Кукла

Cкобяная  лавка , казалось, выросшая из земли и прочно пустившая корни,  находилась   напротив автобусной остановки.
 Сбитая из досок,  потемневших от времени и дождей, она предлагала  небольшой ассортимент нужных в хозяйстве вещей.

 
 Два ее пыльных, зарешеченных окна смотрели  прямо на остановку,  и с наступлением темного времени  суток этот жидкий  свет  немного освещал  площадь вокруг ларька.

 Люди,  желая разнообразить ожидание,  переступали порог, чтобы  погреться и  перекинуться парой слов со старым продавцом в темном кожаном фартуке.  Для многих он стал такой же неотъемлемой частью магазинчика, как и разложенный товар на его полках.


  Мама,  покидая со мной автобус,  часто  направлялась  в эту небольшую  лавку. 
То покупала гвозди по просьбе дедушки, то  выбирала  прищепки для белья  или  лампочку   на замену  перегоревшей.   
В лавке пахло канцелярским клеем, ржавеющим железом  и нафталином.
 От скуки, в ожидании, когда же, наконец,  мама совершит покупку , я водила пальцем по старым доскам прилавка, пока не загнала занозу.


Я очень хорошо запомнила  этот день.   На мое хныканье  неуклюжий продавец,  как фокусник  из цирка,  достал с дальней полки куклу.  Оставалось загадкой, как  среди банок с краской, кисточек и висячих металлических замков  оказалось  настоящее чудо в  тонких кружевах.  Тряпичная кукла,  с фарфоровым лицом и такими же ручками.


 В красивом  длинном  платье,  в зашнурованных  ботиночках и с белокурыми вьющимися локонами,  кукла была бы идеальна, если бы не одно но.  Фарфоровое личико куклы  портил явный дефект – мелкие  трещины.
То ли литье было неудачным, то ли фарфор потрескался позже, но лицо куклы покрывала сетка из трещин.  Видимо, из-за такой веской причины и не нашелся до сих пор покупатель на эту игрушку.   С таким изъяном она  не нужна была никому.  Никому,  кроме меня, крепко прижавшей ее к груди.

 
Я  не замечала дефекта.  Шелк платья, под которым прощупывалось  тряпичное тело куклы, приятно холодил руки.  Длинные волосы  рассыпались по ее плечам.  Такую  красавицу в руках я держала впервые.

 Становилось очевидным, что куклу вернуть продавцу я добровольно вряд ли смогу.
 Подергав маму за платье и добавив просящих ноток  в голосе,  я с надеждой попросила  - купи!
 
 Мама,  внимательно посмотрев  в  сторону  куклы,  строго сказала - нет.
Мамино  слово - нет,  я знала хорошо.  Оно  означало - никогда!

 
Куклу отняли. Она отправилась на пыльную полку,  там где и сидела все это долгое время.

 И тут в первый раз  со мной случилась истерика.  Я плакала, цеплялась  за  дверь и упиралась ногами,  когда меня хотели вывести  из магазина,  и уговаривала  купить куклу.


Продавец уж и сам  был не рад возникшей  идее порадовать меня  красивой игрушкой. Немногочисленные посетители лавки тоже пытались уговорить  отказаться от куклы, ссылаясь на ее брак.

 Но я, сквозь слезы, смотрела только на маму.

 А мама оставалась непреклонной.  Всю дорогу к бабушке и дедушке,  ведь мы ехали  к ним,  я проплакала.  Шагая рядом с мамой и  икая от слез,  я монотонно повторяла  - пожалуйста, купи куклу!

 Только дома меня удалось успокоить, пообещав подумать.
 
Проходили дни и недели... Мы еще много раз заходили в  скобяную  лавку.  И  каждый раз,  переступая порог, я боялась не   увидеть  свою куклу  на полке.


 Но кукла,  встречая улыбкой,  сидела,  опираясь на банку с краской,   и  меня не покидала  надежда, что мама, подумав,  достанет деньги из кошелька, расплатится, и мы вместе с куклой  радостно зашагаем  домой.

 
Но шло время.  И однажды, выйдя из автобуса на бабушкиной  остановке,  мы не увидели такой знакомой постройки.  Вокруг вырос  временный деревянный забор, знаменующий начало стройки.


 Так со сносом этого старого строения и растворилась моя мечта  об обладании одним из самых главных сокровищ  девочки - фарфоровой кукле.

 Но  я ее помню до сих пор. А еще  и  урок, полученный  тогда  в детстве.
 
 Повзрослев и став мамой, я дала себе слово,  что буду  уважать  выбор и желание своего ребенка.  И старалась не нарушать его,  даже если и понимала бессмысленность и нецелесообразность   покупки, совершаемой моими детьми.

  Говорила – это  твой выбор, и тебе с ним жить.  И видела благодарные и счастливые  глаза   детей.