Осознание

- А?.. Черт, что это?
  С такими словами я очнулся в какой-то тёмной комнате. Первое, что я увидел, – спинку кресла, а за ним спину мужчины, он помешивал угли в камине. Сразу позади него было старинное кресло бордового цвета, с изящной бахромой, которая окантовывала его снизу, а  позади кресла – я, сидя точно в таком же кресле, только оно было морского цвета. В этот момент я понял: это моя комната. Мой камин. Над камином старинные часы, которые мне подарили свадьбу. Мои старинные кресла. Только вот оба кресла обычно находились близко к камину и повернуты так, чтобы можно было сидеть лицом друг к другу. Источником света был лишь камин и поэтому я не мог достаточно хорошо разглядеть незнакомца, да и спинка кресла позволяла увидеть его только до пояса. Но было видно, что он одет в очень старую, потасканную рубашку с парочкой заплат на левом плече.
   Я сидел и молчал, не в состоянии пошевельнуться, а он всё помешивал угли. Так продолжалось до того момента, пока он не сел.
- Эй, мистер! Кто Вы? Это сон? Или…или ограбление? –  в недоумении выпалил я.
- ЗАТКНИСЬ! – молниеносно ответил грабитель. Голос у него был отвратительный. Казалось, будто кто-то царапает пенопласт. – Глупец! – продолжил более сдержано. – Тебе столько всего дано. Слова, разум и…время. – последнее слово он произнес так, что у меня выступил холодный пот.
- Что? Что это значит? – с этими словами я встал, думая разглядеть человека передо мной, но был слишком далеко, и спинка кресла не давала этого сделать.
- Сядь – приказал он. Ноги мои, как заколдованные, подогнулись и моё тело повиновалось. – Как ты думаешь, что прекраснее - жизнь или…смерть?
 - Какая к черту жизнь или смерть! Мистер, выметайтесь из моего дома сейчас же! Если через минуту вы всё еще будете здесь, то я…я вызову полицию! – бешено протараторив, я зло смотрел на незнакомца.
 - Полицию? Ха! Забавно! Да - грабитель встал. Вытянул руку вперед к старинным настенным часам и начал вращать стрелки назад. До того, как он притронулся к часам, стрелки показывали половину двенадцатого.  – А знаешь, давай, вперёд. Вызывай полицию. – одобрительно сказал он, остановил часы в положении час тридцать и сел обратно в кресло.
   Я хотел было, вскочить, достать мобильный и вызвать полицейских, но не смог пошевелиться. Тело словно оцепенело. Руки и ноги, словно магнитом притянуло к креслу и полу. Одна лишь голова была в моём полном распоряжении. Я, не в силах двинуться, застыл от ужаса. Даже если бы не огромный “магнит”, притягивающий мои руки и ноги, страх бы не позволил мне шевельнуться.
- Нравится? Практически со всеми так случается когда, я прихожу, – по голосу было понятно, что он наслаждается  этим процессом. – Но тебе, считай, повезло. Ты можешь дышать. Ха-ха! – разразился громким смехом незнакомец.
- Кто вы? – еле выдавил я. – Покажите своё лицо и назовите своё имя.
- О, ты знаешь меня. Все знают меня. – выдержав паузу, незнакомец продолжил.  – Только вот не всегда помнят обо мне.
Он замолчал. Я тем временем пытался придумать, как позвать на помощь. Кричать было без толку, так как жена и дети улетели в Токио на выходные. Из-за неподвижности было невозможно достать телефон из кармана брюк. Осознав наконец, что помощи мне ждать неоткуда, я начал пытаться пошевелиться. С полминуты я усердно пробовал пошевелить ногой. Я пристально смотрел на неё, напряг все мышцы, и кажется, сумел пошевелить пальцем. От радости я забыл про грабителя, и испугался, когда он резко начал говорить.
- Ну что? Как ты думаешь – жизнь или смерть? Что прекрасней?
- Мистер, я не знаю кто вы такой. Но прошу, отпустите меня, забирайте всё, что хотите, и уходите.
- И-ди-от! – заключил он.- Давай разберемся сразу. Я не грабитель. И не похититель. Ясно? – он говорил очень отчетливо.
- Но кто же вы? И что Вы хотите?
- Можешь называть меня, Сэ;тору. Итак…
-Сэ;тору? Это ваше имя?
- Ха-ха, ну конечно же нет, ты сам должен узнать меня. А пока, можешь называть меня Сэ;тору.  По-моему, прекрасный выбор, тебе не кажется? – он сделал паузу, выжидая, что я отвечу, но я молчал, и через несколько мгновений он продолжил. – Сэ;тору – японское имя, и означает оно “потребность доминировать”. Как раз подходит для нашей ситуации.
-Ну хорошо. Я понял. Это сон! – радостно начал уверять себя я. – Видимо, стакан виски перед сном был лишний. Ха. Сэ;тору. Чего только не выдумает воображение, чтобы…
-Со-о-он!? – очень резко и громко возразил призрак из моего сна. – Тогда это самый страшный из твоих снов. – с этими словами он встал и нагнулся к камину. – А как тебе такой сон!?
 Первые несколько секунд я ничего не понимал. Но потом завопил, словно женщина при родах. Раскаленная головешка, перекинутая, через кресло, лежала на моей босой ноге и выжигала её. Я в панике переключил на неё все свои силы. На секунду завладев ей, я откинул уголь подальше от ноги и от ковра, который был в холле, на кафельный пол в кухне.
 Я орал от боли, нога была настолько красной, что казалось, вот-вот воспламенится. В эпицентре ожога вздымались пузыри, наполненные кровью, кожа вокруг них стала темной и мёртвой, как лес после пожара, в котором некогда была жизнь.
- Идиот! Что ты наделал! Сука! Мне нужно к врачу! Отпусти меня! – провопил я, не в силах контролировать боль.
-Ха. Видишь? Это НЕ СОН!  – очень радостный своей правоте, прокричал Сэ;тору.
 Я начал еле сдерживать боль и просто стонал.
- Итак. Когда мы разобрались, что это не сон, надеюсь, теперь ты будешь послушным. Ответишь на мои вопросы, и я уйду. Теперь всё понятно?
- Да. – еле выдавил я, всё еще пытаясь сдержать боль.
- Ну, вот видишь! Это же так просто.
Он снова встал, открыл бутылку виски, что стояла на полке, над камином, налил полный стакан и сел.
Следующие минут десять я корчился от боли, а незнакомец попивал виски. Наконец я не выдержал:
- Ну, давай! Задавай уже свои глупые вопросы и проваливай!
- Глупые? Ха! Забавно! По-моему глупый, тот, кто не может отличить явь от сна! – с сарказмом произнёс он. – Но, пожалуй, начнём. Давай поговорим о конце человечества – начал он философски. – Как ты думаешь, что приведёт нас к этому?
- Метеорит, наводнение, инопланетяне, нашествие зомби. – последнее я произнёс со смешком. – Да всё, что угодно!
- Хм…Нашествие зомби... Великолепно! – говорил он всё так же по-философски. – Почему нашествие зомби? Ты считаешь, это реально?
- Нет, не думаю, что они реальны, но если бы был выбор между зомби и метеоритом, то метеорит был бы не в моей перспективе. Зомбарей хоть повалить перед смертью можно. Ха-ха. Ходят туда-сюда, лишь бы сожрать что-нибудь, заразить кого-нибудь своей хернёй, чтобы те так же продолжали жрать и заражать других. – я говорил, как безумец, этот ненормальный что-то сделал со мной своими разговорами.
- Интересно. Твоё воображение великолепно!  Но к концу света нас приведём мы сами, – жестикулируя единственной видной мне его частью тела, размышлял незнакомец. – Видишь ли, человечеству, чтобы жить или хотя бы выживать, нужны ресурсы. А планета, как оказалось, не выдаёт их в бесконечном количестве. И наш мир не стоит на трёх слонах, боги не приносят дары. И ничего сложного в этом нет. Оказывается, есть просто планета, на ней просто определённое количество ресурсов, которые могут со временем пополняться, и, наконец, просто эволюционировавшие обезьяны, которым только и нужно, что потреблять. Вот и всё. Всё оказывается не так уж и непостижимо. Не так ли?
- Что? И что из этого? – я был в недоумении от того, что он несёт.
- Эх. Ну, как ты не понимаешь? – незнакомец, или, как он себя называл, Сэ;тору,  встал и начал перебирать книги на каминной полке. – Был один ученный,  который провёл очень любопытный эксперимент. “Вселенная -25”. Кажется, так он его назвал. – он прекратил рассматривать книги и взял одну из них. Я вскользь увидел обложку и понял, что это была книга Хаксли “Остров”. – Суть эксперимента была, в том, чтобы проверить, что будет, если создать рай. Мышиный рай. – слышно было, как Сэ;тору листает книгу. – В 1968 году, а именно 9 июля, Джон Кэлхун построил загон и поместил туда четыре пары мышей. В этом загоне он создал идеальные условия для жизни грызунов. В нём была оборудована подача воды и еды, в безлимитном количестве. В загоне могли питаться одновременно практически десять тысяч мышей, не испытывая никакого дискомфорта. Через пару месяцев каждые пятьдесят пять дней популяция мышей начала возрастать. Через год рост популяции стал наблюдаться только каждые четыре месяца. Из четырёх пар за год расплодилось до шестисот мышей! – воскликнул он. – Мыши догадались, что они в раю, и первое время только спаривались да жрали. А когда места стало становиться всё меньше, то старые мыши просто вышвыривали своих отпрысков в центр загона. Они стали отвергать их, проявлять к ним агрессию.
В последнее предложение он вложил злобу, сделал паузу и продолжил весьма дружелюбно:
 – Детская смертность повышалась с каждым месяцем. Чуть более, чем через два года детская смертность достигла ста процентов. А всё потому, что у них стал развиваться индивидуализм!  Появилась последняя каста мышей - “Красивые”! Кэлхун прозвал их так, потому что на их жалких тельцах не было следов драк, ни царапин, ни крови. Они перестали защищать свою территорию, перестали драться и бороться за самок и в итоге они перестали спариваться! Представляешь?
    Пока он говорил, я не оставлял попытки завладеть своим телом. Я хотел достать телефон, и поэтому сосредоточил все силы на правой руке. Я начал пристально смотреть на неё, перенаправил все свои мысли и силу в  руку. Рука была неподъемная, казалось, она весит несколько тонн. Прошло всего пару минут, как я сконцентрировал все свои силы на руке, но казалось, будто прошел целый день. От усердий я весь взмок. И в тот же миг, как я только хотел оставить эту попытку, рука пошевелилась. Сдержав счастливый крик. Я сразу же достал телефон из брюк. Сняв блокировку, улыбка радости на моем лице в ту же секунду померкла. “Нет сети”. Незнакомец сделал паузу. Я увидел как над его креслом, что-то поднимается, это была его рука.   
- Не это ли ты потерял? – спросил он загадочно.
 Сначала я не понимал, о чем идёт речь, но приглядевшись, увидел сим-карту, свою сим-карту. Я испугался.
- Как же ты не поймешь - сегодня помощи не жди, а просто отвечай на вопросы! – взревел незнакомец. – Так на чем это мы остановились? – продолжил он спокойно.
 Я был испуган оттого, что рука снова меня не слушается, но в большей степени от того, что человек у камина знал, что я достал телефон. Телефонный звонок или смс был моей последней надеждой. В тот момент я смирился со своей участью собеседника и продолжил слушать незнакомца.
- Они стали проявлять нарциссизм и самолюбование. Кто бы мог подумать, что эти жалкие крысы станут эгоцентричными тварями!
 В итоге осталось две касты мышей: “Красивые” и ”Самки-одиночки”. Ни те, ни другие не желали спариваться, даже в другом отсеке, где им дали те же комфортные условия и волю. В конце эксперимента мыши перестали давать потомство и умирали от старости. Представляешь? Просто дохли от старости, без потомства. Это самый чудовищный и, в то же время, самый изящный эксперимент на все времена! О, да! Это самый лучший пример того, что антиутопия всегда приходит из утопии! Кэлхуна однажды спросили о причинах появления касты “Красивые”. На, что он провел прямую аналогию с человеком. Он считал, что естественная судьба человека – жить в условиях давления, напряжения и стресса. От всего сложного и требующего напряжения “красивые” отказались и стали не способны на подобное сильное и сложное поведение в принципе. Кэлхун проводил параллели со многими современными мужчинами, способными только к самым рутинным, повседневным действиям для поддержания физиологической жизни, но с уже умершим духом. Что выражается в потере креативности, способности преодолевать и, самое главное, находиться под давлением. Отказ от принятия многочисленных вызовов, бегство от напряжения, от жизни полной борьбы и преодоления — это «первая смерть», по терминологии Джона Кэлхуна, или смерть духа, за которой неизбежно приходит вторая смерть, в этот раз тела.
Вот такой вывод, Джон Кэлхун, сделал из своего эксперимента.
 -Всё это довольно интересно, - вмешался я. – но как это погубит человечество? Как Вы вообще можете сравнивать поведение, каких-то мышей с разумными людьми?
- Разумными? Ха! Забавно! Ты пока не видишь всей картины и поэтому тебе не на что смотреть.
 Сэ;тору встал, поставил пустой стакан на полку, что была над камином, и снова сел.
- “Вселенная 25” - лишь одна сторона крайности. И про неё я тебе рассказал. Чтобы увидеть вторую её сторону, ты должен прийти к этому сам. Посредством моих вопросов и разъяснений, конечно же. – говорил он загадочно и ужасающе. -  Как ты относишься к людям?
- К каким людям? – смиренно ответил я вопросом на вопрос.
- Ну, знаешь… Вообще к людям.
- Я их ненавижу! Вот как! А тебя, кем бы ты ни был, больше всех ненавижу! – последние слова я сказал со злостью.
- Это неудивительно. – спокойным тоном произнес Сэ;тору.- Расскажи мне про свой обыденный день.
- Просыпаюсь, иду на работу…
- Нет-нет. В деталях. – надменно перебил меня собеседник.
- Ладно. – я уже полностью смирился с всей этой нелепой ситуацией. И хотел только, чтобы он побыстрее ушел, чтобы перевязать ногу и вызвать копов. – Просыпаюсь. Делаю зарядку. Умываюсь. Одеваюсь. Еду на работу, на завод. Там выполняю работу, какую скажет шеф. После работы еду домой. Ужинаю. Принимаю душ. Выпиваю стакан виски и ложусь спать. – на одном дыхании произнес я.
- Кратко. Содержательно. Скучно, а дальше?
- А дальше сплю. Просыпаюсь. И всё по новой.
- Скучно…скучно…СКУЧНО! – первые два раза он сказал почти шепотом, а с третьего разразился, словно гром в июле. – Какой же ты заурядный и скучный. И это, конечно же, твоя вина. 
Его тональность менялась от предложения к предложению. То он кричал как ненормальный, то успокаивал тихим материнским тоном.
– Но как бы это глупо не звучало, в том, что это твоя вина, это вина не твоя.
- Господи, да что же ты несешь! – его разговоры выматывали.
- Господи!? Ха! Забавно! Ты веришь в Бога?
- Да, – кротко ответил я.
- Что он для тебя?
- Просветление, защита от всех бед…
- Не продолжай. Я понял, что ты очередной выходец копировального станка.
- Какого еще копировального станка?
- О, у него много названий. Патриотизм, отечество, школа, родители… хотя это даже не названия, это его составляющие, а назовем его – государство. Назовем его государство Z. Вот это государство Z и есть копировальный станок, из-под которого ты и практически все люди этой планеты вышли. Вы думаете, что вы мыслите как-то особенно, не так как все, конечно есть индивидуумы, которые, в самом деле, не как все, но вы, которые одинаково скопированные, не даёте им проявить себя, вы сразу их отвергаете, проявляете агрессию. Думая, что они идиоты. Но идиоты - вы. Потому что вы даже не можете понять, что вы запрограммированы так думать. Вам с детства вбивают в голову, что вы чего-то не можете, а что-то можете, загоняют в рамки. Говорят, что хорошо, а что плохо. Учат вас жить, так как это удобно другим. Делают Вас рабами вашего же мира. В то время когда вы должны сами учиться жить и постигать жизнь. Ведь на самом деле рамок нет,  как нет добра и зла. Это просто слова для того, чтобы было легче жить и понимать друг друга.
- Но ведь это действительно очень облегчает жизнь. – перебил я собеседника.
- Вот мы и подбираемся к другой стороне нашей необычайной крайности. Облегчает жизнь. Ха! Забавно. Но ведь легче просто лечь и ничего не делать. В крайнем случае, посмотреть телевизор, поиграть в приставку и всё в таком духе. Не так ли?
  После этого вопроса я почувствовал, что могу шевелиться. В ту же секунду я вспомнил про свой Смит-Вессон тридцать шестой модели, который хранился под чайным столиком, позади кресла, к которому еще секунду назад я был прикован. Быстро кинувшись к столику, я достал из-под него револьвер и направил дуло на незнакомца:
- А теперь повернись.
- А-а! Я вижу, всё таки для тебя смерть прекрасней. – сказал он так, будто не слышал моего приказа. –  Ну, что ж. Не могу сказать, что это хороший выбор. Хотя и не самый плохой.
- Я сказал, повернись! – переходя на крик, продолжал приказывать я. – Слышишь? Я сказал, ПОВЕРНИСЬ! ИНАЧЕ Я ТЕБЯ ЗАСТРЕЛЮ!
- Как же ты жалок. Всего девяносто минут…ах… девяносто минут мне хватило, чтобы разрушить твой мир. Ха! Забавно! Да-а…
- Сука, заткнись и повернись! Это твой последний шанс! – нервы мои были на пределе, сердце бешено колотилось.
- Раз ты так этого хочешь…
Незнакомец медленно повернулся, но его лицо было вне досягаемости света, который излучал огонь из камина.
- Сделай два шага вперёд. – всё также повелительно, но уже мягче сказал я. – Покажи своё лицо.
Руки мои дрожали, так как я ни разу ни в кого не стрелял, и даже не целился. И еще я боялся, как бы этот псих не напрыгнул на меня. Но Сэтору  был спокоен и медленен, как дождевой червь. Он сделал пару шагов вперёд, и я увидел его лицо.
- Да, кто ты такой? – произнёс я тихо и медленно, вглядываясь в его очень знакомые черты лица, только я не мог понять кто это.
- Я, - говорил он почти шепотом, но очень отчетливо. – Я это то, что ты пытаешься скрыть всё время.- продолжал он, чем дальше, тем громче. - Я твоя боль и совесть, страх и гнев! Я твоё желание просрать свою жизнь! Можешь называть меня хоть отцом! Ведь я тот, кем ты никогда не должен стать! ХА-ХА-ХА – последнюю фразу он произнёс настолько хладнокровно, что у меня выступил пот, а затем он засмеялся так громко, что его смех наверняка услышали соседи, если они не спали.
 Я стоял неподвижно, нацелившись прямо в лоб своему противнику и, всматривался в это смеющееся, до боли знакомое лицо. В голове крутилась его последняя фраза “Ведь я тот, кем ты никогда не должен стать!”
 И тут меня осенило…Я еще раз, более внимательно, осмотрел лицо. Это был я. Но только состаренный, будто мне лет пятьдесят. Щеки впали, лицо покрыто морщинами, глаза уже практически ослепли. Одежда тоже была моя, и тоже состаренная: черная рубашка, порванная в районе сердца и двумя заплатами на левом плече; те же черные брюки, стертые напрочь в коленях. В миг понятия всего произошедшего, а точнее я уже вообще ничего не понимал, моя рука дернулась, я спустил курок, и в этот момент моё сознание оборвалось…

Утром, в половине шестого, когда полицейские получили вызов о том, что в 24 доме по улице Рибоз был слышен выстрел. Пожилая соседка рассказала, что проснулась от того что кто-то кричит “Я тебя застрелю!”. После этого она встала, надела халат, включила свет и подошла как окну. Она увидела, что камин в доме напротив горит, и виден силуэт мужчины, но из-за плохого зрения пожилая дама не могла хорошенько его разглядеть. И как только она хотела пойти обратно к кровати, чтобы надеть очки, услышала громкий смех, и тут же прозвучал выстрел из соседнего дома. На несколько мгновений она застыла в страхе, ринулась к телефону и вызвала полицию.
 Полицейский, выслушав её очень внимательно, подошел к машине и по рации передал сообщение о том, что в доме был слышен звук выстрела, и, возможно, понадобится подкрепление. После этого он достал пистолет и жестом показал напарнику, чтобы тот его прикрыл, а сам подошел ко входной двери дома, где был слышен выстрел, и постучал в дверь. Он прислонил ухо к двери, но в доме было тихо. Тогда он постучал еще раз.
- Сэр! – громко начал полицейский. – Откройте, это полиция! – оба полицейских застыли и вслушивались. – Сэр! Из вашего дома был слышен выстрел, открывайте немедленно или мне придется выломать дверь!
 В доме по-прежнему было тихо. Полицейский, который был у двери, показал снова жестом, что он будет выламывать дверь.

- “Патрульный номер 23, приём!” – донесся голос из рации.
- Отвечает патрульный номер 23. – ответил полицейский ,взломавший дверь.
- “Сообщите обстановку. Высылать подкрепление?”
- Нет, не придётся. Обычное самоубийство.