Эль Лисицкий Увидеть новое небо

Яркими представителями русского авангарда были многие ученики Малевича, в том числе и гениальный Эль Лисицкий. Русская революция сформировала запрос на новаторское искусство, радикально отличающееся от искусства прошлого. В наибольшей степени этому запросу отвечало искусство русского авангарда.


Со временем многие авангардисты пошли своим путём, претендуя на единственно верный, выбранный только ими, художественный стиль, активно отрицая все другие. Но Эль Лисицкий, не стремясь к соперничеству и полемике с другими художниками, обладая уникальным талантом интегратора, синтезировал все новаторские стили в единое целое, превратив отсутствие собственного стиля в силу.


Он нашел способ, как соединить супрематизм Малевича, конструктивизм Родченко и Татлина с рационализмом Ладовского. Профессионализм архитектора, тонкая интуиция, художественный вкус и талант организатора позволили Лисицкому стать крупной фигурой, определившей развитие современного искусства и архитектуры на много лет вперёд.


Художник работал с равным профессионализмом в живописи и дизайне, архитектуре и организации выставок, в полиграфии и оформлении книг, в фотографии и агитплакате и всегда находил такую точку сборки и взаимодействия разных стилей, в которой всё становилось уместным, совместимым и по-новаторски необычным, привлекавшим внимание и профессионалов, и простых людей.


Делая акцент на том, что объединяет, Эль Лисицкий переносит особенности каждого конкретного стиля из одного вида искусства в другой: из живописи – в архитектуру, из фотомонтажа – в плакат, из плоскости картины - в объем пространства. Получивший архитектурное образование в немецком Дармштадте, а потом в Рижском политехническом, он хорошо знал архитектуру и хорошо рисовал.


Начал свою карьеру Лисицкий художником. Активно включившись в процесс формирования новой еврейской культуры, инициированной Культур-Лигой, он начинает иллюстрировать книги на идиш. Марк Шагал, тогда тоже работавший в этой сфере, позднее пригласит Лисицкого в Витебск - преподавать во вновь созданной  Шагалом художественной школе.


Лисицкий, не раздумывая, согласился. Не в последнюю очередь потому, что детство его прошло в этом городе, здесь он получил своё первое художественное образование и здесь же в пятнадцать лет начал пробовать себя в качестве преподавателя, что станет потом его постоянной работой.


Словом, в двадцать девять лет художник снова оказывается в родном Витебске, где произойдет судьбоносная встреча с Малевичем. Встреча, изменившая не только взгляды молодого архитектора и начинающего художника на искусство, но даже имя: длинное «Лазарь» превратится в короткое «Эль».


Учиться живописи у Малевича Лисицкому не было нужды, но вот усвоить философию супрематизма, в который он влетел как метеор, было не только интересно и увлекательно, но и перспективно. Получив от Малевича задание превратить плоскостной супрематизм в объемный, он с головой погрузился в решение этой проблемы.


Так открылся трехлетний период ПРОУНов (ПРОекты Утверждения Нового), которые Эль Лисицкий образно называл пересадочными станциями от живописи к архитектуре. Идея ПРОУНов выросла из космических супрем Малевича - «плавающих» в безвоздушном космическом пространстве композиций из треугольников и прямоугольников.


Вскоре сотрудничество Малевича и Лисицкого выводит идею космических супрем на новый уровень и дает толчок формированию объемного супрематизма, ставшего основой нового видения архитектурного и городского пространства.


У проунов Лисицкого, в отличие от космического супрематизма Малевича, где  всё летало и плавало, не прикрепленное ни к низу, ни к верху, появились четкие координаты: новая архитектура прикреплялась к земле. И как бы художник ни крутил свои проуны, как бы они ни летали в пространстве, от земли они не отрывались. Это был взгляд профессионального архитектора.


В проунах Эль Лисицкий впервые соединил в единое целое живопись, скульптуру, архитектуру и рисунок. В развитии идеи проунов ему помогла его методика преподавания студентам проекционного черчения. Такого предмета раньше никогда не было в художественных школах, но надо вспомнить, что Малевич начинал как чертёжник, и идея преподавания черчения была для него вовсе не чужой и не случайной.


Так у будущих художников появились готовальни и чертёжные линейки. Заставляя молодых художников увидеть в плоскостном супрематизме только одну из проекций объема, Лисицкий просил дополнить эту проекцию другими, а потом, на их основе, выполнить объёмные макеты.


Так появлялись утопические «города» и «мосты», которые становились прообразами нового городского пространства, а позднее и конкретными архитектурными проектами. В это же время художник, участвуя в украшении Витебска к праздникам Октября, активно переносит идею супрематизма в книжный дизайн, в агитплакаты, в оформление трибун, в проектирование любого пространства как единого целого.


Одним из самых известных проектов Лисицкого стала «Ленинская трибуна» с подвижными установками для оратора и участников митинга, закрепленными на диагональной конструкции, которую венчает огромный экран. На экране может быть установлен плакат или демонстрироваться фильм.


Широкую известность получил плакат о гражданской войне красных и белых, в котором цвет приобретает символическое значение, и плакат, выполненный для выставки достижений СССР в Германии (1929) с двумя циклопическими фигурами, сливающимися в единое целое с общим третьим глазом.


Оригинальным было видение художника книги, сформулировавшего восемь правил типографики, которые успешно реализовал  на практике в замечательных изданиях: «Сказе о двух квадратах» и книге «Для голоса». Первая – книга для детей, вторая – иллюстрированный сборник стихов Владимира Маяковского. Еще в октябре 1919-го художник напишет Малевичу:


«Я считаю, что мысли, которые мы пьем из книги глазами, мы должны влить через все формы, глазами воспринимаемые. Буквы, знаки препинания, вносящие порядок в мысли, должны быть учтены, но кроме этого, бег строк сходится у каких-то сконденсированных мыслей, их и для глаза нужно сконденсировать».

А после выхода книги выскажется еще более определенно: «Мои страницы сопровождают стихотворения так же, как рояль, который аккомпанирует скрипке. Как и поэт, строящий здание на единстве мысли и звука, я хотел добиться единства стихотворения и элементов типографики».


Идея Эль Лисицкого, что любое пространство является своего рода витриной или сценой, на которой картины появляются как актеры в драме, нашло своё наиболее яркое воплощение в оформлении выставочного пространства. Здесь он - абсолютный первопроходец и новатор: вклад его в выставочный дизайн переоценить просто невозможно.


Самые масштабные проекты художника связаны именно с выставками. Первый выставочный опыт, основанный на витебских проунах, Лисицкий получил в 1923-м году на Берлинской выставке. Здесь он создает не просто экспозицию, а формирует пространство по принципу единого арт-объекта, соединив в нём супрематизм Малевича и конструктивизм Татлина.


«Комната проунов», созданная Лисицким в Берлине, произвела фурор. В выставочных залах зритель оказывался в каком-то необыкновенном трёхмерном пространстве, где двигались стены и менялся цвет, где он вступал в активное взаимодействие с экспонатами, где двигались стены и само пространство, трансформируясь из одной формы в другую.


После знаменитой Московской полиграфической выставки Эль Лисицкого назначают главным художником международной выставки печати «Пресса», проходившей в Кёльне. Выставка произвела эффект разорвавшейся бомбы, а организация экспозиции была воспроизведена бесчисленное количество раз в разных городах мира.


В выставке многое было впервые: впервые использовались движущиеся установки, впервые экспонировался огромный фотомонтаж размером 24*3,5 метра, впервые использовалась кинохроника и искусственное освещение, а выставочные компоненты чередовались по размерам, ракурсам и ритмам. И всё это вместе превращало выставку в настоящее шоу, в хорошо отрежиссированный спектакль,  производивший на зрителя неизгладимое впечатление.


Эль Лисицкий доказал, что искусство может и должно активно влиять на жизнь, менять её, формировать общественное настроение и взгляды. Умер Эль Лисицкий в 1941 году от туберкулеза. В 1944 году его жену и сына, как немцев, выслали в Новосибирск.


Память о замечательном художнике-новаторе, устремленном в небо и в будущее, начала возвращаться только в середине шестидесятых годов. Сегодня выставки Эль Лисицкого проходят во всём мире, а не только в России, где хранится большинство его картин и экспонатов.


Авторский блог
http://sotvori-sebia-sam.ru/el-lisickij/