Чехов. Душечка. Преображение от любви

"Душечка" – рассказ короткий, читается минут за 15-20, а в пересказе его простенький сюжет  укладывается в несколько предложений.   

Ольга Семёновна Племянникова, она же Оленька и Душечка, жила в собственном доме на окраине городка. Вышла замуж за квартиранта из флигеля Кукина (мой Ваничка). После смерти Кукина стала женой соседа Пустовалова (мой Васичка), а через полгода траура по Васичке сошлась "по-граждански" со  Смирниным  (мой Володичка). В конце рассказа взяла на воспитание сына Смирнина гимназиста  Сашеньку. 

Первое впечатление от образа Душечки – добрая, отзывчивая, преданная, верная и бескорыстная  душа, прекрасная жена  и мать.    
Глядя на "добрую наивную улыбку, которая бывала на ее лице, когда она слушала что-нибудь приятное, мужчины думали: "Да, ничего себе..." и тоже улыбались, а гостьи-дамы не могли удержаться, чтобы вдруг среди разговора не схватить ее за руку и не проговорить в порыве удовольствия: — Душечка!"

У Душечки всего лишь один недостаток: она не имела  собственного мнения, поэтому разделяла взгляды тех, кого любила: папаши,  тёти из Брянска, учителя французского языка, позже - мужей. Она соглашалась с ними во всём, и ей было удобно и спокойно.

Так как Чехов не один раз повторяет, что у Душечки  не было собственного мнения, то читатели начинают в это верить. А как не верить, если и другие классики подтверждают, что Душечка человек ведомый, несамостоятельный, живущий отражённым светом и не умеющий обходиться без поводыря.  Её удел – любить любого, кто поведёт её по жизни.

А.М. Горький хоть и отзывался о героине рассказа как о  "милой, кроткой женщине",  но в целом, характеризует Душечку, как  "серая мышь", "кроткая раба",  "умеет много любить, но по-рабски", "её можно ударить по щеке, и она даже застонать громко не посмеет", "безликая раба своих привязанностей".

В.И.Ленин высказался решительней: "Душечка – непостоянное, беспринципное существо". 

Литературовед В.И. Тюпа в своей работе "Художественность чеховского рассказа" (на которую часто ссылаются школьные преподаватели литературы) пишет, что   "Ольга Семеновна <…> присваивала себе чужой личный опыт, чужое направление жизни, как бы удваивая объект своей привязанности. Самоотверженность Душечки, как это постепенно проясняется к концу рассказа, есть форма духовного иждивенчества".

Лев Толстой откликнулся на рассказ статьёй "Послесловие к рассказу Чехова "Душечка".  В статье он пространно рассуждает об Оленьке-Душечке, как о "святой, удивительной душе".
Душечка для Толстого "воплощение  истинного предназначения женщины". А предназначение женщины – быть идеальной женой, то есть любить, ублажать, заботиться, не перечить, оставаться в тени  и во всём соглашаться с мужем. 

В той же статье Лев Толстой написал о Чехове: "Он, начав писать "Душечку", хотел показать, какою не должна  быть женщина", но "бог поэзии"  запретил ему это делать, и Чехов "одел таким чудным светом это милое существо, что оно навсегда останется образцом <…> быть счастливой самой и делать счастливыми тех, с кем ее сводит судьба".

Нельзя не согласиться с мнением Толстого: Душечка удивительная душа, милое существо, счастье для любого, с кем сводит её судьба. Душечка - не серая мышь,  не кроткая раба и не беспринципное существо.

Душечка не застывший образ духовной иждивенки, как утверждает В.И.Тюпа, хотя такое впечатление обязательно создаётся после первого прочтения рассказа. А так как читатель  долго не раздумывает над содержанием, довольствуясь первым впечатлением, то это  впечатление откладывается в его памяти и трансформируется в  главную черту характера героини.

Особенно запоминается несколько раз повторенное Чеховым слово "полюбила", под которым подразумеваются  синонимы:  "привязалась", "прилепилась",  "приспособилась", "прицепилась", "прислонилась".

Но Душечка не хладнокровная расчётливая хищница, она выходила замуж, предварительно полюбив. Как сказал о ней сам автор, "она постоянно любила кого-нибудь и не могла без этого". Но в отношении к мужьям её любовь  подпитывалась двумя важными факторами: инстинктивным женским желанием  выйти замуж и спрятаться от жизненных невзгод за надёжное мужское плечо.

Душечка, как рябина  в песне:
"Как бы мне, рябине, к дубу перебраться,
Я б тогда не стала гнуться и качаться".

Так как описание привязанности Душечки к мужьям  составляет большую часть рассказа, то  ближе к концу внимание читателя притупляется, и важный переломный момент в мироощущении Душечки – её встречу с  мальчиком Сашенькой – читатель принимает за  очередное проявление душечкиной любвеобильности.

Рассказы  Чехова сродни айсбергу. Неискушённый читатель реагирует лишь на видимую часть (текст), остальная глыбища (смысл) скрыта из поля его зрения. Надо очень внимательно читать рассказ (и не один раз), не пропуская ни слова, ни строчки, ни знаков препинания, и постараться умом и воображением охватить  всю его глубину, чтобы понять то, что заложено автором между строк.   

Собственно, Антон Павлович и сам не скрывал этого: "Когда я пишу, я вполне рассчитываю на читателя, полагая, что недостающие в рассказе субъективные элементы он подбавит сам".

Как "боян бо вещий (из "Слова из полку Игореве") растекашется мыслию по древу…", так и  читателю надо растечься мыслью по тексту рассказа.  Мало читать произведение  Чехова, в него надо вникать и  размышлять над ним, напрягая, как говорил Эркюль Пуаро, свои серые  клеточки.

Давайте рассмотрим образ Душечки шире и глубже того текста, что предложил автор.

Сначала представим портрет Оленьки. "Это была тихая, добродушная, жалостливая барышня с кротким, мягким взглядом, очень здоровая". У неё были "полные розовые щеки", "мягкая белая шея с тёмной родинкой" и "добрая наивная улыбка".

История Душечки начинается с того, что она, "дочь отставного коллежского асессора Племянникова, сидела у себя во дворе на крылечке, задумавшись".

О чём могла задуматься дочь отставного чиновника? Конечно, о будущем. Отец в отставке,  болен,  получает (или не получает) небольшую пенсию от ведомства, эти деньги и деньги за сдачу флигеля  составляют средства для проживания отца и дочери Племянниковых.  Барышне есть о чём задуматься: отец, не ровен час, умрёт, пенсии не будет,  а плата за флигель маловата  …   будущее видится мрачным.

И тут в поле зрения Оленьки появляется квартирант Кукин, на весь двор негодующий по поводу дождя и возможного разорения.  Оленька слушала его "молча, серьезно", на третий день "несчастья Кукина тронули ее, она его полюбила".

Полюбила, как реальную возможность обеспечить своё будущее. С мужем-то не страшно встретить завтрашний день!  Как порядочная девушка, Оленька не могла сама сделать предложение мужчине, но женское сердце подсказало  выход. 

Когда под утро Кукин возвращался домой, "она тихо стучала в окошко из своей спальни и, показывая ему сквозь занавески только лицо и одно плечо, ласково улыбалась..."

"На ловца и зверь бежит", Кукин должным образом отреагировал на Оленькину приманку и сделал предложение. Они поженились. "После свадьбы жили хорошо". Как верная жена и спутница, Оленька помогала мужу в его беспокойной артистической работе: "…ее розовые щеки, милая, наивная, похожая на сияние улыбка мелькали то в окошечке кассы, то за кулисами, то в буфете".

Оленька держалась за мужа, как за спасательный круг, женская интуиция подсказывала ей, что мужчина – существо увлекающееся, особенно человек искусства, и надо  делать всё возможное, чтобы удержать его возле себя.

Душечка старалась. Она не скупилась на нежность и ласковые слова.  Помогала Кукину в театре, вела его дела, выслушивала жалобы, соглашалась с каждым его словом, поддерживала и ободряла: "Какой ты у меня славненький! — говорила она совершенно искренно, приглаживая ему волосы. — Какой ты у меня хорошенький!"

Когда Кукин  "по ночам  кашлял, а она поила его малиной и липовым цветом, натирала одеколоном, кутала в свои мягкие шали!".   У Чехова в записной книжке написано: "Воробьихе кажется, что её воробей не чирикает, а поёт очень хорошо". Муж во всём был для Душечки хорош, и она была счастлива.

Но однажды счастье Оленьки кончилось.
Муж Кукин внезапно умер, оставив безутешную вдову наедине с замаячившим  одиноким и страшным   будущим.
Оленька-Душечка была в искреннем отчаянии: "Голубчик мой! Ваничка мой миленький, голубчик мой! Зачем же я с тобой повстречалася? Зачем я тебя узнала и полюбила? На кого ты покинул свою бедную Оленьку, бедную, несчастную?"

Страдала Душечка недолго. Уже через три месяца  вдовушка  обрела новое счастье с соседом Пустоваловым. "Пустовалов и Оленька, поженившись, жили хорошо", прежняя любовь к мужу Кукину была за ненадобностью стёрта из памяти, и Оленька начала исполнять обязанности супруги по известному ей сценарию. 

Муж Васичка обыкновенно  "сидел в лесном складе до обеда, потом уходил по делам, и его сменяла Оленька, которая сидела в конторе до вечера и писала там счета и отпускала товар".

"Какие мысли были у мужа, такие и у нее. Если он думал, что в комнате жарко или что дела теперь стали тихие, то так думала и она. Муж ее не любил никаких развлечений и в праздники сидел дома, и она тоже". Ведомая женской интуицией, Оленька автоматически становилась отражением своего мужа. Идеальная жена для любого мужчины! 

Жить бы душа в душу этим двум голубкам и дальше, но  однажды счастье кончилось.
Муж Пустовалов простудился, заболел и умер. Душечка  зарыдала над телом Пустовалова, как когда-то причитала над Кукиным: "На кого же ты меня покинул, голубчик мой? Как же я теперь буду жить без тебя, горькая я и несчастная? Люди добрые, пожалейте меня, сироту круглую..."

Она очень горевала и даже "отказалась навсегда от шляпки и перчаток",  стала жить затворницей. Снова  дыхнуло  пугающее  будущее, но тут на горизонте Оленького одиночества появилась новая кандидатура для счастья. 

Ещё при жизни Пустовалова захаживал к Ольге Семёновне новый квартирант из флигеля полковой ветеринар Смирнин.   "Он рассказывал ей что-нибудь или играл с нею в карты, и это ее развлекало".
Через полгода после смерти второго  мужа, Ольга Семёновна сняла траур и раскрыла в доме ставни. Вот тут-то соседи и прохожие увидели, "как она в своем садике пила чай с ветеринаром, а он читал ей вслух газету",  и сделали выводы, что у Душечки с женским счастьем всё наладилось.

Оленька и Володичка зажили гражданским браком, и это их устраивало.  Любовь к  мужу Пустовалову была забыта, и  Оленька привычно выполняла обязанности нежной и преданной жены. Она  "повторяла мысли ветеринара и теперь была обо всем такого же мнения, как он".

Смирнин не возражал, но однажды всё-таки вышел из себя. Когда при гостях (сослуживцы по полку)  Оленька стала  рассуждать "о чуме на рогатом скоте, о жемчужной болезни и  о городских бойнях", Смирнин возмутился: "Я ведь просил тебя не говорить о том, чего ты не понимаешь!<…> Это скучно!"

Ольга Семёновна искренне удивилась: "Володичка, о чем же мне говорить?!"
Удивлялась она и дальше, ведь никто из её  бывших мужей никогда не говорил, что им скучны её разговоры,  никто ни разу не высказал  недовольства.

Володичка воспротивился узнавать себя в Оленькином исполнении, а быть другой, самобытной, она не умела. Ей негде было набраться умения общаться с мужчинами. Весь её опыт укладывался в рамки отношений дочери с отцом,  когда папаша заболел и стал беспомощным, она научилась ухаживать за ним, как за ребёнком. Отец, как отец, и отец, как ребёнок, - вот и весь опыт. 

Оленька-Душечка не глупая девушка, она умела мыслить, наблюдать, сопоставлять факты, делать выводы, но никто не спрашивал её мнения, а сама она инициативу не проявляла. Вот и не научилась мыслить самостоятельно. Оленька сравнивала себя с курицей: та же птица, только без крыльев, поэтому  и летать не умеет.

Однажды ей подумалось, а вдруг она поступает не так, как нужно мужчинам.  Может, с ними надо по-другому? Может, не надо повторять за ними то, что они и так знают?  Ей захотелось отрастить крылья, но не было стимула.

Давайте вспомним интермедию Жванецкого "О женщинах" в исполнении Аркадия Райкина?
Герой интермедии Сигизмунд говорит о женщине своей мечты:

"Я почувствовал себя человеком! Я пел, я свистел, я решал кроссворды, а она слушала меня а-а-а,  раскрыв рот. Вы знаете, это приятно. Когда слушают тебя, раскрыв рот, — это очень приятно! Один день... Через месяц это начинает раздражать!  Я ей сказал: "Закрой рот, дура, я уже всё сказал!"

Отчего умерли оба мужа Душечки, а третий растворился на просторах родины?
Не от того ли, что не могли, как Сигизмунд,  сказать жене "Закрой рот, мы это уже сто раз слышали!"?
Как  долго мужчина может вытерпеть возле себя идеальную женщину – точную копию его самого? В конце концов надоедает смотреть на себя в зеркало и хочется его разбить.

Деликатные и простодушные  мужья Душечки не могли, как Смирнин, возмутиться (выпустить пар), они молчали и терпели, пока их  хрупкая мужская конструкция не выдержала. 

Смирнину повезло, он вовремя вместе с полком поменял дислокацию.

После отбытия ветеринара Оленька осталась  совершенно одна. Было "очевидно, что лучшие годы уже прошли, остались позади, и теперь начиналась какая-то новая жизнь, неизвестная, о которой лучше не думать".

Она "ни о чем не думала, ничего не хотела", "ела и пила, точно поневоле". "А главное, что хуже всего, у нее уже не было никаких мнений.  А как это ужасно не иметь никакого мнения!"
"При Кукине и Пустовалове и потом при ветеринаре Оленька могла объяснить всё и сказала бы свое мнение о чем угодно, теперь же и среди мыслей и в сердце у нее была такая же пустота, как на дворе".

"И так день за днем, год за годом, — и ни одной радости, и нет никакого мнения".

Особенно тяжело было Оленьке сознавать, что ей некого любить.  У неё был талант – любить, она была генератором любви, но некому и некуда было направить эту энергию любви.  Не было точки приложения, объекта, стимула. "Ей бы такую любовь, которая захватила бы всё ее существо, всю душу, разум, дала бы ей мысли, направление жизни, согрела бы ее стареющую кровь".

Любовь пришла внезапно -  сильная, могучая, настоящая. Не к мужчине, а к ребёнку.
Ветеринар Смирнин вернулся с семьёй, женой и сыном. Жена вскоре уехала в Харьков, Смирнин зажил своей жизнью, а ребёнок, 9-ти летний  Сашенька, остался на попечении Ольги Семёновны.

И вот тут Душечка почувствовала в себе любовь к этому чужому мальчику, ту любовь, о которой мечтала и  которая "захватила всё её существо". "Сердце у нее в груди стало вдруг теплым и сладко сжалось, точно этот мальчик был ее родной сын".
"Она смотрела на него с умилением и с жалостью и шептала: — Голубчик мой, красавчик... Деточка моя, и уродился же ты такой умненький, такой беленький".

После многих лет попугайного копирования за мужьями Ольга Семёновна научилась высказываться самостоятельно.
"Островом называется часть суши... — повторила она, и это было ее первое мнение, которое она высказала с уверенностью после стольких лет молчания и пустоты в мыслях".

Любовь делает чудеса. И дело не в том, что Душечке "не к кому было прислониться", а в том, что она почувствовала потребность самого мальчика в любви. Ребёнок, брошенный родителями, уже начал грубеть сердечком без исцеляющей силы Любви и со временем превратился бы в бездушного "Ионыча, но судьба послала ему подарок в образе "любвеобильной" Душечки".
Встретились два одиночества!

Провожая Сашеньку в гимназию и глядя ему вслед, Душечка думала, что "за этого чужого ей мальчика, за его ямочки на щеках, за картуз она отдала бы всю свою жизнь, отдала бы с радостью, со слезами умиления".

Далее идёт вопрос от автора: "Почему? И следует неопределённый ответ: «А кто ж его знает — почему?"

А потому, что заполнившая Душечку любовь  в корне отличалась  от тех чувств, которые она испытывала к своим мужьям.  Словно раньше она любила понарошку, по нужде, в силу обстоятельств, а теперь – любит всем сердцем: "Из ее прежних привязанностей ни одна не была такою глубокой, никогда еще раньше ее душа не покорялась так беззаветно,  бескорыстно и с такой отрадой, как теперь …"

Вышеупомянутый литературный критик В.И. Тюпа делает обратный вывод: "Никакого перерождения Душечки во взрослую душу под облагораживающим воздействием материнского чувства в финальной части произведения не видно. Напротив, приняв авторский угол зрения на сообщаемое нам в тексте, мы вынуждены будем признать, что последняя привязанность окончательно обнажает несостоятельность Ольги Семеновны как личности.
Душечка … с ее неспособностью к самоопределению, неумением актуализировать этот смысл в себе самой предстает в рассказе неразвившимся эмбрионом личности".

К сожалению, г-н В.И.Тюпа не берёт во внимание (или не понимает) могучую силу любви.  Чехов неспроста говорит об изменениях, происходящих с Душечкой после того, как она полюбила не приспособленческой любовью, а безусловной: "Когда любишь, то такое богатство открываешь в себе, сколько нежности, ласковости, даже не верится, что так умеешь любить".

Мальчик Сашенька, сам того не ведая, помог Душечке проявить свой главный  и бесценный дар  – не просто любить, а любить самоотверженно. Теперь она не страшится будущего, а грезит о нём, наполняясь мечтами: "Когда Саша, кончив курс, станет доктором или инженером, будет иметь собственный большой дом, лошадей, коляску, женится,  и у него родятся дети... " 

Мечты мечтами, но  всё же беспокойно  за Душечку.
Чехов не завершил рассказ, предоставив читателю предсказать вариант развития событий. И читатель тревожно размышляет: вдруг вернётся мать Сашеньки и заберёт его с собой;  вдруг ветеринар Смирнин сменит работу и увезёт сына неизвестно куда;  вдруг выросший Сашенька  сам уйдёт от  надоевшей, привязчивой "тёти"  …

Бедная Душечка, читатель полюбил тебя и предлагает счастливый  вариант твоей истории.
Пусть Сашенька вырастет достойным человеком и никогда, ни при каких обстоятельствах не оставит женщину, заменившую ему мать.



Иллюстрация - кадр из х/ф "Душечка, 1966.