Yesterday

« …yesterday…» звучало из проигрывателя, я покачивая в такт ногой, сидела на балконе и курила. Мысли были сумбурные и невесёлые: себя было жалко до слёз,  и ситуация была тупиковая. Извечный русский вопрос: «Что делать?»
Любимый спал на кровати, разметав руки и улыбался во сне. Я всегда поражалась его способностью мгновенно засыпать после наших любовных утех. Может это его возраст или особенности организма? Я- то не сплю, переживаю…А переживать было от чего. Второй год мой возлюбленный обещал развестись с женой и соединиться в едином экстазе…Но дальше разговоров дело не шло, несмотря на мои слёзы, скандалы и злость. Всё зря! Его «олимпийское» спокойствие и доводы сводили меня с ума.
Мы познакомились в гостях у общих знакомых . Компания была «тусовочная», состоящая из непризнанных художников, молодых актёров и поэтов. Было весело, интересно и все мнили себя гениальными и значимыми. Разговоры, песни, стихи и картины по углам, создавали атмосферу питерской богемы или нам тогда так казалось. Было что-то честное в спорах и разговорах этих молодых людей, которые искренне верили в своё творчество и не понимали устоев  советского государства.
Меня пригласила подруга, которая работала в Кульке, так назывался институт культуры. Она сожительствовала в  коммунальной квартире  с непризнанным художником, писавшем исключительно пейзажи с Петропавловской крепости в различное время года и при любом освещении. Прямо, как импрессионист Моне. Систематически художник запивал по серьёзному и всюду ему мерещились правоохранительные органы, которые его не жаловали. В пьяном угаре он прятался от них, увлекая вместе с собой и мою подругу. Вообще-то он был большой умницей и очень талантливым живописцем с уникальным чувством юмора. Однажды кто-то из знакомых спросил, что означают слова в песни: «..колокольчик, дар Валдая…?» Ни  минуты не сомневаясь он ответил: «Дарвалдая- это Я! Это имя собственное…» Врачей, забирающих его в дом скорби, он называл «психитеатрами» и вообще это был весёлый и светлый человек. Иногда он волевым решением кодировался от пьянства , а потом обречённо констатировал, что ему скучно жить и нет творческого вдохновения. Раскодировался он всегда сам, покупая дорогое вино или коньяк.
Наша встреча с любимым была предначертана свыше, по крайней мере мне так казалось. В доме подруги появился высокий, взрослый мужчина, отдалённо напоминающий актёра Будрайтиса и грустно обратился к компании: «Всё пьёте? Братья-славяне..», но при этом достал из плаща две бутылки сухого вина с названием «Эрети».  Художник тут же исправил букву «е» на «о» на этикетке, и все одобрительно загалдели и оживились.
 Так получилось, что из гостей мы вышли вместе и «Будрайтис» вызвался меня провожать до дома. Было холодно и зябко, между нами шёл вялотекущий разговор, и мы чтобы согреться, зашли в «Сайгон», так среди завсегдатаев называлось кафе на углу Литейного и Владимирского проспектов. Там собиралась творческая интеллигенция нашего города, фарцовщики и диссиденты. Наведывались туда и люди «в штатском» , но их почти всех знали в лицо. За чашкой крепкого кофе я внезапно ляпнула новому знакомому, что он похож на актёра. Криво усмехнувшись, он ответил, что знает это и многие ему про это говорят. Прищурившись и разглядывая меня, он сказал, что я тоже похожа на артистку. Оживившись, обрадовалась и спросила: «На какую?» «На Барбару Стрейзен,»- с улыбкой ответил он. Я обиделась и замолчала.  До моего дома мы шли молча, избегая почему-то общественного транспорта. По дороге он снял с себя шарф и обмотал мне руки, которые покраснели от холода. И только у моего дома, под светом неонового фонаря, он поднял моё лицо к свету и грустно сказал: «Господи, какая ты ещё маленькая…» Я не спала всю ночь.
 Едва дождавшись утра, я помчалась к подруге за информацией. В своей комнате она мрачно собирала в пакет одежду, сигареты, чай. «Что, опять?»- спросила я у неё. «Да, вчера ночью забрали. Соседи постарались…»- с горечью ответила она. «Опять на Пряжку?» « А куда же ещё? Его там когда-нибудь угробят,»-заплакав, сказала она. Ну не любили соседи по коммуналке художника и при каждом удобном случае вызывали психиатрическую  помощь или милицию. Художника всегда отвозили на Пряжку, на берегу этой питерской речки находился дом скорби или по-простому, психушка.
По дороге в больницу, я аккуратно выспрашивала подругу о новом знакомом. Она отвечала скудно и невпопад, а потом внезапно остановилась и громко сказала: « Даже, не думай! Он женат! У него мама в Исполкоме работает. Не смей!» Разве мы слушаем чужие советы?!
В институт я опоздала и  удивилась, встретив в вестибюле своих друзей Вовку и Саню. Они нервно курили и были взволнованы. «Ты чего опоздала на лекции?» - спросили они. «Проспала случайно,»-небрежно ответила я. Они недоверчиво посмотрели на меня и пожали плечами, почти одновременно. «А вы чего здесь болтаетесь?» «Засада! Повестки пришли,» - почти хором ответили друзья. «Куда?»,- не поняла я. «В военкомат…» «Отмажетесь,»- махнула я на них рукой. «Это вряд ли….»- сокрушённо сказали они. Я их очень любила и знала их с детства, но сейчас мне было не до них. Они всегда ходили вместе и в школе и в институте , как сиамские близнецы, хотя внешне были абсолютно  разными: Вовка был высоким брюнетом, с орлиным профилем и иронической манерой разговаривать, а Сашка напоминал персонаж  из русских сказок- белокурый, голубоглазый и очень доверчивый к окружающему миру. Они дружили и спорили, ругались и мирились, и были немного влюблены в меня.
 Вовка вернётся из Афганистана, с порванной щекой и нервным тиком. Уйдёт из института, не восстанавливаясь и будет работать кочегаром, рисуя в своей каморке жуткие картины про войну и смерть. А Саня отслужит в стройбате, на БАМе, и вернётся с отмороженными руками и хриплым голосом. Позже, он станет художественным редактором первого глянцевого журнала в нашем городе, но радость жизни в нём значительно поубавиться, так же, как и его задорный смех. Но всё это будет потом, спустя пару лет…
 Я их не слышала и думала совсем о другом. А они, как умные собаки, смотрели на меня с укором. Я не знаю, что в этот день было на лекциях, я ничего не слышала и не видела. Кто-то когда-то сказал, что мысли иногда передаются на расстоянии, я склонна в это поверить. Потому, что, выходя из института я увидела вчерашнего незнакомца и от переполнявших меня чувств, с визгом бросилась к нему на шею. Взрослый мужчина подхватил меня на руки и прошептал в самое ухо: «Какое счастье…»
 Мы прятались от друзей и знакомых по съёмным квартирам, чужим  дачам, мастерским художников, долго гуляли по городу и пригородам, если позволяла погода и не могли оторваться друг от друга. В первые дни нашего знакомства, любимый подарил мне пластинку с песней ливерпульской четвёрки «Yesterday» , большая редкость для того времени, песня на многие годы стала лейтмотивом нашей любви. Пластинку мы слушали где только можно, со временем она стала немного шипеть, что не умоляло её ценности.
«Ты чокнутая!»- говорила мне моя взрослая подруга. «Из первой любви никогда ничего не получиться…» «А у меня все будет по другому! И всё у меня получится!»- счастливо смеясь отвечала я. Моя подруга была намного старше меня и многое понимала в жизни.
Любимый был реставратором и восстанавливал росписи в особняках нашего города и пригородов. От него пахло краской, клеем и штукатуркой ,что мне безумно нравилось. Я часами могла наблюдать, как он ползает под потолком на лесах, реставрируя утраченную красоту плафонов и стен. Однажды нас «накрыло» прямо во дворце, где под потолком, на голубом небе резвились маленькие ангелы. Мы лежали среди рулонов бумаги с эскизами и красок, глядя на потолок и улыбались. «Смотри, они двигаются,»-сказала я. Мне и в правду показалось, что небеса плывут вместе с крылатыми детишками. «Дурочка ты моя, фантазёрка,- засмеялся любимый,- это любовь!»
 Миллионы женщин задают себе вопрос, что такое любовь? Мужчины этим вопросом не озадачиваются. Какая она? Радостная, страстная, грустная или разрушительная? Нет ответа. У каждого своя….
Мне было отпущено два года радостной и страстной. А потом появились сомнения и ревность, которые разъедали мою душу. Я стала обижаться на одиночество по выходным, на праздники, которые мы справляли раньше или позже, на телефонные звонки, которые внезапно прерывались и невозможность самой звонить, когда мне хочется с ним поговорить. Встречи становились нервными, с упрёками, со слезами, с истериками. Он тоже страдал или мне так казалось. Мы измученно начали ходить по друзьям и знакомым, оставаясь у них на ночь или на несколько часов. Мы всё реже бывали вдвоём и тяготились этим одиночеством вместе. Было тяжело и зябко.
«Дура, ты дура….»- говорила моя мудрая подруга, в очередной раз собирая передачку для своего «непризнанного» художника. «Ну, почему?»- вытирая слёзы вопрошала я. «У него устоявшаяся жизнь. Жена, высокопоставленные родители, успешная работа.» «А я? Как же я?»- заливаясь слезами , и не веря в очевидность спрашивала. «А ты, его последняя любовь, но ничего у вас больше не будет. Не надейся.» Я не верила или не хотела верить.
Любимый спал у меня на кровати, широко раскинув руки и улыбался во сне. А я курила на балконе и слушала песню легендарной четвёрки. Родители мои уехали в отпуск, и он неожиданно поселился у меня.  Я не знала радоваться мне или горевать…Наш мир не без «добрых» людей…Звонок в дверь меня озадачил. На пороге моей квартиры стояла его семья в полном составе…Я отступила и заняла «место в партер» Был грандиозный скандал, угрозы,слёзы. Любимый вёл себя достойно и сообщил, что никуда от меня не уйдёт. Как в плохом спектакле, его мама схватилась за сердце и стала заваливаться, но не на пол, а рядом, стоящий стул. Все забегали, засуетились, а я молча наблюдала за этим фарсом и уже ничего не могла сделать. Вся семья скорбно  и горестно выводила мамашу из моей квартиры. В дверях, любимый сказал: «Я скоро вернусь…» Злобно сверкнули на меня четыре женских глаза. Я лишь кивнула головой и захлопнула дверь.
Он исчез на пол года. Я металась по знакомым, друзьям и ничего не могла о нём узнать. Его телефон молчал, на работе он не появлялся…Я медленно сходила с ума. В отупении сидела дома и вздрагивала от каждого телефонного звонка. Моя понимающая мама, не задавала вопросов, украдкой тихо плакала и гладила по голове.
Летом я уехала в Прибалтику, где бездумно бродила по берегу, собирая ракушки и камни с дырочкой. Говорят, они приносят счастье. Там меня и нашёл мой старый друг Санька, вернувшийся из армии. Мы молча гуляли, пили кофе и рисовали морские пейзажи. А потом , «умываясь» в соплях и слезах я всё ему рассказала.  Он слушал меня и успокаивал. Лишь намного позже я узнала, что он в всё знал и без моих рассказов. Милый, добрый, любящий и понимающий друг.
 Через год я вышла за него замуж  и  ждала ребёнка.
 Встреча с любимым произошла случайно, у наших общих друзей. Он кинулся ко мне с объятиями, но вдруг замер, увидев мой живот. «Как ты?»-спокойно спросила я. «Да, никак…Лежал в клинике неврозов, куда меня определили вроде как от переутомления на работе….»- и осторожно коснулся моего живота. Ребёнок, живущий во мне, дёрнул ножкой, а любимый отдёрнул руку.
Мы медленно шли по городу, говорить было вообще-то уже не о чем. .Мне потом рассказали, что он шагнул из окна своей квартиры, спасти его не удалось.
«Мам! Я на чердаке нашёл риаритет! Виниловую пластинку!»- закричал мой взрослый сын. Муж с тревогой посмотрел на меня и спросил: «Yesterday»? «Да, а ты откуда знаешь пап?»   Я улыбнулась мужу: «Папа всё знает… Оставь её себе, если хочешь или выброси.» Лицо мужа разгладилось ,и тревога ушла из глаз. Но иногда услышав эту песню, на меня накатывает необъяснимое чувство невосполнимой утраты.

                2017.