Три сестры. Гл. 41. Ковчег Завета

                Глава 41

                Ковчег Завета

                Время небес. Инобытие.

                Пирамида из льда. Эфиопские муравьи.
 

-Мама Света, дозволь кое-что втолковать моему коллеге про тайны нашего беспокойного ремесла, - обратился Пушкин к Костенеевой, - позволь, мы с ним на горку страстей сходим и пошепчемся о трудах наших скорбных.
-Шепчитесь, шепчитесь, писатели, - разрешила Костенеева, -мои сестры еще не вышли навстречу…. Об одном только прошу, не создавайте литобъединений или писательских союзов, не унижайте своего достоинства.
-Никогда в жизни! - одновременно воскликнули Пушкин и Рокотов.
Они свернули с пешебана на небольшую тропинку, ведущую вглубь леса.
-Любовь к отеческим гробам…, - усмехнулся Пушкин, показывая на крестовые деревца над могилками.
-Брр…, - пророкотал буквой «р» Рокотов.
-Привыкай, ничего другого тебе здесь делать не остается. «Но, я вижу, ты молодец, за собой никого не потащил», - сказал Пушкин.
-Не понял, - удивился Алексей, - я никого и не собирался за собой тащить, не каждому выпадает счастье с самим Пушкиным говорить.
-Я имел ввиду совсем другое, - поправился Пушкин, - ты своими воспоминаниями не тащишь за собой никаких теней, значит целиком сосредоточен только на нашей беседе.
- Да, толпа теней от меня, кажется, отстала, - усмехнулся Алексей.
Лес окончился, и они вышли на опушку. Перед ними открылись поля абсолютно черные, маслянистые и черноземные, как будто подготовленные под посев.  Вдали сверкала большая белая пирамида из непрозрачного стекла или льда, размером в египетскую пирамиду. У подножья пирамиды бегало несметное число маленьких черных людишек, напоминающих муравьев.
-Здесь где-то и мои родственники из Эфиопии затесались! Ганибалова ветка, черт бы ее побрал… - пробурчал Пушкин и добавил, - предки мои, эфиопы, Ковчег Завета (48) у евреев из Иерусалима стибрили, а это не хухры – мухры!
-Так уж и стибрили? – засомневался Рокотов, по интернациональной привычке защищая дружественных эфиопов.
-Историю надо знать, писатель, - напыжился Пушкин.
-И что за история? - уточнил Рокотов.
-А то, что, когда царь Соломон построил первый храм в Иерусалиме, им руководило желание создать дом покоя для Ковчега Завета Господня. Но в неизвестный момент между Х и VI веками до нашей эры Ковчег пропал. Есть основания предположить, что он исчез задолго до того, как армия Навудохоносора сожгла Иерусалим.
-И после Соломона о Ковчеге библия ни гу-гу? – удивился Рокотов.
-Ни гу-гу, блещет своим отсутствием!
-А при чем здесь Эфиопия? – настырничал Рокотов.
-Потому что между сооружением храма Соломона и царствованием Иосии в середине шестисотых годов до нашей эры, группа евреев эмигрировала из Израиля и обосновалась в Эфиопии.
- Ну и что? Евреи до нашего времени кочуют по всему миру!
- Дело в том, что царь Соломон имел любовную связь с царицей Савской, которая была эфиопкой и родила ему сына Менелика. Менелик и увез ковчег в Эфиопию еще при жизни Соломона. Но вся информация об этой трагической утрате скрывалась, и поэтому о Ковчеге дальше не упоминается в Священном писании.
-Забавно! - воскликнул Рокотов.
-Мои предки черны и дела их темны! - усмехнулся Пушкин.

Примечания:

(48) Ковче;г Заве;та, или Ковчег Открове;ния  — согласно Библии — величайшая святыня еврейского народа: ковчег (переносной ящик), в котором хранились каменные Скрижали Завета с Десятью заповедями (Втор. 10:2), а также, согласно Посланию к Евреям, сосуд с манной и посох Аарона (Евр. 9:4). Ковчег, согласно Торе, являлся символом союза Бога с народом Израиля и служил свидетельством присутствия Бога в его среде (Исх. 25:22, 2Пар. 6:41).