Двадцать лет спустя

Двадцать лет отсутствовал на флоте. Но в тот раз судьба распорядилась неожиданно, непредвиденно и непредсказуемо. Просто оказался в компании однокашников вовремя, в нужное время и вот результат. В конце-то концов, плохая работа, значительно лучше хорошей безработицы.
Вообще в памяти осталось не очень добрые чувства к прежней флотской жизни. Точнее к той её части, которая относилась к бумаготворчеству и так называемому военно-морскому идиотизму, то есть  подготовке судна к плаванию. Само судовождение, это нечто. Это моё. Это в крови. Эйфория от штиля в солнечную погоду, азарт в шторм, почти полеты в ночи.  Если не брать во внимание сложности морской жизни, пребывание в рейсе, это лучший отдых от земной суеты. Жизнь по расписанию,  по графику. Всё разложено по полочкам, на всё есть инструкции и наставления. Четыре часа вахта, восемь полной релаксации.
Теперь в море ходить я не собирался. Что-нибудь покрепче привязанное к причалу с не очень большим экипажем, это то, что и нужно пенсионеру. Собственно, так оно и случилось, я стал сменным помощником капитана  плавказармы.

Полон надежд на светлое пенсионное будущее, я попытался сразу ринуться в «бой». Нынче не то, что давеча. Время должно многое поменять. Молодежь сплошь компьютеризированная, курить побросали, спортом каждый второй занимается. Флот, наверно, современным стал, соответственно и люди другие. Но…, не тут-то было! В первый же рабочий день стало ясно, что надежды на хоть какие-нибудь изменения в связи с вышеперечисленными обстоятельствами, включая смену политического и экономического строя в стране, не оправдались. На работе это отразилось для меня совершенно неожиданным образом. Стало больше отчетностей, которые теперь сдавались как в электронном виде, так и по старинке, на бумажном носителе.  Документы и приказы руководства в электронном виде, необходимо распечатывать и опять же раскладывать по папкам и полочкам.  Начальство стало гражданским, а отношения военизированные. Ты хоть как жизнь измени, хоть какие условия создай, наш человек останется нашим,  что угодно на его голове теши, тем более в военно-морском  флоте. Флот утонул в бумажном море, а народ всё барахтается.
Первое же происшествие не только вернуло в реальность, но и откинуло лет на двадцать назад.
- Владимир Ильич! – Начальник отряда вспомогательных судов военно-морского флота, в прошлом его должность по-военному звучала бы более сурово, командир бригады, казался усталым и озабоченным, собственно он всегда таким казался.- Выясните причину крена плавпричала. Пошлите кого-нибудь осмотреть отсеки.
- Есть! Будет сделано! - Капитан плавказармы посмотрел на, в самом деле, накренившийся причал. И тут же крикнул вахтенному у трапа:
- Вахтенный! Стармеха ко мне в каюту вызови! Срочно!
Ещё раз взглянул на причал и, припадая на левую ногу, что-то коленка совсем замучила, поковылял к трапу, приговаривая:
- Эх! Старость, зараза такая, гадость!
Выглядел капитан, так же как и его старый ржавый, наполовину демонтированный  пароход. А ведь совсем недавно это было научное судно ледокольного типа и выглядело просто красавцем. Ослепительно белый, от ватерлинии до клотика, теперь представлял жалкое зрелище. Время не пощадило. Тем более, что уже более десятка лет как судно выведено из эксплуатации и превращено в плавказарму, точнее в плавштаб отряда судов обеспечения ВМФ.
Соответственно и экипаж, в основном, состоял из таких же давно заржавевших, покрытых ракушками, стариков, давно списанных с плавсостава. Что интересно, никто из них не собирался уходить на «покой», но и работать, по серьезному, тоже желающих не было. Кто по причине возраста, кто по состоянию здоровья, или просто сопровождалось объяснением: - Они делают вид, что нам платят, а мы делаем вид, что  работаем.
Поэтому, собственно, как и раньше, двадцать лет спустя от усердия,  никто  не переламывался.
В тот день было холодновато, сырость и температура значительно ниже, чем хотелось бы. Вахтенный у трапа, сбросив дремоту, получив приказание от капитана, тотчас передал его вахтенному помощнику, не заботясь, услышали его или нет, крикнув в пустоту пустого тёмного коридора:
- Валеричь! Стармеха к кэпу вызови. Что-то начальник отряда там хочет от него.
Сменный помощник капитана, стоящий вахтенным по судну, только что проснулся. Умудрился, сидя в дежурке, поспать после обеда минут двадцать, да больше и не требуется. Поясницу «отпустило» и ладно.
- На кой леший он ему?
- Куда-то послать его хотят.
- У него сегодня день рождения, шестьдесят грохнуло, сам кого угодно послать может.
С кряхтением и стоном оторвав тело от кресла, вахтенный пошел к каюте стармеха, но того на месте не оказалось. Зато попался вахтенный механик.
- Александрыч! Деда найди, ему куда-то надо сходить, какое-то начальство его ищет. Кэп знает подробнее.
Вахтенный механик Андрей Александрович, тоже в силу возрастных недугов и чрезмерного веса,  решил не бегать в поисках стармеха, а дождаться того в его же каюте, где и прилег на маленький уютный диванчик, мимо стармех уж точно  не пройдет.
А старший механик, будучи человеком вежливым и воспитанным, увидев на диванчике механика тихо посапывающим в обе дырочки, решил не беспокоить его, пусть отдохнет перед ночным бдением, и, тихонько одевшись, уехал в топливную службу.
Проснувшись, Андрей Александрович долго пытался вспомнить, зачем он тут, но мысли не укладывались в логические цепочки, после удачно проведенного выходного ещё штормило. В этом возрасте, в борьбе с зеленым змием, надо быть поосторожней.
Так всё и затихло.
Ближе к концу рабочего дня начальник отряда, спустившись по трапу на причал, вызвал капитана и поинтересовался:
- Выяснили, что там с причалом?
- Так точно! Небольшая течь через трещину в бетонной наружной переборке. Попробуем откачать воду и забетонируем.  – Капитану не впервой приходилось мгновенно придумывать «отмазку». Опыт, его не купишь! Всё-таки, сорок с гаком лет на флоте.
И, резко повернувшись к вахтенному у трапа, прошипел:
- Где стармех! Я же приказал прибыть! Сниму с вахты! Уволю! – И тихо сам себе – Ёк макарёк! Я уже и сам забыл.
Через пять минут  старший  и сменный механики с удивлением смотрели на капитана, командным голосом, не требующим возражений, распорядившегося:
- Вскрыть горловину на плавпричале, выяснить причину крена. Коренная часть сильно задралась.
- Это ты кому Ильич? – Стармеха распирало возмущение.
- Что значит кому? Ёк макарёк! Тебе, голубок!
- Так на причале есть своя служба.
- Это на причале служба, а у нас свой начальник. Он приказал и будь мил, исполняй, а потом хоть в ООН жалуйся! Ёк…
-       Да нет проблем. Ты мне спецодежду выдай, там же воды по пояс как минимум. А может и по шею. А на дворе не лето, да и не в Сочи живем.  - Старший механик говорил возмущенно,, но привычно медленно и тихо. Было видно, что перспектива заниматься причалом в конце рабочего дня его не радовала. А отбрехаться он и не от такого мог запросто. Не привыкать.
- И что? – Сменный механик ничем не отличался от своего начальника. – Ну, посмотрим, может чего и увидим, а дальше-то что делать. Насосов, чтобы работали, нет, не вёдрами же откачивать. Да и ведер нет. Только пожарные и те дырявые.
Капитан, покраснев от возмущения, набрав полные лёгкие воздуха:
-       Ёк…
- Ну, даже если вёдрами за недельку откачаем, а дальше-то что? Цемента нет, пластырь я не дам, потом замучаешься списывать, чё напрасно волну гнать? Да и не глубоко тут. Ляжет причал на грунт и станет как стационарный. - Получив поддержку подчиненного, стармех развеселился.
Капитан помрачнел.
- Бездельники! Макарёк! Уволю всех! Им уже начальник отряда не начальник. На черта вы тогда тут нужны! Идите отсюда! Получите премию у меня! Ёк макарёк!
В коридоре ещё с минуту слышались возмущения стармеха по поводу не очень умных судоводителей и их дурацких приказов.
Немного подумав, Владимир Ильич набрал телефон капитана танкера, стоявшего на другой стороне причала.
- Михалыч. Тут начальник отряда приказал вам посмотреть, отчего причал кренится, откачать воду, и, ежели что обнаружите, заделать пробоину.
- А причем тут мы? Есть же служба причальная.
- Я тебе передал, а ты там уж... Ёк макарёк! По уставу сам знаешь, сначала выполни приказание, потом хоть в суд.
Минут через сорок, капитан танкера, тоже не сумев убедить своих заняться причалом, набрал номер телефона начальника Морской инженерной службы.
- Афанасич, привет! Тут у тебя причал, что на Нижней Росте, тонет. Разберись, пока чё не случилось. Мы посмотрели, ничего не нашли.
Григорий Афанасьевич, посмотрев на себя в зеркало, и, после неудачной попытки втянуть живот,  ухмыльнулся и набрал номер телефона начальника отряда вспомогательных судов.
- Николаич, привет! Чё там у тебя с причалом? Говорят, тонет. Пошли кого-нить, пусть разберутся.
- Э, дорогой, это не у меня, а у тебя. Мы тут разведали, попробовали откачать воду, да не удалось. Вижу, крен  уменьшился, а проблема не решена. У меня водолазный катер списан с экипажем вместе.
- Хорошо. Закажу водолазов у спасателей, пусть посмотрят. Но, имей в виду,  их выделят не скоро. У них тоже работы не меряно, всё по графику на месяцы вперед.  Если ремонт причала потребуется, надо смету составить, запланировать расходы на следующий год, утвердить, дождаться выделения средств, ну, сам знаешь как у нас.
- И  к тому времени причал утонет.
- А вот это будет уже другая статья. Тут уж сразу и водолазов найдут и деньги…
- Вот только этим уже другие заниматься будут, ты не напрасно произнес слово «статья».
- Типун тебе на язык! Сильный крен-то?
- Пока терпимо. Но такое впечатление, что на  отливе часть причала уже на грунт ложится. Ну, шевельни мозгом, может, найдешь какой способ. 
А в это время, Анатолий Семенович, капитан рейдового катера, стоявшего у того же причала, явно с трудом преодолев трап - подагра, радикулит, остеохондроз и всякое
другое, имеющееся практически у каждого моряка к семидесяти годам, удивился его крутости.
- Володя! – Крикнул он матросу, курившему на корме катера. – Возьми Виктора, гляньте, что это так причал задрался. Я вернусь через часок, доложите.
Через час Володя, будто он и не уходил с кормы катера, выкинув окурок в воду, крикнул капитану:
- Швартовой бочкой, что позавчера к торцу причала привязали, дыру пробило. При ветре бочку бьёт о причал, дыра все больше и больше, волна заливает отсек, отсюда, соответственно, и крен.
- Там у нас мешок цемента где-то валялся. Хватит заделать пробоину? А то по трапу стало ходить тяжело. От МИСа не дождешься.
- Заделаем. Бочку к плавкрану перешвартуем, К утру цемент станет, а  воду вахта  к утру погружником откачает. К обеду следующего дня причал стоял ровнехонько. Пробоины, как и небывало.
Капитан плавказармы с удовлетворением принял благодарность начальника отряда за быстрое устранение пробоины. Капитан танкера, стоявшего  с другой стороны причала, порадовался, что заставил поработать этих бездельников из инженерной службы. Начальник инженерной службы вообще ничего по этому поводу не думал. Он даже не вспомнил о каком-то там крене, какого-то причала. У него причалов около сотни по всему Кольскому полуострову. А рейдовый катер уже  стоял в другом месте, там меньше зыбь, нагоняемая ветром с Кольского залива.
Интересно, а двадцать лет назад нашли бы мешок
цемента на катере для ремонта причала? Вряд ли! Всё-таки  я не прав, изменения на  флоте есть!