Не родись красивой...

Лариску портил длинный нос, вздернутый кверху.
 На морозе он предательски синел. Узкое личико, тонкие губы и глаза цвета, будто синькой капнули в белила и не потрудились тщательно размешать. Не красавица, вообщем, да и телосложением худа, длинноногая, без тех особенных выпуклостей, что так привлекают парней. Их у нее и не водилось на моей памяти. Гуляли общей компанией, мальчишки и девчонки, и ее одиночество не так сильно ощущалось.

Жила она в небольшой половине дома с родителями и сестрой. Крохотная кухонька, гостиная, и совсем малюсенькая спаленка. Вторую половину дома занимала старшая сестра отца - с мужем, сыном и матерью, Ларискиной бабушкой.

Мать Лариски, крупная, вечно уставшая женщина, мало уделяла внимания младшей дочери из-за посменной работы. Выдавала задание по дому, невыполнение которого грозило подзатыльником в лучшем случае, и заточением в доме и отказом от вечерних посиделок с нами - в худшем.

Весной, когда теплело так, что со школы возвращались, неся куртку в руках, Лариска переезжала жить в летнюю кухню.

Начиналось время приема гостей. Быстро пробежав тропинку, ведущую к щитовому домику, мы запрыгивали на разложенный диван, покрытый старым стеганым одеялом и занимавшим почти все пространство небольшой комнатенки.
Шептались, делились последними новостями, грызли семечки и красили ногти. Все рассказывали о своих любовных приключениях. Все, кроме нее. Ее романы, быстро начавшись,так же быстро и угасали.

 
После школы она пошла работать на завод. Там же, при заводе, окончила техникум. Когда я уезжала из города, Лариса была одинока.
Но в один из моих приездов, мама рассказала новость - Лариса вышла замуж! Да не за обыкновенного парня, а красавца! Высокого, хорошо сложенного, единственного сына в семье, отслужившего в армии и окончившего институт. Да и семья у него не из последних, не рвань да пьянь, да считающая копейки до зарплаты, а
интеллигентная, уважаемая в нашем городке.
 Мать, конечно, воспротивилась было такому мезальянсу, да жених твердо отстаивал свой выбор, и свадьба состоялась.


Приезжала я всегда не надолго, о чем сожалею сейчас очень, да время вспять не вернуть. Городок маленький, все, как на ладони, вот и узнавала от мамы о всех новостях, произошедших за время моего отсутствия. И о том, что у Ларисы трое детей. И что живут в заводском общежитии - занимают две комнатки, кухня общая, удобства в конце коридора. Муж работает на заводе, она в очередном декрете. Денег не хватает, помочь некому. Мать мужа, не смотря на третьего внука, держала губы поджатыми, помочь не торопилась, обижалась до сих пор, сильно не льнула к невестке.
Наслушавшись разговоров о бывшей подруге, захотелось увидеться с Лориком, так я ее называла в юности. И в один из дней мне повезло.

Мы столкнулись с ней на улице, недалеко от ее общежития, она была в очередной раз беременна, четвертым. Радостные объятия, искренняя улыбка, в которой не хватало пары зубов - съели дети и не за что вставить, так объяснила она, и слезы на глазах, и ее искреннее желание затащить меня к в гости, чтобы наговориться всласть.

И вот мы сидим на общей общежитской кухне, она варит дешевые макароны и учит меня - ты не вари их вообще, закипели и выключай, и пусть постоят немного, они так в кипятке лучше разбухают и не слипаются. А если их поварить - все, можно выбрасывать, один несъедобный ком получается. И хлеб я сама пеку, на такую ораву его не накупишься! Да и дачу пришлось взять, овощи свои выручают. Помочь то ведь некому, мама болела сильно, померла. Отец пьет.


Она рассказывала, и как-будто не было тех пролетевших лет, что мы не виделись. Передо мной суетилась на кухне все та же некрасивая, худая, ручки-ножки, как у паучка, Лариска. Но ее уставшее лицо, с заострившемся еще больше носом, круги под глазами и мелькавшая прореха в зубах все равно не могли скрыть внутреннего счастья, бьющего изнутри так, что в нем можно было плескаться всем рядом находящимся.
 
Она гордилась своим огородом, который обрабатывала с заметно округлившимся животом, строила планы и мечтала, что получит свою, отдельную квартиру, в которую обязательно купит на кухню занавески в клеточку - надоели общежитские голые окна. А красный чайник в белый горох у нее уже есть и спрятан в коробке глубоко под кроватью.
 
Рассказывая, изредка поглядывала на часы, ждала мужа с работы, любила и была любима.

И в какой-то момент нашего разговора распахнулась дверь и вошла старшая дочь Ларисы. Я потеряла дар речи. В комнате стояла красивейшая девочка из всех, кого я видела в своей жизни. Даже сейчас я могу смело утверждать, что ни до, ни после красивее девочки, чем дочь Ларисы, я никогда не видела. На нее хотелось смотреть, не отрывая взгляда, настолько прекрасными и правильными были черты ее лица. Казалось, сам ангел сошел с небес.

Девочка быстро соорудила себе бутерброд с вареньем и упорхнула, сославшись, что ее ждут возле дома подружки. А я только и смогла спросить бывшую подругу, не боится ли она так легко отпускать такую красоту без присмотра? На что та махнула рукой, ответив, что два сорванца, поменьше, быт с его трудностями, так много времени отнимают, что ей некогда уследить за всем, происходящим вокруг.
Еще несколько раз, приезжая, я наведывалась в гости к Ларисе.


В комнате общежития подрастал четвертый ребенок - голубоглазый, смышленый мальчишка. А время уже наступило такое, что все надежды получить жилье от завода рухнули вместе с крахом самих заводов.
Чайник в горох пылился под кроватью, где, впрочем, пылилось и светлое будущее Ларискиной семьи, так ярко описываемое мне когда-то на кухне за варкой дешевых макарон.
 
И в самый последний раз, когда я разговаривала с ней, был ее телефонный звонок с просьбой одолжить денег. Лариса быстро говорила в трубку, что у нее появилась идея сделать из дачи постоянное жилье, а для этого требовалось все перестроить. И что нужны деньги, а мужу на работе задерживают выплаты, а на своей работе она получает крохи. Она божилась, что обязательно все вернет, и что договорилась с толковой строительной бригадой.

Я отказала. Одалживала, мне не вернули долг, и в этот раз я не могла рисковать деньгами семьи, зная, что ей вернуть будет не из чего.

 Жалею ли я об отказе? Наверное, нет. Сумма на то время была не маленькая, как для нашего скромного бюджета: она думала о своей семье, я - о своей.

 Но иногда нет-нет, да и вспомнится мне сбивчивая просьба подруги детства и мой категоричный отказ.
 
Больше с ней мы никогда не виделись. Не из-за денег, просто не сложилось. Я навсегда покинула опустевший для меня без родных город, а они выехали из общежития, куда - не известно.