Стихи Геннадия Исакова

Сатана

Густеет мрак перед рассветом,
В тревоге  не бывает дна.
Кряхтит, но кружится планета.
Над ней летает сатана.
Нельзя уйти, нельзя исчезнуть,
Гудит безмерное чело,
Неистово клянет он  бездну,
Откуда всё произошло: -
"Зачем творишь ты, что за прихоть,
Покой и вечность засорять!"
Стерильно было, было тихо,
Теперь всё надо убирать -
Вот килограмм, чтобы взорваться,
Вот метры, чтобы расчленить,
Вот пламя, чтобы разгораться,
Вот время, чтобы все забыть.
Но чуден мир, из этой свары
Возник из праха человек.
Он сделал дом, посеял травы,
Устроил бесконечный бег.
Мессир смеётся, пьёт отраву,
В звездАх предначертаний нет,
Но только странную забаву
Таит чередованье лет.
Что там за ними, что там надо,
Какие планы  у невежд?
Бежит малыш к воротам ада,
На крыльях счастья и надежд.
Но вот задумался бегущий,
Он вдруг увидел сатану,
И говорит – "Послушай, Сущий,
Скажу тебе я мысль одну,
Зачем тебе во тьме таиться,
Зачем в ней вечность прозябать?
Давай вдвоём прорвём темницу
Пойдём туда, где благодать!"

Летит Мессир в ночном пространстве,
Печалью сковано чело.
Какая бездна была странствий! 
Ужель напрасно всё прошло?



Источник бессмертья

Вот там, за далеким туманом,
Где солнцем спаленная гладь,
Идут по пескам караваны
Источник бессмертья искать.
Молчат утомленные люди,
Не курятся трубки в зубах,
Несут их седые верблюды
На пыльных увядших горбах.
Не кружатся черные стаи
Умерших никто не клюёт,
Умершие вновь поднимались
И вновь устремлялись вперед.

И там, за далеким туманом,
Где солнцем спаленная гладь,
Идут мертвецы по барханам
Источник бессмертья искать.


Челушман

Челушманский приют,
Мне спать не дают
Эти жесткие красные нары,
Да ещё там вдали
Чья-то песня болит
Под негромкие звуки  гитары.
Вот проснусь я с утра,
Кашу съем из ведра,
Несмотря на дожди и туманы,
Подхвачу  на плечо
Свой дорожный мешок
И пойду по реке Челушману.
Всё уже за спиной,
Всё забыто давно -
Суета и заботы, печали.
Распахнись же туман,
Покажи Челушман
Мне свои изумрудные дали!
Не болит голова,
Но хмельные слова
Так и сыпятся звоном хрустальных монет -
Отпустите меня,
 Подарите коня
Улететь на загривке в крылатый рассвет!


Байкал

На Байкале штормит. Набирает
Ветер северный прежнюю мощь
И в опасные игры играет
С моей ветхой палаткою дождь.
Мне сидеть бы, закутавшись в тряпки,
Приключений себе не искать,
Ну а я выхожу из палатки,
Чтобы с ветром канкан станцевать.
Вспыхнет снова костер погрустневший,
Развевая вуаль на ветру,
Буду я как колдун захмелевший
Танцевать на бесовском пиру.
Подари мне, Байкал, своей силы
Дай размах мне и гор высоту!
Кто мне скажет, что я несчастливый,
Если я приглашен в  красоту!


Вознесение

Чахлый мальчик в костылях,
Глаз, как омут, тих,
Двигался на трех ногах,
Чтоб домой придти.

Осень с ветром пополам,
Труден каждый шаг.
Дождь сечет по костылям.
Появился враг.

Он бежал среди друзей
Весел, полон сил,
При скрещении путей
Мальца подкосил.

Всё смешалось в один миг,
Шутка удалась.
Вдалеке веселый крик.
Ласковая грязь.

Можно вечность пролежать,
И  смотреть на дождь.
Выйдет мама в ночь искать.
Шаль, жакет да брошь.

Странный мокрый подошел.
Ведь другие шли...
Поднял, плюнул и ушел,
Сунув костыли.

Жизнь всем платит  впереди,
Объявись, палач.
Где же мне тебя найти,
Чтоб обнять - не плачь...




Драма

Какой конфликт! Какая драма!
Ах, как измучили меня!
Судьбой играет злая дама.
Звучит пронзительно струна.
Мой мозг в застенке. Бьется в злости,
Льдом побелела голова.
Рыдает птица на погосте…
Скорбь. Эпитафия. Слова.
Пропали ритмы. Нет ключей.
Душа запуталась в эфире,
Среди мерцающий свечей
В вуали проклятой порфиры.
Душа кричит: Ну, где же свет?
Где ясность уходящей жизни?
Но нет её, её всё нет.
Цветут и опадают вишни.
И я бешусь предназначеньем
Свою тюрьму носить в себе.
Лишь только мрачные сомненья
Одолевают о судьбе.


Элегия

Мне не жалко снов моих багряных,
Утонувших в дымке синих вьюг,
Звонких   птиц, среди снежинок пьяных
Улетевших  на далекий юг.
Мне не жалко веток опустевших,
Раздаривших ветрам свой наряд,
И влюбленных, чопорных  и нежных,
Потерявших  звездный листопад.
Мне не жаль, что сизым утром ранним
Среди сосен больше не блуждать,
И ромашкам  милым мою тайну
Про любовь им больше не шептать.
По земле поземка змейкой вьется
След  размыт, как о прошедшем грусть.
Всё таким же вновь ко мне вернется,
Только я таким уж не вернусь.

Руки в воду - пальцы золотые
Охлади их темная вода
Поласкай, как руки молодые
Их ласкали в осень иногда.




Молитва

Я вхожу в этот храм горделивый,
Мне иконы лишь солнце и тьма,
Я сгораю свечой торопливой
Научите молиться меня!
Я не буду просить  унижаться
Дать добра мне  и сладких минут,
Я хочу в том, что зло,  разобраться
И отдать мне на это тоску.
Дай  тоску улетающей птицы
В  черноту полыхающих гроз,
Дай тоску не сумевших влюбиться,
Среди всех беспорядочных  грёз.
Дай тоску одиноко бредущих
С пустотою в открытых глазах,
Дай  тоску никого уж не ждущих,
Не нашедших покоя в слезах.
Дай  тоску желтых листьев осенних,
Что сорвались и в вальсе кружат.
Чтоб сверкнуть в этом вальсе  последнем
Перед теми, что в мраке лежат.   
Дай  тоску улетающей тени
От отсвета ночного костра.
Что же там за границами  тлени,
Вызывает  таинственный  страх?

Я, конечно, сольюсь  с земной грудью
С мраком ночи и светом огня.
Я прошу вас, послушайте люди,
Научите молиться меня!


Баллада

Играют звезды в сени древ,
Их серебро вплелось в наряды,
Неслышен танец юных дев -
В луне купаются наяды.

Уснул в кувшинках старый пруд,
Как вздохи лилии плывут.
Скатился свет на край воды,
В покое  нежатся сады.
Преданьем сказок поглощён
Лес тихо погрузился в сон.
Лишь только Черт  на берегу
Шумит и требует  Ягу,
А та, вниманьем  смятена,
В ветвях запуталась она.

Затих Эфир, томленья полон,
И слышит голос из-под вод он:

Холодно милому спать в глубине,
Милый всем телом прижался ко мне.
Спи, успокойся, мятежник земной,
Будешь теперь ты навеки со мной.
Соткан чертог твой из девственных лилий,
Сладкие сны я навею, мой милый.
Бренные грезы твои утолю,
В жемчуг, алмазы, янтарь перелью.
Ими наполню окованный ларь.
Как повелел мне безжалостный царь.
Нет наказания больше вины,
Рабством любовь оплатить мы должны.

Танец кружится, уходит к луне.
Горько русалочка плачет на дне.

Восток заалеет, наяды замрут,
Растает в тумане воды изумруд,
Исчезнет дорожка на глади воды,
Примнется тропинка к избушке Яги,
Эфир воспарится, и только лишь куст,
Склонившись, коснется немеющих уст.

Фантазия

Витают, как пары дни-ночи, дни-ночи,
Игра легких теней, следы на морозе...
Ладонью по коже.
Игра жадной мысли -
Что было бы, если, вот если бы чтобы...
Кружатся вопросы, несутся вопросы...
 
Что было б когда бы, что было бы   чтобы,
Когда б, затерявшись в серебряной дали,
В подлунной  вуали,
Под лунные свечи,
В таинственном  месте, взнесясь к тайнам ночи,
Нашли б мы  друг друга, пытали, сжигали... 
 
"Ответьте", - "Не надо, пусть звезды ответят",
"В Вас нет простодушья" - "Едва ли, едва ли", -
"Вас, верно, ласкали
Забытые боги". -
"Не будьте так строги. Там призраки светят,
Где некогда свечи под дубом  сгорали".
 
"Так где Вы живете?" - "Во сне, что Вам снится". -
- "Из запаха роз  и ночей  Вас создали?"
- "Ах, Вы опоздали,
Все запахи ночи
С туманом и прочем, вот там, на капище,
В далеком прекрасном, что было, остались".

"Быть может, Вас духи во тьме целовали,
Горят угольки в волосах и ресницах", -
"Вот там, на зарнице,
Под дубом  кровавым,
Где прежде, бывало, волхвы пировали
Кружат в ожиданье  колдуньи - сестрицы".
 
Рассветное утро не блещет словами.
Прелестно - задумчивы знаки прощанья,-
Намек обещанья,
Немного коварства.
В тумане лукавства грусть бредит мечтами,
Под звуки, которые шепчет молчанье.
 
Витают, витают дни-ночи, дни-ночи,
Летит мир фантазий и в вальсе кружится,
Что будет - случится,
Фортуна играет,
И вновь приглашает, прикройте лишь очи, -
Любить и мечтать, летать и искриться!


Синица

Ну что же мне всё это снится,
Как будто в одну из ночей
Кругами летает синица
Над крышей усталой моей.

Кругами летает синица,
Зовет всё куда-то меня,
А мне бы, а мне бы забыться
В угаре сгоревшего дня.

Кругами всё выше и выше
Взлетает она в небеса.
Иду я, смотрю из-под крыши
Какие творит чудеса.

И вот среди звезд реет птица,
Крылами всё манит меня,
И вдруг загорелась синица,
Летит живой ком из огня.

Бегу я, раскинув ладони,
кричу я - не надо вернись!
А птица, без звука и стона,
Сгорает и падает вниз.

Ну что же мне всё это снится,
В угаре сгоревшего дня.
В лазури сгорает  синица,
Лишь пепел летит на меня.