Компания Лунные сети

Из зарисовок для "Букингейма" (vk.com/club83528878).

С детства не люблю цирк. Яркие огни, громкая музыка, сумасшедшие клоуны – и что все находят в этих ужасных представлениях? Единственное, что заставляло меня выносить дьявольскую пляску – это лицо мамы. Она всегда с таким восторгом глядела, аплодировала и сопереживала сюжету… и плакала от счастья. Мне было пять, когда впервые пришло осознание, тогда я перестал сопротивляться. Дважды в сезон я лопал сахарную вату, ковырял пальцем кресло, болтал ногами и разглядывал публику, пока мама погружалась в восхитительный, одной ей понятный мир прекрасного. Я считаю, мне повезло – я понял, как выглядит неподдельное счастье на лице женщины.
Такое же выражение лица было у Кэрол, когда она сказала мне «да» у алтаря. Смешные тёмные кудряшки подпрыгивали, когда она хохотала, прижимая ладони к лицу. Только почему из её глаз потекли алые слёзы, на щеках проступил уродливый белый грим, а тёмные лёгкие локоны обратились белым вихоточным париком?
- Томас, проснитесь.
Когда я распахнул глаза, передо мной улыбалось темнокожее лицо, козырёк форменной фуражки почти касался моего носа. Сердце колотилось, как ненормальное, в горле скребло, будто в пищеводе застрял кусок арматуры. На мгновенье показалось, что желудок готов расстаться с ужином, но это были всего лишь покачивания вагона трамвая, в котором я сидел.
- Вот, возьмите, Томас, - мужчина в фуражке протянул мне странный золотистый билет.
Очень странный документ, такой… старинный. Наверное, я выглядел глупо с открытым ртом и выпученными глазами, но кондуктор не подал виду, он кивнул и отошёл в другой конец вагона. Мужчина тоже выглядел необычно – его форма была будто бы из другой эпохи, равно как и внутреннее убранство трамвая. Взгляд мой зацепили светильники в широких тряпичных абажурах – совсем как в старой дедовской кухне, над столом; мать восстановила такой и повесила в кладовке.
В вагоне оказалось ещё несколько пассажиров, они выглядели бледными и потерянными, а один грузный мужчина и вовсе был одет в пижаму, шляпу и левый башмак. Девушка в растянутой кофте беспрестанно потирала запястье, губы её беззвучно шевелились. Ещё один паренёк спал, откинув растрёпанную голову на подголовник.
Я выглянул в окно – за ним расстилался сонный город. Не сразу, но мне стало ясно, что трамвай едет не по маршруту, более того – даже не по рельсам; редкие машины плавно обтекали его обшарпанные бока, а когда вагон оказывался на тротуаре – люди, словно бы не видя его, вдруг меняли траекторию движения так, чтобы не оказаться под колёсами. Ощущения от всего вокруг были невнятными, но не хотелось задавать вопросов – только наблюдать.
Через некоторое время трамвай издал звонкую трель и остановился у подъезда какого-то дома невдалеке от оживлённой автострады. Я вспомнил это место, когда-то в этой части города жила Кэрол. Двери вагона со скрипом разъехались, кондуктор выскользнул в ночь и куда-то исчез. Внезапно послышался вой сирен и мимо трамвая пролетела скорая.
Темнокожий мужчина вернулся с сухопарой старушкой под руку, женщина куталась в безразмерный платок и почему-то улыбалась. Кондуктор протянул пассажирке золотистый билет.
- Наконец-то, Марвин меня дождался, - воскликнула она радостно.
Вагон вздрогнул и двинулся дальше, а старушка уселась на ближайшее сидение и восхищённо огляделась.
- Почему вы так рады? – неожиданно для себя спросил я.
- Ах, юноша, - женщина поправила волосы и улыбнулась, - я прожила долгую и вполне счастливую жизнь. И теперь пришло время двигаться дальше! Мне печально видеть вас, молодых, рядом со мной, но, видно, ничего не поделаешь…
Кондуктор зашелестел какими-то бумагами и кашлянул.
- Прошу минуточку внимания! Сегодня у нас пассажиров больше не будет.
Молодой человек с растрёпанными волосами вздрогнул и уставился на всех засоловелыми глазами.
- Маргарет и Дин, - продолжил темнокожий мужчина, - ваша остановка будет первой – самоубийство. Затем Томас и Джером – несчастный случай. Ну а Мейси едет до конечной – подготовка к новому кругу жизни.
- Несчастный случай? – эхом повторили мои губы. – Как же так?
- Простите, по правилам я не должен рассказывать вам о том, что было «до», - с сожалением вздохнул кондуктор, - все вопросы вы сможете задать на станции. Не волнуйтесь, Томас, мы предоставляем полный социальный подушевой пакет – вы сможете в последний раз увидеть родных, отказаться от претензий на незавершённые дела, пройти процедуру полного очищения – всё включено!
- Но… как же Кэрол? – спокойствие, даже некоторая отрешённость, с которой я подумал о тех, кого пришлось оставить, меня поразила, но не вызвала ни гнева, ни страдания.
Кондуктор порылся в ворохе бумаг и отечески похлопал меня по плечу:
- Она выжила, ваш сын родится здоровым! Всё будет в порядке, Том.
- Мой сын…
Мысли вдруг начали струиться и путаться, закручиваться где-то в недосягаемой вышине. В окна трамвая хлынул нежно-розовый рассвет. Тело будто бы погрузилось в молочный бассейн, расслабилось, перестало быть чем-то значимым. Свет был повсюду – мне показалось, что он пронизывает меня насквозь, напитывает негой, уносит прошлые печали, а были ли они когда-то?
Раздалась трель, двери разъехались, выпуская девушку и косматого паренька.
Мейси попросила кондуктора принести ей чашечку чая.
Откуда-то заиграла тихая приятная музыка.
«Спасибо, что воспользовались услугами компании «Лунные сети», приятного перерождения!».