Подвижники нашего времени

  Победоносное шествие Ильина дня добегало своего конца. Угасал день под золочёные стансы престольных песнопений.Небесный свод спешил украсить себя дорогими семигранными лампадами.На просторы опускалась завесой сине-серебристая тишь.Только в огромной храмовой трапезной кипела жизнь;звенели бокалы.
  -А подайте-ка , сюда вина чилий-
ского аль испанского, да закуски получше!- настоятель храма, могучий  да статный, давал распоряжения своим подручным, весело подкручивая ус,ибо и сам был уже, по чину,в большом утешении.-Гость добрый пожаловал.Из Древней Лавры.К батюшке нашему Серафиму!
  -Вот что, отец Илия, с отцом Сергием и я не прочь чашу поднять заздравную,- раздался баритонистый гул Тимофея Константиновича, местного крупного чиновника.
  -А я вот думаю,- послышался осипловатый голос Олега Олеговича,
одного из главных в начальстве научно-святого Города,- тут такое дело,накалывая крупную оливку, продолжал учёный муж, - просит отец Сергий сестричку его к преподобному ввезти...надо,значит, дать пропуск для сестры его!Слово чести: на Престольном празднике и бомжу не отказываю - не то чтобы монаху Древней обители!
   Клавдия Ивановна,из местных, постаралась. Переговорила с Олегом Олеговичем:так,мол,и так:пособи,у отца-монаха сестра тяжело больна,а ей и сорока-то нет,помоги,родимый, въехать ей в святыню. А монашеская молитва, знаешь,какая сильная,да там, в древних скитах да пещерах!
За весь род твой предстательство крепкое!
   Святой Город в лукавое безбожное время наглухо был закрыт.И переступить сего Града порог нельзя было не то что паломникам, но даже близким родственникам живущих в том
Граде.Ибо Град обрекли на вечное служение науке и на вечное забвение.
Даже из карты сей населенный пункт должен был исчезнуть.Ибо в этом вместилище святости, освящённым подвигом преподобного, достойным удивления Вселенского, произвели на свет оружие массового уничтожения.Впервые на Русской Земле.
  - Постараюсь, для монаха уж постараюсь, - с надеждой в голосе сказал начальник Святого Града, и все присутствующие ободрились.-Хотя, знаете...сложности у нас, - произнёс многозначительно...
   "На Небе всё проще, а у Вас - одни сложности" - подумала про себя Клавдия Ивановна."У преподобного-то всё и управится"
   Аннушка очнулась уже в реанимации. Она силилась и не могла вспомнить, как доставили её в приёмное отделение знакомой городской больницы, как сопровождающие её друзья высвобождали из одежды её,почти недвижное тело,по просьбе врача,которого она тут же бы узнала,если бы сохранялась у неё эта способность, как те же друзья бегали подписывать какие-то документы,чем обычно занимается поступающий в больницу пациент,ежели он на ногах.Но из-за закутков сознания,затуманенного и засоренного многочисленным нашествием пароксизмов, пробивались звуки скрежетания каталки;когда везли её по коридорам да лабиринтам,обессиленную,беззащитную.Везли к тем дверям-вратам,куда своими ногами не заходят,откуда на своих и не выходят зачастую.
   - Руку давай! - полуметаллический тембр голоса реанимационной сестры вывел её из полусна и волей-неволей достал приглушённое сознание цепкими щипчиками,извлёк на поверхность.
    -Смотри-ка,ведь места живого нет,и где тут ей колоть? - обсуждали между собой медсёстры аннины вены.Поставим ещё раз,а там - пусть дежурные подключичную пробивают.
Много чего вылетело, или должно было вылететь-испариться из её помутнённого сознания.
Однако, смутно, но вспоминалось: тот последний, а может, не последний, перед последним этапом...день.Жуткая московская пробка.Объезжали.Кажется,
по Рублёвке.Застряли.Невыносимо.Три километра в час, разве это скорость.Анатолий Николаевич, наш приятель, жмёт бесконечно на газ.И сам он как выжатый лимон.Новая иномарка недолго выносила испытания русской неразберихи и суеты:"Форд-Фьюжн" в один момент застыл как вкопанный на Можайке: сцепление не выдержало.Анатолий Николаевич взял такси для находившегося у него в салоне больного человека и его сопровождающих, а сам остался тут же, на трассе,вместе со своей поломанной иномаркой... до утра.Ночь была не по-летнему холодная - все кости сосчитала та июльская ночь второй половины первой декады двухтысячных.
Анна устала.Безмерно устала и от болезни, и от лечения.Эти бесконечные инъекции,катетеры, осмотры врачей для неё, такой свободолюбивой и независимой, казались насилием над её буйной природой.Но пароксизмы изматывали несравненно в большей степени.В любой момент могли начаться необратимые процессы, она боялась этих слов, о,как боялась.
Но ведь должно что-то измениться!Её брат - священник, и он у Серафима.Просто сейчас.
А ей надо дотерпеть.Но она даже не надеялась.Она уже отчаялась надеяться.
   А всё же, как хороша травка за окном! обымает странное чувство:тут всё поглощено бело серым,безжизнен-
ным,а взглянул на то,что за предела-
ми твоей несвободы, и твой мир разбавляется живым, зелёным,и живое вливается по капле в твоё оскудеваю-
щее бытие...
  Было далеко за полночь, когда в граде С. возлияния, разговоры и решения праздничного стола возблаговолили подойти к завершению и участники пиршерства мирно растекались по домам.
Отцу Сергию, по обыкновению, полагалось завтра, тотчас, с утра заполнить анкету с паспортными данными своими на продление пропуска да для выписки желанного пропуска сестре.Тут вот и пришла мысль окрыть свой саквояж, который, как сберегла историческая память, остался на квартире,в двадцати верстах от сего честного града,куда был приглашён,ко случаю,честной отец.
  В свете луны, в сиянии июльских звёзд,отец Сергий нашёл,наконец,дом,
где накануне останавливалась паломническая группа из Древней южной обители.Из окошка, после получасовых попыток достучаться, вывалилась полузаспанная голова хозяйки флигеля:"Ваши уехали.Ещё засветло.Все вещи погрузили и уехали!"
   -Но я же просил:мои вещи никуда не перемещайте!
   -Ну теперь, батюшка, под Курском ищите свою сумку с документами!
Всуе было кому-нибудь,что-нибудь объяснять,разве придорожным травам, да камышу в сплошных нижегородских лугах да выдолинках, так подчёркнуто торжественно шумевших в эту ночь.Ясно было одно:документы батюшки и его сестры без их владельцев движутся по направлению к русско-украинской границе.И за ночь беглецы покроют значительное расстояние.А сестра, его любимая сестра, так и не побывает там,куда он обещал её привезти.И не выздоровеет.Быть может,уже никогда.
  - Поможем батюшке!Как не помочь!Едва отец Сергий,возвратившись в С.,поведал о приключении с документами, Иван и Пётр,двое из местных жителей, запрягли свою семижильную "Ниву и за ночь одолели почти девятьсот километров.Хотя у Ивана в это время тяжело болела мать,а у Петра - четверо малолетних детей, и куда ему-то, казалось, чужих забот,если своих по горло, по самое.Им слепило глаза от усталости, их руки и плечи сводило от непомерной нагрузки, но они не останавливаясь вели  машину, чувствуя себя как на боевом задании.По колдобинам и ямам,по трассам и антитрассам,окропившись святой водой, без передышки,пока их слух не пронзил колокольный звон Знаменской обители.
   Они настигли серо-голубой "Sprinter" под стенами древнего Курска.
На другой день батюшка,оформив надлежащим образом пропуск,отправился за сестрой.
Он взял машину и местного водителя Егора да в сопровождающие известную паломницу Пелагею Ивановну.Эта Пелагея некогда работала инженером-строителем:по всему Краснодарскому краю санатории возводила да дома отдыха для рабочих.Теперь при-
была людям помогать духовные дома возводить,порядок наводить в домах душевных.
Ехали долго, время от времени попадая в нудные заторы. Дабы не пасть в уныние, и собственно, водителю доставить всех в целости и сохранности, благоразумная Пелагея Ивановна предложила диски с духовными песнопениями.
К полуночи въехали на пропускной пункт научно-святого Города.Встречали Иван да Пётр своими машинами.
Рассаживали путников и развозили по своим домам.
После краткого отдыха началось знакомство с дивным краем.Задолго до того, как земли, освящённой великим старческим подвигом, коснулись лучи солнца, и над миром забрезжил абрикосовый рассвет...
   У самых истоков русской святости преодолевалась молитвой и боль, и безысходность, и терзания многолетние.
    В глухих лесах, в зелёной пустыньке благочестия, у родников целительных древних, у берёз-сосен благодатных, молитвой  угодника Божьего напитанных, рождалась надежда...
    У камня, слезами покаянными Серафимовыми, просякшим в мольбах-стенаниях,стояния тысячедневного за спасение  людей Руси, источалось обновление да исцеление естеству да душе.
  Через месяц Аннушка стала на ноги.
                2015