Три сестры. Гл. 42. Жертвы пирамиды

                Глава 42

                Жертвы пирамиды

                Время небес. Инобытие.

                Бессмертие образов.
 
          Писатели подошли поближе к стеклянной горе или пирамиде. У подножия горы эфиопские черные лилипуты, облепив со всех сторон пушку, напоминающую кремлевскую царь-пушку, поворачивали ее дуло на вершину пирамиды. Бесконечное число веревок и тросов опоясывало всю царь-пушку, как паутиной, и муравьи, по команде начальника, дружно дергали за веревки. Был подготовлен и соответствующий мостик, ведший к отверстию дула пушки, по которому черные муравьи закатывали ядро величиной в два их роста.
-Эй, - крикнул им Пушкин, - опять кого-то казнить собрались?
-Да вот двух этих красоток, - ответил старший, черный как смоль эфиоп в генеральском костюме, указывая на двух совершенно голых женщин, со связанными за спиной руками. – Они говорят, что это вы, Александр Сергеевич, их породили.  А мы, ваша родня, их и убьем. Вон ту старуху Анна зовут, а молоденькую Лиза.
Женщины действительно были голые, за исключением двух деталей. У старшей, старухи лет под девяносто на голове был надет чепец с огненными лентами, а у молоденькой девушки на веревке, обмотанной вокруг шеи, болтались, как два деревянных кольца, пустые пяльцы.
- Они шарлатанки и ведьмы, - продолжил генерал-эфиоп, - картежные гадалки, позорят нашу веру. На цыганском Таро гадают!
Махнув резко рукой, генерал скомандовал: «К звездам их!». И не успели писатели опомниться, как женщины с пронзительным криком упали в грязь, поваленные муравьями и за веревки, которые связывали их руки, они потащили их к стеклянной горе. Там, привязав их к большой веревке, которая спускалась с вершины стекляной горы и была перекинута на другую сторону, начали подтягивать вверх.  Зрелище было отвратительное, и сопровождалось таким пронзительным визгом, какой издают свиньи, перед тем как их закалывают. Дотянув до самой вершины, две утративших человеческий облик несчастные жертвы, черные муравьи, по другую сторону пирамиды замерли, ожидая команды.
-Пли! - приказал генерал.
        Зажгли фитиль, и пушка выстрелила.  Ядро, почти долетев до привязанных на вершине женщин, ударилось у их ног о стеклянную грань пирамиды. Затем, оно отскочило и снова ударилось о грань. Так оно и поскакало, все время, ударяясь о пирамиду. Тысячи и миллионы осколков пушистым фонтаном разлеталось от удара ядра вверх к небесам. И это были уже не осколки, а звезды, хоровод звезд, еще не нашедший пристанища на небе.
-Отпускай! - раздалась следующая команда.
         Эфиопские черные муравьи с противоположной стороны пирамиды отпустили веревки. Несчастные создания, грязные в соплях, слезах и криках, полетели вниз по выбитой ядрами и, тем не менее, острой стеклянной грани пирамиды. Весь ужас был в том, что ядро выбило зубцы таким образом, что острые кромки граней превратились в своеобразную пилу, которая под предсмертный крик женщин распилила их пополам, а потом, еще раз, на несколько частей. К основанию пирамиды прискользили лишь нарезанные и кровавые куски мяса.
-О, Боже! - воскликнул Рокотов, закрывая глаза и отворачиваясь, - за что?
-Успокойтесь, - сказал Пушкин, - это мои образы, они бессмертны, просто их нарезают на пробу. Это не расчлененка в прямом смысле! В безобразных телах ищут красоту душ! Правда сравнение безобразного с красивым есть болезнь ума…
         И действительно, куски мяса снова сцепились вместе и превратились в первоначально связанных женщин в шляпе и с пяльцами.
Генерал снова сделал отмашку и приказал: - Готовсь!
-И долго это будет продолжаться? - спросил озадаченный и потрясенный Рокотов.
-Пока образы живут во мне, как в авторе их будут пытать, - сказал Пушкин.
-Но почему именно их? – удивился Алексей.
-Потому что ты и я сейчас одновременно думаем о «Пиковке», - ответил Пушкин.
-О чем? - не понял Рокотов.
-О «Пиковой даме», - уточнил поэт, - пики это мечи, острые мечи, как грань этой пирамиды.
-Расскажите историю вашей «Пиковой дамы», - попросил Рокотов.