Глава 4 Часть 6

Генерал-майор Моковельский прикрыл за собой дверь, выйдя в коридор. Внешне он сохранял спокойствие и глубокую задумчивость. На деле же он готов был от злости грохнуть дверью или врезать со всей души по стене. Он двинулся по длинному коридору с ковровой дорожкой, высоким потолком, лепниной и позолотой, погружённый в мрачные мысли. В раздражении глянул на портреты государственных деятелей в тяжёлых рамах, все сплошь дворяне и представители богатых кланов.
Каждый раз оказываясь в Генеральном Штабе генерал-майор ощущал неловкость и злобу. А всё из-за дворян и прочих благородных, которых тут было как собак нерезаных. Сам Геннадий Никанорович был сыном тюремного счетовода с третьей страты. Окончив с отличием политехническое училище он мог бы до конца жизни оставаться прапорщиком в инженерной роте. Только благодаря трудолюбию, блистательному уму и нескольким патентам Моковельского заметило начальство и он смог продвинуться наверх в кастовом обществе Дальневосточной Республики. Женитьба на княжне Огашине только закрепила его позицию и в конце концов он получил в своё распоряжение КБ.
В итоге его невзлюбила эта напыщенная зажравшаяся свора дворян, особенно инженер-генерал Мисима, состоявший в родственных отношениях с августейшей семьёй. Моковельский был для них выскочкой, чужаком, но они его терпели, пока не скончалась его жена. Её смерть выбила генерал-майора из колеи и его бы съели с потрохами, а Мисима наложил бы руки на его КБ, если бы не Комитет. Но даже эта организация не могла помочь в решении внутригосударственных проблем.
Помощь полковника госбезопасности Накамуры Хирото была неоценима в доставке флеш-носителя с Хоккайдо. Он, как и Моковельский был простого происхождения, родился и провёл детство на пятой страте и пробивался наверх как и генерал-майор. Вот только с семьёй ему повезло и он растил двоих сыновей и дочь.
Поначалу Геннадий Никанорович сам посчитал содержимое носителя дезинформацией. Даже после того как агенты из Пекина доложили о перекрытом военном аэродроме и усилившейся активности военных сил фортресс-сити. И только сегодня утром генерал-майор получил веские доказательства. Агентам удалось взломать имплант одного из работников техобслуживания аэродрома и он сделал снимки суборбитальных бомбардировщиков. И теперь они, можно сказать, лежали на столе у Моковельского.
Но даже с такими доказательствами Моковельского не стал слушать генерал-квартирмейстер, с которым с большим трудом удалось добиться встречи. Его светлейшество граф Левашов, с пренебрежением и брезгливостью относившийся к генерал-майору, поднял его на смех перед своими подчинёнными. Если бы на месте Геннадия был дворянин, то это было бы для него оскорблением чести с последующей дуэлью. Но генерал-майор с непробиваемым пролетарским спокойствием выслушал вышестоящий чин, о том что он легковерный дурак и откланявшись покинул кабинет Левашова. И так было со всем начальством, к кому совался Геннадий Никанорович. В конце концов поняв, что дворянскую спесь и тупость он он не переборет, он забрал шинель у дежурного в гардеробе и, распахнув тяжёлые дубовые двери, вышел на улицу.
Морось наполняла надземную часть Хабаровска, где селились только доморощенные дворяне и представители богатейших кланов и их челядь. Оказавшись за дверью Моковельский прищурившись окинул взглядом небо. Город укрывали остатки изношенных куполов Фуллера, которые ещё сто лет назад защищали Хабаровск от токсичных осадков с юга. Но теперь в них не было необходимости и с обломанных краёв ячеистой структуры на город падала чистая дождевая вода или взбивалась в морось, которая висела в воздухе. Небоскрёбы упирались вершинами в мутный пластик геодезики, и служили опорой для этой разветвлённой системы перекрывающих друг дружку куполов. Демонтировать их никто не собирался. Только изредка ремонтные команды из первой страты оказывались на поверхности, чтобы отремонтировать особенно изношенные части, а затем снова уйти в подземелья Хабаровска.
Геннадий Моковельский был бы рад если бы однажды эта громоздкая фуллеровская структура рухнула на город и погребла бы под собой всё это облачённое властью дворянство. Этот нелепый пережиток прошлого, который насильно вживили в современное общество. Все эти якобы благородные кланы медленно угасали, сами не осознавая этого. Марк Адам называл их паноптикумной нелепицей и утверждал, что вскоре они исчезнут уступив место корпорациям. Например русской мафии, у которой была сельскохозяйственная корпорация и множество полей в округе Хабаровска. Они имели влияние и дворянству приходилось считаться с ними. А ещё было много мелких фирм, которые вились вокруг корпорации, как рыбы-прилипалы вокруг акулы.
Спускаясь по мраморной лестнице четырёхэтажного здания - символа уродливой эклектики постмодерна и классицизма - генерал-майор вызвал такси и, не обращая внимание на накрапывающий дождь, замер на тротуаре. Он понимал, что в Генштабе палец о палец не ударят, пока самолёты не оставят от городов Хоккайдо пару кратеров. Ну а после жертву на заклание отыщут быстро и это будет он - Геннадий Моковельский. Мол он, такой-сякой разэтакий, утаил важную развединформацию, не донёс её до Государя-императора и его сановников. А потом на скорую руку устроят судилище, объявят анархо-коммунистом или ещё кем, а потом расстреляют под радостные вопли. В этот момент генерал-майор поставил себя на место Кимори, анархиста до мозга костей, испытывающего природное отвращение к власть имущим. Он прекрасно понимал японца, особенно сейчас, испытывая гадливое отношение к дворянству. В данной ситуации оставалось только прибегнуть к ресурсам Комитета, чтобы сдвинуть дело с мёртвой точки.  Пусть даже придётся действовать грубо с убийствами и шантажом.
Как раз в этот момент подъехало жёлтое такси. Генерал-майор залез на пассажирское сиденье, стряхнул дождевые капли с шинели и коротко сказал таксисту направляться на пятую страту. Тот молча кивнул и автомобиль вырулил на дорогу, которая вела к туннелю уводившему вниз в подземелья Хабаровска, гигантскую разветвлённую сеть подземных улиц десяти страт. Настоящий человеческий муравейник, подземный Вавилон или, как называл его Геннадий Моковельский, расширенная версия Дантевского ада, где обитало порядка трёх миллионов людей и это только по официальной статистике.
***
Бритый налысо обрюзгший неопрятный мужчина в драной футболке с поддтёками пота сидел на табурете в углу. Уткнувшись головой в стену он таращился бездумным взглядом в телевизор на помехи мёртвого канала. На лбу его была татуировка в виде глаза, а всю голову, словно струпья, покрывали дата-разъёмы из некоторых торчали информационные носители - маленькие черные пластиковые пластинки. Когда-то лет десять-пятнадцать назад он был одним из Оракулов. Юношеской банды обитавшей на нижних стратах. Теперь они уже история, а этот безымянный человек стал уже реликтом, частью окружающей обстановки холла гостиницы. Наряду со стойкой, громыхающим углеродным фильтром, вонючими матрасами, телевизором и стулом, на котором он сидел. Неизвестно когда он потерял связь с реальностью и растворился в мире виртуальных фантазий, но такая судьба была у всех оракулов из-за их постоянного подключения к киберсети.
Кроме безымянного кибернаркомана и настороженного дежурного администратора с куском трансплантированной искусственной кожи на левой стороне лица и старым армейским протезом левой руки, в холле находилось трое человек, ожидавших Моковельского. Двое как и он в повседневной военной форме, а последний полковник госбезопасности Накамура в гражданском. Они ничего не спрашивали у новоприбывшего. Если бы у Геннадия получилось бы убедить Генштаб в реальности угрозы бомбардировки со стороны фортресс-сити, то это собрание не потребовалось бы.
Администратор проводил взглядом людей направившихся у неосвещённой замусоренной лестнице. Он работал здесь недавно и хозяин отеля ничего не говорил о том, что эту дыру посещают генералы с поверхности. Так же он вспомнил о номере люкс на верхнем четвёртом этаже. Это был гигантский номер с бронированной дверью занимавший чуть ли не половину этажа. Туда никто не имел доступа и номер пустовал, но хозяин даже не думал о его заселении. Администратор сразу сопоставил его с появлением военных людей и тут же выбросил это из головы. Посчитав, что так будет безопаснее. Он вернулся к просмотру телешоу, делая вид, что ничего необычного не произошло.
***
Четвёртый этаж действительно выглядел разительно лучше нижних этажей. Чистая пластиковая облицовка стен, снующие по чистому полу из плит керамо-гранита цилиндрические роботы-уборщики, отсутствие мусора и почти отсутствие граффити делали жильё на этом этаже престижным, которое могли себе позволить некоторые богатые сутенёры, наркоторговцы и лидеры городских банд. Даже система фильтрации здесь работала и воздух был чист и не наполнен табачным дымом, запахом мочи и пота.
Поднявшись по лестнице и пройдя по коридору группа заговорщиков столкнулись за поворотом с тремя подростками, пытавшимися ломиками вскрыть бронедверь. Одетые в драные джинсы и пластиковые куртки они определёно были членами какой-то уличной банды. На всех троих были одинаковые белые маски, напоминающие сэмимару, и имели неприятный маслянистый блеск, что указывало на то, что они были выращены из полисахаридов и коллагена как искусственная кожа. И крепились они на вживлённых прямо в кости черепа турникетных кнопках. Накамура сразу узнал их, эта шпана была из недавно появившейся банды Сенмонка-дза, которая была просто кучкой нигилистов-наркоманов. И к театру но они не имели никакого отношения. Просто шайка жестоких подростков ещё не успевшая добиться славы Оракулов и не замеченная пока в саботажах и терактах на стратах. Госбезопасник знал, что под этими белыми продуктами подпольной медицины не было настоящих лиц, кожа и большинство мимических мышц были удалены. Это проделывали со всеми новичками, решившими вступить в банду. И если кандидат выживал, после того как ножом с него срезали лицо, он становился одним из них.
Неизвестно как они проникли в отель, возможно по вентиляции или через коллектор, или через проделанный в стене проход. Но к делу они подготовились основательно, в сумке у одного лежала маленькая плазменная горелка. Она ничего не сделала бы двери, но наличие такого инструмента указывало, что они давно положили глаз на номер люкс. Члены банды так были увлечены своим делом, что не услышали приближение Геннадия Никаноровича и остальных. Они остановились в нескольких метрах от троицы и со снисходительным интересом наблюдали за их вознёй.
Один из подростков отступил,  повернулся к сумке, чтобы взять плазменную горелку и замер, увидев мужчин в военных мундирах. Генерал-майор и двое других офицеров расстегнули кобуры и вытащили пистолеты. Юноша бросил ломик на пол, чем привлёк внимание своих подельников. Оцепенев от страха троица таращилась на четверных людей. Моковельский повёл пистолетом, сказав шпане из Сенмонка-дза проваливать. Они тут же схватили сумки и бросились к лестнице, так ни разу не оглянувшись из-за страха.
- Совсем обнаглели, - с недовольством произнёс Накамура.
Но подростки всё равно не смогли бы проникнуть внутрь номера, даже если бы вздумали подорвать стену - изнутри помещение было обшито бронированными плитами танковой защиты, а дверь мог взять только промышленный плазменный резак.
Приложив ладонь к закрытому бронестеклом сканеру офицер госбезопасности открыл дверь и когда группа людей вошла в тёмное помещение, гидравлическая дверь закрылась за их спинами, включилось освещение. Всё помещение занимал круглый стол на тридцать человек, а над ним висели замкнутые в круг лампы дневного света. Единственным постоянным обитателем этой комнаты был антропоморфный робот уборщик следивший за порядком и не позволявший  скапливаться здесь большому количеству пыли и грязи. Сейчас он стоял на зарядной базе в углу и комнату заполнял тихий жужжащий звук.
Когда все расселись по своим местам, сдав верхнюю одежду роботу, Моковельский открыл сдвижную  крышку стола перед собой, и включил голографические проекторы. Они располагались по всей комнате, они были вмонтированы в сам стол, стены, пол, потолок. За столом на пустующих местах без кресел начали появляться подрагивающие, пока проекторы прогревались, объёмные изображения людей в костюмах и военных мундирах. Среди присутствующих было мало тех, кому было меньше сорока и не было никого по званию младше полковника. Присутствующие в этой комнате, а так же те, кто сидел за точно такими же столами в других странах и на других континентах и присутствующие здесь в качестве голограмм щеголяли в основном сединами или лысинами. И большинство нервно курило, под потолок заструился настоящий и голографический сигаретный дым.
Когда за столом не осталось свободного места, слово взял исполнительный директор БМВ Пфлюг-Хартунг, суховатого вида мужчина в чёрном костюме и с повязкой на правом глазу. Его турецкое происхождение без труда угадывалось в облике, но говорил он на чистом баварском немецком. Он поприветствовал всех присутствующих и объявил тему сегодняшнего чрезвычайного собрания. Все и так её хорошо знали. Никому не хотелось, чтобы на их головы SSF начало сбрасывать бомбы. Геннадий Моковельский кивнул баварцу, благодаря за то, что этого не пришлось делать ему самому. Иначе бы это короткое вступление заняло бы у генерал-майора минут пять.
За круглым столом присутствовало не только высшее военное руководство из Конфедеративных Штатов Великих Озёр, Баварии, Дрезденской Социалистической Республики, Аквитании и Дальневосточной Республики, но так же представители гражданских служб и фирм - исполнительный директор БМВ Пфлюг-Хартунг, председатель совета директоров «De Morion Omni Technologie» Равашоль и даже председатель Ядерной комиссии из Штатов.
- Так как вы все, эм, ознакомились с предоставленной информацией, то хм… Наша система РЛС ещё не, эм, закончена. Мне остаётся только сказать, хм, что к такому вызову Хабаровск не готов.
Геннадий замолчал, бросил взгляд на сидящего напротив генерала из Штатов. Его давний знакомый Джонатан Маклюр, генерал Конфедеративной армии, сухопарый человек за сорок с короткой армейской стрижкой и седеющими висками, кивнул в ответ. Его аскетичное, почти пуританское, лицо со впалыми щеками и глубоко посаженными глазами давало понять, что этот человек в безупречно выглаженной оливкового цвета форме, на демонстрацию сильных эмоций не способен.
С Маклюром Геннадий познакомился лет тридцать назад во время совместной операции на Иводзиме по уничтожению группировки пиратов в этом регионе. Джонатан стал дня него не только другом, но и визави. Их многое объединяло, а после того как они оба стали вдовцами, их дружба стала только крепче, как у людей прошедших через одинаковое горе. Но в отличие от Геннадия у его товарища был ребёнок от брака. У него была Карен, которая работала на независимом канале Детройта, его сокровище в котором он души не чаял и воспитывал её в строгих пуританских традициях.
Во взглядах Маклюр и Моковельский часто не сходились вплоть до открытого противостояния, но они уважали мнения друг друга и давно вели нечто вроде интриг внутри Комитета, словно это было соревнование кто кого обставит. Остальные члены Комитета даже устроили тотализатор и некоторые хорошо обогатились. А недавние событие вновь подогрели интерес окружающих к их джентльменскому противостоянию. В ответ на действия Геннадия, нанявшего какого-то анархиста с Хоккайдо, его визави пошёл на сделку с дочерью Селиванова, одного из членов оппозиционной группы из SSF. Маклюр сделал ставку на Ирину Селиванову, решив заручиться поддержкой этой группы. И само по себе было удивительно для остальных, прекрасно знавших об отношении генерала к коммунистам. Геннадий Никанорович с настоящим рыцарским достоинством принял вызов.
- Наши радары, - задумчиво произнёс куривший сигару бригадный генерал баварского бундесвера. - Увидят эти бомбардировщики.
Ему вторил пожилой генерал-лейтенант зенитно-ракетных войск Народной Дрезденской Армии, несмотря на идеологическую вражду между их странами. Он заверил, что комплекс систем РЛС «Щит Митгарда», расположенная на территории их стран, без труда отследит их и спрогнозирует траекторию самолётов противника.
- Вот только у нас нет ракет, которые смогут сбить их выше линии Кармана, - охладил пыл генералов Пфлюг-Хартунг.
- В любом случае, хм, оперативным центом нашей… Операции должен стать Хабаровск. Нужно задействовать не только, эм, «Щит Мидгарда», но и «Светячка».
Джонатан снова кивнул и открыл чёрную папку-скоросшиватель с которой приходил на все заседания Комитета. Белая надпись на её корешке «World targets in Megadeaths» робко намекала, что чувство юмора у Маклюра всё же было. Пусть даже мрачное и циничное.
- Но нам нужно найти способ сбить самолёты, - мусоля сигару пробормотал лысеющий генерал, сидевший справа от Маклюра. Тот снова кивнул, внимательно просматривая документы на синтетической бумаге.
- Единственный выход, - Джонатан хлопнул папкой, - Использование ядерного оружия. Мы собьём самолёты в космосе, ядерные осадки будут минимальны. И радиационный фон не превысит прогнозируемой. И планируемая смертность населения в зонах осадков не превысит допустимые пределы.
Представитель Ядерной комиссии одобрительно кивнул, некоторые из сидящих за столом так же радостно закивали. Но Моковельскому, на голову которого, по сути потом посыпется эта ядерная труха, такой вариант не устраивал. Киберант Марк Адам что-то шепнул на ухо Джонатану, он тоже не был рад ядерному способу решения проблемы.
- Есть, хм… Другой способ, - громко произнёс генерал-майор. - Уничтожить бомбардировщики противника. Хм, без нанесения, эм, превентивного ядерного удара. Мы задействуем, эм, квантовое смещение... Для переноса кинетических снарядов, хм, на траекторию движения самолётов.
- В Генштабе будут недовольны, - заметил коллега Геннадия генерал Ямада. - Если без высочайшего разрешения или ещё какого циркуляра мы будем трогать их дорогостоящую игрушку.
- Пусть засунут эти бумажки, - злобно заметил генерал-лейтенант НДА. - Себе в задницу и заткнут кирзовым сапогом. Система квантового переноса это собственность Комитета, а не кучки венценосных кретинов.
-  Но она строилась на государственные, хм, деньги.
- Ну и что? - поддержал военного человек в чёрном костюме и тёмных очках, профессор Иоганн Штросс, старик с мерзким характером и убеждённый коммунист, а ещё и советник по ядерной безопасности из Дрездена. - Мы вложили в разработку сотни миллионов человеко-часов, один остров и сотни жизней.
- Даже если так, хм, и речь идёт о безопасности нашего государства, Генштаб не позволит.
- Если ваш монарх и его окружение настолько отупели, - блеснул очками старик, - То их пора в расход.
- И как вы планируете использовать квантовое смещение? - Адам воспользовался моментом, когда Штросс приник к стакану с водой. - Если мы просто переместим сотню килограмм стержней в космос, то они не нанесут вреда самолётам. Мы до сих пор не можем стабилизировать структуру движущихся предметов после перемещения. А тут уже разговоры идут о космических скоростях.
- Нет-нет. - прервал его толстый розовощёкий Огюст Равашоль, одетый в белый костюм с чёрной рубашкой. - Тут всего лишь нужна скорость порядка пяти-восьми километров в секунду.
- У меня в КБ, эм… Есть наработки, которые помогут решить эту, хм, проблему. Алгоритм готов.
- У нас не так много времени, - киберант не разделял уверенности Моковельского.
- Мы всё успеем в срок, - заверил Геннадий Никанорович, раскуривая трубку.
- А военная полиция справится с группой карателей? - Адам сдавать позиции не собирался.
- У нас есть, хм, не только военная полиция. И они справятся.
За столом повисло молчание, с темноте за кругом света раздавалось тихое жужжание голографических проекторов и поскрипывание суставов робота-уборщика. Табачный дым вился и исчезал в темноте за лампами.
- Если у господина Моковельского не получится, - подвёл итог Маклюр. - Мы задействуем ядерное оружие. Я отдам приказ и пусковые шахты будут приведены в боеготовность незамедлительно. На этом всё.
Изображения людей за столом начали исчезать, пока за столом не остались офицеры из Дальневосточной Республики.
- Гена, - тихо обратился  к генерал-майору Накамура. - Ты точно сможешь? Я не хочу ядерного фейерверка над головой.
- Всё будет, - коротко и неясно ответил Моковельский, грызя мундштук трубки.