Побег из Дистрикта 12

     Старый фанфик. Публикую полностью, со всем сопутствующим, без изменений.

     В ДЕНЬ ПУБЛИКАЦИИ.
     Вчера в России, а сегодня в США вышел в прокат долгожданный для многих фильм "Голодные игры: Сойка-пересмешница. Часть1". Я специально ждал именно сегодняшнего дня, чтобы выставить свой первый фанфик, который, по сути, является первым моим художественным произведением.
     Всего написано восемь частей. На протяжении следующих 2 недель я буду выставлять по одной части через день. Таким образом у каждого читателя появиться возможность после каждой части отдохнуть, переварить сюжет и проникнуться им.
     Приятного чтения!

     ПРЕДИСЛОВИЕ. Почему я решил написать "Побег из Дистрикта 12".
     Когда я смотрел фильм, мне очень хотелось, чтобы главные герои убежали из Дистрикта, вырвались на свободу и выживали в естественных условиях, а не в условиях тотального контроля и диктатуры государства.
     Мне даже казалось, что вот-вот это произойдёт, когда Гейл предложил бежать Китнисс. Поэтому в своей голове я давно представлял себе чуть иной сюжет фильма, в котором главные герои всё-таки сбежали из Дистрикта.
     Поскольку это мой первый фанфик, я его решил не растягивать. Я постарался коротко рассказать о побеге нескольких человек из Дистрикта 12. В сюжете не участвуют оригинальные герои, но они упоминаются несколько раз. Это, так сказать, параллельный сюжет от оригинального. Мир Голодных игр я нисколько не поменял, только добавил туда своих героев и их приключения.
     Возможно, как-нибудь в следующий раз я создам по-настоящему больший фанфик; возможно, с похожей историей, или придумаю других героев. Но пока есть то, что есть. Жду вашей критики.

     ОПИСАНИЕ.
     Стоуну почти 16 лет. Ещё с тринадцати лет он мечтает убежать из Дистрикта 12 и готовится к побегу. Он ненавидит Капитолий и Голодные игры. Но скоро Жатва на 74-ые Голодные игры. Что она принесёт? Удастся ли Стоуну сбежать от мира грязи, нищеты и болезней?


     ПОБЕГ ИЗ ДИСТРИКТА 12

     Глава 1

     «Этот дистрикт расположен на периферии Панема, но также важен. Его храбрые и выносливые жители каждый день спускаются глубоко под землю и добывают там уголь, которые поддерживает работоспособность нашей нации»
     Все зовут меня Стоун, хотя по документам я – Сноу Блэкголд. Идиотское имя, хуже не придумаешь, даже по смыслу: Снег Чёрное Золото. Дело в том, что когда-то моя семья жила богато и отец восхищался «мудростью Капитолия», а когда родился я – меня назвали в честь президента Панема. Почему у других ребят нормальные имена, даже в честь животных или растений, а мне всю жизнь придётся носить имя капитолийского кровопийцы? Говорят, даже изо рта у него запах крови.
     Но мы давно разорились и уже много лет живём в грязном Шлаке. С тех пор отец забыл о своём восхищении Капитолием. Об этом, наверное, ему напоминает только моё настоящее имя, но его я слышу очень редко – в основном в школе, а отец ещё реже. Ох, стыдно же ему, да и мне тоже не в радость. Я благодарен судьбе за то, что приклеившаяся ко мне кличка заменила моё имя, да так, что все давно привыкли.
     После школы я (почти всегда сам) иногда я пролажу через дыру в сетчатом шестиметровом заборе, который окружает наш Дистрикт 12, и убегаю подальше в лес. У меня есть лук, который мой отец, по его словам, когда-то купил у мистера Эвердина, но я так и не научился стрелять. Даже забыл точное место, где я его спрятал, но если захочу – думаю, что найду. Зато я умею ловить рыбу и знаю много съедобных растений, так что это иногда помогает нашей семье в трудные дни. Но в основном я ухожу в лес для того, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Ими я давно научился не делиться с окружающими, даже с друзьями. Иначе можно накликать беду. За этот урок спасибо родителям.
     Так и сегодня. Уже обед, занятия в школе кончились и я, распрощавшись с одноклассниками, пошёл домой. Пообедал, немного отдохнул. Отец что-то мастерил на продажу. Он меня учит кое-каким полезным вещам, но никогда не заставляет, чему я очень рад. Поэтому я вышел из дома, пробежал несколько участков, обошёл небольшой холмик и приблизился к большому забору. Ничего не гудит: электричества нет. Я пролез через дыру и убежал в лес. Дома пищи пока хватает, поэтому сегодня я не ставил себе цели что-либо собирать, но всё-таки поднял несколько орехов по дороге к реке и закинул их в карман. А ведь многие семьи живы только благодаря тому, что им даёт природа.
     Люблю эту небольшую речку, её журчанье всегда меня успокаивало, когда у меня было плохое настроение. Вспомнил день, когда впервые к этой реке привёл Лиану – свою одноклассницу, которая к тому же жила невдалеке от меня. Река находилась почти в миле от Дистрикта, а так далеко до того дня Лиана никогда не заходила. Но когда я её привёл к реке, она чуть не расплакалась от увиденной красоты. Я-то уже было привык к видам природы, а она от ограждения не отходила дальше, чем на 100 ярдов.
     - Как тут красиво! – радовалась она и её зелёные глаза блестели.
     - Чем красиво? – спросил я с несколько притворным удивлением, хотя на самом деле понимал её чувства. Я всегда стараюсь быть закрытым, чтобы никто не проник в меня. Поэтому, отчасти, меня и называют Стоуном (камнем).
     - Здесь никого нет, можно никого не бояться, – сказала она, поправляя свои тёмные волосы с высокого лба, которые, наверное, мешали ей .
     - Ну, это не так: здесь могут быть дикие звери.
     - Правда? – с небольшим испугом на лице спросила Лиана.
     - Да, однажды я видел оленя. А из хищников я видел рысь, но чуть дальше отсюда.
     - Живой олень?
     - Самый настоящий! - ответил я так, будто гордился некогда увиденным. – Пошли, покажу ещё кое-что.
     Мы поднялись на один из высоких холмов, которых вокруг Дистрикта было достаточно много, и я показал Лиане как выглядит наш Дистрикт издалека. С другой стороны была дикая природа, леса, реки и горы.
     - Как тебе? - спросил я, зная, что здесь ещё красивей.
- Очень красиво, прямо как в некоторых песнях, которые поёт моя мама.
     Один вид напоминал нам нашу страшную реальность, а другой пугал неизвестностью. Но нам казалось, что эта неизвестность может оказаться путём к свободе.
     Но это воспоминания, а уже завтра День Жатвы. Мои мысли сгущались как тучи перед грозой, которая была сегодня утром. Я забыл почти обо всём вокруг, остались только тревога и страх. Нет, я не боюсь, что выберут меня – моё имя вписано всего лишь четыре раза. Я боюсь только за Лиану, чьё имя вписано 9 раз, из-за тессеров. И вообще, почему люди это терпят? Революция вряд ли произойдёт, но почему никто хотя бы не убегает в лес? Я сомневаюсь, что миротворцы будут долго преследовать сбежавших.
     Я сам давно готовлюсь к побегу – года два, наверное. Мне скоро исполнится шестнадцать лет, а как раз с тринадцати я начал исследовать лес вокруг дистрикта и уже наметил примерный путь побега. По этому пути я давно готовлю тайники, в которых прячу всё, что поможет выжить в лесу. Кое-какие, но одежда, ножики, лопата, даже семена некоторых растений, чтобы можно было сделать свой огород. Очень жаль, что многое с собой взять нельзя, поэтому я соберу ровно столько, сколько смогут унести человек десять. По крайней мере, я надеюсь, что смогу собрать группу из десяти человек. Пока что в мои планы входят только шестеро: я, мама и папа, моя подруга Лиана и её родители. Но все кроме Лианы пока не знают о наших планах. Если нужно – убежим сами.
     Ладно, я засиделся, пора возвращаться. Я почти добрался до ограждения, как вдруг что-то зашумело в метрах пятидесяти от меня. Я резко упал на землю и перекатился в сторону, за дерево. Только бы это были не миротворцы, иначе можно нарваться на серьёзные проблемы, которые заденут всю мою семью. К своему удивлению я увидел Китнисс Эвердин, которая тоже возвращалась в Дистрикт 12. У неё что-то было на поясе, но я не разглядел. Я, конечно, знал, что она приторговывает в Котле дичью и ягодами, но никогда не встречал её в лесу. Наверное, она всегда очень осторожная, но не в этот день. Я провёл её глазами до ограждения, потом поднялся и тоже пошёл домой.

     Глава 2

     Вот и День Жатвы. Я, как любитель вставать пораньше, на ногах с семи часов. Отец встал раньше меня, хотя ему это несвойственно, и уже вернулся домой к тому моменту, как я спустился со своей спальни. Лицо у него было отстранённое от реальности, как будто он над чем-то размышлял целое утро. И сам он был уже слегка уставший - наверное куда-то бегал по своим делам.
     Позавтракав, я ходил к Лиане и успокаивал её – говорил, что всё будет хорошо, что её не выберут. Её родители приветствуют нашу дружбу. Но только сейчас я понял – какой же я дурак! Лиана брала для своей семьи тессеры на зерно и масло, а я даже не подумал ей помочь! Нет, я помогал, делился продуктами, но ровно на столько, чтобы самим не голодать. А вот у Лианы отец старик – ему пятьдесят лет, он не может обеспечивать свою семью на сто процентов. Поэтому Лиана пять раз брала тессеры, а ведь это мог сделать и я, или хотя бы разделить напополам нашу участь. Я дал себе обещание, что в следующем году помогу ей больше, чем в этом. Тем более что, по нашим расчётам, мы будем готовы бежать как раз перед следующими Голодными играми.
     По возвращению домой, я увидел, что мой серенький костюм уже чистым лежит на кровати. Сколько не прошу маму не ухаживать за мной, не стирать мои вещи, - она всё равно это делает. Ладно, как-никак – День Жатвы и, возможно, она сегодня видит меня в последний раз.
     Уже час дня. Через час начнётся Жатва. Мама позвала меня к обеду. Сегодня у нас что-то похожее на суп с картошкой, но,  тем не менее, как всегда вкусно. Сели обедать все вместе, что бывает крайне редко из-за вечных забот и работы. Мама была в хорошеньком зелёном платье, которое как ничто другое подходило её глазам. Папа всегда говорит, что мама для него красавица, хотя даже я понимал, что её лицо давно осунулось, а каштановые волосы уже давно обрели грязно-пепельный цвет. Мы молчали несколько минут, вдруг отец заговорил:
     - Мне сказали, что ты вчера покидал Дистрикт.
     - Но ты же мне разрешаешь, - ответил я с полным ртом и чавкая, из-за чего мама на меня посмотрела с укоризной.
     - Да, разрешаю, но только так, чтобы тебя никто не видел. Ты же понимаешь, к чему это может привести? – более строго сказал отец, как будто пронзая меня своими серыми  глазами. Раньше они у него были, кажется, карими, но время и тяжёлые условия делали своё дело.
     - Понимаю. Буду более аккуратным.
     - Хорошо, - сказал он, а потом полушутя добавил. – Ты в школе ещё не начал мятеж?
     - Нет, ты что. Я давно ни с кем не обсуждаю проблем нашего Дистрикта.
     - Хорошо.
     Отец остался довольным моими ответами. Он часто меня что-то спрашивает на подобные темы, как бы проверяя меня, зная мой настоящий характер.
     Я почти доел суп, как вдруг мама нас обрадовала:
     - У меня есть яблочный пирог. Получился немного суховатым, но думаю, что вам понравится.
     - А когда ты успела? – спросил я.
     - Как только вы уснули, я решила приготовить сюрприз.
     - Ах, вот почему такой странный запах был в доме, а я  и не сообразил. Ты хоть поспала?
     - Несколько часов.
     - Ладно, я съем 1 кусочек, остальное – когда вернёмся с Жатвы.
     - Лишь бы, - грустно сказала мама.
     - Пожалуйста, не волнуйся. Ты же знаешь, что меня не выберут, - я обманывал себя и маму: мои шансы попасть на Игры ничем не отличались от шансов кого бы то ни было. Но нам надо было во что-то верить. Тут вмешался отец, пытаясь разрядить обстановку:
     - А у меня был кошмар, как будто Эффи Бряк приехала без своего наряда.
     - Смешно, если бы действительно было так - ответил я. – Они там в Капитолии все такие напудренные?
     - Ты же сам знаешь, что все.
     - Пап, расскажи мне про Тёмные дни.
     - Я не знаю больше того, что знаешь ты, сынок.
     - Да, ты прав. Вся наша история – это Тёмные дни и вечная пропаганда. Мы почти ничего не знаем о истории человечества. Что было раньше? Почему от нас это скрывают? – я часто задавал эти вопросы в надежде на то, что отец расскажет что-то новое, но, как всегда, он отвечал по своим старым шаблонам.
     - Для того, чтобы легче управлять населением дистриктов. Мой отец (твой дед) рассказывал, что раньше на планете было много стран, жило намного больше людей. Это было ещё до всемирной катастрофы и, наверное, до Панема. Но когда это было – сто, двести, триста лет назад? Я сам не знаю, и он тоже не знал. Что это была за катастрофа, когда, из-за чего она произошла? Отец говорил, что были люди, которые прятали в лесах вещи прошлого, в том числе старые книги и карты. Я не знаю, живы ли ещё эти люди, передали кому-то свои знания, или они давно казнены.
     Отец рассказал всё то, что я уже слышал много раз. Но я всё равно слушал с интересом. Запретная информация всегда приковывала моё внимание, а перед Жатвой – тем более.
     - Интересно. Может быть, я что-то найду в лесах, - ответил я на папин рассказ.
     - Вряд ли. Да и это бы могло принести беду в наш дом. И наверняка всё, что можно было найти в ближайших десяти милях, уже давно найдено, уничтожено или заросло и больше никем не будет найдено.
     - А дальше, чем десять миль? Если мы убежим.. – случайно проговорился я на тему, которую отец давно запретил поднимать.
     - Никаких «убежим»! Стоун, ещё три года, всего лишь три жатвы, и можно будет жить без страха, что тебя выберут. А там как-нибудь выкарабкаемся.
     - Что это за жизнь? Это существование, и ты сам прекрасно это понимаешь.
     - Понимаю, но иначе никак нельзя.
     - Можно, просто ты не хочешь видеть других возможностей. Ты надеешься, что опять сможешь вернуться к прежней жизни.
     Но тут нас перебила мама:
     - Мальчики, не ссорьтесь.
     - Мы и не ссоримся, - ответили хором я и отец.
     - Уже пора идти, а вы даже не притронулись к пирогу.
     Действительно, мы заговорились и забыли, что на столе лежал пирог. Я быстро пару раз откусил сколько мог и пошёл обуваться. Пока я обувался, отец подошёл ко мне и сказал:
     - Я так и не ответил на твои слова. Возможно, ты прав, что я хочу вернуться в прошлую жизнь. Но это не совсем так. Я хочу просто обеспечить свою семью, хочу, чтобы ты стал уважаемым человеком. Я хочу, чтобы мы просто спокойно жили. А как представится возможность – я буду первым добровольцем в борьбе против Капитолия, чтобы избавить людей от нищеты. Я понимаю намного лучше тебя, в каких условиях мы живём и что можно, а что нельзя для этого сделать. Но время ещё не пришло. И я понимаю твой максимализм, твоё стремление убежать. Давай про это как-нибудь поговорим, но в следующий раз, хорошо?
     - Да, хорошо.
     Я обулся и вышел из дому, вливаясь в поток не по желанию спешивших к Дому Правосудия подростков и их родителей. Присутствовать должны все.

     Глава 3

     Я пришёл на площадь, сдал чиновнику кровь и меня определили в группу сверстников. Родителей я потерял из виду, но знал, что они где-то в периметре и держаться за руки, переживая за меня. А я переживал за то, чтобы не услышать «Лиана Лачи».
     На временной сцене появились мэр Андерсон и Эффи Бряк – та самая, с которой всегда смеётся мой отец. Часы на ратуше пробили два часа – и мэр вышел к кафедре, начиная свою ежегодную речь: про историю Панема, про Тёмные времена, про уничтоженный 13 Дистрикт, про восстановившийся мир и Голодные Игры. Вот, упомянул победителя Квартальной Бойни – пятидесятых Голодных игр, Хеймитча Эбернети, который, видно, уже напился, потому что из его слов я ничего не разобрал.
     Что было дальше около минуты – я особо не припоминаю, потому что мысли в моей голове просто взрывали меня. Помню только фирменную фразочку Эффи: «Поздравляю с Голодными Играми! И пусть удача всегда будет на вашей стороне!». Нашла с чем поздравлять. Будто она не понимает, что сейчас выберет двоих кандидатов в покойники.
     Я думал о своей семье, о том, что, возможно, друзья отца и матери попали на Игры и не вернулись. Они тоже стояли здесь и переживали, чтобы их не выбрали. Точно также с родителями Лианы, да вообще со всеми. Я думал и переживал за Лиану, и мои переживания достигли предела в тот момент, когда Эффи потянула руку в девичий шар. От напряжения я даже перестал слышать тишину вокруг себя, всё превратилось в какой-то отдалённый звон. Эффи Бряк вытянула листочек и произнесла:
     - Примроуз Эвердин.
     Одно мгновенье я был очень рад, но радость свою я отогнал сразу. Раз не Лиана, то кто-то другая попадёт на арену и, скорее всего, погибнет. После Жатвы многие будут праздновать, что их детей не выбрали, но ведь будут и те, кому совсем не до праздника.
     Кто такая Примроуз? Я не мог вспомнить, потому что она из младших классов, хотя фамилия достаточно знакомая. Может быть, я бы и вспомнил, будь у меня ещё несколько секунд, но образовавшуюся тишину разорвал крик:
     - Прим! – это была Китнисс Эвердин - та самая, которую я вчера видел за границами нашего Дистрикта.
     Точно, Примроуз это младшая сестра Китнисс Эвердин. Вспомнил.
     - Прим! – продолжала кричать Китнисс. Она побежала к сестре, толпа вмиг уступила дорогу. Китнисс заявила, что хочет быть добровольцем.
     Душераздирающий момент. Сколько ещё Капитолий будет разрушать судеб, семей, уничтожая жизни ни в чём неповинных детей?
     Но в мои мысли опять ворвался голос Эффи:
     - Пришло время узнать имя юноши-трибута! 
     Им оказался Пит Мелларк.
     Мэр зачитал какую-то речь, трибуты пожали друг другу руки, сыграл гимн. Пита и Китнисс взяли под охрану и увели. Что ж, мне остаётся пожелать им только удачи.

     Я с родителями вернулся домой, мама поставила воду на чай – к пирогу.
     - Ах, как я рада, что тебя не выбрали!
     - Спасибо, но не надо, - сказал я.
     У меня даже не было аппетита. Не понимаю, как другие могут праздновать, когда на смерть забрали парня и девушку, которая, кстати, жила от нас не так далеко. Но я всё же съел кусочек пирога с чаем, чтобы не обидеть маму. Я уже было хотел пойти в свою комнату, но отец ошеломил меня:
     - Стоун, Дистрикт 13 существует.
     Я вытаращил на отца глаза. Я догадывался, что он что-то ещё скрывает от меня, но чтобы такое! И с какого перепугу он решил мне это рассказать? Неужели на него так подействовал случай с семьёй Эвердин на Жатве?
     - Точнее, возможно, что ещё существует, - поправил отец сам себя, - или на его месте собираются беженцы из Дистриктов. Но это догадки, хотя они и имеют некоторые основания.
     - Я слушаю, - сказал я коротко, чтобы не сбить отца с мысли.
     - Ещё мой отец заметил, что в репортажах про Дистрикт 13 показывают одно и то же видео. В углу в определённый момент всегда появляется сойка-пересмешница. Это может говорить о том, что Дистрикт 13 давно не посещали и постоянно используют одни и те же кадры.
     - Но ведь там всё разрушено, кругом радиация. Я бы тоже не ездил каждый год, если достаточно одной записи.
     - Думаешь, с технологиями Капитолия радиация страшна?
     - Ну.. – хотел я продолжить критиковать версию отца, как он перебил.
     - С технологиями, которыми обладает Капитолий, никакая радиация не страшна. Они могли бы туда летать столько раз, сколько бы захотели. Но это ещё не всё. Дело в том, что мой отец знал о группе людей, которые бежали в Дистрикт 13. Это было тридцать восемь лет назад, когда мне было шесть, а отцу тридцать шесть (он как раз родился в первый год после Тёмных времён). Ещё живы были люди, которые помнили прежний мир – вот они и решили бежать в сторону Дистрикта 13. Он рассказывал, что бежали не только из нашего Дистрикта. Правда, после этого пронеслась волна казней, которая задела родственников и друзей некоторых из бежавших. А среди людей долго ещё говорили, что кого-то из сбежавших поймали, но это так и не подтвердилось.
     Отец договорился с группой бежавших о встрече ровно через год, день в день со дня побега возле одной из речушек на расстоянии нескольких миль от нашего Дистрикта. Но так получилось, что мой отец в эти дни сильно заболел и не смог прийти. Он попросил прийти на указанное место кого-то из своих друзей. Но на указанном месте никого не оказалось. А отец туда пришёл только через два дня. После этого он долго не мог себя простить, а может быть и всю жизнь корил себя. Возможно, бежавшие и вернулись, но увидели незнакомого человека и не рискнули показаться, боясь, что это подстава Капитолия.
     - Почему ты раньше мне об этом не говорил?
     - Потому что никаких зацепок не было до сегодняшнего дня. Мой отец водил меня на то место и просил его запомнить. Я его практически никогда не посещал, сам знаешь почему, но сегодня я был там.
     - И что ты обнаружил?
     - На стволе одного из деревьев было старое пятно белой краски. Видно, что пятну уже много лет. Я раньше его не замечал, потому что дерево стоит в 20 ярдах от речки, но тропинка к ней заросла и ещё её перекрыло упавшее гнилое дерево, поэтому я обходил привычный путь и совершенно случайно заметил дерево с меткой. Может быть, краска там была и до того дня, а может быть и так, что её нанесли прятавшиеся от незнакомца выжившие в надежде на то, что её заметит знакомый им адресат, если он жив и когда-то придёт туда.
     Эта зацепка может говорить о том, что Дистрикт 13 существует или, по крайней мере, группа сбежавших нашла безопасное место. Может быть, они жили совсем в другом месте, а не в Дистрикте 13. Хотя, конечно, если бы это были они, то они могли бы оставить что-нибудь посерьёзней, чем каракуля на дереве.
     Возможно, если бы мой отец нашёл эту метку, то он бы не остался жить в нашем Дистрикте. Он хотел верить, что Дистрикт 13 существует, но так и не решился на побег в неизвестность, потому что боялся за жену, двух сыновей и маленькую дочь. Рисковать их жизнями он не хотел. А кому-то другому рассказывать боялся – вдруг ещё сдадут за тессеры.
     - Так почему ты раньше мне об этом не говорил? – переспросил я, понимая, что отец рассказывает мне это не просто так.
     - Ты же готовишь побег – я ведь знаю. Мы с мамой посоветовались и решили, что этот шанс нужно использовать, пока не поздно.
     У меня застучало сердце. Оказывается, что отец знал про мой план. И он был согласен на него!

     Глава 4

     Следующие несколько недель мы искали союзников для побега. Отец составил список вещей, которые нам будут нужны в лесу. Если Дистрикта 13 не существует, то нам придётся как-то жить, а для этого нужны инструменты и разного рода приспособления. Наверняка придётся заниматься охотой, собирательством, а если получится – заведём животных, будем выращивать что-нибудь съедобное. Решили, что возьмём с собой самое необходимое, а в случае если Дистрикта 13 нет, мы были уверены, что на его развалинах найдём много полезного. Поэтому мы собирались идти налегке.
     Союзников мы решили искать крайне осторожно. Если не в то ухе скажем лишнее – нас казнят, а этого никто особо не хотел. Искали среди самых доверенных друзей. Первым делом о согласии моих родителей я рассказал Лиане, она предложила мне рассказать её родителям.
     Я зашёл в ветхий домик семьи Лачи. Меня, как обычно, встретили с радостью, я бы сказал – с теплом.
     - Мистер и миссис Лачи, мы с вашей дочерью уже несколько лет собирались сбежать из Дистрикта 12, - начал было я только лишь присев на не полностью ободранное кресло в их гостиной, которая только тем и отличалась от других комнат, что в ней были самые неиспорченные занавески и мебель..
     - Как это сбежать? – с удивлением спросил Мистер Лачи, поправляя свои не раз отправлявшиеся на ремонт очки.
     - Именно: сбежать. Я знаю, что вы никому не сдадите нас, поэтому я говорю вам открыто. Если вы согласитесь – то мы будем очень рады. Если нет – наша семья уйдёт сама.
     - Лиана, как это понимать? – спросила миссис Лачи.
     - Мама, лучше меня всё объяснит Стоун, пусть он говорит, - ответила Лиана.
     - Хорошо, - нехотя согласилась её мама.
     Я рассказал о том, что готовил тайники, что изучал лес вокруг Дистрикта. Также рассказал о примерном плане действия, над которым много размышляли я и отец. Рассказал о возможности существования Дистрикта 13. Но к моему великому разочарованию, мистер Лачи сказал, что он не будет участвовать, но разрешает бежать своей дочке.
     - Карл, почему? – спросила его жена?
     - Хэйли, мне пятьдесят. Я буду обузой для всех.
     - Мама, а ты уйдёшь с нами? – умоляя спросила Лиана.
     - Нет, я останусь с твоим папой, - сказала миссис Лачи, но сразу добавила, – но тебя я тоже отпускаю. Я не хочу видеть тебя на Жатве, не хочу видеть, как к тебе пристают миротворцы. Возможно, что Блэкголды поступят правильно, если уйдут, и ты пойдёшь с ними. За проволокой ты будешь более счастлива, чем здесь, в грязном Дистрикте, в этой грязной проклятой стране. Возможно, родившись в Капитолии, ты бы жила как сыр в масле, но ты родилась здесь. Я хочу, чтобы твои дети родились не в ограждённом проволокой месте.
     Лиана не могла сдержать слёзы. А я не мог на это смотреть, извинился и вышел. Я не хотел влиять на такой важный разговор для их семьи, не хотел, чтобы им было как-то неудобно. Пускай сами примут правильное для себя решение.

     Через полчаса в наш дом вошла Лиана. Мама посадила её за стол, налила чаю. За стол сели все. Лиана рассказала про разговор и решение её семьи:
     - Мои родители остаются, с вами пойду только я.
     - Я пойду к твоим и поговорю с ними, - сказал Лиане мой отец и вышел.
     Мама, я и Лиана сидели молча, попивая чай из мяты, которую я на днях принёс из леса. Ситуация была такая, что никто не хотел начинать разговор. Да и о чём говорить? Спустя десять минут вернулся мой отец:
     - Ну как, они передумали? – спросила мама.
     - Нет, они с нами не пойдут, - ответил отец, потом он обратился к Лиане. – Ты готова расстаться со своими родителями?
     - Не готова, но у меня нет выбора.

     По телевидению показывали Голодные игры. Я их смотреть не хотел, но после того, как Китнисс Эвердин набрала одиннадцать баллов, я поверил в то, что у неё есть шанс. Тяжело было смотреть, как Пит присоединился к профи, целью которых и была Китнисс. Как он мог так поступить? А сейчас Китнисс сидит на высоком дереве, под которым профи решили выждать, когда она спустится. У Китнисс ранена нога, она получила сильный ожог. Её шансы очень малы не то, чтобы победить в Играх, а даже спуститься с дерева живой…

     Вообще, мы собирались бежать в первый день Игр, когда всеобщее внимание будет сосредоточено на них. Но у нас неожиданно появился новый союзник – аптекарша, которая знала толк в болезнях и травах. Она была подругой моей мамы и сначала отказалась от побега, но буквально в последний день пришла к нам и сказала, что пойдёт с нами. Пришлось на пару дней отложить побег, чтобы ввести её полностью в курс дела и дать ей подготовится.
     Я бегал в лес почти каждый день. Мы готовились основательно, взяли почти всю пищу, которая была дома, ещё взяли тёплую одежду, чтобы не замерзать ночью, а аптекарша Дикс украла кое-какие лекарства из аптеки. Было решено, что бежим через два дня. Я сначала не понимал, зачем нам тёплая одежда, но отец объяснил, что как минимум неделю нам нельзя будет разводить огонь, тем более – ночью. За нами наверняка отправят поисковые команды, а если поднимутся планолёты, то огонь будет виден за много миль. Огня не будет, а греться ночью как-то нужно.

     Я опять смотрел Голодные игры. Китнисс помогла девочка из 11 Дистрикта, Рута. Теперь у неё есть союзница. Появилась надежда на то, что Китнисс победит, тем более, что у неё теперь был лук. А я знал, что она отличная лучница и с таким оружием она достанет профи с любого расстояния.
     Я не хотел смерти ни одного трибута, но от этого никуда было не деться. Если не умрут все, то Китнисс не победит. Желая ей победы, я автоматически желал смерти другим трибутам. Какие жестокие эти Голодные игры. Общий враг – Капитолий стравливает наши дистрикты между собой. Как это же ловко придумано. Ненавижу Капитолий, ненавижу Голодные игры! Удачи тебе, Китнисс Эвердин!
     И удача оказалась на её стороне. Распорядители Игр ввели правило, которое позволяет победить двум трибутам, если они из одного Дистрикта. Хоть Пит и предал её (или притворялся предателем), но всё же он наш, из двенадцатого. Если они вернуться вместе – это будет большой праздник для нашего Дистрикта. Но я его уже не увижу.

     Глава 5

     - Стоун, вставай, - шёпотом будила меня мать.
     - Уже сколько часов? – спросил я.
     - Скоро рассвет, а нам нужно уходить до рассвета.
     Я поднялся, оделся, накинул на плечо школьный рюкзак, с которым собирался бежать.  Скоро должна была прийти Лиана, и мы бы все вместе позавтракали.
     - Давай  я за ней схожу? – спрашивал я отца.
     - Не нужно. Может кто-то заметить.
     - Но ведь её тоже могут заметить.
     - Да, но мы договорились, что придёт она, - сурово ответил отец, на что я не хотел уже возражать. Не успела установиться тишина после того как мы закончили говорить, как в дом вошла вся семья Лачи.

     - Доброе утро, Мид и Мелфи, – с порога начал мистер Лачи, обращаясь к моему отцу и матери. – Не ожидали? Мы сами не ожидали, но после того, как на днях почувствовали, что никогда не увидимся с Лианой, решили идти с вами.
     - Приятная новость, - ответил мой отец, - вы готовы?
     - Конечно, иначе бы приходили?
     - Дорогая, - обратился мой отец к маме, - а где Дикс?
     - Она будет ждать нас за ограждением.
     - Точно, а то я что-то подзабыл, – я знал, что у отца отменная память и понял, что он таким образом просто лишний раз проверяет и маму, и других.
     После этого наши с Лианой родители ещё немного разговаривали. Потом все сели за стол и хорошо покушали, чтобы набраться сил. Скоро нужно выходить.

     Все готовы. По одному выходим из дома, чтобы наши жалкие ступеньки не сильно скрипели, или того хуже – провалились. Первым вышел мой отец, за ним пошёл я. На улице ещё темно, но рассвет близок и нужно было торопиться. За нами пошли все женщины, последним был мистер Лачи.
     Мы почти добрались до Луговины, как внезапно услышали окрик:
     - Стоять! Кто здесь? – кричал миротворец и светил фонарём в нашу сторону. Он засветил на моего отца. – Не двигаться, иначе буду стрелять!
     Мы все было упали на землю, чтобы нас не заметили. Мы не знали что делать. Бежать? Но за нами тут же отправятся в погоню. Возвращаться? Да, надо возвращаться, но что будет с отцом?
     - Папа, что делать? – спросил я громким шёпотом, чтобы миротворец не услышал.
     - Бегите домой, я что-нибудь придумаю.
     Мы все попятились назад. Миротворец кого-то позвал ещё. Находиться рядом было опасно, так что мы пошли по домам. Мама плакала, потому что переживала за папу.
     Через час кто-то постучал в дверь. Я открыл. Два миротворца волоча держали моего отца и кинули его прямо на порог:
     - Твой старик совсем с ума выжил. Ещё раз выпустите его ночью на улицу – получит не десять, а двадцать плёток.
     Отец рассказал, что притворился пьяным, а перед выходом выпил один стакан спиртного и от него действительно «несло» (спиртным, которое было у нас дома, были настойки на травах; не думал, что их можно пить). После этого миротворцы его пару раз ударили дубинками, а потом решили наказать десятью ударами плётки. Повезло, что они поверили ему или он не попался каким-то извергам – у нас среди миротворцев есть сущие палачи.
     Это была серьёзная проблема. Дикс, наверное, видела произошедшее. Что она сделала? И как будем поступать мы? Удары от плёток заживут ещё не скоро. А миротворцы наверняка положили глаз на наш дом и будут теперь чаще делать обходы, особенно возле Луговины, где попался отец.
     К нам после обеда зашла Дикс с лекарствами. Она рассказала, что видела как били отца и поволокли к первому столбу, чтобы побить плётками. Она дождалась, пока все не разошлись, и вернулась домой. Теперь она помогала протирать спину папе.
     - Я не врач, но раны не серьёзные, - сказала Дикс. – Заживут через неделю.
     - Но мы хотели бежать, - отвечал я, - а чем дольше это затянется, тем меньше шансов, что мы убежим.
     - Дай своему отцу хотя бы один день. Я обмотаю его спину, прикладу хорошее лекарство. И завтра можно будет уходить.
     Отец нас слушал молча, как будто притворялся спящим, но перевернулся на бок и сказал:
     - Да, надо бежать как можно быстрее. Миротворцы могут раскусить наш план, или кто-то из соседей может нас сдать. Мы всё поставили на кон. Уходим через 2 часа. Сейчас обед, вряд ли кто-то думает, что посреди бела дня может кто-то пропасть. Пока кто-то поймёт, что нас нет дома, пока миротворцы поймут, что мы сбежали – пройдёт пару часов. За пару часов можно убежать на десять-пятнадцать миль. А в какую сторону – никто не узнает.
     Решено. Бинтуем отца и уходим прямо сейчас. Я побежал к Лачи и сказал им, что бежим всё-таки сегодня.
     - Как сегодня? – спрашивает мистер Лачи. – Твоего отца же побили плётками, ему надо вылечиться!
     - Вот именно, пока не введены никакие меры, пока никто не ожидает, что мы можем что-нибудь предпринять – нужно бежать уже.
     Родители Лианы согласились. Все опять пришли в наш дом. Отец уже был забинтован чистыми тряпками. Сказал, что боли почти не чувствует, ходить может. Это радует. Уже два часа дня – пора и уходить. На этот раз мы договорились прийти к забору по отдельности. К трём часам разными путями мы были уже возле забора. Мы начали пролезать через забор, как Лиана увидела, что к нашему местонахождению неторопливо направляются два миротворца. По всей видимости, они ещё не заметили нас. Или просто делали обход по периметру Дистрикта 12, или шли к месту, где проволока разорвана, чтобы отремонтировать её.
     Уже почти все пролезли, кроме меня и миссис Лачи. Я как раз был в процессе вылезания из-под забора с внешней стороны. В этот момент миротворцы заметили миссис Лачи:
     - Стоять! Вы пытаетесь нарушить закон!
     А я как раз успел отпрыгнуть в сторону, чтобы не быть в поле зрения миротворцев. За ближайшими кустами я увидел мистера Лачи и моего отца. Они о чём-то спорили, наверное, о действиях, которые нужно предпринять.
     Я крикнул миссис Лачи:
     - Бегите к нам!
     Миссис Лачи попыталась быстро пролезть под забором, но у неё не получилось. Она зацепилась штанами за проволоку. Миротворцы приближались, не зная, что миссис Лачи не одна. Один из миротворцев достал оружие и начал целиться в женщину. Но она разорвала штаны и побежала в мою сторону. Миротворцы бежали за ней и что-то кричали. Один из миротворцев вскинул оружие и сделал несколько выстрелов.

     Глава 6

     Миротворец выпустил четыре или пять пуль в спину миссис Лачи. Что я сразу заметил – так это то, что выстрелы были не очень громкими. Сначала я подумал, что из-за выстрелов точно прибежит подкрепление, но выстрелы не были сильно раздражающими для моих ушей. Два года назад я был свидетелем стрельбы пьяного миротворца, которого потом ни разу не видел, по крайней мере в форме миротворца. Очень хорошо помню, что громкость выстрелов была настолько большой, что казалось, будто это были раскаты грома. Но сейчас, - то ли из-за новых приспособлений, то ли из-за того, что это другой вид винтовок, - сейчас выстрелы были достаточно приглушёнными и я надеялся, что их не будет слышно даже в ближайших к Луговине домах.
     Я был в невероятном напряжении, в каком, наверное, никогда не был. Отец с мистером Лачи тоже. Я понял, что они хотели заманить миротворцев сюда. Показывать себя раньше – равносильно самоубийству: миротворцы сразу бы вызвали подкрепление и начали бы стрелять по нас. Но они уже открыли огонь по жене мистера Лачи. Представляю, насколько у него сейчас натянуты нервы.
     - А! – вскрикнула миссис Лачи от боли и упала на землю. Пуля задела её предплечье. – Бегите сами, - простонала она так, чтобы миротворцы этого не слышали.
     Миротворцы пролезли через дыру в ограждении и направлялись к женщине.
     - Ну что, тащим её в Дистрикт? – спросил один у другого.
     - Она всё равно уже не жилец, за это полагается казнь, - ответил второй миротворец, видимо, старший по званию.
     - Но многие покидают Дистрикт, чтобы прокормить себя. Даже ты покупаешь дичь.
     - Слушай, тормоз, они это делают так, чтобы никто не видел. А эта дура сделала это на наших глазах, - в этот момент оба миротворца приблизились к миссис Лачи. - Давай поиграем с ней, а потом прикончим.
     - Да, она хорошенькая, - согласился младший по званию.
     - Только я первый, - сказал тот, что старше и отложил своё оружие. Он наклонился к женщине, принялся рвать на ней одежду.
     В этот момент из кустов выбежали мой отец и мистер Лачи. Миротворцы такого поворота события явно не ожидали. Тот, что был младше, успел выстрелить один раз, как раз перед тем, как его шлем был смят камнем, который мой отец держал в руке. Выстрел никого не задел. На второго миротворца, который не успел схватиться за оружие, напал мистер Лачи. Началась драка. Миротворец в экипировке и шлеме имел преимущество перед пятидесятилетним стариком. В этот момент из-за дерева выбежал я и с прыжка ногами влетел в туловище миротворца, когда тот почти одолел мистера Лачи и начал тянуться к оружию. От удара я сам грохнулся на землю, но этим, как мне показалось, я вырубил миротворца. После этого подбежал мой отец, взял оружие и навёл его на миротворца.
     - Не двигайся, иначе пристрелю! – сказал мой отец в таком гневе, каком я давно его не видел.
     - Вам всё равно не жить. Если вы меня пристрелите, то уже через десять минут сюда поспешит подкрепление, - возможно миротворец говорит о системе отслеживания, а может он просто блефует, потому что если какая-то новинка техники и появляется в нашем Дистрикте, то только после того, как в Капитолии и других Дистриктах она снимается с производства, как старьё.
     - А я тебя не собираюсь убивать, - ответил мой папа и вырубил миротворца прикладом.
     Миссис Лачи была в сознании, но обессилена. Из раны на руке шла кровь. Дикси сказала, что рана не серьёзная. Нам очень повезло. Папа сказал, чтобы все уходили пока он свяжет миротворцев их же наручниками.
     Мы ушли по задуманному заранее маршруту. Через минут пятнадцать нас догнал отец:
     - Карл после драки обессилел, Хэйли ранена, - сразу начал он оценивать наши силы, - а я на спине ничего не смогу нести из-за незаживших ран. Поэтому из запасов возьмём с собой самый минимум. И, возможно, уже через час миротворцы будут подняты по тревоге и начнут нас искать. Нужно быстро уходить отсюда.
     Никто не возражал. Все понимали, что чем дальше мы от Дистрикта, тем больше шансов у нас остаться в живых. За час мы ушли на северо-запад на несколько миль. Быстро двигаться наша группа не могла из-за раненой Миссис Лачи. Хотя все мы в той или иной мере были обессилены.
     Подходя к одному из холмов отец сказал мне:
     - Поднимись наверх и осмотрись. Расскажешь нам, что ты увидишь.
     Я выкарабкался на холм и взялся оценивать всё, что  я мог увидеть. Дистрикта 12 уже почти не было видно – мешали холмы и растительность. Но было заметно, что в Дистрикте началось какое-то волнение, все бегали туда-сюда. Наверное, это были миротворцы. За нами, кажется, погони не было. Но я знал, что я ошибаюсь. Мы напали на двух миротворцев, мы нарушили закон – за нами точно кто-то должен был гнаться. Только я закончил осмотр и хотел уже спуститься, как вдруг увидел какую-то вспышку в ярдах трёхсот от нас. За этой вспышкой почти одновременно прогремел взрыв. На расстоянии мили чуть в сторону от нас прогремел ещё один взрыв. Это погоня, миротворцы стреляют из пушек. Я быстро спустился и начал рассказывать увиденное:
     - В Дистрикте какое-то движение. А за нами идут миротворцы. Они, наверное, точно не знают куда мы убежали, потому что огонь ведут в нескольких направлениях. Но одна группа очень близко, потому что взрыв был на расстоянии трёхсот ярдов от нас, может чуть больше.
     - Это хорошо, - сказал отец, - у нас есть шанс оторваться. И раз подняли такой шум, то через пару часов над нами уже будут планолёты.
     Тут вмешалась почти всё время молчавшая миссис Лачи:
     - Зачем они за нами бегут? Несколькими людьми меньше, несколькими больше. Если бы мы подохли где-то под забором от голода, то никто бы и не вспомнил.
     - Хэйли, - отвечал мой отец, - если бы мы подохли, это не было бы незаконным. А здесь мы выступили как мятежники, напали на миротворцев. Поднялся шум. И они обязаны нас словить, потому что мы проявили непокорность. Они должны показать всем, что непокорность не может быть безнаказанной.
     Мы двинулись дальше на северо-запад, пытались заметать за собой любые следы. Миротворцы буквально дышали нам в спину, но уже к вечеру выстрелы и взрывы прекратились. По земле за нами больше никто идти не будет. Мы нашли хорошее место с густым кустарником возле реки. Решили переночевать здесь. От Дистрикта мы ушли на десять миль, а может и меньше. Мы понимали, что если миротворцы определят направление нашего бегства, то Капитолий отдаст приказ на выдвижение планолётов, которые будут сканировать территории и открывать огонь по всему, что будет похоже на группу беженцев.
     Рана миссис Лачи перестала кровоточить. Все перекусили орехами и сухими ягодами. Я вызвался караулить, потому что я самый молодой среди мужчин и меньше всего потерял сил при схватке с миротворцами.
     Я много раз пугался всяких звуков. Но это, наверное, были олени, еноты и прочие животные. Ночью пошёл дождь – спасение: наши следы будут размыты! Но где-то ближе к утру я услышал шум. Этот шум показался мне знакомым. Я залез на дерево и увидел, как в нескольких милях на восток от нас два планолёта сканируют местность. Всё-таки миротворцы определили направление нашего бегства.

     Глава 7

     Миротворцы определили направление бегства, что не удивительно, ведь группа из семи человек оставляет за собой много следов, а у нас ещё были раненые. Но со следа миротворцы сбились ещё вчера, да и дождь нам помог. Поэтому планолёты ищут нас немного не в том месте, где мы находимся на самом деле.
     Я всех разбудил. Рассказал про планолёты и про то, что они ищут нас не совсем правильно, значит – можно уходить дальше на северо-запад. Мы почти оторвались.
     - Хорошо, - сказал мой отец, - когда отойдём на большое расстояние – повернём на северо-восток, по направлению к Дистрикту 13. А они, наверное, думают, что мы направляемся ещё западней. Это очень хорошо.
     Вдруг мы все услышали шум шагов. Отец хотел схватиться за оружие, но прозвучал выстрел:
     - Оружие не брать! Всем стоять на месте! – это был миротворец, но у него не было шлема, и вообще он был одет немного странно. – Я следил за вами, но я вас спас.
     Через мгновенье появился ещё один миротворец.
     Мы переглянулись между собой. Мы уже думали, что погибли, как вдруг нам говорят, что нас спасли. Мы в недоумении.
     - Как ты нас спас? – спросил мой отец.
     - Я всю ночь тем и занимался, чтобы сделать видимость того, что вы направились западней. И то, что планолёты сейчас не над вами – моя заслуга. Мы были в команде поисковиков и направили их по ложному следу. И ночью мы сбежали от них, петляя по лесу. Мы хотим присоединиться к вам. Я с напарником опущу оружие, если вы не будете делать глупостей.
     - Да, мы согласны.
     Миротворцы опустили оружие. Они объяснили нам, что инспирировали свою гибель. Сняли часть экипировки, измазали её своей кровью, разбили шлемы и выбросили с одной из скал. Чтобы поисковики думали, что они были убиты ночью нами. Хотя они и не надеются на то, что в этот фокус поверят, но на какое-то время это сбило бы с толку остальных миротворцев. Миротворцев звали Ден Клир и Биф Вествинд.
     - Отдайте свои оружия нам, - сказал отец, но Ден возразил.
     - Мужик, если бы мы хотели вас убить, то сделали бы это ещё до знакомства.
     - Хотя бы одну пушку дайте нам, если хотите, чтобы мы вам доверяли.
     - Биф, отдай им своё оружие, - сказал Ден своему напарнику.
     Теперь нас девять, а не семь. И у нас четыре оружия: одно у папы, второе у мистера Лачи, третье у меня, а четвёртое у Дена Клира. Теперь любые преследователи получили бы серьёзный отпор. Расслабляться нельзя – нужно идти дальше. Уже через пятнадцать минут мы позавтракали, собрали вещи и выдвинулись.
     Планолёты и мы на протяжении часа постепенно удалялись друг от друга. Но в какой-то момент они начали быстро приближаться. Нужно было быстро прятаться. Нам повезло, что мы проходили мимо каких-то камней и холмов. Все полезли под них, чтобы спрятаться от разведывательной сканировки. Планолёты почти долетели до нас и открыли огонь. И не было понятно, обстреливают они нас из-за того, что мы обнаружены, или они постоянно обстреливают вероятные места нашего нахождения.
Обстрел продолжался не долго, и был очень рассеянным. Значит, обстреливали они бесцельно. Когда планолёты пропали из виду, было слышно, что обстрел ведётся и в других местах.
     - Все живы? – спросили Биф, моя мама и я одновременно.
Оказалось, что нас хорошенько задело. Во-первых, при обстреле много осколков попало мне в правую руку. Я как-то сначала этого и не заметил, но потом почувствовал жгучую боль в руке. Видимо, какой-то камень раздробился во время обстрела, и его острые кусочки вонзились в меня. Во-вторых, осколками камней задело Лиану. Я сразу побежал к ней. Большой осколок ударил ей прямо в бедро, и теперь она не могла ступить на левую ногу. В-третьих, миротворцу Дену раздробило несколько пальцев на руке. Не задело только мою маму, мистера Лачи и Бифа. Миссис Лачи от обстрела потеряла сознание и упала, ударившись головой. Отец почти не пострадал, но было видно, что он почему-то прихрамывает. А что было бы, если бы по нам открыли огонь прицельно? Страшно даже представить.
     Мы все собрались вместе, чтобы обсудить произошедшее. Начал мистер Лачи:
     - Больше они сюда, наверное, не вернутся. Полетают ещё пару часов и, поняв, что найти нас невозможно, прекратят поиски.
     - Нет, я думаю, - сказал мой отец, - что планолёты ещё будут прочёсывать горы и леса по крайней мере неделю. Скорее всего, будут это делать ночью, когда легче увидеть огонь, а днём будут экономить топливо. Но мы огонь разводить не будем – только через несколько дней и так, чтобы его не было видно на расстоянии десяти шагов.
     Дальше я не слушал, а взялся помогать Лиане, а Дикс с мамой ухаживали за пришедшей в себя миссис Лачи. Спорили только старшие мужчины. Миротворцы хотя ещё и не вызывали у нас полного доверия, но все их слушали, как своих. Ведь при обстреле они могли погибнуть точно так же, как и мы, и один из них пострадал не меньше нашего.
     Через полчаса, когда все более-менее пришли в себя, мы выдвинулись. Я был замыкающим в группе, передо мной шёл Ден. В какой-то момент я увидел, что у него на руке что-то замаячило. Он быстрым слегка нервным движением отключил мигание.
     Ко мне в одно мгновенье пришло осознание того, что эти миротворцы шпионы. Я сразу понял примерный их план. Если бы они напали на нас, то, скорее всего, кто-нибудь погиб как с нашей стороны, так и с их стороны. И они решили внедриться к нам, чтобы в подходящее время сдать нас основной группе миротворцев как на блюдечке. Инспирированная смерть тоже ложь, целью которой было придать правдоподобности их истории про побег, чтобы войти в доверие. Значит, за нами хвост. Поэтому я решил не терять времени.
     - Предатели! - заорал я и открыл огонь.

     Глава 8

     Я целился примерно в ноги. Несколько пуль подкосило миротворца и он упал навзничь. Никто не ожидал, что такое произойдёт. В этот момент Биф пытался бежать, но на него навёл оружие мистер Лачи. Отец сразу начал кричать:
     - Ты что сделал? Он же был с нами!
     - Не правда, у него был маячок на руке. Он был предателем!
     Отец проверил. Действительно, под экипировкой были какие-то схемы и кнопки. Или это жучок, или просто передатчик. Миротворец пошевелился: я его не убил. Я навёл оружие на его голову, но отец остановил меня:
     - Не нужно. Он уже не причинит нам никакого вреда. Пусть его забирают свои, если найдут. А нам пора валить отсюда.
     Отец подошёл к другому миротворцу, с которого не сводил оружие мистер Лачи, и спросил:
     - Что это всё значит? Ваша задача была следить за нами?
     - Я, - миротворец запинался, - я, не знаю. Мы с ним знакомы давно, но он никогда не хотел бежать, а ночью внезапно предложил это сделать. Я и вправду хотел сбежать и он это знал давно, поэтому я охотно согласился.
     - Ты врёшь! – сказал я.
     - Нет, правда, я был с вами, я же вам сдал оружие.
     Я выстрелил в землю перед миротворцем с целью напугать его. Похоже, что это подействовало.
     - Хорошо, - чуть ли не со слезами начал Биф, - хорошо, я во всём признаюсь, только, пожалуйста, выслушайте меня. И поверьте, что я за вас.
     - Ладно, - прервал его мой отец, - если ты действительно с нами, то я тебя должен осмотреть.
     Отец осмотрел экипировку Бифа и не нашёл ничего подозрительного, что было у полумёртвого Дена. Тем временем миротворец продолжал рассказывать:
     - За вами цепочкой шло шесть групп. После дождя, когда следы были размыты, мы почти потеряли вас. Командование отдало приказ, чтобы из каждой группы выделили двух человек, задача которых будет притвориться бежавшими и внедриться в вашу группу, чтобы потом всем передать координаты вашего местонахождения. После этого вас бы окружили. – Биф вытер пот с лица и продолжил. – Ден наврал про то, что отвёл от вас планолёты. Он умеет врать с ходу, я знаю, вот он и придумал это. Но я с самого начала думал, что застрелю его, расскажу всё вам и перейду на вашу сторону. Но он отдал моё оружие, и я ждал подходящего момента. Я просто не успел.
     - У него что-то замаячило на руке, - обратился я к Бифу, - что это было?
     - Это сигнал от группы. Он должен был передать свои координаты.
     - Он сделал это?
     - Честно, не знаю. Но если вы хотите выжить, то нужно немедленно уходить. Тем более что миротворцы могли услышать выстрелы и без координат сообразить, где вы сейчас находитесь.
     - Он прав, - вмешался мистер Лачи, - нужно уходить немедленно.
     - Хорошо, уходим, - сказал мой отец, - но мы всё равно свяжем тебе руки.
     - Хорошо, хорошо, связывайте, я вам не хотел причинить вреда. Я хочу уйти с вами, у меня нет семьи, моя сестра умерла с голоду ещё до того как я стал миротворцем.

     В момент, когда Биф сказал о своей сестре, я подумал, что он что-то знает про нашу семью. Отец не любил эту тему, поэтому от него я, наверное, не слышал ни единого слова о его брате и сестре. Только от мамы я знаю, что старший брат погиб на производстве из-за несчастного случая, хотя возможно, что это было самоубийство, потому что случилось это на следующий же день после того, как его девушка была выбрана трибутом; а сестра погибла в возрасте семи лет от какой-то болезни, которая резко обострилась в тот момент, когда в Дистрикте по неизвестным причинам несколько дней не было воды, - а употребление чистой воды, как известно, – это необходимое условие, чтобы организм мог бороться за жизнь.
     И мне показалось, что про свою сестру и себя Биф говорит специально, чтобы втереться в наше доверие и чтобы его пожалели. Но я сразу же отогнал эти мысли, я сам же сразу посчитал, что дело в моём воображении и желании найти любую улику против этого не нравящегося мне миротворца. Да и подобные истории в нашем Дистрикте не редкость: сколько раз слышал, и сам видел, как чахли от недоедания одноклассники, как умирали соседи - официальная версия чаще всего: болезнь или несчастный случай.
     Какой бы Капитолий ни был изощрён в понимании человеческой психологии, но в данной ситуации, которая никем не могла быть предвидена, говорить про погибшую сестру можно только в том случае, если это правда. Иначе Капитолий гениален до совершенства. Но мы-то здесь, а не за проволокой Дистрикта 12.

     Лежавший миротворец начал стонать, дёргаться и проклинать нас и своего бывшего напарника. Хотя я целился в ноги, кровь у него была и на спине. Но, кажется, я не задел никаких органов, раз он ещё живой. Ну, тем и лучше – я бы не хотел убить человека. Но эта мразь наверняка хотела сдать нас живыми в лапы Капитолия, и я бы нисколько не пожалел, если бы он сдох. Пусть его подберут свои, если найдут и если он не истечёт кровью.
     Опять мы услышали шум планолётов где-то вдалеке. Возможно, что они скоро прилетят сюда. Отец связал руки миротворцу, я с мистером Лачи взяли Лиану под руки, а мама с Дикси помогала идти миссис Лачи. Мы выдвинулись на север. Через двадцать минут мы не слышали и не видели планолётов. Наконец-то оторвались. Хитрость миротворцев почти сработала, но мы вовремя её раскусили.

     К концу дня мы вышли к какому-то озеру, возле которого было несколько оврагов. Будем ночевать в самом глубоком из них. Караулить попросились мистер Лачи и Дикси. Я пытался уснуть, но никак не получалось. Возможно, из-за очень напряжённого дня, а, возможно, и из-за того, что сегодня было на порядок холоднее, чем вчера. Наверное, это из-за озера. Под утро я всё-таки уснул, но спал я не долго.
     Уже было примерно пять утра, как мой отец всех начал будить. Никто не проявлял недовольства, хотя было видно, что не все выспались. Каждый из нас понимает, что нужно идти не останавливаясь, потому что за нами идёт смерть в белых экипировках.
     Мы позавтракали почти зачерствевшим хлебом. Остальные припасы мы пока не хотели трогать, хотя их и не было очень много. Уже очень скоро мы будем питаться только тем, что насобираем или подстрелим.
     Моя мама собрала клубни стрелолиста, но в сыром виде их кушать не очень хотелось. Поскольку мы были в овраге, отец разрешил развести огонь. Мы быстро насобирали веток и сделали небольшой костёр. В маленькой кастрюльке, которую мы прихватили из дому, варились клубни стрелолиста. Наконец-то мы покушали что-то горячее, что согревало наши тела изнутри. Из трав и озёрной чистой воды был приготовлен ароматный чай.
     Это был самый долгий привал за всё время побега. Надеюсь, что потом мы будем отдыхать намного дольше; я бы не отказался и от нескольких дней привала. Но сейчас нельзя. И лучше про это не думать, а то мысли об отдыхе размягчат и разнежат. Нужно быть настроенным на борьбу и жёсткие условия, только так можно держать своё сознание и тело в тонусе.
     Лиане стало легче, боль в ноге почти ушла, и теперь она могла ходить самостоятельно. Её матери повезло легче: болела голова и начинались воспалительные процессы в ране. Но Дикси уверяла, что лекарства помогут. Моя правая рука постоянно чесалась и побаливала, хотя я за неё не переживал и всем отвечал, что всё хорошо и никаких болей нет.
     - Спасибо за завтрак, миссис Блэкголд, - сказала Лиана, когда мы всё собрали и собирались уходить с минуты на минуту.
     - Да уж, никогда стрелолист не был таким вкусным, - подхватила миссис Лачи.
     - А всё потому, что мы на свежем воздухе, - при этом мистер Лачи произнёс слова о свежем воздухе с таким тоном, что всем было понятно, что он имеет в виду отнюдь не свежий воздух, а, возможно, не только лишь воздух, который здесь и вправду был очень чистый, - а имел ввиду то, что мы все наконец-то на свободе.
     Здесь не было Капитолия, здесь не было Голодных игр. Только мы и дикая природа. Возможно, в таких условиях нам будет очень трудно, но зато наша жизнь теперь была только в наших руках.
     Мы выдвинулись. В последний раз я посмотрел на это чистое озеро, о существовании которого ещё вчера не знал. Мимо меня пролетела сойка-пересмешница, которая пропела несколько красивых ноток. Интересно, где она их услышала?
     Начинался дождь. С каждой минутой мы уходили от преследователей, которые на этот раз точно не знали где мы. Возможно, что преследование уже закончилось. Нам придётся залечить раны и как-то питаться, чтобы не помереть с голоду. Нам не верилось, что мы сбежали и что теперь мы на свободе. Но оставался ещё долгий путь к далёкому Дистрикту 13.

     ПОСЛЕСЛОВИЕ.

     Наш главный герой выбрался из Дистрикта 12, с группой бежавших оторвался от преследователей. Их жизнь поменялась навсегда: больше нет Дистрикта 12 и Голодных Игр, больше нет тотального контроля за нищетой существования.
     Что будет дальше - пока что неизвестно. Возможно, герои доберутся до Дистрикта 13, а может быть и так, что они найдут хорошее место для автономного существования где-то в горах Аппалачи или подальше от них.
     Судьба очень капризное явление. Когда мы читаем о судьбах других, нам кажется, что у них жизнь интересней и ярче, сами не замечая, что для кого-то и наша жизнь кажется интересной.
     С одной стороны мир Голодных Игр - выдумка, фантастика, а с другой - это жестокое кривое зеркало нашей действительности опрокинутое в будущее. Только от нас с вами зависит, будет ли в будущем жить в нищете и разрухе парень Стоун, или будут жить наши потомки и благодарить нас, своих предков за то, что мы им оставили красивую планету, огромный цветущий сад, который будет общим домом для всех людей.

21.11.2014 – 9.12.2014, Черновцы