Воин

Личности, которые я включил в социально-психологический тип Воинов, весьма разнообразны. Благородный герой, готовый в любой момент выступить в защиту справедливости, а также чести и достоинства – не только собственных, но чести и достоинства других людей, пусть даже совсем не знакомых ему, – это, безусловно, Воин. Но и мелочный самодур, готовый ради достижения личных эгоистических целей вступить в конфликт со всем миром и не останавливающийся в борьбе за эти цели ни перед какой подлостью, – это тоже Воин. И узколобый зашоренный фанатик, упертый на какой-либо идеологической или религиозной доктрине настолько, что не способен не только разумно воспринимать аргументы, хоть немного расходящиеся с усвоенными им догматами, но даже просто слышать их, – тоже Воин.
Но здесь, минимально останавливаясь на различиях внутри этого типа, мы будем преимущественно говорить о том, что для всех Воинов является общим.
Пожалуй, главным для любого Воина является стремление перестроить по-своему всё, что его окружает. В этом смысле кредо Воина блестяще сформулировал Андрей Макаревич: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше мир прогнется под нас!» Этим окружающим может быть как устоявшийся миропорядок или сфера деятельности, которой он поставлен руководить, так и (для Воинов менее глобального масштаба) его дачный участок, служебный кабинет, квартира и так далее, и так далее. А то, что после проведенных преобразований, возможно, станет хуже, чем было раньше, Воина печалит мало. Для него главное, что теперь станет по-другому.
Несомненно, очень привлекательной в глазах других людей является такая черта Воина, как несгибаемость, стремление всегда и во всём добиваться поставленной цели, стоять на своём до конца. Прекрасно, когда эта особенность направлена на созидание, а не на разрушение. Но, обращаясь к оценке деятельности Воинов – как исторических фигур, так и наших современников, – нужно постоянно помнить, что Воин-политик часто является опытным демагогом, способным любые разрушительные цели представить как созидательные, и к тому же никогда не жалеет средств на свой пропагандистский аппарат.
Воин – всегда яркий лидер, независимо от того, употребляется ли это слово по отношению к нему со знаком «плюс» или со знаком «минус». Увлечь массы людей красивыми лозунгами, зажечь их новыми идеями, повести их за собой – вот в чем Воин проявляется наиболее эффектно и наиболее эффективно. Поэтому Воины – незаменимые деятели в периоды всяческих смут, общественных потрясений, больших перемен в жизни стран и народов.
А вот управленцем в периоды спокойной жизни Воин является неважным. Но он, как уже было сказано, – прекрасный лидер, и поэтому когда говорят, что какой-то Воин – умелый руководитель, это означает только две вещи. Во-первых, ему удалось сформировать выигрышную команду, в которой на должностях, ответственных за принятие важных принципиальных решений, сидят умные инициативные Мыслители, а на должностях, где требуются, в первую очередь, исполнительность и исполнительская дисциплина, – компетентные старательные Слуги. Во-вторых, понимая свои сильные и слабые стороны, он не лезет на каждом шагу с «ценными указаниями» в работу подчиненных, предоставляя тем возможность в пределах их должностных полномочий самостоятельно решать возникающие вопросы. Но вышесказанное относится только к умным Воинам, способным объективно оценивать свои действия и сдерживать, когда это требуется, свои вождистские порывы.
К сожалению, очень значительная часть Воинов (если не сказать «бОльшая часть») такой способности лишена или почти лишена. Поэтому в принимаемых Воином решениях очень сильно проявляется его субъективное восприятие тех или иных людей или событий. В отношениях с подчиненными типичный Воин любит действовать по «царскому» принципу: казнить – так казнить, миловать – так миловать. Достоинства и недостатки сослуживцев Воин-руководитель тоже оценивает, как правило, очень субъективно. Так что если какой-то человек однажды попал в обойму его приближенных, он может допускать очень серьезные промахи и должностные прегрешения, но всё равно останется в числе приближенных. Только какой-то совсем уж неприемлемый поступок такого приближенного может заставить Воина-руководителя задвинуть этого подчиненного куда-то подальше, но всё равно наказание, которому тот будет подвергнут, окажется гораздо мягче, чем если бы аналогичное деяние совершил кто-то из менее приближенных. И наоборот, если кто-то, неважно по какой причине, оказался у Воина в немилости, никакие профессиональные достоинства, никакие успешные результаты работы не помогут ему занять место, соответствующее его реальному вкладу в общее дело.
Разумеется, такая ситуация в возглавляемой Воином структуре логично приводит к формированию многочисленных кланов и групп, постоянно соперничающих за внимание к себе со стороны первого лица и чуть ли не враждующих (а иногда и открыто враждующих) между собой. Пышным цветом расцветает институт начальственных «любимчиков». Вряд ли нужно говорить, что подобная атмосфера в коллективе отнюдь не способствует успехам данной структуры и в повседневной деятельности, и особенно в стратегической перспективе.
Отношения с женщинами Воины выстраивают по-разному. Если одних Воинов с полным основанием можно считать эталонами супружеского постоянства, то другие – бабники каких поискать. Разумеется, все промежуточные градации также имеют место быть. Но в отношении к своим женам все Воины едины: его жена – это только его жена, и никакие компромиссы здесь невозможны. Надо отдать Воину должное: он обычно не склонен на пустом месте изводить жену скандалами на почве ревности (такое поведение – прерогатива Слуги, о чем мы немного ниже поговорим), однако если у него появляются убедительные свидетельства, что его жена проявляет, скажем так, не совсем платонический интерес к другому мужчине, совместная с Воином жизнь для этой женщины заканчивается, и все прочие отношения тоже. Она просто перестает для этого Воина существовать. Ну а сами Воины (не те, которые эталоны супружеской верности, а те, которые любвеобильные) почти не считают нужным (или даже совсем не считают нужным) скрывать от своих жен собственные амурные похождения: жена должна принимать Воина таким, каков он есть, а не хочет принимать – скатертью дорога.
В постели с женщиной Воин часто грубоват, если не сказать сильнее. Впрочем, есть немало женщин, которым импонирует именно такой агрессивный стиль мужского сексуального поведения.
В отношениях с членами семьи умный Воин своё постоянное стремление доминировать сочетает с уважением к личным свободам домашних и поддерживает с ними нормальные отношения, а менее умный превращается в семейного диктатора, единовластно определяющего место каждого в семье и регламентирующего всё, что может поддаваться регламентации. В наиболее тяжелых случаях Воин становится настоящим домашним тираном, и единственным чувством, которое испытывает к нему все домашние, является только страх.
Как уже было сказано, одна из главных черт Воина – несгибаемость, стремление в достижении своих целей идти до конца. Но иногда действительность всё же заставляет его произвести переоценку своих ценностей, сменить взгляды на то, что составляет в его глазах сущность и цель жизни. Такая переоценка для Воина – всегда процесс очень болезненный, мучительный, можно даже сказать, трагический. И отнюдь не редки случаи, когда он и завершается трагическим исходом.
Но если Воину удалось счастливо избежать такой переоценки, то, выйдя по возрасту на покой, он очень любит предаваться воспоминаниям. Он использует для этого практически любой повод и любую возможность, и когда он начинает свои воспоминания, остановить его обычно бывает непросто. Окружающие его люди знают эти воспоминания чуть ли не наизусть, поскольку им приходилось выслушивать их десятки раз. Но и это обстоятельство не становится для него поводом, чтобы прекратить или хотя бы сократить свои словоизвержения. Два главных лейтмотива этих воспоминаний можно сформулировать так: «Когда я служил под знаменами герцога Кентерберийского…» и «Да, были люди в наше время!..». Для Воина, находящегося на заслуженном отдыхе, само собой разумеется, что в нынешнее время таких людей уже не осталось.
Приписывать себе в этих воспоминаниях какие-то достижения, которых в действительности не было, Воин обычно не склонен, но вот соблазн удержаться от того, чтобы слегка не приукрасить свою реальную роль в описываемых событиях, ему преодолеть трудно.
Воин-ветеран также очень неравнодушен к знакам былой доблести, и если в непраздничный день он обычно всё же не ходит в пиджаке, к которому прицеплены все его награды, то орденские планки – атрибут для него почти обязательный. Но следует отметить: это действительно полученные им награды – чужой славы Воину не нужно, и прицеплять, так сказать, для количества что-то, чего он в действительности не был удостоен, Воин не будет.
Воины, поднявшиеся в период активной деятельности до немалых высот (заслуженно или незаслуженно, в данном случае значения не имеет), после выхода на отдых очень быстро теряют всякое представление о реальной жизни: спецдачи, спецполиклиники, многочисленная обслуга на все случаи жизни надежно отгораживают их от проблем и забот, которыми живет подавляющее количество современников, а попыток пробить в этом «заборе» дыру Воины-ветераны предпринимать обычно не склонны и до гробовой доски пребывают в состоянии блаженного счастливого неведения относительно того, чем и как живет общество на самом деле. Они свято убеждены, что всё сложилось в полном соответствии с тем, во что они вкладывали энергию и силы в активном возрасте, что жизнь прожита не зря, и благодарные потомки даже поколения спустя будут хранить память об их заслугах.
Воины же, которым так высоко подняться не довелось и которые в силу этого всё же имеют представление о реальной жизни, тоже, как правило, не могут, да и не стремятся объективно воспринимать постоянно происходящие в жизни изменения. Но, в отличие от Воинов-«небожителей», они, наоборот, убеждены, что всё повернулось совсем не так, как должно было бы быть, если бы сменившее их поколение правильно продолжило дело, которому они посвятили свою жизнь, что общество только тем и занято, что разрушает устои и основы своего благополучия. Закат их жизни часто бывает окрашен в печальные тона нескончаемыми размышлениями о том, что привычный мир, не без помощи, разумеется, внешних и внутренних врагов, летит в тартарары, и уже ничто не в силах его спасти. И пытаться переубедить их, объяснить, что жизнь – очень многогранная и нелинейно развивающаяся штука, увы, бесполезно.

(Окончание -http://www.proza.ru/2018/03/14/1651 )