Погребальный намаз

“А ты помнишь, Рамиз, я говорил, что срок нашей жизни на этой земле не долговечен… Просил, в ногах у тебя валялся, говорил  не будь таким безрассудным.  А что ты сказал? Погоди, сейчас салават читают, дай мне тоже произнести …. «Потом…»
Как все, он тоже, прикрыв лицо рукой, произнес ««Аллаhуммасалли ‘алясаййидина Мухаммад, ва ‘аля али саййидина Мухаммад»» и вновь погрузился в свой мир.
«Да, Рамиз, ты меня ударил ногой, не пожалев даже свои новенькие блестящие ботинки, тогда почти все зубы ты мне выбил, из рта кровь лилась… Ты сказал к черту! Я вновь приползл к твоим ногам. Хотел, чтобы ты ударил вновь, потом еще… Может, думал, тогда ты остынешь, отстанешь от нашей семьи…
Рамиз, ведь разве я виноват, что моя жена красивая? Говорят же: честь бросили псу, пес не стал есть… А ты съел…Рамиз…
Сестра моя работала уборщицей в твоей проклятой конторе. Каждый вечер, когда работники суда, вклюячая и тебя, уходили домой, естра убирала помещение суда, а потом ключ брала с собой в дом брата, где она жила. По утрам один из работников приходил за ключом… Погоди, опять салават читают…»
На этот раз опоздал к началу салавата, успел произнести только последние слова.
«…Да, я тогда выкручивался мелкой торговлей, кое-как зарабатывал на кусок хлеба. Закупал сухие фрукты в Ордубаде, ездил продавал в Имишли. Там покупал шерсть, сбывал ее в здешних селах, потом возвращался в свою проклятую каморку. Проклятой ее называю потому, что благодаря тебе тамошний мой дом превратился в руины… Аллах велик, Рамиз… Слезы душат, а мужик, который рядом стал на молитву, что-то на меня уставился…
…Ладно, проглотил я слезы, они словно ядом пропитаны, теперь жжет горло. (Тебе откуда знать подобные вещи?) Ведь я же не говорю. Это просто мысли, которые крутятся в голове, пока стою на молитву.
А почему этот, который рядом с тобою, смотрит на меня с таким удивлением? Может, читает мои мысли, сукин сын?!... Ну и к черту! Промокшему нечего дождя бояться…
Рамиз, почему ты так поступил? Мы привыкли, что когда человеку нравится чья-то жена, он действует втайне от ее мужа, например, шлет ей письма, звонит… а ты согласись, что поступил как настоящий сукин сын… Да, однажды ты случайно приезжаешь к нам на своей машине за ключом и как назло его выносит моя – обычно ключ выносила сестра сама… Не стал ты дожидаться даже одного дня… На следующее утро ты меня вызвал в суд. Мол, Салех, хочу завести с тобой семейную дружбу. Я в ответ: судья, я человек простой, бедный, ты известный и именитый в районе человек… Какая может быть дружба между нами? Ты мне нагло прямо в лицо сказал, что слушай, вчера я видел твою бабу, теперь места себе не нахожу, влюблен до безумия. Многого не прошу, раз в неделю свою жену ты должен уступить мне… А я сделаю тебя состоятельным человеком, у тебя будет все: деньги, машина, гараж, дом… Люди относиться к тебе будут почтительно… И работу хорошую дам тебе в суде…
То, что у меня застряло комом в горле, уже не слезы были, теперь уже кровью пахло. Вскочил с места, плюнул в твою морду густым кровавым плевком и заорал:
- А с честью что?
…Ты бил меня по лицу, по спине, по бокам ногами. Сколько ударов ты мне нанес, даже сказать не могу. Потом появились двое мужчин спортивного вида. Они меня то пинали, то душили, то схватив причинное место, заставляли орать как бычка, которого подвергают кастрации…
В тот день я был арестован. Якобы брат убитого три года тому назад в нашей деревне парня по имени Гюсу заявил, что в убийстве повинен я…
Рамиз, ты меня три месяца держал взаперти, за те три месяца ты мне учинил такие пытки, у самого господа должно было лопнуть терпение, но не лопнуло… В конце концов ты заставил моего деверя, даже моего двоюродного брата дать показания против меня, якобы когда я из Имишли привозил шерсть, продавал молодым ребятам и наркотики.
И кого заставили меня обвинить? – моего двоюродного брата! Тот бедняга вечером того же дня, когда дал ложные показания против меня, не выдержав угрызнений совести, повесился…Так ты пролил первую кровь, Рамиз…
Потом ты посадил и мою жену, оклеветав ее. Будто она после суда стала оскорблять моего двоюродного брата, обзывая его всякими словами. И он, не выдержав унижений, повесился. Ты посадил ее по статье «доведение до самоубийства»… Погоди, опять салават читают…
«Салля-л-Ла;хуалейхива-саллям…»
Я ведь салават толком не знаю… Как в детстве слышал, так и запомнил… А в тюрьме салават каждый читал по-своему…
Ты меня посадил не четырнадцать лет! До сих пор не могу забыть душераздиражющие вопли своей жены:
- Люди, чтобы вы все знали, мой муж пропадат невинно из-за Рамиза-судьи! Этот мерзавец сделал мне непристойное предложение, а мой муж плюнул в его морду. Поэтому этот мерзавец разрушает нашу семью, нашу жизнь!
«Есть еще время…Ты слышал, Рамиз? «Хайа ала хайрильамаль!» То есть Аллах призывает к добрым деяниям. Я книгу читал в тюрьме. Имею в виду Коран. А ты держал его в своем кабинете над головой, на самой высокой точке. Когда ты меня бил ногами, я протянул свою руку к Корану, заклиная тебя этой книгой… Оказывается, ты Коран там держал для виду, потому что если бы ты имел настоящую веру, не посмел бы так подло поступить со мною.Послушай, что говорится в суре «Аль Имран»: «В тот день всякая душа найдет представленным то, что она сделала доброго и что она сделала злого».
Да, Рамиз, ты меня пытал три месяца. Со всех десяти пальцев выдернули ногти.  Выбили зубы…По бокам сколько били, что теперь у меня больные почки. Нуждаюсь в еженедельнем диализе. У меня сломано было два ребра... Все это к черту! Рамиз, ты у меня отнял десять лет жизни.  Я провел в тюрьме десять лет. Жена после двух месяцев отсидки попала под амнистию. Дети лишились возможности получить хорошее образование… Все близкие, родные, соседи даже по сей день нас избегают: ты их всех настроил против нас, мы для них враги, Рамиз… Помнишь, когда ты первый раз вызвал в свой кабинет, я сказал, что мы в этом мире существа временные, однажды помрем все, вам не следует разрушать мою семью, мою жизнь… А помнишь, что ты мне в ответ сказал? Второй раз ударил ногой меня по лицу и заорал:
- Ах, ты, несчастный, мы никогда не умрем! Мы на этом свете вечные! Я закрою тебя на пятнадцать лет, сгною я тебя в тюрьме. А та красотка… Как ее звать? Да, Гумайханым. У нее выхода не будет, сама прибежит ко мне… Прямо на ручки…Пока ты открой вот ту дверь. И смотри туда.
Меня ты силой вытолкнул из кабинета, потащил к двери, которая неизвестно куда открывалась. Ногой открыл дверь и начал орать, чтобы я смотрел вот туда…Посмотрел. Там имелся дорогой диван, кресло, шифонер с зеркалом, бар с разнообразными напитками… Похоже было на настоящий дом с убранством. Еще неподалеку можно было заметить дверь в ванную… Понял, что это место для развлечений. Мне его так с непроста ведь ты не показывал…
Ты добился для мееня четырнадцатилетнего срока. Отсидел ровно десять. Попал под амнистию и вышел раньше. Жена из-за тебя вместе с детьми спасалась в Баку. Раз в месяц приезжали ко мне на свидание в Кюрдаханы…
После освобождения купил старую машину и занялся частным извозом. Однажды увидел тебя в городе во время пешей прогулки. Мне захотелось совершить на тебя наезд, переехать тебя.  Но меня остановил страх возвращения туда, откуда только что вышел.Там за десять лет я настрадался достаточно.
Узнал, что тебя уволили с работы. И что же? Сколько роскошных вилл ты построил на самом видном месте города – Бадамдаре! По тому, как я слышал, имеешь много машин, земельных участков. Увидел собственными глазами: свободно прогуливаешься по улицам Баку. Белоснежная рубашка, оранжевый галстук, коричневый костюм – как все это тебе шло! Посторонние тебя – высокого, широкоплечого, широколобого мужчину – возможно, принимают за самого чистого, честного человека. Ты самый бесчестный, самый бесславный человек в мире!...
Нет, ядолжен быть отомщен! Поэтому стал писать во все высшие инстанции с требованием пересмотреть дело и посадить тебя – преступника, разрушившего мою жизнь. А что толку? Даже не стали рассматривать мои обращения!... Не смог взять себя в руки. Однажды забрался на самое высокое место на иосту возле метро Короглу, что светится по ночам на всю округу. Оттуда во весь голос стал орать, что сброшусь! И условие выдвинул: пусть меня принимает один из депутатов, у меня есть заявление… Ко мне прислали депутатку, которая ездит и выступает по всему миру. Через мегафон она меня заверила, что  поведет меня, куда хочу, и обеспечит мою жалобу… И на самом деле выслушала меня до конца, взяла мое заявление и сказала, что в течение двух дней я получу ответ. Да, Рамиз, когда этим утром проснулся, младший сын, посмотрев iнтернет, сказал, что, папа, человек, который тебя посадил, скончался ближе к утру.  Потом прочитал и адрес. То есть указал на эту виллу в Бадамдаре… Теперь вот я пришел, Рамиз, чтобы сказать тебе…
Молла, обратившись к тем, кто стал на погребальный намаз, сказал:
- Дорогие родственники, друзья, соседи! Смерть справедлива. Всем нам предстоит пройти этот путь. Возможно, кому-то из вас покойный был должен и не успел вернуть. Возможно, перед кем-то у вас у него были обещания, которые он не успел выполнить… Возможно…
Молла много чего еще перечислил и в конце сказал:
-Поэтому прощайте покойному все его долги, все его невыполненные обязательства!
Все в один голос сказали:
- Прощаем!
    “Да, Рамиз! Час пробил, и то, чего мне не удалось совершить это перед государством, я должен совершить перед людьми. Поэтому, обращаясь к молле, заявляю во весь голос:   
-Молла, этому человеку нет прощения и я его не прощаю!..
На мгновение возникла мертвая тишина, потом была суматоха, началось такое, чего не было никогда. Люди начали шептаться, на ухо что-то друг другу передавать. Молла стоял на месте как вкопанный. Я под удивленными взглядами людей покинул церемонию – погребальный намаз. И должен тебе сказать то последнее, что гложет мне сердце: чтобы те счастливые дни, которые ты провел на этом свете, чтобы на том свете обернулись для тебя адскими мучениями, Рамиз!»
                Перевод с азербайджанского Xeyrulla Xayala