Внутри

[09.01.16]

Мрачное, слепое место, покрытое туманом зарывалось в холод. Из-под сумрачных облаков выглядывали приоткрытые бутоны незабудок, словно безмолвные хранители, следящие за самой Пустотой. Тишина гуляла где-то высоко, затыкая рты любым звукам. Она забиралась в сами барабанные перепонки, лишая возможности слышать. Боязливая фигура сидела на замерзшей траве, свесив босые ноги в Бездну. Разочарования, страхи, ошибки, страдания тянули к ней тощие руки. Их стеклянные слепые глаза блестели в поисках тех, кто смог бы их понять. Встать рядом, отдать Пустоте всё, что они имели. Они вампиры, они лишают тёплых надежд и ярких улыбок, чтобы потом связать из этого для себя одежду. Но никто из них не мог дотянуться. Ей нужно было шагнуть к ним первой. Её хрустальные слёзы падали к ним навстречу, превращаясь затем в редкие большие снежинки. Только белые хлопья оказывались близко к жителям Бездны — Жильцам - создания жадно вгрызались в них, питаясь ими. Голод больных невозможно утолить.

— Мне надоело здесь, я больше не хочу здесь быть, — хрупкую паутину безмолвия разорвал сердитый голос за спиной.

Фигура, сидящая над пропастью в букетах незабудок, медленно развернулась, с мольбой протягивая слабые руки к говорящему. По её щекам стекала печальная мольба.

— Прошу. Давай останемся. Они нас ждут. Они тебя ждут. Это всё ради тебя. Там будет хорошо. Там сама Весна. Там нет боли. Там больше не будет холода. Там больше не будет памяти! — страдающая тень ползла к ногам своей хозяйки, хватаясь бледными от мертвизны пальцами за лодыжки девушки. Тихо всхлипывая, тень прижалась щекой к ногам хозяйки, её тёмные, как сам Мрак, волосы жидкой слизью пачкали девицу. Словно змея, она всей сущностью окутывала нижнюю часть тела, томными, кислыми от слёзопролитий глазами цепляясь за зрачки её гостьи.

Отвращение наполняло девушку при виде создания, сотканного из её тёмных чувств. Брезгливость, ненависть и жалость теперь переполняли, когда она видела во что превратила себя. Так больше нельзя было продолжать. Она не желала здесь более находится. Теперь у неё есть силы, чтобы выйти. Пришёл конец её Хандре.

Именно так и называлось это существо. Само воплощение тьмы внутри нас. Слабой, холодной, испуганной, потерянной. Её можно называть как угодно, всю величину её глубокой пропасти не описать никаким эпитетом. Зелёные, прогнившие изнутри руки, гладили босые ноги хозяйки, голос плыл по земле в протяжном, унылом рёве. Девушке не понадобилось усилий, чтобы освободится от хватки монстра, что долгое время сидел в её голове. Она уходила. Покидала место, в котором наслаждалась вместе с Хандрой всеми гранями страданий. Они днями напролёт рыдали над Бездной, укрывая Жильцов под тёплым одеялом потери и отчаяния. Кричали, отдавали все силы Пустоте. Она потеряла все чувства. Казалось, что здесь она потеряет даже слух и зрение.

Нагие ступни уверенно удалялись от пропасти, тоскливые цветы с тревогой и грустью расходились в стороны. Тень вопила, пытаясь нагнать хозяйку, тянулась к ней, бежала, но больше она была не способна удержать её. Больше дыра внутри девушки не могла расшириться, чтобы впустить ещё немного Хандры. Она подошла к двери, незамысловатой, самой простой, деревянной. Её даже не нужно было открывать, или поворачивать ручку, только толкни — и всё!

— Пожалуйста, не уходи! Не уходи, нет! Ну, пожалуйста, не уходи! Я тебе нужна, нужна, я знаю! — Хандра истерично прыгала на месте, зарывшись в волосы костлявыми кистями. — Останься!

Девушка толкнула дверь. Она с лёгкостью отворилась, выпуская за пределы Пустоты. Под оглушающие вопли, заставляющие сжиматься всё внутри, дверь вновь закрылась. Хандра осталась позади.


      Всё вокруг пылало, дорога, ведущая дальше, извивалась и поддавалась невообразимым градусам, уводя куда-то вправо, а затем, после вертикальной петли, уходя вверх. Деревья, стулья, горшки, лестницы, подушки, музыкальные инструменты, кегли, очки — что угодно витало прямо в воздухе. Вокруг, на земле, росли алые маки, с которых сыпались тычинки, уносящиеся в гонки в пространстве. Сами законы гравитации и логики здесь не существовали. Это был Хаос.

Лысое существо без половых признаков с безумными визгами запрыгнуло на спину девушке. Немного покатавшись, оно спрыгнуло, закружив её в сумасшедших пируэтах, заставляя голову кружиться. Словно рехнувшееся, оно хохотало, схватив девушку за руку и уводя куда-то вглубь.

Она чувствовала, как что-то горячее наполняло её. Сжигало Пустоту, давно застоявшуюся в дыре груди. Привычная тишина горела, ломалась под громогласными взрывами и какофонией вокруг. Она натыкалась на вещи, которые были связаны с её больными воспоминаниями. Глаза открывались всё шире, наполняясь чем-то безумным. Ярость струилась по холодным венам, заставляя кипеть кровь. Ей хотелось разрушать, хотелось бежать, хотелось делать больно. Ужасно, кошмарно, невероятно больно! Бурлящий вокруг беспредел начинал зарабатывать её доверие. Ревность, злоба, жажда и горячее отчаяние здесь начинали вытеснять бывших Жильцов её вакуума.

— Ты можешь делать что хочешь! Как захочешь! Тебе всё подвластно! Убей их, ты хочешь, вспомни, ты хочешь! Отомсти! Ответь! Сожги каждого! — смех её чокнутого спутника разносился всюду, пробуждая в ней другую грань её тьмы.

Она запрокинула голову, всматриваясь в высокую бесконечность Хаоса. Равнодушные, запуганные уста тронула слабая ухмылка, затем ещё одна и ещё. Рот растягивался всё шире, а глаза наполнялись сумасшедшей прозрачностью. Она представила, как небо взрывается, и потолок задымился, начиная гореть. Огненные клубы растягивались по всему верху под аккомпанемент разрушений. Здесь она могла всё. Здесь она могла больше не страдать, а мстить.

Она покажет, каково ей было.

Ехидство переполняло нового демона, ведь он приобрел нового хозяина. Обольстительно он приближался ближе, заманивая в новом беспорядочном танце своего покровителя. Он больше не будет голодать. Девушка следовала новому наваждению, готовая отдаться своим эмоциям. Нет, она уже им отдалась! Её нарастающее сумасшествие начинало вплетаться в его. Он потянул её дальше, к новому обрыву, к пропасти. Там, где всё также находились голодающие Жильцы.

— Видишь, они ненасытны, — томно протянуло создание, сверкнув клыками. — Они будут пожирать тебя, твои силы, твою волю, то тепло, которое дарит тебе Хаос, — демон замолчал, усевшись на край пропасти в букетах маков. — Они хотят пожирать, только пожирать, и они будут это высасывать из тебя. Твои эмоции, чувства, но ты можешь сжечь их, — существо заливисто расхохоталось, закидывая голову назад. — Сжечь дотла, не оставив ни ртов, ни глаз, ни костей!

Девушка нависла над Бездной, смотря на её жителей совсем другими глазами. Она их ненавидела, призирала. Она больше их не боялась. Она высвобождала свою тьму, другую. Горячую, жгучую, злую, кричащую.

— Ни ртов! Ни глаз! Ни костей! — смех хозяйки разносился повсюду, освобождая в ней гнев, заледеневший в Пустоте. Бездна пылала, словно адский котёл. Лишь ужасные крики Жильцов в диссонансе прилипали к голосам созданий Хаоса. Демон с бурлящим восхищением взирал на его гостя. Существо ещё не успело сгнить за имя девушки. Оно ещё не пылало, как языки пламени, не рвало рот бесконечной улыбкой. Оно ещё не успело стать Её Безумием. Но, это всего лишь вопрос времени.