12. 11. 17

если будешь искать меня в гранях, посмотри сразу на полке антагонистов. я переступила ту черту, за которой мыло, даже разъедая мою кожу, не смоет кислый привкус желчи с хрящей. в носу запах крови. я иду гончей шавкой по следам новой жертвы, которую одарю своим пустым взглядом.

я то самое солнце, которое погасло.

светить — не всегда греть. и в своей яркости я — могила для светлячков.

я думала, что выбрала хаос. но пустота сторговалась с ним на ярмарке, отдала за меня банку арахисового масла и унесла в свои постели. пустота выбрала меня. гладит мои волосы гребнем перед сном, сказывая судьбы ручьёв, авантюры гальки и танцы водорослей. пустота уложила меня в тёмные глубины. до моего сердца вибрациями доносятся лишь низкие басы чортовых баллад. я представляю лампочки на моём потолке медузами. закрывая глаза, здесь я чувствую тепло.

она знала, что делает. поёт свои томные колыбельные, перед которыми я не могу удержаться. успокаивает, замедляет. усыпляет. пустота держит мой огонь приглушённым. она боится, что я могу погаснуть насовсем. ей говорят: "посмотри, уже не светит," — но она уверяет меня, что раз в шестнадцать ударных долей мои пальцы пронзают её разрядом. нутро всё ещё бьётся в желании быть понятым. бледные губы порой шепчут нежные признания. тело вздрагивает в желании танцевать перед своим близнецом.

она украла мою одежду. и что, вся эта желтизна фантомна?

я знаю, меня забывают. моё имя перестаёт нести смысл, и я теряюсь в чужих инициалах. бегло сваливаюсь со строки на строки кочевых сказателей, пытаясь найти потерянные листочки, внизу которых точно, обязательно где-то стёртые родные каракули. нарочно меня потеряли в коралловом лабиринте, уверенные в твёрдости моих ступней. но есть ли толк от этих фактов, если сама я — неогранённая струйка атлантического океана?

я всё ещё помню, что на двух полюсах, я ближе к северному. противодействие — моя сила, а "назло" — лозунг. я воитель невидимой войны, в которой никто не знает о потерях, и никогда не придут к исходу. глухими пятками ступаю по мёртвому песку, покачиваясь в такт воспоминаниям своей новой матери. сегодня на поле боя выпустили одну меня против целой ночи.

последний алый луч падает, дабы дать страстям вгрызться в мои колени, мои рёбра и позвонки. детство растаскивает мою голову за волосы. клочки прядей остаются на колючих стволах, презирающих меня. метания будут продолжаться до прихода утра. что мне делать без своего огня? может быть, обутое в погоны оно (утро) даже не вспомнит мои очертания, слитые воедино с кровавым побережьем.

когда я паду, подхвати моё тело.

я смотрю в небесную гладь, напичканную лампочками. ищу среди них свою, дабы убедиться в помешательстве пустоты. что я могу увидеть там, если чёрные птицы давно накрыли мои веки?

юла тянет меня за собой в головокружение. горячо падаю виском наземь, наблюдая, как звёзды валятся вместе со мной с небосвода.

пора загадывать заветное желание.

мои пальцы тянутся к океану. желание нырнуть обратно. но предательница дразнит прибоем. похоже, в её планах нет пункта о моём спасении. меня оставили глаза, а теперь даже уши больше не слышат колыбельные, которые заменяли мне дыхание. чувства оставили меня в одиночестве.

нутро сжалось в пыль, холодно скручиваясь. последний вдох. последняя волна прилива. касаясь каменными пальцами песчаные крупы, я чувствую время. бесконечно они виснут в пространстве, отражаясь от моих глаз. что увидит солнце перед своим взрывом?

за истинной пустотой приходит хаос.

горячий кашель омывает мои лёгкие и глотку. ломка крутит мои кости. импульсы рвут мои мышцы. он ждёт, когда мои глаза загорятся опять. и звёздная пыль разрывается фейерверками перед моими глазами.
хаос протягивает мне руку.
я начинаю дышать.