Алексей Куприянов. Мой отец - рядовой войны

Вот уже двадцать лет как ушел из жизни мой отец, Куприянов Фёдор Алексеевич, участник Великой Отечественной войны. Вспоминая его рассказы о войне, об эпизодах воинской службы и о том, что пришлось испытать ему и его сверстникам на фронтах войны, не перестаю восхищаться их подвигом. Уходят из жизни последние очевидцы героического подвига нашего народа. Наступает момент, когда о победе над гитлеровской Германией мы будем узнавать не по их живым рассказам, а только по документальным записям и пересказам. И это очень грустно и печально. Но такова жизнь. И наша задача, задача следующих поколений, как можно бережней и правдивей передать то, что смогли услышать от живых участников войны, чтобы сохранить память о них.

Помню только, что родился мой отец в простой крестьянской семье, в селе Базарный Карабулак Саратовской губернии. Семья была многодетная, отец был шестым ребенком. А всего детей было семеро. Рос он избалованный вниманием старших братьев и сёстер. Но к труду и дисциплине детей приучали в семье с раннего детства.
Однажды осенью на сборе урожая картофеля с ним произошел случай, который он запомнил на всю жизнь. Взрослые копали, а младшие дети собирали клубни картофеля. Отцу не хотелось выполнять такую «грязную работу», и он закапризничал и стал просить своего отца дать ему возможность самому копать. А было ему в ту пору года четыре. Ему дали лопату. Силёнок, конечно, не хватило. Затея его не удалась. Домой возвращались сидя на телеге, один только отец бежал за телегой, наказанный за свою строптивость.

Образование в семье получили не все дети. Отцу повезло - он проучился три или четыре года. Потом его отец решил, раз читать, считать и писать научился, то этого достаточно для дальнейшей жизни. Никакие уговоры учительницы о том, что их ребёнок очень способный, сообразительный, да ещё и с отличной памятью, на него не подействовали. Дальнейшее образование до семи классов отец получил позже в школе рабочей молодежи.

Из родительской семьи он ушёл рано. Лет в четырнадцать подался на заработки в город Сталинград. Участвовал в строительстве Сталинградского тракторного завода. Сначала работал каменщиком, грузчиком. Так, по мере приобщения к городской жизни приобретал опыт общения с разными людьми. Они-то и направили его мысли в нужное русло - отец закончил курсы шоферов. И вся дальнейшая его жизнь была связана с автомобилями. Несмотря на бурную городскую жизнь, о родных он никогда не забывал, в родное село регулярно посылал заработанные деньги.

В армию призвали его перед самой войной, в 1939 году. Воевал сначала на Халхин-Голе. В бескрайних монгольских степях, где на многие сотни километров не всегда встретишь местного жителя, приходилось в составе автоколонн ночами перевозить боеприпасы и военное снаряжение и грузы. Бойцы хронически не высыпались. Спали от случая к случаю. Однажды, следуя в составе колонны автомобилей, задремал за рулём и, поскольку ехал последним, отстал - никто не заметил «потери бойца». А боец поехал не в «ту степь». Когда проснулся, обомлел – кругом кромешная тьма, дороги нет. Куда ехать? Сообразил развернуться и по своим едва различимым следам автомобиля выбрался на тракт и догнал колонну. Конечно, его уже хватились. Хотя всё обошлось благополучно, нагоняй всё же от старшего колонны получил.

Другой случай произошёл при заступлении в ночной караул после рейса. Рейс был многочасовым, по изматывающим российским фронтовым дорогам. Всем требовался полноценный ночной отдых. Но с отдыхом повезло не всем, надо кому-то и колонну охранять. Одним из них оказался мой отец. При получении оружия проверил перезарядку и по ошибке произвел выстрел. Никто не пострадал, но сержантского звания лишили.

В действующей армии мой отец прослужил девять лет. Пришлось участвовать не только в войне с Германией, но и Японией и Финляндией. Призван он был в армию по специальности "водитель автомобиля". На передовую приходилось перевозить не только продукты и грузы, но и боеприпасы. Во время одной такой перевозке попал под бомбёжку и был ранен в ногу. Будучи ещё пацаном, я видел его страшное, покалеченное колено и искренне жалел отца, представляя муки, которые он испытал при ранении. Он же, видя мою реакцию, улыбался, и говорил: "Это что! Главное живым остался!".
Бережно, с трепетом перебирал он свои военные награды, вспоминая когда и за что они были вручены. С особенной теплотой брал в руки «Грамоту» - благодарность за участие в Отечественной войне, подписанную самим Верховным Главнокомандующим товарищем Сталиным. Уже в то время эта грамота была настолько потерта и ветха, что брать её в руки было страшно, не порвать бы. Видно было, что она не один день терла нагрудный карман гимнастёрки.

В детстве и ранней юности моей отец много рассказывал о своей жизни и о войне, но я не всегда был внимательным слушателем. Многое уже стерлось из памяти, а жаль...

***
Героев было много, но победа над врагом «ковалась» не столько героями, сколько простыми тружениками тыла и «рядовыми войны», такими людьми,  как мой отец. И не будь в народе единого порыва победить врага, не выстояла бы наша страна в страшной "мясорубке" войны.
Воевать отцу пришлось долго. Домой он вернулся только в 1946 году.

Вспоминая его рассказы, зачитываясь книгами о войне, я понял для себя, что страна у нас огромная, богатая ресурсами и всегда найдутся желающие поживиться ими. Только сильная страна может защитить себя. Только сильный духом народ может отстоять свою независимость. Так сформировалось у меня желание стать военным лётчиком, защитником Отечества. Прослужил в Вооружённых силах 26 лет. Двое моих старших сыновей также отдали свой воинский долг Родине. Старший сын служил во флоте, а средний - в артиллерийских войсках.

Риск в профессии лётчика

Способность рисковать – необходимое качество, во многих видах жизнедеятельности человека. Но риск бывает оправданным и неоправданным. Многие поступки, совершаемые людьми нельзя сразу и однозначно отнести к тем или другим. Оправданно рискуют спасатели ради людей. И уж никак нельзя отнести к оправданному риску поступки ради забавы. Я расскажу про случай, произошедший в моей лётной работе, воспоминания о котором отзываются во мне острым чувством стыда. Единственное оправдание нахожу только в том, что я был молод и не имел достаточного жизненного опыта, тем более – лётного. Выполняя полет по перевозке военного груза, мой экипаж, как часто бывало, надолго «застрял» на одном из южных военных аэродромов. Сейчас даже не помню на каком, да это и не важно. В командировке часто бывает так, как не рассчитываешь. Вот и у нашего экипажа командировочные деньги закончились. И не только командировочные, но и личные. Все хотели домой, а разрешения на вылет всё не было. Мы со штурманом «оборвали» все телефоны, обзванивая всех, кто мог бы ускорить нам вылет. И вот, когда уже уныние в экипаже достигло предела и не верилось, что скоро разрешится наше «заточение», нам, наконец, пришло разрешение на вылет, причём, как всегда, был приказ вылетать без промедления (что, конечно, совпадало с нашими желаниями).
Быстро оформив документы на вылет и расчехлив самолёт, мы запустили двигатели и по команде руководителя полётов порулили на взлётную полосу. Однако руководитель предупредил нас, что за наше многодневное «стояние» на аэродроме, было «посажено» много новых бортов, в том числе и вертолётов. Они близко располагались к рулёжке и могли помешать рулению. Рулили мы медленно, я старался быть аккуратным, несмотря на спешку и желание побыстрее взлететь. Однако, как оказалось, этого было недостаточно. Вторым пилотом у меня был молодой и неопытный лётчик. Поэтому я при рулении смотрел за двоих. Глазомер подвёл и правым крылом мы соприкоснулись с лопастью хвостового винта вертолёта. Винт слегка провернулся и, казалось, ничего существенного не произошло. Однако по инструкции необходимо было вернуться на стоянку и осмотреть крыло. А это – потеря времени, которого нам не хватает - да и вылет могут запретить. В этой ситуации я принял решение продолжать руление и взлёт, что, конечно, было неоправданным риском. Крыло могло быть повреждённым и в полёте на большой скорости частично разрушиться и привести к аварийной ситуации, вплоть до катастрофы. Моё же решение опиралось на то, что в худшем случае на крыле образовалась вмятина, которая не повлияет на выполнение полёта. Так хотелось думать, и я убедил себя в этом. Мы благополучно взлетели и через 4 часа приземлились на промежуточном аэродроме для заправки топливом. Бортовой техник забрался на крыло и осмотрел его. Вместо вмятины на крыле было повреждение обшивки крыла без нарушения силовых конструкций. Об этом он, конечно, сообщил инженеру полка. Повреждение «залатали»: поставили временную «заплатку» и полетели домой, на базовый аэродром, где нас ждал большой нагоняй за нарушение инструкции по эксплуатации самолёта.
Надёжный самолёт АН-26.
Он до сих пор в строю и трудится на перевозках людей и грузов. А вот этот случай, произошедший с нашим экипажем, стал полезным уроком не только мне, но и всем лётчикам полка. С тех пор моё отношение к риску стало более взвешенным и осторожным. Хотя случай стал уроком на всю жизнь.

***
И ещё одна мысль не дает покоя.
Нельзя забывать прошлое, нашу историю. Нельзя терять связь времён. Потеряв эту связь, легко «заблудиться в настоящем». Не это ли «блуждание» мы наблюдаем в нашей жизни сейчас?
Те ли жизненные ориентиры у нашей современной молодёжи, что были у их дедов и отцов?
На эти вопросы предстоит получить ответы им, нашим детям и внукам. А мы обязаны им в этом помочь разобраться! Хочется верить, что здоровое начало в нашем народе возобладает и Россия наша будет как и прежде великой страной.
А мы все будем ей гордиться.
Россию будут уважать другие государства и народы.

О чём болит душа.

Это особенно актуально сейчас, когда проблема отцов и детей, вновь, как и раньше, в тургеневские времена, волнует наше общество. Нас атакуют чуждыми и противоестественными русскому человеку взглядами на жизнь. Патриотизм, любовь к родине, уважение к старшим, бережное отношение к родной природе, земле подменяется индивидуализмом, стремлением к личному обогащению любыми средствами, наплевательским отношением к окружающей среде.
Равнодушие к чужой беде и нежелание помочь ближнему становится закономерностью общества. Служба в армии стала для многих молодых людей тяжкой обузой. Число уклонистов от воинской службы растёт год от года. Нравственные ценности, которые для русской нации всегда были выше материальных, утрачиваются. Если раньше к парням, не служившим в армии, девушки присматривались с недоумением -  «не больной ли?», то сейчас даже матери всеми правдами и неправдами стараются уберечь своих чад от «ужасов» воинской службы, пугая их дедовщиной и неуставными отношениями.
А армия всегда превращала юношей в мужчин, способных защищать родной дом, семью, родной город, страну - то, что было выстрадано нашими предками.

Бваул
http://бвваул.рф/index.php?id=71