ЧС 4

Алёша спал в зале ожидания вокзала, положив голову на туристский рюкзак. Дерущиеся в углу цыганские дети были неспособны потревожить крепкий сон парня. Но в обычный для ночного вокзала относительно крупного города шум вклинилось что-то неожиданное. Алёша приоткрыл глаза и повернул голову на подозрительный звук. На перроне препирались двое мужчин, и не до конца разбуженный Алексей понял, что явилось причиной их недовольства: поезд «Москва — Анапа» стоял дольше, намного дольше положенного, и причиной тому было нежелание машиниста продолжать путь. Его пытался уговорить помощник, но усилия были тщетны: пожилой машинист наотрез отказывался садиться в кабину локомотива «ЧС–4», фыркающего ресиверами и хрипло гудящего в ожидании движения. «Данила, — умоляюще говорил старый железнодорожник, — я только сегодня, только сейчас понял, что больше так не могу». — «Ну тогда иди! Зачем ты мне всё это высказываешь?» — «Но я же проработал на железной дороге тридцать лет, как ты не поймёшь, дурья твоя башка!» — «Ты совсем, что ли? Какие тридцать лет? Что ты мелешь?» — «Я тридцать лет водил составы туда-сюда, туда-сюда, — машинист схватил своего помощника за грудки, — а теперь мне это надоело! Слышишь, надоело!» — «Отцепись от меня! — вопил помощник Данила. — Совсем с глузду съехал, старый козёл!» — «Жалкий дурак! — сочувственно усмехаясь, кричал ему машинист. — Как ты не понимаешь, что это стало настоящим, это проникло в меня! Я понял это, как только оно мне надоело! Это она! Жизнь! Я буду жить в этом городе, ведь человек может везде прижиться!» — «Да иди уже, что ты мне это говоришь?» — «Я больше не поведу этот поезд! Только не это! И не уговаривай меня!» — «А я тебя уговариваю? Вали отсюда!» — «Я с ума сойду, если ещё раз сяду впереди и увижу эти сраные рельсы!» — «Думаю, ты уже, — с улыбкой отметил Данила, а потом, очевидно, решив подыграть бреду, вежливо произнёс: — Сергей Осипович, вы можете остаться здесь. Я всё понимаю и до конечной станции доведу состав сам».

Вместо ожидаемой реакции машинист разразился тирадой: «Какая ты всё-таки сволочь! Сколько будешь ещё надо мной издеваться, тварь? Я же тебе говорю, что больше не сяду в этот вонючий поезд, у меня же просто крыша поедет, когда я туда поднимусь! Почему, скажи, почему ты меня заставляешь? Скотина ты этакая! Я ж тебя сейчас урою!»

— Да иди, ёб твою мать! Тебя никто не держит! — Данила толкнул Сергея Осиповича, тот на него набросился.

Между машинистом и помощником завязалась драка, которая окончательно разбудила Алёшу. Он привстал и узкими сонными глазами созерцал возню у головы поезда, оглашаемую руганью дерущихся и равнодушным галдением пассажиров злосчастного рейса. Вялые вокзальные полицейские принялись неохотно разнимать конфликтующих.

— Я остаюсь здесь! Так и знай! — кричал оттаскиваемый Сергей Осипович.

— Замечательно! Я бы с тобой после всего, что ты наплёл, и не поехал бы! — гордо отвечал Данила, прибавив тихонько: — ****ашка!

Алексей встал, надел рюкзак и направился к локомотиву. Машиниста увели в вокзальный пост, а помощник пытался унять дрожь, попутно поправляя одежду. Алёша немного волновался, мысленно прокручивая предстоящий разговор. Правильно ли его поймёт Даниил? Может, тоже набросится с кулаками? Или позовёт постовых, крича что-то о «ночи умалишённых»? Вроде он похож на своего. Или нет? Но в любом случае попробовать стоило, и движение в направлении головы поезда прибавляло уверенности в этом.

— Эй! — робко произнёс Алексей. — Ты бы не мог позволить мне занять на какое-то время место помощника машиниста?

— Ты кто вообще такой? — помощник смерил его своим колючим взглядом.

— Я тот, кто видел тебя на тульском вокзале, — многозначительно ответил Алексей. На лице Даниила появилась растерянность. — И я прекрасно знаю, кто ты такой.
Пристальный взгляд остановился на Алёшином лице: помощник машиниста его узнал.

— Ты хочешь ехать в моём поезде?

— А почему бы и нет? Он твой в той же мере, что и мой, вдобавок этот чувак спятил, кстати, где ты его подобрал? Так вжиться в роль может, наверное, только псих.

— Это точно, — усмехнулся Данила. — Что-нибудь знаешь о поездах?

— Разберусь, — уверенная улыбка Алёши внушала некоторое доверие.

— Тогда залезай. Я покажу, что да как.

— Спасибо! Всегда мечтал управлять поездом!

— Мечты сбываются… — мрачно сказал Данила и, чтобы отвести возможные подозрения (которых возникнуть просто не могло), обратился к стоящим на перроне пассажирам: — К счастью, на этой станции был машинист в отпуске, который и поведёт наш состав! Те, кто вышел из поезда, возвращайтесь в вагоны, мы скоро отбываем!

Люди радостно загалдели и начали залезать в вагоны, и через некоторое время поезд тронулся.

— Сергей совсем в неадеквате был, — разоткровенничался в ходе долгого разговора Даниил. — Я подозревал, что его спутник ушёл из-за этого, но тем не менее попросился на поезд. Тоже, знаешь ли, всегда мечтал. Тем более в Туле было уныло, да и на автотранспорте ездить я уже задолбался. Сам посуди: водил трейлеры, оставленные на обочине, междугородные автобусы, один раз даже на огромном «БелАЗе» километров триста проехал, — тут Алексей вскинул брови. — Да… Но всё это уже приелось. Решил осесть. Пришёл в банк какого-то города, перемахнул через стойку и уселся. Две недели и несколько дней жил и работал там, даже научился проводить платежи и прочие транзакции. Потом кассиром в супермаркете, чтобы поближе к жрачке, потом пробило на науку, и притопал в НИИ какой-то. Прикинь, сидел за кульманом, рисовал ровные смайлики, матерные слова объёмными буквами — никто ничего не заметил, зарплату платили, будто так и надо, стоило только немного поактёрствовать, сказать, дескать, ну как меня нет в ведомости, и сразу давали. Говорил, что мало, — давали ещё. Набрав достаточно денег, решил прийти в дом какого-нибудь богатого мудака. Мы друг другу особо не мешали, правда, он громко храпел и громко трахался с молодыми тёлками. Я, кстати, тут же отстоял своё право первой ночи: вёл его баб сначала к себе. Но потом приелось и это, вдобавок я стал ностальгировать по старым временам, ещё до этого… В общем, перебрался в самую совковую квартиру, там какая-то старушка жила с дочерью лет сорока. Уютно, лампово так жили. А потом вот к железной дороге потянуло. Сначала садился в пассажирские вагоны, а после решил управлять поездами. С машинистами ладил, но было как-то стрёмно: они ведь совершенно не готовы к форс-мажору, ведь с тех пор все мыслят по шаблону. А если, например, навстречу поезд поедет? Вот и стал я искать такого же, как и я. В Туле встретил этого Сергея Осиповича, да и тот через неделю окончательно слетел с катушек. Теперь ты подсел…

— Я не сойду с ума, да и на поезде временно, — заверил Алёша.

— Дай-то бог… — вздохнул Данила.

— А куда мы едем?

— Какая разница? — усмехнулся Даниил. — «Москва», «Анапа» — теперь это для них просто ярлыки. Бывает, остановишь состав на перегоне посреди леса, объявишь, скажем, Воронеж какой-нибудь, высовываешься в окно: выходят радостно. Скатываются по сырой насыпи и идут в лес. И вид такой деловой, будто так и надо.

— Ох, не трави душу… Знаю я.

— Живут по заданной программе, сраные зомбаки.

— Хорошо, что хоть не мёртвые и гниющие, как в кино.

— Ну да. И людей не жрут. На этом все плюсы и заканчиваются.

— Ну как же? Они ещё по инерции поддерживают все системы.

— А долго ли это продлится?

— Не знаю…

— Вот то-то и оно.

В кабине воцарилось молчание, лишь шум агрегатов наполнял небольшой её объём, да освещаемый прожектором ночной дождь тихонько стучал по лобовому стеклу старого чешского локомотива. Поезд нёсся в тёмную неизвестность, и, к сожалению, понимали это только двое сидящих в электровозе.

11.11.2017