Лелька

В детстве ближе и родней моей Лельки, кроме мамы, у меня ни кого не было. По паспорту она была совсем не Лелька, а Наталья Сергеевна. А Лелькой я ее называла потому, что кроме того, что она мне приходилась родной теткой, так еще была мне Крестной мамой. Родом Лелька была из Сибири. Она была старшей сестрой моей мамы, и пятнадцатым ребенком в их большой семье. Всего родители Лельки и мамы родили на свет восемнадцать детей. Жизнь у Лельки была трудная, работала от зари до самой темноты в колхозе.Как говорила сама Лелька, что ничего хорошего в ее жизни не было. У Лельки родилось трое детей, но двое из них умерли в детстве. Старший Коленька умер от рук своего товарища, который вонзил ему в темечко перо от ученической ручки. Тогда все писали такими перьевыми ручками.Они, действительно, были острыми и опасными. Этими ручками с перьями запросто можно было выбить глаз или поранить тело. Коленьку не довезли до больницы, он умер по дороге. Вторым ребенком была дочка Лидочка. Лидочку, в два с небольшим годика, Лелька оставляла с престарелой бабушкой дома, когда уходила на работу на весь день в поле. Бабушка не досмотрела за Лидочкой, и та, опрокинув на себя кипящий самовар, сварилась заживо. Когда прибежала Лелька, Лидочка уже умерла. Страшнее смертей Лелькиных детей трудно даже придумать. Она всю жизнь себя за них казнила. И когда Лелька вспоминала своих умерших детей, то вздыхая, всегда говорила: "Не дай Бог пережить никому смерть своих детей."  Муж ее то же,в скором времени, умер и осталась она со своим младшим и, теперь, единственным сыном Володей.

Лелька и моя мама, которая уже ждала появления меня на свет, завербовались на Урал, там шел набор рабочих на шахты и другие работы, в шахтерский поселок, где открыли новое месторождение полезных ископаемых - железной руды. Володя уже ушел в армию, и Лелька ждала его возвращения на новом месте. Лелька и мама получили жилье по одной комнате в разных концах шахтерского поселка. Жизнь налаживалась. Володя осенью пришел из армии, он служил три года в морфлоте на Дальнем Востоке, чем очень гордился. Гордилась сыном и моя Лелька. Со времен своей службы, Володя хронил тельняшку, бескозырку и кожаный ремень с якорем на пряжке. А я тогда только что родилась, мне не было еще и месяца. Володя теперь приходился мне двоюродным или, как говорила мама, сродным братом, хоть он был старше меня больше, чем на двадцать лет. Это Володя мне дал имя Любочка, уж больно оно ему нравилось. Володя сразу же устроился на шахту шахтером, и Лелька гордилась своим статным, белокурым сыном, с вечно улыбающимися глазами.

Жили Лелька с Володей в одноэтажном белокаменном доме, который в народе звали "Белым домом", таких домов еще мало строили, больше было деревянных. За Лелькиным домом была поселковая баня, мы с мамой, как идем в баню, так в Белый дом в гости к Лельке и заходим. И вот однажды, зайдя после бани к Лельке,она поведала маме, что у Володи есть невеста, она уже была у них в гостях и что живет она на Новостройке. Новостройка, это новая часть поселка, где были только частные дома, теперь бы сказали "Коттеджный поселок". Но Лелька была чем-то встревожена. Она говорила маме: " С одной стороны, хорошо, что у него невеста появилась, а с другой - уж больно молода, всего шестнадцать лет." А еще Лелька сказала, что невесту зовут Августа, а по другому Гутя. Хоть я и была маленькой, но Лельке возразила, что таких имен не бывает, и ты, наверное, не расслышала. А Лелька сказала, что бывает, ведь есть же имена Майя и Октябрина, их так называют, что они в эти месяцы родились. А вот наша Августа не подходила под свой месяц, потому, что она родилась не в августе, а весной 1 апреля. Забегая вперед, совсем недавно, старшая дочь Гути, Наташа, рассказала, что маму ее назвали для смеха, чтобы всех запутать, когда она родилась. Видать с юмором были родители нашей невесты.

Вскоре Августа, а проще Гутя, переехала жить к Володе. Гутя была с пышными формами, круглолицей и белокурой девушкой, с румянцем на щеках. И мне, при первой встрече, очень понравилась, она была веселой и добродушной, с ней было интересно. Когда Гутя забеременела, то их расписали  до наступления ей восемнадцати лет и сыграли свадьбу. Не мог же быть ребенок без отца. Да и видно было всем, какая у них сильная и красивая любовь. Гутины родители дядя Еремей и тетя Марина помогли моему брату построить дом для их молодой семьи, у которых к тому времени уже появилась первая дочка. В честь моей Лельки, дочку назвали Наташей. И вот они уже все в новом , а главное своем доме, в котором была настоящая русская печь. Эту печь клали дядя Еремей с лучшим в поселке печником, которого не так-то просто было нанять.Домик был небольшим и состоял из зала,спальни, кухоньки и прихожей. Но для молодой семьи и Лельки места хватало. Володя построил баньку. Банька получилась отменной,она долго держала тепло и был хороший пар. Брат своей баней гордился.

По субботам у Лельки с молодыми был банный день.Володя и Гутя топили баню. Нас с мамой то же приглашали, но больше я бегала в баню одна. Один раз мне очень досталось от брата за эту баню. У моей Лельки была неизлечимая болезнь астма, она постоянно задыхалась и не могла мыться в жаркой бане. Я то же ненавидела этот, обжигающий все мое тело и даже  горло, пар. И вот, когда Володя проверит готовность бани и идет за Гутей в дом, я в это время прибегала в баню и выпускала пар из парилки, открыв двери. Сама пряталась за баней , чтобы меня не увидели. Немного погодя, я закрывала двери в парилку и бежала в дом. Так я уже проделывала раза два. Брат и Гутя, придя в дом после бани, говорили, чтобы мы шли мыться быстрее, а то что-то баня не держит тепло и пар слабый. Брат обещал как-нибудь баню обследовать и утеплить все щели. А то ни какого удовольствия нет париться в холодной бане. А париться они с Гутей любили подолгу. Замачивали веники в кипятке, брали с собой квасу и поддавали по несколько раз, поливая воду и квас на каменку. Один раз зимой, когда брат уже проверил пар в бане, я так же побежала выпустить пар из парилки, но замерзла и зашла в дом, забыв снова закрыть дверь в парилку. Когда брат с Гутей пришли мыться, он сразу понял, куда уходит пар и кто это делает. Кроме меня было не кому, потому, что его дочки , а их уже было целых три, были еще малы. Надавав мне по первое число подзатыльников,  и, пригрозив, что выпорет меня армейским ремнем, он отправил меня домой, сказав, раз я проказничаю, чтобы больше в баню не приходила. Лелька  в этот раз мылась без меня, после всех девчонок, которых мыли брат с Гутей.
Но, как бы меня брат не ругал и не наказывал, я продолжала к ним ходить, ведь там была моя любимая Лелька и маленькие мои племянницы, от которых я была не намного старше. Я каждой клеточкой своего организма чувствовала, как Лелька меня любит. Всегда накормит и напоит молоком. Особенно я обожала Лелькины блинчики. Они напоминали кружевные салфетки, тоненькие, все в дырочку, вкусно пахли и были сдобрены топленым маслом. Моя мама то же пекла блины, но Лелькины были намного вкуснее. Наевшись блинов, мы с девчонками Наташей и Мариной забирались на печку играть, а меленькая Ирина спала в люльке.

Раньше, у всех, у кого были грудные дети, в домах вешали люльки, по другому их называли зыбками. Зыбка крепилась под потолком на крючке, могла раскачиваться во  все стороны и  даже вверх и вниз.Вот мы и выбирали время, когда в доме никого нет, быстренько по очереди забирались к спящей Иринке в ноги и качались или подпрыгивали, как на батуте. Первой всегда была Маринка, она была маленькая, но вредная, всегда хотела, чтобы было по ее. Мы с Наташей ей уступали. Качались мы понемногу, боялись, что придут взрослые. Иринка спала, а если просыпалась, то мы ее укачивали. Покачав девчонок, залезла в зыбку я, раскачавшись вертикально, я, вместе, с сорвавшейся с крючка, зыбкой и спящей в ней Иринкой, упала на пол, прижав ее своим телом. Иринка закричала так громко, что прибежали с улицы Володя, Гутя и Лелька. Увидев у меня на руках плакавшую Иринку и сорванную с крючка зыбку, брат, отняв у меня ребенка, затащил меня в спальню и достал свой армейский ремень. Отлупив меня так, что я уже не могла реветь, а только всхлипывала от боли, они с Гутей повезли Иринку в больницу, проверить нет ли переломов и сотрясения мозга, а мне сказали, чтобы духу тут моего больше никогда не было. Конечно же, я получила за дело, но все равно, ходить к Лельке не перестала. Не перестала ходить, даже тогда , когда за мной гнался здоровенный новостроевский бык, чуть не посадив меня на рога.

Лелька не раз меня выгораживала перед братом, когда я что-нибудь неладное вытворяла. Вот был случай зимой. Я отпросилась у мамы, чтобы после школы идти ночевать к Лельке, а утром от них идти в школу. После уроков, я с новостроевскими ребятами пошла к Лельке через садик и через речку. Там спуск с горы к замерзшей речке был очень крутым и зимой его ребята просто накатывали в ледяную горку. Взрослые старались там не ходить, потому что по скользкой дороге вверх приходилось карабкаться, держась за перила. А ребята с удовольствием катались на своих портфелях с этой горы. Домой не торопились, пока не промокнем и не накатаемся вдоволь. Я заваливалась к Лельке, как снежный ком, вся в снегу и промокшей одежде. Она меня переодевала и загоняла отогреваться на печку. Туда же забирались ко мне и девчонки.Они то же всегда радовались моему приходу. Лелька сказала, что как отогреюсь и поем, сразу же за уроки. А мне так не хотелось эти уроки делать и я соврала ей, что на завтра ничего не задавали. А еще больше мне не хотелось идти утром в школу, и я сказала, что у меня вроде бы температура и болит горло. Лелька дала мне градусник и пошла кормить скотину. Девчонки, а их уже было трое Наташа, Марина и подросшая Ирина, играли на печи, в ожидании меня из кухни. Я же точно знала, что у меня нет никакой температуры, и решила ее нагнать. Однажды, я уже так делала - градусник опускала в горячую кружку с чаем и температура поднималась. А тут кружек с чаем на столе не было. Зато кипел на плите чайник. Я быстренько опустила в него градусник, а когда услышала треск, его вытащила. И, о, ужас! Градусник был без наконечника и без ртути! Вся ртуть вылилась в горячий чайник. Зашла Лелька и велела мне показать градусник. Я градусник держала за спиной в руке. Увидела разбитый и без ртути градусник, она  кинулась искать ртуть на полу. Облазив всю кухню и перебрав поленья дров у печки, она не обнаружила ни каких следов ртути. Ведь Лельке и в голову не пришло искать ртуть в чайнике на плите. А я стояла и боялась признаться, но все же набравшись храбрости, и зная свою Лельку, я рассказала все честно. Лелька всплеснула руками и сокрушенно сказала, что теперь чайник надо выбрасывать, пить из него чай с ртутью нельзя. А если мы напьемся, то все отравимся и умрем, потому что это тяжелый металл. На моих глазах Лелька оторвала ручку от чайника и пошла прятать  его в сарай. Когда все собрались ужинать, Лелька объявила, что у чайника сломалась ручка и сегодня будем пить чай из кастрюли, а потом купим новый. Да и она его давно собиралась выбросить, потому что в нем была большая известковая накипь. В благодарность, за то что меня не наказали, я сделала все уроки и была в тот вечер самой послушной из детей. Лелька меня все же спросила, зачем я это сделал, а я ей призналась, что мне так хорошо у них, и что Лелька, когда я болею, так ухаживает за мной, то морс, то молоко с медом дает, а главное очень я любила поиграть с девчонками. Вот и бегала к ним через день, да каждый день.

Как я уже говорила, мой брат Володя, работал на шахте под землей. И после своей трудовой недели, все выходные он проводил в лесу. Охота была для него любимым занятием, как говорят теперь, хобби. Он держал двух охотничьих собак породы Поинтер, белых с рыжими пятнами и с длинными свисающими ушами, по кличке Пальма и Найда. У него было ружье двухстволка и патронтаж с патронами, который он готовил заранее. А мы с его маленькими дочками смотрели, как он набивает патроны. На охотничий сезон он брал отпуск и бегал по лесу целыми днями. Домой приносил зайцев, лис, белок и дичь. Когда брат приходил с охоты с богатой добычей, в доме всем находилось дело. Одни свежевали тушки убитых зверьков, другие ощипывали дичь. А Лелька потом из зайчатины и дичи готовила вкуснейшие блюда. А когда Володя выделывал и высушивал шкурки, то Лелька из них шила меховые зимние шапки. Выделка шкурок, конечно была не очень, но шапки носить было можно. Особенно я любила шапки из лисы, но и заячьи то же у меня были. Да и все его девчонки были в этих шапках и даже шубки им шили. Лелька за это Володю уважала и знакомым рассказывала, сколько он шкур за зиму наготовил.А вот я, когда стала взрослой и уже жила в большом Мегаполисе, то однажды купив на рынке рябчиков, решила их приготовить, как моя Лелька. В результате, мои рябчики все оказались в отхожем ведре. Есть было их не возможно, да и пахли они какой-то травой. Вот и вспомнила я Лелькину дичь, не чета моей. А как она делала уток, это было что-то! И утки у меня так то же не получаются. Так что эксперименты с дичью я закончила.

Еще в Лелькином доме всегда звучал аккордеон. Это Володя играл на нем. Была у него в молодости мечта, научиться игре на аккордеоне, как во французских фильмах. Накопив денег, он купил инструмент и даже самостоятельно освоил нотную грамоту и на слух мог сыграть любую мелодию. Это у него то же было хобби.Играл всегда, когда была свободная минута, и под настроение. А если мы приходили не праздники к ним, то всем столом пели песни под его аккордеон. Лелька, как старшая в семье, всегда запевала. Ее подхватывала мама и Гутя, да и мы с девчонками подпевали и знали весь взрослый репертуар. Особенно они любили петь "Катюшу", "Распрягайте хлопцы коней", " Рябина кудрявая", а когда пели песню "По диким степям Забойкалья", то Володя плакал, после этой песни наливал себе рюмку и опрокинув, говорил, что он и есть тот самый Бродяга. Очень мы любили Новый год. Лелька с нами учила стихи, которые были еще из ее детства. До сих пор свой стишок помню : "Дед Мороз, Дед Мороз, табуреточку принес.Табуреточка мала, Деду по носу дала". При этом мы становились по очереди на стул и нас хвалили за стихи. Праздник продолжался. Наполнялись граненые рюмки. Моя мама к празднику гнала хороший, как  говорила она, самогон. Хотя они с Лелькой совсем не пили ни какого спиртного, а вместе с нами пили морс, но морщились обе и крякали как от водки.  Мы смеялись, когда они кричали: "Повторить!" Выпив еще морса, Лелька говорила: "Крепка, зараза!" Мы еще больше смеялись и всем было хорошо и весело. Мы с девочками в будние дни, то же пытались играть на Володином аккордеоне, когда никого не было или была одна Лелька. Играли, как помню, вчетвером : я, Наташа, Марина и Ирочка. Сначала двое из нас тянули его в обе стороны, поставив на стул, а две другие нажимали на кнопки и клавиши, потом мы менялись, ругались между собой, потому, что у нас ничего не выходило. Малы еще были. Лелька кричала нами из кухни, чтобы мы оставили аккордеон в покое, если мы его сломаем, то нам всем мало не покажется.

Когда играл Володя, он был почему-то всегда печальным, а выпив рюмку, другую, то и плакал. Песни пел грустные и протяжные. Лелька не пела, а сидела высоко в своих подушках, чтобы у нее не было удушья астмой, слушала и то же о чем-то думала. Наверное, под пение сына, она вспоминала всю свою прошедшую жизнь, наверное, она мечтала о счастье своих внучек, а к тому времени у Володи и Гути родилось пять детей и все девочки: Наталья, Марина, Ирина, Нина и Танюша. Лелька своих внучек очень любила и всегда жалела. А ее колыбельные, я до сих пор помню: "Баю, баю, баю, бай, поди Бука под сарай.Поди бука под сарай, коням сена надавай. Еони сена не едят на Танюшу все гледят!" или " Баю, баюшки баю, калатушек надаю, калатушек двадцать пять, будет Нина крепко спать!"

Позже, из письма мамы, я узнала, что Гутя с Володей развелись. Она получила квартиру в городе, как Мать-героиня, и с дочерьми уехала из поселка. Я, после восьмого класса, то же уехала учиться и приезжала редко, только в гости. Лелька остались с Володей одни. Вот если бы тогда мы, дети могли что-то изменить. Не буду описывать жизнь своих родных после развода, скажу только о результате. Володя умер, моя мама о смерти его мне не сообщила. И я даже не была на похоронах. Лельку забрала Гутя к себе в город и досмотрела. Похоронив Лельку, она вырастила и выучила девчонок одна, а потом, ушла и сама. Из-за своих проблем, я потеряла связь с ними, но когда появился интернет, стала усиленно искать. Мне было важно знать, не пропали ли они, как сложилось у них жизнь. И , с помощью своих одноклассников, нашла. Все мои пять племянниц выросли, у всех дети  и даже внуки есть. Лелькина кровь течет уже не в одном поколении. И я рада, что нас много. Нашла, и сердце мое теперь успокоилось. Ведь и у меня с вами одна кровь течет и я  была свидетелем зарождения любви между моим братом Володей и девчонкой с Новостройки с редким именем Августа-Гутя, которая родилась первого апреля. Все так красиво начиналось... И эти воспоминания не вычеркнешь, хотя бы нам, потомкам не наделать таких ошибок в жизни.