Пришествие новой Тьмы в процессе

В малом зале заседаний собрались те, кто во время череды весенних праздников остался в Академии. Совет редко собирался в полном составе, а сейчас их вовсе оказалось всего четверо из тринадцати архимагов основного состава. Хотя по мнению леди Исадор, ситуация требовала созыва всех, включая представителей неофициальных школ. Миру грозила опасность, коей Азуир не видел уже несколько столетий. Но голос разума в лице мастера псиоников Лауренса Зельдана убедил Хелен Исадор в том, что не стоит наводить панику. Несмотря на большую секретность, действия Совета редко проходили незамеченными для общественности. Огласка могла сделать ситуацию еще более плачевной, хотя уже сейчас казалось, что хуже некуда.
Хелен сидела в восточной части круглого стола, безупречно прямая и совершенно спокойная. Только она, да мастер Зельдан были в полном облачении, как подобает высокопоставленным магам. Демонолога Исаака Шнайля выдернули из постели пятнадцать минут назад и оделся он в первое, что попалось под руку спросонья. Откуда явился Гаррис Мерсульский, мастер превращений, Хелен не знала, но несколько минут назад он пришел с бутылкой вина, которую поставил перед собой, да прикладывался к ней время от времени, наплевав на этикет.  Его рубашка была застегнута наспех, судя по пропущенным пуговицам, а в черных волосах красовалась желтая хризантема.
Делать замечания Мерсульскому Хелен не смела. Попытки леди Исадор устыдить чародея всегда приводили к ее же публичному унижению, если только мастер Зельдан не вступался, мягко устраняя конфликт. Пожалуй, Хелен и впрямь была слишком молода чтобы тягаться с Гаррисом, но его расхлябанность, несерьезность и грубость порой приводили ее в ярость.
Глубоко вздохнув, леди Исадор решила, что сейчас не время для разборок по поводу внешнего вида. Тем более что, не считая бутыли, мастер Мерсульский имел полное право выглядеть так. Хелен вызвала всех очень срочно. Как только получила последние вести с севера.
- Коллеги, - проговорила она. - Я прошу прощения, что созвала вас в такой спешке, но... дела плохи.
На этом Хелен замолчала, подбирая слова и набираясь духу сказать все как есть.
Архимаги ждали. Они внимательно смотрели на леди Исадор.
- Смрадный Гневиус вернулся, - сказала она вместо всех заготовленных речей.
В тишине поежился Шнайль. Мастер Мерсульский сделал большой глоток из своей бутылки и отправил ее через стол к Шнайлю. Лауренс Зельдан молчал, поджав губы.
- При всем уважении к твоим информаторам, Хелен, ты уверена, что это именно он? - спросил Зельдан.
- Я молю всех богов, чтобы это оказалось ошибкой, - ответила она. - Но другой темный маг такой силы не мог вдруг возникнуть из воздуха. И этот замок... Его ни с чем не спутать.
- Ты видела? - спросил Гаррис, поставив локти на стол и опустив небритый подбородок на переплетенные пальцы.
Хелен взглянула на него. Мастер превращений редко смотрел на нее так серьезно.
- Да. Мне прислали камень.
- Ну так какого черта ты ждешь? - Гаррис скривил губы и откинулся в кресле, положив ладони на руны, начертанные на столе.
Это было грубо, но тут возразить и правда было нечего. С этого следовало начать. Леди Исадор, тоже положила ладони на колдовские знаки и закрыла глаза, вызывая перед мысленным взором то, что совсем недавно ей поведал волшебный камень. С помощью стола и рун каждый сидящий за ним чародей мог транслировать мысленные образы остальным.
В показанном архимагам видении был огромный черный замок и пожары от горизонта до горизонта. И чудовищные твари, что жаждали смертной плоти. Краткое видение разрушения и погибели, надвигающихся с севера.
- Мы потеряли почти всех разведчиков. Отряды из Белостенного Замка уничтожены. - сообщила Хелен после того как связь прервалась.
- Ну... Это не Гневиус, - потерев шею, проговорил Мерсульский.
- Замок его. В этом нет сомнений, - возразил Шнайль. Остальные покивали согласно.
- Замок его, согласен, но почерк - нет. - покачал головой Гаррис. - Вы видели раньше чтобы Гневиус что-то жег? Еще мой мастер когда-то рассказывал, что Смрадный Гневиус обращал все живое в гниющее месиво, когда был не в духе. А он тогда часто бывал не в духе. А потом с ним заключили перемирие. Я его видел лет пятьдесят назад, или что-то около того, но и тогда склонности к поджогам не заметил. У него были другие чары. И, кстати, замок тоже был в другом месте. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то ухитрился переместить гигантский замок?
- Вообще в этом есть смысл. Это все выглядит так, словно Гневиус продал душу демону, который теперь пользуется его замком и, может быть, телом. - предположил Шнайль. В том, что касалось демонов, он был большой специалист.
- Если вы правы, Исаак, то у нас действительно большие неприятности, - проговорил Зельдан, который сидел, сцепив пальцы в замок. - Нужно звать остальных. Но осторожно. У нас есть время. На севере почти нет городов. Потери будут небольшими.
- Его замок возник из ниоткуда там, где его раньше никогда не было, - леди Исадор покачала головой. - Кто может поручиться, что завтра он не появится под нашими окнами?
- Я поручусь. Мы на вершине обрыва. Под нашими окнами море и острые скалы, - Гаррис улыбнулся. Даже сейчас он не мог упустить возможности уколоть Хелен. Ей казалось, он ненавидит ее, хотя опыт подсказывал что он ненавидит всех женщин, имеющих власть.
Леди Исадор сдержала вспышку гнева и проговорила, глядя в фиолетовые глаза мастера превращений:
- Хорошо. Пусть мы в безопасности. Относительной, конечно. Но внизу под нами огромный город и тысячи ни о чем не подозревающих жителей. Хотя кому я говорю это... Вам плевать на людей, мастер Мерсульский, не так ли?
Это обвинение имело веские основания, ведь мастер превращений не принадлежал к роду людскому. Он был сэнгваром, серокожим и черноволосым выходцем с запада, с фиалковыми глазами и повадками хищника. Нахально прищурившись, Гаррис проговорил:
- Нет, Хелен, вовсе нет. Ведь там тысячи симпатичных барышень. Ради них я, пожалуй, рискну. Только не забудьте, когда все закончится, рассказать людям о том, кто их спас.
- О чем ты? Уже что-то придумал? - спросил мастер Зельдан
- Ну не то чтобы придумал, - пожал плечами Гаррис. - Я просто думаю, что нужно посмотреть на все своими глазами и, по возможности поговорить с этим "Гневиусом". Из присутствующих здесь я лучше всех подхожу для этого.
- Почему это лучше? И почему вы думаете, что кто-то из архимагов должен отправиться лично? - спросила Хелен.
- Ну вы видели, что он делает с простыми смертными. А архимаг, явившийся лично - это как минимум уважение к чужой силе. При нынешнем раскладе нам необходим диалог, - ответил Гаррис. - Хотя бы чтобы потянуть время и понять, что к чему.
- Хорошо. Но почему вы?
- Ну вас, Хелен, нам нельзя терять, как ни крути. Вы скучны невыносимо, но в этом месте должен быть хоть кто-то серьезно воспринимающий происходящее. - усмехнулся Мерсульский, на что Хелен лишь поджала губы. - Исаак разбирается в потусторонних существах, но что в этом толку? Мы все знаем, что смертному не уничтожить бесплотного. Тут нужен кто-то с подвешенным языком. Кто-то источающий обаяние всем своим существом. Ты бы подошел, Зельдан, если бы не два момента. Во-первых, никто кроме тебя не уймет народ если начнется паника. Во-вторых, никто кроме меня не сможет проникнуть в замок.
Гаррис улыбнулся, с видом победителя оглядывая коллег. Острые клыки лишь добавляли ему харизмы.
- А знаете, - подала голос леди Исадор после минутного размышления. - Я согласна.
Если Гаррис погибнет в черном замке, ей будет только спокойнее. Вслух она об этом, конечно, не сказала, но уж он-то точно ее понял.
- Это все здорово, но кто сможет занять твое место если ты погибнешь? У тебя нет подходящего преемника. - возразил Зельдан.
- Если бы у меня был достойный преемник - его бы я и послал. Но на самом деле тут ни у кого нет замены. Но это все будет не важно если мы не сможем защитить людей.  Хранители не вмешаются, пока беда не дойдет до их земель. Но к тому времени весь север погибнет. Кроме нас некому противостоять тьме. Если я справлюсь, все может обойтись. Если нет - оплакивать меня некому. - проговорил Гаррис, вдруг став очень серьезным.
На этот раз молчание затянулось надолго. Решение уже было принято. Хелен смотрела на сэнгвара, впервые чувствуя к нему уважение. Она пыталась отыскать тайный смысл жертвенности мастера превращений, настоящую выгоду, ради которой он затеял все это, но не могла придумать ничего. Только слава героя. Может быть, посмертная. Но едва ли это было то, к чему стремится Гаррис Мерсульский.
- Когда вы собираетесь отправиться? - спросила в конце концов Хелен.
- Как только соберусь и протрезвею достаточно чтобы превратиться. Сколько сейчас? Чуть за полночь, кажется. Я вылечу еще до рассвета. - ответил он. - А вы сообщите остальным. И начните готовить убежища на всякий случай. В стенах Академии достаточно места чтобы дать укрытие горожанам.
- Я не ожидала от вас такого альтруизма, - заметила леди Исадор.
- Вы вообще видите в окружающих только то, что хотите увидеть. Молодости свойственна глупость. - отозвался Гаррис, поднимаясь из-за стола. - Не хочу терять времени. Дальше вы справитесь и без меня.
Сказав так, он развернулся и пошел прочь из малого зала. Хелен поджав губы гневно, вскочила и, наплевав на этикет, стремительно зашагала следом.
Она нагнала его в коридоре, освещенном холодными волшебными огнями. Края развешанных на потолке флагов чуть трепетали от сквозняка и от этого казалось, что коридор весь живой.
- Ваша инициатива достойна похвалы, мастер Мерсульский, но не смейте унижать меня при посторонних, - проговорила Хелен, поравнявшись с чародеем.
- А наедине, значит, можно? - он чуть склонил голову, глядя искоса. Сэнгвар был очень высоким. Леди Исадор тоже отличалась немалым ростом, но Гаррис был тем редким мужчиной, рядом с которым она даже на каблуках чувствовала себя маленькой. И хотя Хелен понимала, что в магии габариты не имеют никакого значения, ей все равно было неуютно.
- Вы сами поняли, о чем я говорю. Если я чем-то вас когда-то обидела - это может быть ваша последняя возможность мне об этом сказать. - проговорила она.
- Ну что вы, Хелен. Глупости. Я не собираюсь умирать. Для кого угодно такая прогулка - самоубийство, но не для меня. Не для сэнгвара. Только я и могу уцелеть.
- Вы не ответили. И что, черт возьми, в вас такого особенного? - спросила она, глядя на Гарриса.
Тот улыбнулся и ответил:
- Наши порядки отличаются от ваших. Магия сама по себе у нас не в чести. Здесь детей учат колдовству, хорошим манерам, грамоте, пара лет боевой подготовки в лучшем случае, если речь не о боевых магах, конечно. И это все. А у нас ты должен сперва состояться как воин. Как мужчина. В нашем языке это синонимы. Я начал серьезно заниматься магией, когда мне уже было почти тридцать. Нонсенс по вашим меркам, не так ли? А до этого я выходил невредимым из ситуаций, в которых любой из вас обречен, даже с магией. Без вариантов. В Академии очень хорошие, талантливые чародеи. Я на самом деле так считаю. Но есть ситуации, когда нельзя делать ставку на магию. Например, здесь... Никто из архимагов не одолеет Гневиуса в одиночку. Если диалог не состоится - я буду выживать, а не драться. Но в прошлый раз мы неплохо посидели у камина... У него еще были в служанках симпатичные близняшки... Но это вам неинтересно. В общем, я надеюсь, мы решим все и в этот раз. Ведь когда-то кто-то уже смог с ним договориться. 
Хелен молчала, шла рядом и переваривала услышанное. Гаррис впервые за все время их разговора, взглянул на нее.
- Все еще хотите, чтобы я ответил? Мне в общем на вас плевать, Хелен, но я бы хотел, чтобы вы знали свое место, вот и все. Все члены Совета равны в своих полномочиях. Слово архимага закон для его школы. Все верно?
- Я не могу молчать, когда вы грубейшим образом нарушаете устав. - ответила Хелен, невольно приосанившись. Она была упряма.
- Нарушаю, как и все остальные, но делаю это тихо. Не лезьте в мои дела. Сейчас, когда мы так мило беседуем, я прошу вас по-хорошему. -  настойчиво проговорил Гаррис.
Хелен промолчала. 
- Ну что ж, - сэнгвар прекрасно ее понял. - Ваша принципиальность тоже заслуживает уважения, хоть порой и граничит с глупостью. И, признаться, здорово раздражает. Может быть, такой человек действительно нужен совету, но, Хелен, запомните мои слова. Быть нам соперниками. Вы не поступитесь принципами, я не перестану противостоять вам. И если однажды вам придется запачкаться - я не стану молчать. Вам придется очень внимательно следить за своей репутацией. Ни один ваш грешок не ускользнет от меня. Что скажете?
Леди Исадор долго размышляла.
- Что ж, у меня одно условие. Пусть это будет не во вред нашей работе. Не будем забывать о том, ради чего мы здесь. - сказала она в конце концов.
- Я помню об этом всегда. Даже если вам кажется, что это не так. – ответил сэнгвар и развел руками, остановившись у круглой плиты из серого камня на полу. Такие плиты-телепорты были раскиданы по всей Академии, образуя обширную сеть, благодаря которой можно было за мгновения переместиться в любую ее часть.
- Я иногда совершенно не знаю, что думать о вас, - проговорила Хелен, повернувшись к окну. Оно выходило на океан.
- Не думайте обо мне. У нас всех сейчас и так достаточно забот, - ответил Гаррис, а потом без слов прощания сделал шаг в телепорт.

Когда взошло солнце, Гаррис уже был в пути, в облике серого дракона рассекая крыльями небо. Академия уже давно скрылась из виду. Без видимого напряжения скользя в воздушных потоках, Гаррис преодолевал огромные расстояния с немыслимой для пешего перехода скоростью. Так быстро, что и стремительные орлы не могли тягаться с ним. Но даже сэнгвару в облике крылатого ящера пришлось лететь много часов, прежде чем он увидел первые следы разрушения внизу.
Вначале на горизонте показалась стелящаяся над долиной пелена серого дыма, а чем дальше летел Гаррис, тем отчетливее становились видны горящие леса, тлеющие поля и обугленные остовы домов там, где еще совсем недавно были деревни. Гаррис видел мечущихся в ужасе и изнеможении животных, уцелевших в пожарах, но надолго ли?
Выжженные полосы тянулись лучами с севера на юг, почти ровные – пожар явно был магического происхождения. Гаррис убедился в этом, когда, пролетев еще дальше, увидел, что черно-алые тлеющие полосы изгибаются, словно свиваясь в узлы между собой.
Архимага вдруг осенило – вероятно, это была огромная, самая большая в мире, быть может, магическая руна, словно клеймо, возникшая прямо на земле, как след заклинания ужасающей силы. Впервые Гаррису действительно неспокойно. Какой мощью обладал темный чародей, раз смог такое сотворить? Гаррис успокоил себя тем, что появление огромной руны, если еще это руна, может быть не более чем блефом. Слабое утешение, но его хватило чтобы побороть желание развернуться.
Спустя еще несколько часов, на горизонте наконец показался замок, а Гаррис еще больше утвердился в своей теории о руне. Теперь стало видно, что выжженные полосы тянутся радиально от подножия замка, образуя сложные петли и узоры. Наверно, это было величественное зрелище, прежде чем огонь угас. Гаррис решил, что руна была следствием появления замка. И хотел бы он посмотреть, как возникла эта громадина.
Черный замок был меньше, чем та же Академия, но больше, чем любая другая твердыня Севера. Почти черный, будто поглощающий солнечный свет, он воздел к небесам шпиль строгой восьмигранной центральной башни. Другие, более стройные и тонкие, располагались по спирали вокруг, соединенные мостами и галереями, образующими сложное переплетение.
Гаррис уже видел этот замок раньше, но сейчас громадное строение изменилось. Появилось множество новых башенок и пристроек. А еще, замок был совершенно точно заброшен. Ни огонька в окнах, стены в нескольких местах осыпались, а несколько башен выглядели как обломанные зубы чудовища. Гаррис подлетел ближе, чтобы сделать несколько кругов над замком темного мага. Сперва держа хорошую дистанцию, опасаясь магического поля или спрятанных на стенах стрелков, но не нашел ни того, ни другого. Замок, казалось, был совершенно беззащитен. Это, и то, как легко и беспрепятственно дракон-архимаг добрался сюда, никак не вязалось с сообщением об опасности этих мест и тем обрывочным видением, которое показала Исадор. Впрочем, прошлые разведчики не могли летать, но разве опасный темный маг оставил бы без защиты воздушное пространство?
И все же, какое-то движение внизу привлекло внимание Гарриса, когда он, уже осмелев, опустился ниже. В одном из внутренних двориков бродила вдоль стен лошадь вороной масти. Кажется, животное оказалось в западне.
Как лошадь попала в закрытый дворик, Гаррис не мог даже предположить, как не видел в этом и ловушки. Разве что на самом деле это была не лошадь, а другое существо в ее облике. 
Гаррис сделал еще круг, вернулся к дворику с лошадью и, шумно хлопая крыльями, уселся на зубцах стены. Он склонился ниже, упираясь лапами, и стал разглядывать лошадь, которая сейчас у противоположной стены пощипывала кустики жухлой травки.
К удивлению, Гарриса, это было роскошное животное. Он знал и любил лошадей, и даже держал свой табун в загородном поместье. И эта вороная кобылица могла стать его украшением. Высокая, статная, молодая. Ни клейма, ни узды. Дракона она либо не видела, либо еще пребывала в шоке от пережитого ранее. Гаррис предполагал скорее второе, потому что животное слегка покачивалось и ступало нетвердо.
Припомнив бестиарий, архимаг решил, что кроме как лошадью, существо быть никем не может. Рядом не было ни болот для кэлпи, ни океана для морских дьяволов. Так что Гаррис без страха и колебаний попятился назад, чтобы вернуться в обычный облик.
Через несколько минут, стоя уже на двух ногах, сэнгвар подвигал руками, разминаясь, чтобы лучше сели доспехи, да непринужденным движением достал прямо из воздуха деревянный посох с оковкой на одном конце и изогнутым стальным когтем на другом. Простая и надежная вещь, выручавшая сэнгвара и в магии, и в простом бою.
Гаррис поднес посох к губам и шепнул заклинание, а потом, поудобнее за него ухватившись, с коротким разбегом прыгнул вниз со стены, но не упал, а плавно опустился, повиснув на посохе.
Лошадь наконец обратила внимание на незнакомца и шарахнулась в сторону, выпучив безумные глаза. Сэнгвар же с успокаивающими речами попытался приблизиться. Кобыла, пометавшись немного, остановилась, спрятав голову в углу, на стыке двух каменных стен. Без возможности убежать, она решила игнорировать опасность.
Гаррис подошел, внимательно следя за лошадью, чтобы не получить удар копытом и совсем скоро смог успокаивающе похлопать ее по шее. Чародей не допускал мысли что лошадь может быть дикой – уж слишком лоснилась ее шерсть, да копыта были словно начищены. Все это должно было насторожить архимага, но его инстинкты молчали, и магическое чутье не выявило в животном ничего необычного.
После коротких уговоров, кобылица, грациозно изогнув шею, повернула голову к Гаррису и потянулась обнюхать его. Архимаг позволил ей это, гладя мохнатый нос, и заглянул в большие глаза. Они казались совершенно черными, и это не понравилось Гаррису. Его все же посетило предчувствие беды.
Архимаг сделал быстрый шаг назад, и хотел сделать второй, но в тот миг черное тело вскинулось перед ним, и в плечо Гарриса прилетело копыто. Постоянный магический экран смягчил удар, дав возможность чародею остаться на ногах, лишь слегка попятившись, да кубарем кинуться в сторону, с дороги взбесившейся вдруг лошади. Отброшенный в это время посох просто растворился в воздухе. Сейчас он только мешал.
Пропустив лошадь мимо себя, Гаррис потверже встал на ноги и взмахнул руками, отточенным движением посылая в бок разворачивающейся, чтобы растоптать его, лошади одну за другой две ударные волны. Этого должно было быть достаточно чтобы переломать все кости, и прекрасное животное действительно отбросило, прокатив по земле и приложив хребтом о стену с характерным хрустом. Сэнгвар успел даже пожалеть, что инстинктивно выбрал такое сильное заклинание. Можно было обойтись простым обездвиживанием.
Но пока Гаррис предавался сожалениям, лошадь вытянула к нему шею и громко, протяжно заржала, все шире открывая пасть. Кожа на ее щеках расползалась клоками. Ржание перешло в бульканье, похожее на ехидный смех. То, что вначале показалось Гаррису лошадью, неловко поднялось на ноги, тряся головой, отчего нижняя челюсть гротескно шлепала по шее, уже не возвращаясь на свое обычное место. Глаза, черные как крупные сливы, выпучились еще больше. От них по щекам текла влага, оставляя дорожки на шерсти. Бока при дыхании, если существу оно требовалось вообще, неестественно сильно раздувались и сжимались с тошнотворными хлюпающими звуками. Встав, чудовище широко расставило копыта и снова заржало, разбрызгивая телесные жидкости.
Гаррис, ошеломленный таким превращением, послал в чудовище еще одну магическую волну, но на этот раз она просто прошла насквозь, не нанеся вреда. В последствии архимаг мог поклясться, что видел, как разорванная пасть существа исторгла слова незнакомого ему заклинания, сделавшего магию бессильной против него.
Но всего этого было недостаточно чтобы напугать и сломить настоящего архимага. В своей жизни он видел вещи и более отвратительные. Увиденного сейчас оказалось достаточно лишь чтобы понять, что лучше уносить ноги. Гаррис не стал пробовать поразить чудовище снова – так можно было привлечь внимание кого-то еще более опасного. Архимаг был почти уверен, что и хозяин замка уже знает о присутствия гостя. Если только хозяин был жив, а не пал жертвой своих творений. Запущенность места делала такие опасения вполне обоснованными.
Прежде чем мерзкая тварь атаковала снова, Гаррис разразился громкой и грязной бранью, да со всех ног припустил к стене, где, на высоте около четырех метров зияло окно. Довольно узкое, но маг мог протиснуться.
По выщербленному камню лезть было легко, но Гарис буквально взлетел к окну. Так быстро он раньше не лазал даже по лестницам. А внизу, прямо под ним, тяжелые копыта уже крошили стену.
Ввалившись в окно, сэнгвар не остановился - метнулся к противоположной стене, поворачиваясь на бегу, чтобы видеть, не преследует ли его существо. Но нет. Похоже, последовать за магом оно не могло. Воцарившаяся внизу тишина настораживала, но проверять, что там, Гаррис не стал. Он хотел изучить замок, и ему представилась такая возможность.
Комната, в которой оказался сэнгвар, была пустой и заброшенной. Толстый слой пыли нес лишь следы, которые оставлял сейчас Гаррис. А единственными сохранившимися предметами были сломанный круглый табурет и истлевший щит, который ранее висел на стене, но сейчас стоял на полу, прислоненный к ней. 
В дальнем углу Гаррис обнаружил дверь. Попытка аккуратно открыть ее ни к чему не привела. Поэтому архимаг, рассудив, что и так уже выдал себя колдовством, с силой толкнул дверь плечом. С отвратительным скрипом она открылась лишь настолько, чтобы Гаррис смог боком протиснуться в неширокий коридор, такой же заброшенный, пустой и пыльный.
Архимаг все никак не мог придумать хоть сколько-нибудь правдоподобную теорию происходящего здесь. Это тревожило, но и разжигало любопытство. Гаррис дал себе слово, что докопается до правды, сколько бы отвратительных тварей не стояло у него на пути. Пусть он отступил, столкнувшись с первой из них, но лишь потому что имел такую возможность. Зачем тратить силы, когда никто не знает, что ждет впереди?
Архимаг долго бродил по нижним этажам замка, не встречая никакой угрозы. Все помещения были пусты, заброшены и ничем особо не примечательны. Внутри замок был похож на все другие. Все те же каменные стены. В некоторых комнатах остались лежать полуистлевшие ковры
Но все это было неинтересно Гаррису. Он уже даже заскучал и немного расслабился, когда в блужданиях наконец обнаружил нечто необычное. Он поднялся на пару этажей выше, иногда останавливаясь, чтобы рассмотреть останки гобеленов на стенах и так добрался до длинного коридора, в середине которого его ждал сюрприз – высокий арочный проход вел в просторную восьмигранную комнату. Видимо, Гаррис забрел в центр замка, к основанию главной башни. В центре комнаты росло нечто похожее на дерево, сделанное из множества совершенно черных кристаллов, без блеска и глянца. Словно в реальности прорезали черную дыру в виде дерева. Оно было не больше среднего куста сирени, и в ветвях его, в неестественных, немыслимых позах повисли, насаженные на острые отростки, три высохших тела в обрывках одежды. Подойдя ближе, Гаррис различил веревки, привязанные к крюкам в потолке и опутывающие тела. Несчастных подвесили здесь и позволили образованию из черных кристаллов терзать их плоть. Гаррис присвистнул невольно, оценив жестокость замысла и красоту исполнения, но трогать, разумеется, ничего не стал. Следов магии здесь уже не осталось, но мало ли что.
Мужчина обошел кристальное орудие убийства, разглядывая его, и на противоположной стороне наткнулся на следы в пыли, и точно не его собственные. Тот, кто оставил эти следы, носил сапоги с небольшим каблучком и слегка зауженными носами, и, судя по длине шага, был довольно высок. Даже по-сэнгварски высок. Он зашел сюда, взглянул на дерево и пошел прочь. И Гаррис не нашел ничего лучше, чем пойти по следам незнакомца, который, вероятнее всего, и был хозяином замка.
Незнакомец явно знал, куда идти. Следы не виляли от окна к окну, от двери к двери, не топтались на месте. Оставивший их целенаправленно шел куда-то. Куда – Гаррис скоро узнает.
В какой-то момент он обнаружил занятную повторяющуюся деталь – в большинстве помещений были разбросаны осколки зеркала, зачастую размещенные в самых неприметных уголках. В некоторых комнатах стояли целые зеркала и зеркальца в красивых рамках. Гаррис останавливался иногда, чтобы проверить их на чары, не без толку. Зеркала были просто зеркалами. Тайна их оставалась не раскрыта, и Гаррис оставил ее в покое, пока следы не вывели его в холл замка.
В высокое и сильно вытянутое в длину помещение Гаррис попал через один из боковых проходов, почти в середине зала, сплошь усыпанного обломками каменных статуй. Когда-то они стояли в арках и нишах в высоких стенах. Вверху частично сохранился прозрачный стеклянный потолок, некогда, наверно, являвший собой удивительное зрелище.
В одном конце зала Гаррис разглядел главные ворота – они были слегка приоткрыты и сэнгвар подметил это как путь к отступлению. С другой стороны была великолепная двойная лестница на верхние этажи. Она раскинулась как крылья, огибая остов еще одной расколотой статуи. Не уцелело ни одного изваяния.
Исчезли и следы. Здесь, в холле, не было того нетронутого, накопленного десятилетиями слоя пыли. Здесь свободно гулял ветер. Но Гаррис не растерялся и просто направился к лестнице, огибая каменные глыбы, валяющиеся тут и там. Здесь он шел осторожно – место было очень хорошо для засады. Но все же он благополучно добрался до конца и увидел у подножия лестницы очередное зеркало – на этот раз большое, выше человеческого роста. В черной кованной раме. Его Гаррис проверил и осмотрел особенно тщательно. Обошел по кругу, постучал по стеклу. Зеркало как зеркало – ни магии, ни рун. Логичным казалось, что зеркало может быть порталом, но Гаррис знал, что зеркало без дополнительных чар может вести только в одно место, и это всегда дорога в один конец.
Когда поиски зашли в тупик, сэнгвар остановился перед зеркалом и задумался. Спустя несколько секунд он ощутил затылком горячее дыхание.
Гаррис застыл. Он глядел в зеркало, но не видел ничего за своей спиной, и это было страшно. Сэнгвар всегда считал, что его невозможно застать врасплох. Еще не видя, он уже знал, кто стоит за его спиной, но начал медленно поворачиваться, заводя руку за спину, к убранному в ножны короткому мечу.
Гаррис оказался буквально лицом к лицу с пучеглазой конской мордой. Челюсть ее болталась, язык вывалился. На полу с него уже натекла лужа зловонной слизи. Сэнгвар был поражен – подкрадываясь, существо не выдало себя даже запахом. Или оно просто возникло за его спиной? Так или иначе, все было плохо. И стоило архимагу прийти к такому выводу, как он вновь подвергся нападению сзади. На запястье его руки, сжимающей рукоять за спиной, сомкнулись чьи-то холодные пальцы и рывком потянули назад. К этому Гаррис оказался не готов.
Падение в зеркало оказалось подобно нырку в ледяной кисель. Сэнгвар успел только испытать парализующий ужас, общий для всех, кто имел представление о том, что такое Зазеркалье. 
Но сэнгвара не постигла немедленная смерть. Через мгновение холод отступил, и маг понял, что падает. Инстинктивно он склонил голову к груди, чтобы не приложиться затылком. Гаррис ударился об пол, да так и остался лежать, щурясь от яркого света и глубоко и жадно дыша. Над ним был все тот же стеклянный потолок, но нетронутый, в первозданном своем виде. И статуи. Все статуи были целы, и магические огни парили под сводами, заливая холл ярким, но мягким светом. Гаррис подумал было, что перенесся в прошлое. Он все пытался прийти в себя достаточно, чтобы подняться на ноги, когда над ним склонилась высокая черная фигура. Да, сперва Гаррис увидел именно силуэт человека в черных одеждах, и лишь потом разглядел бледное лицо в обрамлении черных волос, таких длинных, что сэнгвар мог коснуться их прямо с пола, лишь протянув руку вверх.
У незнакомца было вытянутое, очень белое лицо с черными губами. «Показушник» - подумал про себя Гаррис. А черный человек разглядывал сэнгвара, сложив у живота изящные руки с длинными когтями, похожими на осколки обсидиана. Кем бы ни был незнакомец, это определенно был не Гневиус.
Когда безмолвное разглядывание друг друга затянулось, Гаррис все же нашел в себе силы подняться на ноги. Сэнгвар огляделся быстро, оценив великолепие убранства зала, и снова повернулся к незнакомцу, который, видимо, и увлек его сюда и, кажется, не собирался пока убивать, а терпеливо ждал чего-то.
- Приветствую. Мое почтение, - Гаррис слегка поклонился, не сводя взгляда с незнакомца, который оказался так же высок, но гораздо уже в плечах и стройнее. – Кажется, вы спасли меня от больших неприятностей. Спасибо.
Мужчина слушал Гарриса с выражение вежливого внимания, а потом улыбнулся:
- Нет, у вас все еще большие неприятности, - сообщил он.
- Я еще жив, и мы с вами говорим. Это обнадеживает, - возразил сэнгвар. – Кстати, я Гаррис Мерсульский. Архимаг школы превращений. – представился он.
- Не боитесь представляться мне фальшивым именем? – осведомился черный.
Гаррис стушевался лишь на миг.
- А вы – встречаете меня с фальшивым лицом, - разумеется, архимаг распознал, что внешность незнакомца – лишь морок. Но потом из вежливости пояснил. – На самом деле, все знают меня именно под этим именем. Я сам предпочитаю его. Настоящее в ходу только на моей родине, и ни о чем не скажет вам.
Сложив черные губы трубочкой и изогнув тонкие брови, незнакомец прикинул что-то в уме, а потом кивнул, удовольствовавшись ответом, и представился сам.
- Когда-то меня звали Льюисом из семьи Лафер, но это было давно. И я еще не знаю, как мне зваться теперь. Ну… Допустим, Зеркальный Льюис. Как думаете?
- Вполне неплохо, если вы живете в Зазеркалье, - разумеется, Гаррис поддержал бы сейчас все, что бы ни предложил Льюис, тем более что любое имя было бы менее нелепо, чем Смрадный Гневиус. Сам Гаррис безуспешно пытался вспомнить, где же он слышал раньше фамилию Лафер.
- Да, я живу здесь, - подтвердил Льюис, приосанившись и убрав руки за спину. Он был расслаблен и ничего не боялся, в отличие от Гарриса, который понятия не имел, чего ожидать от обитателя Зазеркалья.
- Так что привело вас в мой замок? – спросил Льюис. – Мне казалось, я достаточно красноречиво дал понять, что не желаю здесь гостей. 
- Но все же спасли мне жизнь, - заметил Гаррис осторожно.
- Спас жизнь? Ваш амулет сработал бы прежде чем мой слуга вас убил, - Льюис указал длинным пальцем на бляшку-телепортатор, приколотую к ремню портупеи на груди Гарриса. – А теперь вы в моей абсолютной власти.
- И зачем это вам? – сэнгвар напрягся – собеседник был совершенно прав.
- Захотелось взглянуть, что из себя представляют прославленные маги Академии. – отозвался Льюис, развернувшись. Он пошел к лестнице, без страха подставляя спину Гаррису. Полы длинных одежд почти касались мраморных плит под ногами. Сэнгвару ничего не оставалось, кроме как следовать за черным чародеем.
А Льюис продолжал:
- Я ожидал большего. Тем более от архимага. Купиться на трюк с лошадью… Как нелепо.
Гаррис сощурил фиолетовые глаза, в которых блеснули огоньки ярости. Он не привык чтобы его отчитывали таким образом, но Льюис был прав, и сэнгвару оставалось только попробовать объясниться.
- Я был уверен, что знаю в этом мире всякую тварь, способную превращаться. Метаморфа или мага я распознал бы также. Что за существо это было? Скажите мне.
Ускорив шаг, сэнгвар поравнялся с Льюисом и заглянул ему в лицо.
- С моим пришествием, никто уже не сможет быть уверен в своих познаниях об Азуире. – отозвался черный маг, не скрывая довольства собой и пропустив мимо ушей вопрос Гарриса. - Скоро я буду лепить его лик так, как пожелаю, и мало кому из ныне живущих найдется там место.
Льюис покосился на Гарриса, проверяя реакцию. Взгляд его был полон игривого энтузиазма. Жутковатое выражение, учитывая предмет разговора.
Внезапное откровение сэнгвару особенно не понравилось – если враг выдает тебе планы – значит, не собирается отпускать живым. Либо абсолютно уверен в своем всемогуществе. Ни один из вариантов не был благоприятен.
- Я думаю, в этом мире многие заслуживают смерти, - ответил Гаррис, ответив легкой улыбкой. – А те, кто не заслуживают… их можно убивать просто так. Это всегда забавляет – видеть в их глазах вопрос – «За что?».  Можно подумать, для этого нужна причина.
Тут уж Льюис полностью повернул голову к Гаррису, заинтересованный его словами.
- А вы, я погляжу, знаете толк. – отметил он.
- О да. Вы тоже. Я видел то «дерево». Очень… изящно, – проговорил Гаррис, улыбаясь доброжелательно. – Кстати, куда мы идем?
- Я не был уверен вначале, - ответил Льюис. – Но теперь вижу, что ваше общество может быть мне приятно. Убить вас я всегда успею. Составите мне компанию за чаем или бокалом вина?
- С удовольствием, но, откровенно говоря, у меня с прошлого вечера крошки во рту не было, - с вежливой улыбкой ответил Гаррис, впрочем, даже не думая расслабляться
- Ах, это не проблема. – проговорил Льюис. – Я найду чем утолить ваш голод. Идемте.
И он отправился вверх по лестнице по известному лишь ему пути. Гаррис не был в той части замка до того, как попал в Зазеркалье.
- Скажите, - попросил он. – Почему здесь замок выглядит не так, как в настоящем мире? И почему в зеркале не было видно всей этой красоты? – сэнгвар еще раз обернулся на роскошный холл.
- Зеркала здесь показывают то, что я хочу. Первоначальный замок может стоять в руинах, так даже безопаснее. А его отражение я восстановил по памяти. Здесь моя власть абсолютна и ничем не ограничена. – ответил Льюис.
- И вы хотите, чтобы в скором времени ваша власть распространилась и на реальный мир, верно? – спросил Гаррис.
- Нет. Я просто хочу, чтобы он страдал, со всеми людишками, эльфами, драконами, духами и демонами, сэнгварами… - тут маг зыркнул на Гарриса с недоброжелательной гримасой.
Архимагу приходилось прикладывать немало волевых усилий, чтобы выглядеть непринужденно. Похоже, его жизнь зависела от того, как долго он сможет быть приятным и интересным собеседником для Льюиса. Сэнгвару казалось, что черный маг очень одинок. Это обнадеживало.
- У вас большие амбиции. – только и отметил Гаррис. – Я рад, что оказался в центре событий.
Льюис вероятнее всего был безумцем. Одобрением и лестью войти в доверие и узнать как можно больше – это казалось сэнгвару неплохим планом.
А Льюис недоверчиво взглянул на Гарриса.
- Я думаю, вы лукавите. Но пусть. Расскажите мне о себе. Я очень давно не имел удовольствия слышать родную речь.
- И даже сейчас слышите ее от иноземца, - усмехнулся Гаррис, рассматривая то коридор, где они шли сейчас, то Льюиса. Чародеи часто продлевали себе жизнь и молодость – Гаррис сам делал это, но Льюис и в самом деле казался очень молодым для столь сильного мага. И если лицо можно было подделать, то взгляд ясно говорил о душе, слишком юной для такого могущества. Гаррис, с его немалым опытом, ясно видел это. А походка Льюиса, его осанка и манеры были больше свойственны лорду, нежели чародею.
Льюис вел Гарриса по коридору с приглушенным светом, и сэнгвар кожей ощущал легкое покалывание и движение воздуха, свойственные чарам искажения пространства. Куда бы не вел коридор изначально, хозяина замка он выведет туда, куда тот захочет. В Академии такая магия применялась чтобы сократить большие расстояния, если нельзя было поставить телепорты.
Многослойные черные одежды Льюиса и его шелковые волосы развевались при движении. Гаррис шел рядом и чуть позади – он в своих превосходных доспехах из прочной кожи и металлических пластин сейчас вовсе не был похож на мага. Он думал над просьбой Льюиса.
- Я вот уже почти пол века как архимаг, но до этого еще очень долго служил своему предшественнику. Вы знали мастера Циприана? – Гаррис наконец заговорил. – Я вырос среди своего народа и постигал его магию, но встретил мастера, и моя жизнь изменилась. Родина не могла удовлетворить моих амбиций и интересов в достаточной степени. Там довольно жесткие, консервативные порядки. А Академия мне понравилась. Место, где можно творить все, что в голову взбредет, если только не огласки.
Сэнгвар озвучивал общеизвестные факты, надеясь, что Льюису этого хватит.
- А сами вы, простите, все же кто? Кто вы Гневиусу? – осторожно спросил Гаррис.
- У него были ученики, - откликнулся Льюис, улыбнувшись. – Некоторых вы имели удовольствие лицезреть мертвыми. Не такое удовольствие, как убивать их, но все же. Есть и другие в разных частях замка. И один, как видите, живой, - с этими словами черный маг повернулся и отвесил грациозный поклон.