Дорога длиною в жизнь. 22 глава

     Но прежде, чем я вышла из своей спальни, ко мне зашла Любовь Петровна.
     - Аля, там мужчина стоит за дверью. Я открывать не стала, спросила только, кто? А он... даже не знаю, что тебе и сказать... он сказал, что папа пришёл, - тихо, будто боясь, что её услышат, нагнувшись ко мне, говорила Любовь Петровна.
     Я ожидала всего, что угодно, но услышав её слова, кажется побледнела. Голова закружилась и я опять села на постель.
     - Любовь Петровна, откройте дверь, пусть войдёт и подождёт меня в гостиной. Чаю ему предложите... - растерянно сказала я.
     Любовь Петровна, кивнув головой, молча вышла. Я села напротив зеркала и долго смотрела на своё отражение. На меня смотрели грустные, полные слёз глаза. Расчесавшись, я переоделась и вышла к гостю, которого никто не ждал, тем более я. Увидев меня, мужчина поднялся и внимательно на меня посмотрел. Если честно, в душе ничего не ёкнуло, я даже не почувствовала родственную душу, ничего. Просто стоял передо мной постаревший, измученный жизнью, чужой мужчина лет сорока пяти, по моим подсчётам, хотя дать ему можно было много больше, так он выглядел.
     - Здравствуйте. Значит, Вы утверждаете, что являетесь моим отцом? - сев за стол, стараясь быть спокойной, спросила я.
     - Аленький? Это же я, твой папа. Неужели ты меня не узнаешь? - спросил мужчина, нервно теребя в руках чёрную фетровую шляпу, не первой свежести.
     При слове "Аленький", моё сердце сжалось. Я помнила, что так меня называла мама, да и папа тоже, пока мама была жива и пока в дом не пришла чужая женщина и я не стала Алькой.
     - А я должна Вас узнать? Что-то не припоминаю, - холодно ответила я.
     - Прости. Я виноват перед тобой, знаю. Наверное, ты и простить меня не сможешь, да? - с растерянным видом спросил он.
     Я смотрела на него и старалась вспомнить родные черты, но видимо память стёрла воспоминания об отце. Я не знала, что ему ответить и молча ждала.
     - Я ведь из газет узнал о тебе. Ты замуж вышла и... вижу, скоро станешь матерью. Рад за тебя, очень рад, - говорил отец, поглядывая на мой живот.
     - Значит, если бы обо мне не написали в газетах, Вы... и не вспомнили бы о том, что однажды отправили меня в детский дом, а затем, официально от меня отказались, так? - спросила я, гордо подняв голову.
     Вид у него был потрёпанный, вызывал жалость.
     - Я хотел тебя найти, но где? Как? А сейчас, я развёлся с женой. Как только в начале девяностых я потерял работу, начались скандалы. Денег вечно не хватало, даже сын стал зверем смотреть. А несколько месяцев назад, жена выиграла Грин карту и уехала с сыном в Америку, правда перед этим, она успела продать квартиру. Уж не знаю, как ей это удалось, ведь и я был прописан в нашей квартире. Я оказался лишним. Без жилья, без работы... Зима холодная была, я сильно простудился, попал в больницу с воспалением лёгких, еле выкарабкался. И теперь не знаю, куда идти и как дальше жить, - виновато опустив голову, пробормотал он.
     - И что теперь? Вы наконец вспомнили, что где-то у Вас есть дочь? А теперь, оказывается, она ещё и богата, и замужем за шейхом Катара, почему бы к ней не явиться? Верно? - спросила я.
     В какую-то минуту, мне показалось, что он сейчас обидеться, встанет и уйдёт, но мне это лишь показалось. Он продолжал сидеть, молча опустив голову.
     - Любовь Петровна, накройте на стол пожалуйста. Гостя надо покормить, - поднимаясь из-за стола, сказала я.
     Любовь Петровна и сама ждала, когда я её попрошу об этом, поэтому быстро принесла хлеб, помидоры, огурцы. Согрела ужин и заварила горячий кофе. Я ушла в свою спальню и через приоткрытую дверь, смотрела, как отец с жадностью ест. Казалось, он не ел несколько дней. Я не знала, что делать дальше, но и попросить его просто уйти, я тоже не могла. Да, он меня бросил, отказался от меня... но он был мой отец. А если учесть, что кроме Азиза, у меня на этом свете нет ни одной родной души... мне было жаль этого пожилого, побитого жизнью человека. Вот ведь, воистину, не знаешь, что ждёт тебя впереди.
     Я решила, что пока оставлю его здесь, не поступлю с ним так же, как он когда-то поступил со мной. Он получил сполна за свои грехи. Но и о чём с ним говорить, я тоже не знала. На большом, утеплённом балконе, стоял диван, я  попросила Любовь Петровну постелить отцу там.
     - Алечка, ты уверена, что он может остаться здесь? А что Азиз скажет? - с сомнением спросила Любовь Петровна.
     - Любовь Петровна, каждый в этой жизни ошибается. Это мой отец, как не крути. Я не могу выкинуть его на улицу, - ответила я.
     Отец поел и я попросила его искупаться, а старые вещи, я попросила Любовь Петровну выбросить в мусор. А отцу дала новое нижнее бельё, носки, рубашку и костюм Азиза, ведь и его гардероб находился здесь.
     Вечером позвонил Азиз.
     - Здравствуй, жемчужина моя. Как мой сын? - весело спросил он.
     - Здравствуй, родной. Твой сын очень беспокойный, двигается так, будто в футбол играет, - ответила я.
     - Он же мальчик. Чей он сын, знаешь? Конечно, будет богатырь. А что у тебя голос такой грустный, звездочка моя? - спросил Азиз.
     - Мой отец нашёлся. Сам пришёл ко мне, - ответила я.
     Наступило молчание. Я ждала реакции Азиза, что он мне на это ответит.
     - Но у тебя вроде никого не было, ни отца, ни матери, ни сестёр, ни братьев. Откуда он появился? Где он сейчас? А может это вовсе не твой отец? Откуда ты знаешь, столько лет прошло, - беспокойно говорил Азиз.
     - Это он, Азиз, мой отец... я помню его лицо. Только постарел за столько лет. У него никого нет, кроме меня и дома нет, ничего и никого нет... - с грустью ответила я.
     - Хорошо, конечно, если это и правда твой отец, пусть остаётся. На днях я приеду и мы решим, что делать дальше. Не переживай, любимая, я так соскучился по тебе и сыну, - успокаивающе говорил Азиз.
     - Мы тоже по тебе скучаем, дорогой. Совсем скоро, мы будем вместе. Уже скоро начнётся сессия, - ответила я.
     Отец остался жить у меня. Он никуда не выходил, но я заметила, что он любит выпить. На кухне, в шкафу, стояло дорогое вино, врач рекомендовала мне пить понемногу по утрам, сказав, что это хорошо помогает от слабости. Правда я забывала его пить, да и Азиз не разрешал держать в квартире спиртное. А так, как вино было рекомендовано моим врачом, Азиз уступил.
     - Если это для здоровья, то Аллах разрешает, - кивнув своей красивой головой, сказал он тогда, хотя покупать его сам не стал, велел своему шофёру купить самое дорогое вино.   
     Я заметила, что бутылка, которая была почти полная, за день опустела. Я велела шофёру принести ещё одну бутылку и спрятала её подальше, в шкафчике на кухне. Но когда я пришла в очередной раз с занятий, бутылка вина была пуста.
     - Зачем ты это делаешь? - спросила я отца, впервые назвав его на "ты".
     - Что делаю? - спросил он, хотя очень хорошо понимал, о чём я спрашиваю.
     - И давно ты пьёшь? - спросила я.
     - Ааа... вот ты о чём... А что, нельзя? - спросил он.
     - Не нельзя, а не нужно, - сказала я.
     - Значит решила перевоспитывать отца? - опустив голову, произнёс он.
     - Знаешь... я не выставила тебя за дверь, как это однажды сделал со мной ты, из чувства долга, дочернего долга. Но пьянствау себя в доме, я не потерплю. Мой муж мусульманин, а они не пьют, он вобще не пьёт. И расстраивать его, у меня нет ни малейшего желания. Он должен приехать, я попрошу его найти тебе жильё и работу. Ты ещё не стар, сколько тебе? Лет сорок пять, не больше, поэтому не нужно сидеть на нашей шее, - сказала я.
     - Ты права, прости, - коротко ответил отец и ушёл на балкон.
     Через два дня приехал Азиз, я по звонку определила, что это он и сама побежала открывать ему дверь. Он подхватил меня на руки и с порога стал целовать.
     - Жемчужина моя! Как же я соскучился по тебе и сыну! - воскликнул он, поглаживая мой ещё и не такой большой живот.
     - И мы по тебе скучали. Заходи, я тебя с отцом познакомлю, - сказала я, закрывая дверь и провожая его за руку в комнату.
     Отец стоял посередине гостиной и с волнением смотрел на нас.
     - Познакомься, Азиз, мой отец, Валерий Николаевич, - сказала я Азизу, подводя его к отцу.
     Гордая осанка, независимый вид Азиза, явно поразили отца.
     - Мне очень приятно видеть отца своей жены. Шейх Аль Азиз, - ответил Азиз.
     - И я рад знакомству, - промямлил в ответ отец.
     - Здравствуйте, Любовь Петровна. Как Вы? Готовьте завтрак, я очень голоден. В самолёте есть не стал, хотел позавтракать с любимой женой, - весело сказал Азиз.
     После завтрака, Азиз попросил меня уйти в спальню.
     - Иди отдыхай, ласточка моя. Мне с твоим отцом поговорить надо, - сказал Азиз.
     Я конечно послушно ушла. Любовь Петровна закрылась на кухне, Азиз попросил её запечь баранину в духовке. Кстати, рецепт этого блюда, Азиз продиктовал женщине сам. И разные специи к нему привёз из Катара.
     О чём говорили Азиз с отцом, я не знаю, мне Азиз об этом так и не сказал. Только на следующее утро, Азиз вызвал своего шофёра и они с отцом куда-то уехали. Много позже, я узнала, что Азиз возил его смотреть квартиру и автомастерскую, которую решил купить для моего отца. И теперь только от отца и зависело, как сложится его дальнейшая жизнь.
     Однокомнатная квартира находилась прямо рядом с автомастерской, как удавалось Азизу так быстро решать такие дела, я не знала, лишь поражалась этим его способностям. В автомастерскую, Азиз пока нанял двух рабочих, которые хорошо разбирались в своём деле, а отца поставил над ними начальником. В автомастерской было всё необходимое для работы, может Азиз просто купил действующую мастерскую, я не знаю. Но за отца я была спокойна.      
     Потом уже, Азиз мне рассказал, что предложил отцу несколько вариантов и даже сказал, что отец может поехать с нами в Катар.
     - Но Валерий Николаевич уезжать из России отказался. И я его понимаю. Квартира и мастерская оформлены на имя твоего отца. Так что можешь быть за него спокойна, - сказал мне он. 
     - Спасибо тебе, Азиз. Спасибо за папу, - чуть не плача, сказала я.
     Побыв со мной два дня, Азиз уехал в Катар, сказав, что позвонит вечером. Шли дни, я часто заходила в мастерскую к отцу, чтобы убедиться, что у него всё нормально. Правда, часто видела его в нетрезвом состоянии, но это была его жизнь, которую он сам и выбрал. Я пыталась его вразумить, но он только усмехался.
     - Я не алкоголик, дочка, не переживай. Норму я знаю. Спасибо и тебе, и твоему мужу за всё. Не оставили меня на произвол судьбы. Теперь я не пропаду. Может и женщину хорошую встречу, женюсь и буду жить, -  успокоил он меня.
     Шли дни, началась сессия, которую я успешно сдавала. Потом приехал Азиз и я написала заявление о переводе на заочное отделение. А в конце июня, мы с Азизом уехали в Катар. Азиз уговорил Любовь Петровну ехать с нами.
     - Я бы был спокоен, если бы Вы были рядом, когда родится наш сын. Кажется, у Вас никого из родственников нет? И Вас тут ничего не держит? Верно? - спросил Азиз.
     - Ну да, так получилось, что я одна. Как и Аля, я из детского дома приехала в Питер, устроилась работать. Правда, работу меняла часто, пока не устроилась в общежитие, там я и жила. Домом я так и не обзавелась, дорого очень. Только как же я из Питера за границу-то уеду? Даже не знаю. Хотя очень привыкла и к Але, и к Вам, Азиз, -  говорила Любовь Петровна.
     В общем, после недолгих уговоров, она согласилась ехать в Катар. Дом Азиза конечно поразил её своим богатством, габаритами и красотой. Там ей отвели свои покои, большую комнату с широкой кроватью, с зеркалами и шкафами, с ворсистым ковром, со сверкающей люстрой и дорогими портьерами. Любовь Петровна была счастлива.
     - Ой... Никогда не думала, что буду жить в такой роскоши! - сложив руки, восхищённо говорила женщина.
     Как и говорил Азиз, молодых женщин в доме не было, я была единственной его женой. Правда, служанки были, но на них Азиз смотрел только, как на слуг. Из-за летней жары, на улицу мы не выходили, только отослав всех слуг, купались во внутреннем дворе, в большом бассейне, выложенным белым мрамором. Белый цвет Азиз любил и в доме было светло, больше присутствовали белые  и светлые тона. Даже ступени, что вели на второй и третий этаж, были из белого мрамора.
      А в конце августа, ночью у меня начались схватки. Азиз последнюю неделю никуда не уезжал, надолго не оставлял меня одну. И в клинику он повёз меня сам, попросив поехать и Любовь Петровну. Промучившись со схватками всю ночь, как обычно бывает у первородок, под утро я родила здорового мальчика, весом четыре килограмма сто грамм, ростом пятьдесят четыре сантиметра. Азиз тут же вошёл ко мне, как только ему сообщили, что он стал отцом. Меня накрыли белой простыней, я жутко устала, но встретила Азиза с улыбкой.
     - Спасибо тебе, жемчужина моя. Спасибо за сына, - радостно воскликнул он, покрывая моё лицо поцелуями.
     Позже, меня перевели в палату-люкс, которую Азиз наполнил цветами. Малыша положили рядом, в маленькую кроватку. Любовь Петровна была рядом со мной, не оставляя меня ни на минуту. Азиз уехал и вернулся через два часа и опять с цветами. Потом он преподнёс мне коробочку и открыл её передо мной. Я ахнула. В коробочке лежало бриллиантовое колье.
     - Азиз... это же целое состояние. Зачем? - проговорила я.
     - Ты моё состояние, звездочка моя. И он. Мой Аль Латиф, сын шейха Аль Азиза, - сказал Азиз, надевая на шейку малыша золотой кулон с именем Аллаха, выгравированном на кулоне с золотой цепочкой.
     - Пусть Аллах хранит моего наследника, - целуя лобик сына, проговорил Азиз.
     - Какое же это счастье. Спасибо тебе, Господи, - прошептала я тихо, чтобы Азиз меня не услышал.