Солнышко мое
СОЛНЫШКО МОЁ
Не верьте, коль скажут, что матери вечны.
Всегда нам помогут в тревогах, беде.
Вы знайте, что дни их идут скоротечно,
А жизнь утомила в заботах, труде.
За окном брезжит только начинающийся прозрачно-голубоватый рассвет, поэтому видны лишь общие очертания зданий нашего санатория под Сочи, прилегающего парка, а за ним угадывается темнеющая поверхность моря и темно-синяя бесконечность неба. Сквозь легкую штору через открытый проем балкона тянет влажным бодрящим морским воздухом. Похоже, будет теплый солнечный день, характерный для бархатного сезона в начале октября. Уже не жарко, и еще теплое море.
Какая-то пока четко не сформированная мысль пытается пробудить мое еще не проснувшееся сознание. Да, вот же оно что! Сегодня семьдесят восьмой день моего рождения. Ровно столько лет назад я появился из небытия в этом мире.
Господи! Разве мог я рассчитывать на такую Божественную щедрость! В нашей семье всегда из-за несвоевременной, а вернее, насильственной кончины не было взрослых мужчин. А прямые родственники – родной дедушка, которого я не помню, и отец со своими братьями тоже погибли, когда мы были совсем еще маленькими детьми. Дедушка расстрелян в сорок девять лет, отец с двумя братьями не вернулся с войны, не дожил и до тридцати, а мне уже семьдесят восемь лет.
Перед глазами, как в калейдоскопе, стремительно проносятся отдельные вехи непростой и очень напряженной жизни всей нашей семьи. Уже становится не до сна. Сажусь на кровати и как в бесплатном кинозале смотрю картины из своей памяти, вспоминая прошлое.
Нашей маме Евдокии Александровне Ефимовой было 26 лет, когда отец ушел на фронт и больше не вернулся, а дедушку Александра Петровича Белозерцева, её отца, погубили раньше – в октябре 1937 года. Расстрелян в г. Тобольске по 58 статье.
Эта маленькая, хрупкая бесправная, но сильная духом женщина - вдова и одновременно сирота вырастила и выучила нас, троих, в одиночестве без посторонней помощи, при отсутствии родственников в глухой таежной деревне, сохранив верность погибшему на войне супругу.
Чего ей и нам тоже это стоило в те суровые, а порой и жестокие годы, знаем только мы, и со стороны представить невозможно. Зарплата на полставки санитарки поселкового медпункта составляла двадцать пять рублей в месяц. Плюс мизерное пособие с 1947 года на нас, детей, в связи с гибелью отца на фронте. Меня постоянно пронизывают в течение всей жизни чувства вечной благодарности, восхищения, любви и преклонения перед этой удивительной женщиной, которой мы обязаны всем. Это естественно, кроме того, что она моя мать.
Прожив тяжелейшую, на выживание жизнь, которую посвятила нам – троим сыновьям, мама, тем не менее, иногда говорила, что самое большое, о чем она жалеет – мало родила и вырастила деток. Невероятные для обычного понимания слова. Особенно в наше сегодняшнее время, если представить, в каких условиях она жила с 14 лет в период ссылки, и от недоедания, морального и духовного унижения, жизненной неустроенности и тяжкого труда еще девушкой стала дистрофиком. Эти слова не мешало бы занести в школьные учебники.
Начинаю вспоминать из рассказов мамы о моем рождении. Мы всей семьей жили в поселке ссыльных спецпереселенцев Шангинск Тюменской области, где отец работал сельским фельдшером в медпункте. Поселок был создан в первозданной необжитой тайге в конце тридцатых годов прошлого столетия при раскулачивании и расказачивании крестьянских хозяйств. Мои братья, старший Юра и младший Володя, родились в этом поселке.
Но в тот год, когда родился я, в татарском селе Юрмы того же Вагайского района возник очаг инфекционной болезни, и районный отдел здравоохранения срочно перебросил туда отца и маму, она работала санитаркой в медпункте для профилактики возникшего в селе заболевания. Мама уже ходила в положении мной.
Наша семья временно размещалась в двухэтажном деревянном доме на берегу большого озера, где проживала молодая татарская семья. Здесь же и организовали временный амбулаторный пункт. В одну из темных и длинных осенних ночей мама, ожидавшая ребенка, почувствовала начинающиеся схватки и сказала об этом отцу.
– Петя, что-то мне беспокойно.
– Наверное, Дусенька, началось. Уже время, – ответил, проснувшись, отец.
– Что-то мне, Петенька, страшно.
– Отчего страшно? Юру ты уже рожала, и все обошлось нормально. Не беспокойся. Все будет хорошо. Кроме того, роды буду принимать я. Твой личный фельдшер и акушер.
– Вот только и надеюсь на Господа и на тебя.
– Основное все зависит от тебя самой. Но ты у меня боец еще тот. Я тебе буду помогать и подсказывать, что нужно делать.
Пока полежи спокойно, а я всё приготовлю.
– Я пока помолюсь.
Отец встал. Зажег лампу, так как электричества тогда не было, и попросил хозяйку растопить печь и согреть воду, а сам пошел в помещение медпункта, чтобы подготовить необходимые медикаменты, инструменты и растворы. Хозяйка дома, мать троих детей, все понимала с полуслова и сноровисто захлопотала у плиты.
Закончив все приготовления, отец вернулся в спальню и, взяв маму под руки, повел в амбулаторию. Роды принимал он сам. Ему помогала хозяйка дома. Все прошло хорошо, и я в три часа ночи с криком появился на свет. Мама очень хотела девочку и поэтому сказала отцу:
– Девочка.
– Как ты узнала, если даже не видела ребенка?
– Я сразу по голосу поняла.
– На, посмотри на свою девочку, – и отец поднес меня к маминому лицу.
– Опять мальчик. Здравствуй, сынок. Какой ты светленький. Значит, следующая будет девочка. – Устало и радостно прошептала мама.
Передо мной стоит, как наяву, эта, рассказанная мамой, картина моего рождения. Спасибо, Господи, что подарил мне такую благодать, чтобы принимал меня при рождении родной отец. Это редкий и счастливый случай. Он позднее как воин, защищая Родину, отдал за нас свою жизнь, а мама много позднее и по крупицам сделала то же самое. Они вместе сохранили нам жизнь и душу для последующей новой жизни и продолжения рода. После себя мама оставила троих сыновей, шесть внуков и двенадцать правнуков.
Вот какие мысли и слова навеяли мне полночные воспоминания в день моего рождения на берегу Черного моря темной осенней ночью...
Глухая ночь в тайге настала.
Я криком разбудил её.
Устало мама прошептала:
«Ну, здравствуй, солнышко моё».
Шли годы длинной чередою,
Вокруг кружило воронье,
Нам, от беды закрыв собою,
Светило солнышко моё.
От туч темнели небосводы,
Нуждою время заросло.
Лучом надежды в непогоду
Нас грело солнышко моё.
Не поддаваясь бедам, страху,
Мы вновь вставали на крыло,
И словно в солнечную Пасху
Сияло солнышко моё.
Ничто не вечно в мире этом.
Свершив призвание свое,
Всех озарив прощальным светом,
Погасло солнышко моё.
Как в ночь ушедшую, однажды
Разбудят прошлое моё
Слова, что внуку дочка скажет:
«Ну, здравствуй, солнышко моё».
г Сочи 06 октября 2017г
Портал Западно - Сибирского землячества,
23 ноября 2018 г.
ред. 19.01.2024г.
Свидетельство о публикации №217111501975