Чукотка 3

          Водителем этого грузовика был мужчина цыганского типа: черные вьющиеся волосы, смуглый и какой-то диковатый на вид. Когда выехали за поселок Южный, перед перевалом, на сравнительно ровном участке дороги он вдруг, искоса поглядывая на меня, молча достаёт из-под сидения внушительный молоток с длинной рукояткой.
          Я не то чтобы испугался, но всё-таки отодвинулся подальше. А он также молча подпирает этим молотком педаль газа (скорость была совсем небольшая) и вдруг открывает дверцу и выскакивает из кабины! Вот это номер! Я тоже было собрался выпрыгнуть, но спустя 2-3 секунды он снова появился в машине. На мой недоуменный вопрос он пояснил, что это перед перевалом он переключился на второй бак с топливом т.к. основного бака может не хватить, а на перевале некогда будет переключаться.               
 
         Преодоление перевала, конечно, впечатляет. Длинные и короткие «тягуны» когда машина еле ползет, завывая от напряжения, крутые повороты и, необычные для меня, горные виды. Вообще-то говоря горы на Чукотке это не Кавказ. Чукотские горы древние, подвержены тысячелетней эрозии, склоны не такие крутые и более сглаженные. Но – это горы.

         И они не менее опасны и не менее красивы. Впервые я видел, как машина въезжает в облако, а затем появляется уже над ним. Мы едем по склону, а облака плывут внизу в долине. Прямо как на картине, пышные красивых форм облака тихо плывут внизу или, зацепившись за склон горы, стоят на месте. И даже название перевала красивое – Журавлиный. Ну вот по этому поводу читайте:

                Одна звезда над перевалом,
Горела лишь одна звезда.
Пустыни снежной покрывало
Мерцало искорками льда.
                И свет иных миров далеких,
Высоким замыслом Творца,
Струился по вершинам сопок
К мирам без края и конца.
                Жестокость ветра здесь заструги
Из снега- в камень спрессовала,
Когда чудовищные руки
Над перевалом простирала.
                Вселенским вопреки законам,
Само пространство здесь распято,
Размазано по склонам сопок,
В распадки сброшено и смято.
                В арктическую бурю страшный
Нас к небу всё ж приподнимал
Величественный и прекрасный,
Манящий к звёздам перевал.
               В. Ефременко 

          Довелось мне и страшную пургу испытать. Скорость ветра достигала 45 метров в секунду. Такой ветер меня, весом под сто килограммов, сносит с гладкой дороги, если ни за что не держишься. Такая пурга уплотняет снег до такого состояния, что ходишь по нему не проваливаясь, как по асфальту.

          А пространство, после пурги, приобретает странное состояние однообразия, когда невозможно правильно определить расстояние. Например, камень кажется на расстоянии пол километра. Начинаешь идти к нему, и находишь в пятидесяти метрах. И мертвая тишина… Джек Лондон очень точно передал это словами: Белое безмолвие.

          Приехали в Комсомольский в субботу поздно вечером. Этот «цыган» (Климович Леонид из Белоруссии) подвёз меня к местной гостинице, там были уже предупреждены и приняли меня радушно, и без проволочек. В воскресение погулял по посёлку. Комсомольский разделен речкой Каатырь (именно два «а») на две части: «Тула» и сам поселок.
        «Тула» - это частные дома (будки) построенные, практически, в беспорядке, т.е. самострой и самые разнокалиберные. Соединяют обе части два пешеходных моста. Один, крохотный, в верхней части поселка (речушки), второй в средней части. Мост деревянный, полуразвалившийся, а рядом начали строить бетонный. Посёлок достаточно обжитой.

          Населения в то время достигало более пяти тысяч человек. Достаточно благоустроенный, по советским временам. Центральное отопление, водопровод в том числе и горячая вода, канализация. В наличии имеются; столовая, магазины продуктовый, овощной, промтоварный, книжный, столовая, библиотека, довольно большой клуб.
          Ну то есть не одна разведка (геологоразведочная партия), а поселкообразующее предприятие – Комсомольский горно-обогатительный комбинат. А уже при нём разведка, шлихообогатительная фабрика, две старательских артели (артель Чукотка, самая крупная золотодобывающая в СССР и в России., и артель Комсомольская), котельная, химчистка, ну и, конечно, баня. Ни один уважающий себя северный поселок без бани не обойдется.

          А в бане главное – Парилка. Именно с большой буквы. На Севере очень ценится парилка. Это целый ритуал со своими фанатами, почти как в футболе. Попутно замечу, что в старательских артелях парилки – экстра. Сам парился и могу сравнить. Сначала нужно подготовить  парилку. Её тщательно убирают и от мусора и от листьев, моют полки, стены и полы водой, потом окатывают горячей водой.
          В это время дверь держат открытой, для проветривания. После этого дверь закрывают и прогревают минут 15. В это время  в парную никого не допускают. И только после этого любители заходят париться, стараясь держать дверь открытой минимальное время. Поддают из ковшика горячую воду, с добавками по вкусу, на натуральные раскаленные камни. Веники дубовые, а лучше березовые.
          В артели Комсомольская парилка обшита липовой «вагонкой» и на поверхности полок нет ни одного гвоздя. О гвоздь можно серьёзно обжечься, т.к. у фанатов температура в парилке может достигать 160 градусов (если верить градуснику) я мог выдержать не более 140.
           Правильно париться тоже нужно уметь. В самом начале, не обмываясь водой, нужно зайти в парную, прогреться, прочувствовать температуру пара на данный момент. Минут 5-7, по самочувствию, лучше на средней полке. Затем выходишь в предбанник, «отдышаться». Можно окатиться водой, но только без мыла, иначе мыло может разложиться в парной от высокой температуры.
           Затем идет второй заход. Заядлые парильщики, чаще всего, в парную одевают рукавицы и шапочки, но не из синтетики (синтетика может расплавиться), а из натурального волокна. Это чтобы не обжечь руки и уши. Парятся, чаще всего по двое. Один лежит на верхней полке, а второй, в рукавицах и в шапочке, «обрабатывает» его тело веником. После этого-отдых в предбаннике 10-15 минут, с чаепитием на травах. Спиртное-ни в коем случае! Затем помыться с мылом, тщательно ополоснуться водой и третий заход. Для души.
          Когда в Черемхово в 1959-62 г.г. я занимался тяжелой атлетикой (на шахте Кирова), нас приучал грамотно париться, тренер Мараговский Дмитрий. Так что я был не новичок в парнОм деле. К большому сожалению, сейчас это стало бизнесом (как ругательское слово) и недоступно рядовому обывателю, в том числе и мне, по причине непомерной цены. А ведь парная, это не баня, это мощное средство оздоровления и поддержания здоровья на должном уровне.

Фото Игоря Евграфьева "Перевал Журавлиный"