Зима олигархов. Темный омут липкой памяти

Зима олигархов. Темный омут липкой памяти.

   После размышлений, о том, как именно, должен измениться  он сам, его общая модель поведения, выражающаяся в конкретных словах и поступках, в зарождающемся, новом, пугающем своей неизведанностью мире, без олигархов, как выяснилось морально устаревшей серии: «модель 90-Х», для того чтобы не только  сохранить,  с реальным риском и огромным трудом  добытое в годы его участия в Приватизации, благосостояние, но и передать его потомкам, беззаботное обитание которых в далеких оффшорах, оказалось под угрозой, Алик пришел к выводу, что в действительности совершенно ничего сложно для него, здесь нет, и, будучи в определенном смысле  «универсальным солдатом», он готов встретить вызов времени, разумеется, не лицом, к лицу, а как любой разумный человек, в более приемлемой позиции, пусть даже она окажется унизительно неприятной, но, «…нормальные герои, всегда идут в обход», так что пусть делают что хотят,  лишь бы не посадили, и не было бы больно!
   А все остальное, мелочи, Алик ведь уже имел опыт успешного выживания даже при Тоталитаризме, при чем мало того, что он не просто выжил, но и из собственных тогдашних неутомимых  шныряний в поисках наживы,  смог вынести немало полезного, как в материальном, так и в интеллектуальном плане.
  Итак, решение  вернуться к началу пути и мимикрировать под простого человека, было принято, без какого то серьезного внутреннего сопротивления, поскольку, Алик, прекрасно осознавал, что лучший в его жизни, период Президентства  в Энергетической корпорации, эпоха фееричного расцвета и   ошеломляющего  изобилия, стал возможным лишь  в силу стечения ряда обстоятельств, а проще говоря, Алик удачно оказался в нужное время в нужном месте,  что было абсолютной случайностью.
 Иногда,  Алик задумывался о том, сколько еще могут продлиться эти счастливые деньки (и ночки им под стать), но быстро прекращал подобное неуместное умственное напряжение, по тому что, знал, сколько бы не продлилось это благословенное время, время его триумфа,  оно и будет временем его настоящей жизни, как в том анекдоте:
Туристы ходят по еврейскому кладбищу, видят надписи на надгробиях:
Мойша Цукерман 1951-2014 (жил 10 лет);
Абрам Шпильман 1947-2013 (жил 15 лет).
Спрашивают у гида:
- Что значат надписи в скобках о годах?
- До скобок даты рождения и смерти, а в скобках время жизни, когда человек достиг всего и наслаждался жизнью и достатком в полной мере..
Один турист другому:
- А про нас тогда что напишут?
Второй турист:
- Про нас напишут: "Родился мертвым».
  Да, что и говорить, про Алика уже никто не осмелиться сказать «Родился мертвым», а ведь на самом деле Алик не мог даже предположить что такое вообще возможно, так как сам себя воспринимал, хотя, как   очень смышленого, предприимчивого мужчину, «в полном расцвете сил» пусть даже немного  поднявшегося над общим уровнем серых масс, но все же обычного «простого советского человека», жить которому, при тоталитарном строе, было легче и удобней.
   Но когда тщательно создаваемый образ «простого советского человека», обрушился,  чуть ли не при первых же ударах  часов истории начавших гулко отстукивать время «Святых Девяностых», Алик сбросил с себя эту отвратительную серую личину, и, представ перед миром в своем истинном облике, грозного хищника, без промедления ринулся на поиски добычи, потому что считал, что этот мир, бывший ранее  слишком несправедливым к нему,  и так уже  много ему задолжал.
    Но как оказалось, одновременно с Аликом  из куколок-личинок вылупилось еще очень и очень много агрессивно-голодных, юных хищников, что, конечно же, внесло ряд трагических иногда даже кровавых ноток, в праздник Пробуждения.
    Тогда, Алик с завистью наблюдая за взлетом, и уверенным полетом  одних,  со смехом встречал известия о неудачных попытках взлететь, закончившиеся гибелью других, которых было подавляющее большинство.
     Тогда же пришло осознание того, что охота, кроме удачи, еще  и труд, как говориться: «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда», поэтому, надеясь на достижение успеха, Алик  не бездельничал, ожидая у моря погоды, а напротив был очень активен, то есть торговал всем, что продавалось, включая глупых девок и проклятую водку, хитрил, изворачивался, даже делал какие то вещи, раньше называвшиеся преступлениями, но тогда ставшие общепринятыми.
    Ну, то бишь чувствовал себя как рыба в воде!!!
    Его активность и напор не остались незамеченными, и  наступил тот самый «прекрасный день», когда  Саня, пригласил его, стать директором электростанции приватизированной, в месте, расположенном далеко от родной Киргизии.  Алик, тогда, чисто для вида, немного поломавшись, согласился.
    Ведь директорствовать туда  незадолго до него уже отправились знакомые, тоже настоящие жигиты-удальцы, и как слышал Алик, у них все было хип-хоп, хотя ни один из них не был ни шахтером, ни энергетиком, и никогда даже не приближался с опасным механизмам, которым были набиты фабрики и заводы, предпочитая тихо-смирно, заниматься своим привычным, любимым делом, торговлей.
    А поскольку предприимчивых людей вообще очень немного, и уж тем более, обладающих «вторым счастьем-наглостью», да при этом  еще и состоящих в неких особых деловых отношениях с Саней и другими уважаемыми людьми, то этот ресурс был стремительно исчерпан, и именно по этой причине, Алик  стал энергетиком, о чем Саня ему и  поведал приватно, по дороге  на Электростанцию, которой Алик должен был теперь управлять.
    Там же, в дороге, он быстро рассказал, Алику, что смысл непосредственно этой электростанции в том, что она расположена буквально в семи километрах от металлургического производства, конкретно, Завода ферросплавов, пожиравшего огромное количество электроэнергии, и хотя должна поставлять энергию еще и на различные, тоже приватизированные Холдингом,  рудники и заводы, но основной задачей, для него, Алика, является  снабжение электроэнергией конкретно вот этого ферросплавного завода, потому что именно его продукция идет на экспорт, и именно за нее, богатенькие японские, европейские и американские «буратины», платят баксы.
     В остальном же, электростанция, не слишком интересна, и Алик вполне может снизить ее нагрузку с 2600 мегаватт до 400-500, исключительно чтобы хватало ферросплавному производству, «… и, разумеется, ты, как торгаш должен понимать, что такое снижение выработки электроэнергии, позволит экономить на инвестициях, просто потому что вместо покупки дорогого нового оборудования можно использовать запчасти, снятые с неработающих механизмов, и выдав их за новое,  пропиарить лишний раз активное исполнение инвестиционных обязательств.
   Так что, дерзай, Алик, и не дай тебе, Бог-Аллах, позволить допустить  аварию, которая может обесточить завод и остановить электропечи, знаешь что, Алик, если умрут печи, то можешь умереть и ты, так что, только  успехов!», пожелал Саня, и упорхнул, оставив Алика в неизвестном, враждебном месте, в тяжких метаниях….
    Безжалостно, как щенок, брошенный в воду, Алик, барахтаясь в омуте проблем, мог и утонуть, разумеется, если бы не помощь знакомого еще по Киргизии, Мухамеджана, ранее также привезенного Саней и посаженного в кресло директора, того самого Ферросплавного Завода.
   Далекая Киргизская родина, сблизила их настолько, что Мухамеджан и  Алик, стали соратниками в битве, за установление нового порядка на приватизированных объектах,  ведь ничто так не сближает настоящих мужчин, как Битва.
   Именно как Сыны битвы, Алик и Мухамеджан чувствовали себя настолько близкими, что их связь, буквально единение на уровне инстинктов,  помогла им выстоять и победить в трудные годы испытаний.
    Хотя Алик признавая, что именно легендарный Мухамеджан, стал первым, которым всегда труднее, кто проторил дорогу другим участникам проекта «Приватизация», в том числе и Алику, искренне, по мужски, уважал дорогого, любимого  друга Мухамеджана Мамаджановича.
    Как же трудно  пришлось этому Пехлевану! С восхищением Алик внимал, его повествованию о первых, самых трудных шагах, честь, сделать которые выпало на его долю. Смутные отблески тогдашних титанических сражений, теперь уже лишь иногда становились заметны.
    Мухамеджан поведал ему, что присланный в это место, он, хотя мог опираться, кроме собственной дерзости, еще и на преференции и гарантии безопасности, вплоть до иммунитета от возможных уголовных преследований,  как истинный воин, оценив ситуацию, отважно ринулся в битву.
    Поскольку, враги были сильны и отнюдь не смирились с тем, что их тарелки с объедками,  сбросили с пиршественного стола, где разместились уже новые хозяева, и лишь присматривались, в надежде  найти место, куда можно будет нанести решительный, желательно смертельный укус, давать им возможность подготовиться было бы чудовищной ошибкой.
   Впрочем, в большинстве случаев, враг позорно бежал, иногда даже очень далеко, вплоть до Майами, как предыдущий «Красный» директор, мудрый Семен Аронович, но нашлись типы, которые по глупости попытались сразиться!
    Мухамеджан, пояснил, что речь идет о неком Мухине, с которым судьба свела его в сражении, где он, Мухамеджан, хотя, в общем, то и победил, но поверженный Мухин все же исхитрился вонзить ядовитые клыки, в плоть Пехлевана-победителя, после чего, подволакивая  ногу и оглашая окрестности жалобным воем, скрылся в ставшую тогда далекой и совершенно чуждой, Москву.
    Удравший в Москву, как побитая собака,  бывший, зам. директора, Мухин, тамошней, Московской  газетке, Комсомольская правда, 20.06.95 года, бессовестно заявил, что он якобы: «…боролся против своего правительства и японской фирмы "Japan Chrome Corp", за что, по его словам: "По мне плачет заказное убийство"!
   Всех отметила грязная мушиная лапа, и  президента «Japan Chrome»   Харио Судзуки, и Саню, и  английскую, якобы, "White swan Ltd.", которой был передан в управление Алюминиевый завод, но для Алика особенно возмутительным было, что он осмелился тронуть  дорогого Мухамеджана, и его киргизскую фирму "Умут", после чего почему то еще удивлялся словам, якобы произнесенными в его адрес «руководителями Japan Chrome»: "Мы разыщем тебя в любой точке земного шара и убьем, если не заберешь свою писанину обратно».
    Хотя, кому он был тогда нужен, этот «бывший», этот «Сбитый летчик», ведь до сих пор коптит небо, хотя из- за своего склочного характера, уже даже в Москве его судили,  при чем не один раз.
     Первый раз справедливость настигла, «Сбитого летчика», когда он, будучи главным редактором газетенки «Дуэль», за публикацию в 2006 году статьи своего венского корреспондента, бывшего советского диссидента, гражданина Австрии Андрея Дуброва "Смерть России" приговором от 18 июня 2009 года Савеловского районного суда г. Москвы признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 280 УК РФ (публичные призывы к осуществлению экстремисткой деятельности, совершенные с использованием средств массовой информации); назначено наказание в виде 2-х лет лишения свободы (условно) и запрещения работать главным редактором.
       29 июля 2015 года решением Хамовнического суда, Мухин, вместе с  Валерием Парфёновым и журналистом РБК Александром Соколовым, был заключён под стражу по обвинению в продолжении экстремистской деятельности в составе АВН перед которой, по заявлению обвиняемых, поставили целью «создание инициативных групп по проведению референдума» о внесении поправок в Конституцию и принятия закона «За ответственную власть» (позволявшего оценивать работу депутатов, сенаторов и руководства страны после истечения их полномочий).
   10 августа 2017 года был оглашен приговор. Мухину этим же приговором было назначено 4 года лишения свободы условно с 1 годом ограничения свободы.
   Ну и поделом, подумал Алик, ведь даже он, не настолько безумен, чтобы сегодняшнюю РФ, называть «Рашка», при чем именно сегодняшнюю, поскольку в свое время, когда РФ ничего особенного из себя не представляла, и даже цены на товары в торговых отношениях выставлялись сначала в US Долларах, а потом в У.Е. условных единицах.
  Да были времена, когда Алик плевать хотел и на Москву и на РФ, вообще, даже беззубую  Ноту их посольства заслужил, чем одно время гордился. Но тогда все прошло благополучно.
   Вот с такими типами пришлось бороться легендарному Мухамеджану, и хотя тогда победа была на его стороне,  картина именно этой  битвы, представляет краешек общей панорамы сражения эпохи Приватизации.
    Алик, не уставая, с ужасом и восхищением вслушиваться в увлекательные подробности исторических событий, благодарил Мухамеджана за щедро дарованный мудрый опыт, и, надеясь, что этот опыт позволить одержать победу и ему, молил, о продолжении.