Я столько раз слышала фразу из трёх

Я столько раз слышала фразу из трёх нежно – пламенных слов, что перестала предавать ей должное значение. Для многих лиц мужского пола – это как в туалет сходить, как в покер сыграть, как пивка раздавить пару литров. Обыденно, ну, и в некоторой степени даже приятно.

Кто – то очень подлый заточил формирующиеся умы под идиотскую формулу разгульной жизни: «Мне всё должно приносить кайф». И когда парни говорят о любви, то можно трактовать так: «Ну, кароч, расклад такой. Я изучил тебя со всех сторон, ты ничё такая, покатишь. Я пока тебя поюзаю, а там видно будет. Ну, и, это, пароль же: люблю тебя, крошка».

Поэтому, теперь для меня эти слова, ради которых раньше войны начинались, рыцари мерились доспехами, подвиги совершались, как крик уставшего официанта: «Двойной эспрессо возьмите!».
Думаешь, ага, моё, берёшь – выпиваешь и дальше по своим делам.
Все эти любители страстных признаний, форсирования событий и болтания языком – никак не были похожи на рыцарей без страха и упрёка. И по – хорошему, не заслуживали даже пинка моей ногой им под зад.

Но всегда всем кажется, что у них будет по-особенному, мне хотелось верить, что это «судьба», «один из миллиона» и прочие жаркие гиперболизированные эпитеты.
Я восторженно глядела на того, кто вызвался быть моим «щитом», но щит при ближайшем рассмотрении оказывался дырявым пластмассовым тазиком, куда можно высморкнуться разве что.
Всегда в своих разнообразных жизненных переделках, в невзгодах, которые только начинали проявляться – эти купидоны в джинсах ретировались, оставляя мне на память номер, по которому можно звонить, если я захочу полетать в зефирно – белых облаках истинного наслаждения и подержать в руках сладкую попку херувима.
А я оставалась в своих эпичных реалиях, смотрела вслед улетающим любовникам и, закатывая рукава, снова и снова боролась с атакующими со всех сторон, проблемами.

Я научилась переть, как бульдозер, сквозь чащу препятствий напролом и отсекать прилипал один суровым взглядом.
Я не намерена терпеть тех людей рядом, которые меня продадут подороже, которые эгоистично полагают, что приносят радость просто своим присутствием, а от пары излишне воодушевленных фраз люди должны дергаться в экстазе, которые великодушно позволяют мне разделить их быт и мерзкий характер.
Чего ради, спрашивается?

Любовь, если это любовь, не будет путаться под ногами и выставлять условия. Она молча разворачивает тебя, офигевшую, на тот путь, где тебе будет хорошо, где будешь собой, а не маменькой, девочкой на вечер, будущей любовью, бывшей страстью.
Хочется думать, что не придется терпеть, подстраиваться, пристраиваться, притворяться, заигрывать, заискивать, выносить – по крайней мере, в обстоятельствах, но не в отношениях с человеком.
Любовь – молчалива и деловита, но молчалива не потому, что сказать нечего, а потому, что не хочется разбавлять банальностью крепкие чувства, как колой дорогой виски.
И деловита не как хачи на базаре, а как умные и серьезные дяди – бизнесмены, которые знают, чего хотят и как этого достичь.

Карина Соловьёва/Доронина