Мастер -класс, буффонада. Притча

Жил был  один чудаковатый, но  страшно  самолюбивый  индивидуум. Эдакий весь из себя.  Любил   выделываться.  Гением себя считал,  а  остальных, увы,  посредственными  обывателями, нет, даже хуже – плебеями.     И подружка  у  него была  под  стать  ему,  с  огро-о-о-мным самомнением.
 
Ну,  не   любила эта парочка    простоту,   ни в грош  её   не ставила.  Типа,  интеллектуалы    они     высшего порядка,   скучно им и  тошно,  среди ущербного простонародья: фантазии у плебеев  ограниченные,  да  и  мышление  рабское - спуд  вековой  и  страх лакейский задавили  напрочь  желание к самореализации,     к    неординарному  и оригинальному:    остренькому,   с перчиком, с горчинкой изысканной,   с огоньком.  Даже  можно и с  кровью ... Почему нет?
   Преснятина   повсюду    сплошная,   безвкусица    среди     населения.   Тем   паче  для  местечкового,  только по названию  творческого люда.     Серость будней заела,   смешанная  с  неистребимой,  заурядной  тупостью  и  боязнью  выделиться.     Болото  стоячее, короче,  полный застой. Вот и решили   эти   двое  новоявленных   "гениев"   окрестный мир не то, чтобы    удивить,  но хоть   встряхнуть  затхлое  стойло  обывательское,   мастер –класс  для  них      устроить,  а заодно  и собственную  незаурядность показать.  Свободу творчества. Ни  в  котомке же  её век прятать, тесно ей там!  Им,  гениям, конечно, и вдвоём неплохо,  уж кто-то, а они - то друг друга понимают и  обоюдно  ценят. Но и в откровенно   удивленные,   восторженные     глаза дураков-обывателей  поглядеть  желается.  Нехай  знают, что такое настоящая жизнь,  настоящее искусство, огонь  чувств  и   дерзкая,  творческая смелость!   Пожалуй,  не стоит и  платы с ущербных  брать, хотя, конечно,  неплохо  бы... Но, всё же, главная  цель -  окаменевших "сурков" от спячки пробудить.   Поразмыслили  они  ладком   о   дате   представления,   договорились    с  удивившейся   администрацией    о месте   проведения   благотворительного   мастер-класса.   
Загодя    расчистили   для себя   небольшую   площадку    в центре    города,  на  землю  тряпок  разноцветных   понакидали   для    настроения,   а по периметру  площадки   мощные костры  запалили,   для  зрительного  эффекта.  Надо же чем-то ярким  серость застоявшуюся раскрасить!     Достали   откуда-то   барабаны   шаманские   и   с увлечением    начали    готовиться.   Видимо,    самое   интересное  решили показать.    И, вот,   наступил    объявленный   день  аттракциона.    Людей собралось,  правда,    немного,  но  хоть  кто-то,  возможно,  из  колодок  застоя вырвется.

                Поначалу,  видимо   в    качестве  небольшой    прелюдии,    парочка    отстукала   что-то   весьма  живенькое   на  шаманских  барабанах.   Так...  для разминки себя и  не  многочисленной  любопытной    публики.
Затем,    «гений»   оставил   барабаны, (  пусть  подруга    аккомпанирует! )      колоритно   встал  посреди    яркой    площади,     сглотнул  слюну,    округлил   без  того большие глаза   и,  театрально  воздев руки,   начал    декламировать.  Поначалу   тихо   и   не   вполне разборчиво,   зрителям  показалось  даже робко.   Но   через   пару    минут   голос  "артиста"  вполне    окреп  и    чтец    с видимой  лёгкостью   введя  себя в   творческий   транс,    мощным  утробным     басом     начал  что-то  призывно     вещать.    Правда,    вещание      оказалось   тоже   не   вразумительным    для   большинства   зевак  и  даже        насторожило    неподготовленную,    не догоняющую сути монолога    публику.   Многие   даже    несколько  мысленно    смутились,  в  смысле   адекватности     чтеца.    Гремел-то   бас   мощно,  но    вот   касаемо    произносимого...
Над  площадью  гулко  грохотало:  "Возношусь в гору, падаю в бездну, тайну открою, после исчезну,  кто разумеет,  тот просветится,   глупый   без крыльев  - ни зверь,   ни птица,  холод повсюду, но пламя близко,  прыгай в запруду,  Вакха   солистка.  Миру покажем  всё, что умеем,  свет   смешан с   тьмою,  мигом владеем "
         При   словах "прыгай в запруду",    гений   призывно     махнул рукой,   в сторону  партнёрши - «солистки»    и  та, видимо    слегка   переволновавшаяся  или,  возможно,    разогретая пламенем костров,    румяная  и  растрепанная,   резко   дернула головой,  неожиданно отбросила  барабаны  в сторону и  лихо ,( для её, надо заметить,  совсем  не худой   комплекции),   понеслась     по   периметру    круга    площадки,  плеснув   при этом    в   каждый из костров   какую-то ядовитую   зажигательную смесь.  «Подкормленное» пламя   сразу  же    ярко  и мощно  вспыхнуло,   поднявшись  высоко   над землёй,   а  изнутри   костров  со свистом и жутким  шипением  вырвались   чадящие    столбы   чёрного   дыма.      Народ,    справедливо    опасаясь   ожогов,  дружно  отпрянул в сторону.   Несколько    зрителей    нервно   чертыхнулись,     другие же, напротив,  поспешно  и испуганно  перекрестились.     А  в это время  резвая    подруга  гения - вещателя,     задрав широкую  лиловую     юбку  и оголив при этом    крупные,   рыхлые   бёдра,   ловко   прыгнула  в центр  цветного круга  и   завертелась волчком,   с  поразительной для её полноты    живостью.   Глаза   вещателя  при этом   одобрительно  и дерзко  сверкнули,   он   смачно   захохотал и,   подхватив  подругу  за то, что  у некоторых   называется   талией,    пустился   с ней  в  неудержимый и  лихорадочный    пляс.   При  этом,  время от времени,  он  не забывал   устрашающе   выкрикивать     всё те   же,    неразборчивые,  совершенно    не   понятные    собравшемуся  народу   слова.   Но, надо сказать,  некоторая   встряска   «болота»    всё же произошла.  Пара не зря постаралась.   Несколько подвыпивших  парней и  раскрашенных  яркой   татуировкой  девиц  одобрительно  загоготали  и зааплодировали.  Кто-то  из их компании  даже выкрикнул: «Браво!  Жги,  аффтор!  Давай, подбрось поленьев в кострище.  И подружку свою  тисни-ка покрепче!»
Но,   похоже,   творческой     парочке   стало  уже    кайфово    и  без  зрителей.  "Солистка",   закатив   глаза   и  большой  грудью  тесно  прильнув  к вспотевшему  партнеру,   полностью растворилась, а  точнее  расплылась     в    совершеннейшем,   творческом экстазе.  Она   то,   по-щенячьи,    повизгивала   на   высоких нотах, то, напротив,    низко  и   утробно  подвывала  своему  искромётному    гению.   Возможно (судя  по   временам  несогласным  с партнёрам   нотам)   ей всё  же    желалось   исполнить что-нибудь   соло,  но  острый  взгляд  гения  быстро  и резко   желания   эти   пресекал.    Вещать должен был лишь он, а с неё  хватит   и  незаурядной подтанцовки.      Публика?  Публика, похоже,  совсем   перестала интересовать "выступавших", и   они,  напрочь забыв    о   первоначальной,  показательной   цели своего выступления,   с одержимостью,  присущей наркоманам,  решили    просто- напросто   эгоистично   оторваться,    впав  в   пучину    беспрецедентного,  свободного,    обоюдного  творческого    процесса,    можно    сказать  абсолюта   гармонии в искусстве.   

Разноцветные   тряпки  то    и   дело    цеплялись за  ноги танцоров,  лица их покрылись  густой   испариной и  пылью,  поднятой лихорадочным топотом ног,  глаза  начали  подозрительно  мутнеть,  а   мощный  начальный запал резко  пошел  на убыль.  Но оба   всё   ещё   что-то тарабанили    на  понятном лишь им  языке  и  даже  пытались   дергаться   в быстром темпе.  Но это им уже плохо удавалось, тела начали устало обмякать.   Огонь  костров   также   ослабел, а собравшийся народ,  поначалу  увлёкшийся  диким зрелищем, но постепенно  остывший,   недоуменно    повертев пальцами у виска( а кое-кто   повторно осенив себя крестным знамением)   потихоньку  начал расходиться.
Но   талантливых, неадекватных   незаурядностей  это уже  вовсе   не волновало. Вакханалия  захватившая   их целиком,   высосала из них последние  силы.  Ещё   пару  минут   повыв   и  подёргавшись,   парочка   в полном   изнеможении, и видимо в эмоциональном  удовлетворении, в обнимку    рухнула  на   грязное,  цветное тряпьё.
В   этот  момент  мимо  расходившейся,   уже  не любопытствующей     толпы, проходила молодая мамочка, держа за руку маленького, светловолосого  и  необыкновенно  милого, похожего  на ангелочка,  мальчика.   
Сквозь   брешь, образовавшуюся в людской   толпе,   малыш заприметил   лежащую   на земле,  среди многочисленного  тряпья, почти бездыханную  парочку.
Он удивленно округлил глаза, потом взглянув на   маму и   осторожно спросил:
«Мама!  А кто   это?   Почему   они      упали    и   почему      никто  им   не помогает  подняться?!»  Мама   нежно    погладила сына  по  светлой голове  и тихо,  но серьёзно   сказала:
« Сынок!  Помочь   подняться   можно только тому,  кто  сам этого  хочет,   кто сознаёт,   что он   упал.   Но, к   сожалению,    некоторым    нравится  валяться в грязи.
Вот,  ведь,   бывает же, что свинка валяется,   носорог, бегемот. Слон иногда.    Правда, животные таким образом    очищаются   от   паразитов,  а  люди,  напротив,  добровольно  их приобретают .    Пойдём, дорогой,  домой,  папа   нас   наверное  заждался...»