С освобождением меня

Во время прогулки я взглянула в своё любимое вечернее весеннее небо и вдруг, спустя несколько минут, я поняла, что вижу не нашу с тобой последнюю безнадежную встречу, не твою клетчатую рубашку и даже не твою самоуверенную улыбающуюся рожу, а вижу небо, ласточек, облака. О, вон то похоже на лабрадора, виляющего хвостом, а это на рыбку с пузырьками. Я вижу крыши домов, антенны, появляющиеся бледные звезды.
Неужели, прошло? Я что, освободилась? Избавилась от синдрома бедной брошенки?

Я присела на лавочку и прислушалась к себе. Да, нет больше низкочастотной выматывающей вечно зудящей надежды, что я случайно тебя увижу, ты заметишь меня, у тебя ёкнет. Пропали титры, которые озвучивали наш возможный диалог, в котором я сначала, как гордая матрона, а потом, как школьница на последнем звонке.
Что, правда, мне больше не будут просверливать мозг унизительные сюжеты, в которых: «ты всё понял, ты ужаснулся содеянному, ты пришел»?

Я не оглядываюсь судорожно по сторонам, я смотрю на мир и я вижу мир, не орудие возмездия подлому предателю, не опцион на моё стопудовое счастье в виде тебя, не компенсацию потраченных нервов и денег на платья тех фасонов, которые тебя возбуждают, а просто мир.
Он, как старый добрый молчаливый знакомый, раскинул картишки, готовый подсказать и сыграть в подкидного дурака, вздыхает и говорит: «расслабься, малышка, люди всегда будут воевать, дети будут плакать, леса гореть, кошки орать, возлюбленные уходить от возлюбленных. Глянь на меня, разве я не крут? Я немного шире, чем экран твоего телефона, куда ты вечно пялишься в изматывающем ожидании и чуток больше зеркал в его очках. У тебя есть я, о чем можно вообще париться? Живи.»
А он? А что он?
У него тоже есть мир, другая его грань, и он тоже будет жить, и пусть это делает так, как позволяет ему совесть. Это больше не моя забота, и это к лучшему, скорее всего.
И, знаешь, когда меня попустило окончательно, я искренне, не на публику, не в статусе вк, пожелала ему счастья. Потому что настоящий человек, мудрый, добрый (ты ж такой себя тоже считаешь?) не видит фундамента своему счастью в бедах и горе другого.
У тебя есть мир, у него есть мир. Свой. Всё честно.

Сейчас я оторву задницу от лавочки, оставив тут все гнусные помыслы, проклятия, злорадство, сожаление, стенания.
Дворник уберет утром.

С освобождением меня.

Карина Соловьёва/Доронина