А я-то думала, что я - особенная

А я-то думала, что я - особенная, что со мной никогда не произойдет настолько мерзко-угнетающего события, как измена.
Ха, ещё бы. Ведь у меня самые искрометные шутки, самые голубые глаза, самые смешные истории, самая притягательная харизма, но я жестко ошиблась, и тем больнее мне было это пережить, чем лучше я себя считала.

Эффект внезапности. Гром среди ясного неба. Неожиданная и бьющая по-подлому боль от осознания того, что ты не со мной теперь и моим, наверное, и не был никогда. Твоё вранье, как и голая задница твоей боевой подруги - два этих белых расплывчатых пятна врезались в память навсегда, маяча перед глазами всегда потом, когда возникали мысли, даже отдаленно связанные с тобой.
Такое чувство было, что я долго бегала в экстазе по полю с ромашками, а потом смотрю, а это не ромашки вовсе, а кости разбросанные.

Я не ожидала и дыхание перехватило, как только я переступила порог и заметила картинно раскиданные элементы гардероба. Наверное, ты их ей дарил, сквозил твой вкус и пристрастия.
Я стояла, как вкопанная и таращила свои и так немаленькие глаза и задыхалась от негодования. Наш дом, наша кровать, наши бокалы.
Я никогда больше так не плакала, ни до, ни после.
Я помню те свои слезы, которые не давали даже матом ругнуться, они душили, как и ярость, основанная на моем бессилии. Что я могла? Плюнуть в её наглые глаза, швырнуть в тебя стулом? Устроить истерику ? Могла, но не стала. Это значило бы, что я проиграла подчистую, опустилась на колени, показав, что я не в себе, но нет, ты не дождешься. Не достойны были ни ты, ни твоя маленькая дрянь такой эмоциональной сцены с моим участием. Я не стала говорить ничего. Как и не стала слушать вот это самое веселенькое дерьмо "это не то, что ты подумала, сейчас я тебе всё объясню". Кто вообще тот смешной идиот, который придумал эти конченные шаблоны поведения в такой ситуации?

Зато потом начался уморительный период буйных внутренних диалогов "а помнишь?". Я занималась диким садомазохизмом, перебирая, как ужасные чётки, в памяти наши походы в кино, в парки, в гости, просто прогулки, наши ночи, дни, вечера, поездки.
Если это тот самый пресловутый катарсис, то я стала кристальной в тот период своей жизни.

Помню, как боль шла по нарастающей по мере удаления этого дня в памяти, хотя по идее должно было быть наоборот. Потом на смену отупляющей боли пришла всепоглощающая ненависть. Я испугалась, что смогу оторвать пару голов и даже не моргнуть.
Вот тогда мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы не натворить бед. Я брала себя в руки каждый раз, когда проходила мимо твоего дома. В глазах темнело, сердце сжималось от слов знакомых, касающихся чего-то "нашего", меня бросало по ночам в жар, но надо было жить дальше.
Какая убийственная фраза - жить дальше. Да как, скажите, жить, если душа осталась там на полу, тем разлитым вином в порыве чужой страсти?
Меня буквально растоптала эта ситуация. Мне понадобились все силы, даже пришлось брать их в кредит у друзей, у родных, чтобы просто поддерживать свою жизнедеятельность, а жить, жить дальше я начала спустя несколько лет.
Несколько лет, наполненных почти аскетичным образом жизни пошли мне только на пользу, я стала настолько сильнее, что, кажется, могу ускорять движение земного шара одной только своей мыслью.
Но иногда по вечерам, я всё еще могу отойти от своей веселой компании, понюхать куст сирени, облокотиться о стену дома и вспомнить тебя. Теперь это всё занимает лишь пару минут и апофеоз этого всего-то пару слезок, я поняла уже, что не забуду тебя никогда, но научусь отворачивать тебя лицом к стенке, когда меня целует мой новый мужчина.

Карина Соловьёва/Доронина