Апокалипсис

В лесу вечерело. Кто- то всесильный медленно добавлял черную заварку в дневной эфир. С грязного покрывала неба ветер сдувал снежную пыль.  По своему обыкновению она пыталась покрыть еловые лапы.  Увы, лес  давно был мертв, и небесная крупа оседала на земле лишь очерчивая  рыбьи скелеты деревьев.  Одна ей была отрада, двое мужчин, идущих гуськом через  гиблое место. Шедший  первым, жилистый бородатый старик сильно устал  от долгой дороги.  Озираясь по сторонам, он  подыскивал место для отдыха.  Наконец, ему на глаза попался подходящий поваленный ствол.  Старик молча кивнул на него своему спутнику : « Здесь передохнем».  Молодой мужчина,  идущий сзади, ничего не ответил, лишь  с облегчением вздохнул и направился к месту отдыха, не разбирая дороги.  Тропинка на снежной целине раздвоилась.  «Зачем ? – Просипел старик.- Теперь они поймут , что нас двое и устроят большую облаву. А ведь мы здесь не одни». ( Путники уселись на поваленный ствол.) «Они и так  устроят,» - отозвался молодой мужчина, - «следы то тянутся от самого города.» « Ой паря облава  облаве рознь,  так бы они просто по лесу с собачкой пробежались  и взятки гладки. Ну нету никого! А теперь засекут, что двое здесь были, для них это уже серьезное происшествие. И глазом моргнуть не успеешь как лес окружат и прочешут, да так что мало не покажется; с техникой, с болванчиками  - никто не скроется, все убежища обнаружат.»  «А между прочим, – старик перешел на шепот, – лес то этот живой еще.»  «Там, там, мой золотой, в чаще две елочки живые - представляешь? Знал бы ты, какие они красивые, как пахнут! А как они нежно общаются между собой и меня старика не забывают кормилицы!» « Ты вот что паря, - старик утерся рукавом, - возьми-ка вон ту гнилушку да по своей стежке протащи, пусть думают, что я здесь один с ума сходил». Молодой мужчина кивнул.  Он не очень- то хотел разговаривать. Путники молча вглядывались в пожираемые теменью очертания деревьев. Неожиданно молодой спросил: « Скажи старик, почему ты разговариваешь как будто персонаж из симулятора о Наполеоновских войнах, откуда ты набрался всех этих слов; «паря», «стежка».   Седой бородач  расплылся в улыбке : «уж чего чего, а этого вопроса я от тебя никак не ожидал, тут просто все, я еще до отмены денег один живу, общаюсь только с Библией,  с житиями да классикой иногда грешным делом балуюсь, так что по другому говорить не умею.»  «Ясно», - задумчиво проговорил молодой. «Слышь паря, что то  ты приуныл,»- заметил старик. «Сейчас не время горевать . Еще минут 10 посидим, глядишь, пурга разойдется, тогда пойдем с тобой кашки тихонечко сварим, да на родничок добежим. Ну а пока ты скажи как твое святое имя?»  Молодой удивленно посмотрел на старика – «да я уж и не помню.»  « А ты вспомни мой золотой – это ух как важно,»  - потребовал собеседник. Молодой задумался,  в его взгляде промелькнула тоска,  - «Дима по моему,» - через несколько минут  не уверенно произнес он . «Дмитрий значит», - проговорил старик. – «А по батюшке то как?» «Что по батюшке?» - Удивился молодой.   «Отца у тебя как звали?» « Ну ты дед и спросил, - злобно усмехнулся молодой, -хорошо, дай подумать раз уж требуешь,  по - моему Саша.» «Вот и запомни паря, Дмитрий Александрович ты – раз и навсегда запомни,»- торжественно произнес старик.  А то присвоили вам номера, как деталькам вы и рады. Молодой скривил пресную гримасу . «Вот что Дмитрий Александрович, ты все таки следы свои сотри, да пойдем кашки наварим, гляди какая пурга разгуливается, дымка совсем видно не будет.» 
Путники медленно потащились к  бурелому, на встречу  растущей вьюге  и черной ночи. Беспорядочный хаос снежинок, зияющая чернота и редкие изуродованные очертания мертвых деревьев складывались в идеальный пейзаж. Пейзаж уходящей  природы, которую так и не удалось отцифровать, обмануть опошлить.  Она оставляла двуногим существам  недолговечные памятники стволов  и уходила без сожаления,  умиротворяя и завещая уж более ничего не беречь. «Вот что Дмитрий Александрович, - проговорил старик, - ты мне лучше расскажи, как тебе из города утечь удалось и почему ты чип не получил.»  Молодой ухмыльнулся: « что – то ты дед слишком официально ко мне обращаешься, зови меня просто Дима, если уж тебе так хочется.» «Нет, мил человек,- отрезал дед, - сейчас нам самое время по имени отчеству называться.» « Это уважение к отцу и роду, наши корни. Весь этот бардак цифровой начинался как раз с отмены отчеств и лишь потом до номеров и чипов докатились. Так что будь добр……..»   «Понятно,» -протянул молодой. «Но раз уж это так важно представься и ты.»  «Ой йо йой,- всплеснул руками старик,- совсем запамятовал, звать меня Виктором, а величать Сергеевичем.» « Стало быть Виктор Сергеевич я. Усвоил? А теперь рассказывай все же, как ты болванов в городе столько времени дурил,  потешь старика.»
«Да я и не дурил особенно - ответил молодой – просто сильно избегал встреч с ними. До дрожи в коленях хотел остаться не помеченным .  И везло мне что ли, до сих пор не понимаю.  А честно очень бы хотелось понять. Тогда бы в моих руках оказался ключ к волшебству ( Молодой задумался. )Какова должна быть мера желания чтобы оно сбылось? Мы же в курсе, что лампочка загорается от 220 вольт! Меньше- плохо, больше тоже! И с желанием бы вот так, понять его единицы измерения и  точно знать сколько нужно этих самых единиц чтоб мечта воплотилась! Тогда и счастье не за горами – а ? он обернулся и подмигнул старику.
Старик хмыкнул: «А ты уверен в этом?  Люди всегда желали мести, славы, денег ……
Я знал, что ты обязательно расфилософствуешься перебил молодой. Но здесь я имел ввиду чистый идеал, то есть каждый, повторяю каждый. может получить желаемое. Значит люди счастливы нет вражды и конкуренции. Я всегда считал: счастливый человек великодушен к окружающим.
 Однако если копнуть глубже: избежать чипа не самое сильное мое желание но сбылось именно оно. Я не стал меченным просто по стечению обстоятельств. Молодой посмотрел на старика ожидая увидеть его реакцию.
«Очень интересно,- отозвался Виктор Сергеевич,- ну что ж сказал «а» говори и «б» продолжай, продолжай не надо меня разглядывать!
И молодой продолжил
- Сначала я жил как большинство, принимал на веру  то, что мне говорили и был доволен яркой мировой оберткой!  Однако начинки не распробовал. Я работал. Или не работал,  потому что не могу вспомнить результаты. В общем, совершал некоторые манипуляции за компьютером и получал за это от щедрот корпорации. Внешне - был счастлив:  статусные вещи, развлечения; однако присутствовала некая неудовлетворенность.  У меня был отличный ежедневник в крокодиловой коже, тем не менее, я умудрялся не выполнять  запланированное, был отличный деловой костюм, однако я просто отбывал в нем срок, были самые современные гаджеты и доступ к любой информации, однако не было идей и мыслей.  Словом постоянно мне чего то не хватало. Только вот чего? Ни то ли  какого то перчика – жизненной приправы, ни то ли силы воли, ни то ли и того и другого.  Часто я раздумывал над тем как люди с гусиными перьями и чернилами без доступа к интернету умудрялись что то создавать и жить полной жизнью.
 Отдушина нашлась сама собой – тренинги! Вот где были самые качественные иллюзии и самые яркие эмоции. Я в исступлении ликовал вместе с тренером благим матом возвещающим путь. Он дарил мне фантастическое чувство, чувство работы над собой.  Вот вот, и я изменюсь – наконец то сделаю что то такое, чего от меня с нетерпением ждут. Хотя раз за разом все заканчивалось одинаково.  После тренинга я заводил себе более новый и более совершенный ежедневник, записывал  на чистом листе, что  хотелось бы изменить в себе, обновлял гардероб. И все! На что - то большее уже не оставалось сил, значит я выкладывался на все 100%. Это был мой путь. И мир действительно  рад  был воспринять меня таким, ведь я, точно так же как он, облачался в яркую материальную обертку, имея зловонную пустоту внутри. Я был горд от того, что кажусь людям умным и успешным. Те, кто победнее, с завистью жрали мой лоск.  И чтобы еще более упрочить свой успех я иногда возвращался домой на общественном транспорте, где имел обыкновение щеголевато уступить место какой – нибудь жадной до денег молодой бабенке, а потом купаться в лучах ее  горячей энергетики. 
 Еще в те благодатные времена мир  резко увеличил свой крен чтобы через несколько лет наконец то встать с ног на голову. Как сейчас помню, тогда все говорили  об экономической эффективности. На деле же просто поклонялись деньгам.  Ради денег  готовы были терпеть унижение, плохую экологию отвратительную пищу и так далее.  Даже школы, детсады и театры стали строить при торговых центрах. Да что там говорить весь город привратился в лабиринт торговых центров и, на удивление,  храмов где тоже усиленно торговали. Вскоре был выдуман новый закон более всего соответствующий духу времени: каждая вещь  должна служить минимальное, но достаточное для разумного использования время. То есть  нельзя побриться одним станком два раза, нельзя носить штаны более одного сезона, в общем минимальный запас прочности. Каждый день мы вынуждены были приобретаться что -нибудь новое.  Работяги напрочь забыли о свободном времени, чтобы хоть как то сводить концы с концами. Но, в скорее  они так втянулись в эту карусель, что уже не представляли себе другой жизни. Идеальная форма рабства где раб самостоятельно бежит горбатиться на хозяина.
Дальше больше: отмена наличных денег, чтобы сделать все расчеты более прозрачными, падение границ - чтобы крупный бизнес легко передвигался и наконец экуменизм (объединение религий) – на последний кстати никто уже не обратил внимания. Религия давно потеряла свой авторитет. Новые боги носили дорогие костюмы и ворочали миллиарды. Кстати сказать, именно тогда правительство научилось не нервировать большинство. Они осознали: человек – быстро привыкающая скотина, которая пасётся в мире, где все относительно. Гораздо дешевле ее приучать, нежели потакать. А для того чтобы процесс привыкания шел быстрее, ни в коем случае нельзя говорить народу  наперекор.  Стоило появиться новой проблеме они уже тут как тут, заявляют, что выделили средства для решения, собрали оперативный штаб и с минуты на минуту все исправят.  После этого разворачивалось грандиозное обсуждение ситуации во всех СМИ.  Оно длилось до тех пор пока люди от скуки не переставали следить за развитием события.   
Вот как раз в эти революционные времена мой счастливый сон  улетучился, благодаря какому -то очкастому программисту.  Зарабатывая себе на хлеб он лишил меня всего. Теперь мою работу могла с отличием могла выполнять компьютерная программа.  Увольнение. Впереди мрак неизвестности и уйма свободного времени. Знал бы ты как ужасно вдруг стать невидимым для окружающих.  Много я скитался по улицам и от нечего делать наблюдал свой некогда любимый мир. Не было ничего более скучного и однообразного. Видимо экономическая эффективность сделала свое дело.  Все строения были однотипными, но чтобы у скота не создавалось впечатление загона покрашенными в разные цвета,  помимо этого соблюдалось четкое чередование домов торговых центров и храмов, да еще реклама, реклама, реклама.   Удивительно, но она начала приводить меня в ярость и не потому что я не мог себе позволить купить вещь, которую она преподносила. А потому что она была вульгарной и навязчивой. Я впервые обратил свои глаза на небо. Как же оно меня обрадовало: бесформенные облака, казались мне верхом совершенства и свободы.  Выходить на улицу я перестал, достаточно было рассесться в кресле на балконе и следить за фантастическими небесными структурами.  Однако и это призрачное счастье вскоре было развеяно, началась чипизация, сулившая огромное количество плюсов всем и вся. Сначала я не был против и если бы меня вызвали обязательно пошел бы. Но так я был безработным, а значит экономически бесполезным мной интересовались в последнюю очередь. Самому идти за чипом мне было не досуг, слишком был занят небом и облаками.  А почувствовал я последствия очередного нововведения, когда через пару недель вышел за продуктами.  Помню, мне тогда в глаза бросился один момент.  Прохожие стали очень дисциплинированными никто никого не обгонял, не было слышно разговоров. Люди как трудолюбивые муравьи спокойно шли в своих потоках. Для интереса я встроился в один и попытался обогнать  несколько впереди идущих шеренг. Это оказалось сложной задачей. Протиснуться, между двумя людьми было так же сложно как пролезть в узкую щель забора. Я постоянно натыкался на спины, это были очень крепкие спины, почему то у меня не хватало сил отпихнуть в сторону даже женщину.  Я стал грязно ругаться, оскорблять всех  и вся, в надежде, что кто- нибудь развернется и затеет со мной драку. Но ни что, даже атомная бомба не могли нарушить адский порядок в этой колонне. Тогда я просто дошел до запланированного ТЦ уж не пытаясь экспериментировать.  Происходящее в магазине было не менее странным. Люди перестали быть теми искушенными покупателями. Они просто мели любые продукты где была указана скидка. Тогда я впервые осознал, что сегодня  вышел из квартиры в  другой мир и мне стало страшно. Возвращаться домой я не стал, так как чувствовал, что чипизация уж точно доберется до меня. Начались  скитания.  Четыре раза мимо меня проходили серьезные облавы - остаться свободным  не реально. Однако  тех немощных мер, которые я предпринимал, чтобы скрыться всегда было достаточно.
- Да тут все просто парень,-  отозвался собеседник. Бог тебя хранит. Видно, не совсем ты еще оскотинился. Можешь еще душу свою спасти.
-Только вот не нужно здесь примешивать религию возмутился молодой, я конечно не отрицаю существование Бога. Но имени его, как в доэкуменистические времена назвать не могу.  Тем более что в трудных ситуациях ни разу не соблюл ни одного обряда. Отсюда, я не имею права как ты заявить, что мне в данный момент помог кто то конкретный и называть его нужно вот так и молиться ему нужно именно таким образом.
- Глупый ты еще улыбнулся старик. Но без Бога тебе здесь в лесу не выжить. Вот ты говоришь, что чудо у тебя четыре раза произошло, а я  каждый день в этом чуде живу. Здесь ведь помоек нет, куска хлеба даром не возьмешь.  Кушаю только липовые листья да еловую кашу во время метели могу сварить. Иначе нельзя, болванчики засекут. Летом вообще костра не разжигаю. Да любой атеист или экуменист на таком рационе да в таких условиях и двух месяцев не проживет. А я хожу небо копчу. С молитвой и листья питательными становятся и еловая каша калорийнее мяса. Здесь и холодно и голодно, а я как видишь, жив здоров и даже веселее тебя.
Молодой человек что то хотел возразить, но сильно споткнулся о толстую ветку и мысль вместе с желанием говорить вылетела из него сопровождаемая неприличным возгласом.
«Ну совсем ноги престали держать, -  засмеялся старик - пришли значит».
Место, где решили расположиться наши путники, представляло собой большой бурелом.  Корни вывернутых с землей деревьев, а так же их  стволы образовывали естественный лабиринт, более ли менее защищавший от непогоды и лишних глаз. Старик послюнявил указательный палец, определяя направление ветра, а затем придирчиво и деловито стал выбирать клочок земли для костра.  Наконец  он решил спрятаться от снега и ветра за большущим еловым корневищем.
- Ты Дмитрий Александрович давай ка из жердей шалаш городи.  -Вот это, он указал на корягу, твоя первая стенка, а я пойду дров насобираю.
 Спустя полчаса в ночной черноте засиял живой огонек. Слишком маленький и слабый чтобы поменять положение вешей, но достаточный для ярости гибнущего мира.  Запрещенный глупыми бумажными законами, но совсем не противоречащий природе и маленькому человеческому удовольствию. Путники внимательно рассматривали диковинные языки пламени, с удовольствием гладили его, подвергаясь какому- то давно забытому первобытному состоянию, наконец, Виктор Сергеевич извлек из своего рюкзака холщевый мешочек, флягу и котелок. Приняв торжественный вид, он доверил сокровища спутнику, а сам стал готовить рогатины, чтобы подвесить котелок над костром. Молодой взвесил мешочек в руках, от встряски содержимое холстины издало приятный шуршащий звук. Старик обернулся к Дмитрию Александровичу: « Осторожнее паря не рассыпь Божий подарок, нежнее надо.»  Молодой послушно поставил мешок к себе на колени: «Слышь Виктор Сергеевич, а что это за еловая каша?»
-  Это паря наша с тобой жизнь, елочка да липка чем еще здесь пропитаешься- зашептал старик.
 -Но все таки хотелось бы услышать рецепт - рассматривая мешочек попросил молодой.
- А рецепт паря очень прост.  Шишечки, значит, с земли собираешь  и семена из них вымолачиваешь. Потом от шелухи их ручками да дыханием очищаешь, а зернышки остаются вот тебе и крупа. Для пущей наглядности старик принялся подробно показывать молодому, как он получает сырье для каши на воображаемых шишках.   
Пока старик объяснял вода в котелке закипела и он, отстранившись от дальнейшей беседы, очень внимательно стал засыпать содержимое холстины в кипяток. Каша варилась долго, требовалось время, чтобы размягчить еловые семена. Процесс сопровождался не очень то аппетитным хвойным запахом, однако старик облизывался и всем своим видом показывал, что ни едал ничего более вкусного, чем эта каша.
 Томительное ожидание пищи и день ходьбы сделали свое дело. Мужчины с удовольствием принялись за  варево.  Старик смаковал, а молодой старался заглотить как можно больше. Наконец в котелке осталась ровно треть, и Виктор Сергеевич скомандовал: « стоп». Посудина с содержимым была самым надежным образом закрыта и убрана обратно в рюкзак. 
Путники, в ожидании  сытости, разместились на заранее заготовленной хворостяной подстилке.  Сон не шел, в добавок   молодой начал стучать зубами. Пытаясь сдержать злополучные челюсти, чтобы не вызвать у старика жалость влекущую за собой неминуемую помощь, он как на зло начал лязгать зубами еще громче. Однако Виктор Сергеевич как будто ничего не слышал он задумчиво смотрел в слившееся с густыми белыми хлопьями небо и по его подсвеченному костерком лицу бежали слабые ручейки талой воды. «Вот же философ, - с раздражением подумал молодой. Он почувствовал себя разом осиротевшим без назойливого внимания старика. Далее развить шальную мысль Дмитрий Александрович не успел, старик встрепенулся, вытер ладонью мокрое  лицо и не прерывая своих раздумий машинально укрыл молодого от куда ни возьмись появившимся потрепанным  спальником. Дмитрий Александрович пытался, что то возражать, но старик, казалось, не слышал его. Он только задумчиво проговорил: « Не расстраивайся, позже пообщаемся»  и повернулся лицом к костерку заигравшему в его глазах живыми язычками пламени. Молодой был крайне удивлен такой меткой выходкой и замечанием, однако предоставленный самому себе  вскоре почувствовал как приятная тяжесть обволакивает пригретое спальником тело. Думать более не хотелось. Последнее, что он услышал сквозь забытье: «Ты паря главное завтра быстро проснись». Эта фраза прозвучала как то слишком озабоченно, но молодой не хотел уже ничего выяснять.
  Утренняя побудка Дмитрия Александровича случилась через жесткие толчки в плечо.  Какое – то недоразумение», - подумал он, чувствуя себя совершенно не выспавшимся, и перевернулся на  другой бок. Следом произошла ошеломительная наглость, его больно пнули его под зад.  Молодой выругался и протер глаза. Ночи и костра уже не было, на замену им явились постылое  промозглое утро и незваная фигура старика . Ничего не спрашивая и не высказывая претензий за пинок молодой поднялся со своего лежбища  и отойдя на несколько шагов справил малую нужду. Когда он обернулся, то с удивлением обнаружил, что старик опять стоит подле него. Дмитрий Александрович захотел обругать своего спутника, но увидев лицо старика пришел в ужас. На против него стоял уже ни тот веселый и бодрый Виктор Сергеевич, а какой то измученный заплаканный кощей. Куда за ночь могли деться его жизненные силы? Дмитрий Александрович замер на месте в немом вопросе. 
- Ну что ж сынок - шепнул Виктор Сергеевич - вот и пришло время нам с тобой распрощаться. Ты уж не держи зла на старика.
- ЭЭЭ то есть как прощаться? - удивился и испугался молодой.
Виктор Сергеевич напрягся, сделал какое – то нелепое движение губами и обнял Дмитрия Александровича.
- Что, что у тебя стряслось дедушка - испуганно замямлил молодой.
 Старик взял его за плечи и пристально посмотрел в глаза. Дмитрий Александрович, пытаясь понять в чем дело слишком жадно принял взгляд и тут же пожалел, потому что изнутри собеседника на него зыркнуло что то тяжелое безжалостное и фатальное.
 - Мне больно на тебя смотреть дедушка – дрожащим голосом произнес молодой
 -  А ты  не смотри Дима, не смотри, понимаю страшно, когда костлявая из меня таращится, но запомни мальчик это ерунда хоть и до кровавого пота прошибает.
-Что за нелепица, кто  смотрит?
- Костлявая Дима, костлявая. Она еще вечерком пришла, в городе заскучала родимая. То что ты сейчас ее боишься это правильно! Но знай, скрываются от нее те, кто живет не по совести, а зовут те кто жить не умеет. Есть для тебя вещи и страшнее и важнее, забудешь про них, эта барышня явится к тебе злой мачехой, будешь блюсти - родной матерью.
-  Что, что ты такое говоришь дедушка - скривился от слез молодой - лучше бежим отсюда я удачливый. И он схватил старика и попытался потащить за собой. Но дед будто окаменел. Молодой дергал его руку, ощущая, что с таким же успехом может тащить за веревку фонарный столб.
- Да не дергай ты меня мальчик я уже пришел, улыбнулся дед.
- Ах ты еще и улыбаешься садист, мазохист, идиот- кого ты ждешь? ну кого? Ты хочешь чтобы нас убили да? Ты решил издеваться надо мной?- А ну и оставайся здесь я больше не хочу тебя видеть- в истерике кричал молодой.
- Ну полно те полно те Дима не убивайся- уверенным голосом проговорил дед. - я ведь друг тебе.
 Парень притих уже не пытаясь разобраться в окружающей действительности, голова его кружилась от путаницы, перемешанной со страхом.
- Слушай Дмитрий Александрович, проговорил дед, - никто тебя не убьет. - Это я тебе гарантирую, сегодня мой черед . А ты потрудишься за меня. Сейчас местечко укромное покажу, ты все мои вещички заберешь и туда полезешь. А я здесь останусь гостей встречать. Они меня скорым поездом на вечный отпуск отправят. А ты походи здесь за меня землицу покопти, елочки и родничок я тебе ужо от туда укажу - старик ткнул пальцем на небо.
Молодой, растерянно посмотрел на спутника. - Я ровным счетом ничего не понимаю: зачем ты останешься, когда можешь спрятаться или ты дезертир самоубийца. Совсем в этих лесах сбрендил.
- Ой глупенький ты- по доброму улыбнулся дед . Ты пойми Дмитрий Александрович мы то спрячемся, а вот следы наши никто не спрячет. Стало быть, придут болванчики, поляна истоптана, а выходного следа нет, и начнут они все тут носом рыть, тогда уж нам двоим не сдобровать. Так что пусть лучше они меня найдут и успокоятся. Понял.  Молодой грустно кивнул. Наконец то в его голове вычислились все неизвестные, однако, он заметил одну несуразицу и очень сильно обрадовался.
-Постой старик, а с чего ты взял, что сюда обязательно должна прийти облава, вчера же был такой снегопад , все следы замело. Откуда они нас вычислят и тем более почему ты с видом  знатока это говоришь мне у тебя чего локатор в заднице - а ха ха, громко рассмеялся молодой. Вот что дед брось ты свои маразмы, да пойдем по лесу гулять впереди длинный день.
Дед сухо через силу улыбнулся, было видно, что он уж не хочет ничего объяснять и душою находится в другом месте, однако ему приходилось, потому что по виду молодого было ясно, что тот уверовал в правоту своих доводов.
В общем, Дима, как бы тебе это объяснить да и навряд ли ты поверишь, старик осекся, в общем сегодня ночью ….. аааа чего тебе объяснять , ты волю старика без локатора исполни, а если твоя правда будет, то уйдем отсюда ведь по твоему мы ничем не рискуем.  Старик помолчал несколько минут. Потом, опустив голову, как то виновато проговорил, страшно мне, понимаешь, очень страшно. Пойдем пожалуйста, вместе помолимся времечко у нас еще есть. Он посмотрел на молодого, своими усталыми и проницательными глазами. Глазами которые могли говорить только правду.  Молодой  махнул рукой сейчас любое действие казалось ему чем то спасительным, более всего он хотел избавиться от дальнейшего диалога со стариком от этой жертвенной до обреченности слепой и беззащитной доброты, которая не может принести счастья на земле. Еще никогда в этом конкурентном уважающим только силу мире он не сталкивался ни с чем подобным.  Старик встал на колени и принялся что то шептать, вознося руки к небу. Молодой последовал его примеру, только опустился  не на колени, а на корточки. Посмотрев вверх, на макушки деревьев  и проглядывающее через молочную муть светило он представил себя перед лицом кого – то самого мощного и самого мудрого. Того для кого нет времени и границ. Что же ему сказать? подумал молодой. И выслушает ли он меня? Тут он вспомнил рассказы о праведных людях где то слышанные им мимоходом. Он не знал их по именам  и вобще имел о них самое смутное представление, однако кое что все же вынес. Они молили Бога за других, любили своих врагов и были искренни. Молодой подумал об этом и усмехнулся, настолько фантастическим показался ему такой человеческий образ. Однако мысль о сложившимся положении быстро разогнала все философствования, надо было делать хоть что то, иначе он просто свихнется от беспомощности. Молодой бросил мимолетный взгляд на старика. Виктор Сергеевич прижался лбом прямо к заснеженной земле, уже ничто не могло ему помешать, он был не здесь. Молодому не смотря на приземленную позу старика, почему то показалось, что он очень тихо поет что то таинственное и очень личное. Он даже почувствовал некоторое стеснение перед Виктором Сергеевичем и захотел уйти чтобы не мешать, но быстро вспомнил что тот его просил находиться рядом и даже молиться вместе с ним.  Ну хорошо, подумал молодой, начали: Господи, пожалуйста, спаси нас. Я даже не знаю как к Тебе правильно обратиться и как устроить чтобы ты меня услышал. Хотя Ты слышишь, потому что всезнающий и всемогущий. В общем, я не умею сделать так чтобы Ты помог. Хотя Ты наверное уже давно помогаешь мне. В общем, я бы хотел обратиться к тебе и сразу понять, что Ты откликнулся.  Мне это нужно, особенно сейчас, потому что мы в безвыходном положении и старик напророчил себе мучительную смерть, а он хороший и должен жить! ААА кого я обманываю, в общем, я не проживу без старика в этом лесу. Мне страшно, пожалуйста Господи спаси нас. Опять я говорю нас, а подразумеваю меня, наверное, я трус и трясусь за свою жизнь. Ничего то у меня не получается я беспомощен - и молодой в отчаянии зарыдал прямо в голос совсем не стесняясь. Да и кого ему было стесняться старика, который еще до смерти куда то улетел или Бога, который и так все знал. Вместе со слезами к нему пришли мир и сонливость.  Молодой еще раз взглянул на старика и решил так же уткнуться лбом в землю. Снег тогда не показался ему холодным и молодой заснул.
 Как и в первый раз его разбудил старик. Молодой  вскочил с земли отряхнулся  : «Что уже пора?» Виктор Сергеевич посмотрел на него с грустью. « Да тебе пора, а я уже пришел в одиночестве и никто не решился меня проводить. Хотя в этом нет твоей вины ты просто ничегошеньки не понял идешь спасать тело хотя с ним через некоторое время случится тоже самое, что и с моим. Не в твоей власти это изменить, то что ты в самом деле можешь сделать для себя ты игнорируешь.  Но такова уж природа человека. Тебя спасет только одиночество, со временем ты все поймешь, иначе  не остался бы на земле.  Да я уверен что для тебя все закончится хорошо потому что ты по крайней мере искренен с самим собой, значит не будешь оправдывать свои слабости не захочешь их подпускать близко поэтому рано или поздно возопишь к Богу и он конечно же поможет тебе».
Молодой выслушивал старика не зная куда деть руки, он вдруг осознал, что тот стал для него каким то величественным и отдаленным. «Может быть уже пойдем, а то не успеем»,- как то невпопад сказал он. «Да Да Димочка пойдем они уже очень близко- спокойно ответил старик . «Только по моим следам иди, а я уж все тут потом домаскирую».  Молодой кивнул и у него потемнело в глазах, ничего не соображая, он плелся за стариком в полуобморочном состоянии.  Вскоре Виктор Сергеевич присел на корточки потянул за какой то торчащий из под снега сучек и Дмитрий Александрович увидел черную пасть убежища. Ну залазай быстрее сказал старик дрожащим голосом и хлопнул его по плечу, вылезешь когда запасов останется совсем мало воду береги, снег не плавь они туда что то подмешивают- парализует. И самое главное, не бойся я тебя не оставлю проживешь - он еше раз хлопнул его по плечу.  Молодой кивнул, и его поглотила темнота земной утробы. Виктор Сергеевич  остался один. Первым делом он начал обтаптывать поляну.  Не разбирая дороги, он ходил взад впред и нашептывал молитвы.  Потом подошел к еще теплому кострищу подкинул туда пару веточек и стал греть руки. Вскочил, засыпал его снегом. И опять принялся ходить и молиться.  Вскоре он услышал  хруст веток под чьими то ногами. Виктор Сергеевич машинально обернулся на звук, люди в белых маскхалатах бежали на него. Виктор Сергеевич трижды перекрестился и вознес руки к небу. Через минуту он был сбит с ног.  И слышал над собой звериное рычание!