Чёртов палец

          «Хочется просто сдохнуть!»
          Эта мысль была единственной.
          Она пульсировала в голове с каждым шагом всё сильнее, вытесняя собой воздух, с трудом попадавший в лёгкие, и кровь, толчки которой ощущались всё меньше. Предательская тропинка всё время норовила выпрыгнуть из-под ног то вправо, то влево. И поэтому приходилось часто поднимать голову и смотреть чуть вперёд, тратя на это дополнительные силы.
          Где-то сзади за спиной, в рюкзаке, призывно булькала в пластиковой бутылке вода, набранная в роднике. Но Петухов с ужасом понимал, что для того, чтобы её оттуда достать, нужно будет стянуть лямки рюкзака с обоих плеч, снять его со спины, перекинуть вперёд, поставить на землю, схватив за язычок замка, раскрыть пасть рюкзака, покопаться внутри и, только после этого, достать воду, открутить пробку, поднести бутылку к губам, предварительно закинув её вверх, и, только тогда можно будет ощутить, наконец,  как внутрь проваливается живительная влага. Но самое страшное, что для этого придётся остановиться.
          В прошлый раз, когда он дал слабину и уговорил себя остановиться, всё закончилось печально. Организм наотрез отказался подчиняться любым его приказам, кроме команды: «Привал!» Петухову казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он смог оторвать своё тело от большого камня, поросшего мягким, податливым и таким приятным на ощупь мхом.
          «Вперёд, слабак! Надо идти!»
          Ноги как будто проросли вниз, как трава, кусты или деревья, что окружали Петухова. Ноги помимо его воли пустили корни, решив здесь обосноваться на всю оставшуюся жизнь. Именно такое было ощущение.
          Петухов пристально посмотрел на свои чёрные кроссовки, с трудом оторвал левую ногу на несколько сантиметров от тропинки, удостоверился, что ему ещё рано переходить из животного мира в растительный и, сцепив зубы, про себя матерясь и костеря всё на свете, устало пошатываясь из стороны в сторону, как маятник Фуко, поплёлся вперёд.
          Иногда ему казалось, что с каждым метром крутого подъёма его лицо постепенно и неуклонно приближается к земле и в какой-то неотвратимый момент произойдёт столкновение. Он мотал головой, старался из последних сил расправить плечи и понуро брёл дальше. Всё выше и выше. Навстречу небу. Которого здесь не было видно из-за нависающих над тропинкой скальных дубов и каких-то мерзких кустарников, мешающих Петухову идти, постоянно цепляющихся за спортивные штаны и ветровку.
          «И занёс же меня сюда чёрт!»
          Как только он об этом подумал, правая нога тут же предательски соскользнула с тропинки, по пути сбросив вниз несколько десятков небольших камешков, которые с шумом, явно превышающим их количественное выражение, покатились по склону.
          «Вспомни чёрта, он и проявится… Тьфу ты, блин… Только этого не хватало… Лучше уж одному карабкаться вверх, чем в такой компании».
          Петухов понял, что дальше идти не может. Надо передохнуть. Он поднял глаза, чтобы осмотреться вокруг, увидел метрах в двадцати впереди большую пещеру и обрадовался. Хотя, пока шёл к ней, вспомнил рассказ хозяина гостиницы о том, что здесь водятся медведи, и радость его немного угасла, уступив место настороженности и подобию страха. Впрочем, желание отдохнуть победило, и он с наслаждением прислонился к стволу дерева возле входа в пещеру.
          Из пещеры веяло холодом. Не сыростью, не промозглость, а смертным холодом.
          «Вот так, наверное, холодно в конце тоннеля между жизнью и смертью».
          Петухов поёжился, но не поддался минутной слабости и не пустился наутёк, подальше от этого места. А может просто у него не осталось на это сил. Он, как заколдованный, смотрел внутрь чернеющего каменного зева, исторгающего холод, пытаясь разглядеть что-то там, за границей проникающего дневного света – невидимое и зовущее к себе, засасывающее, как чёрная дыра.
          Из этого оцепенения его вывела ветка с несколькими пожухлыми листочками, свалившаяся откуда-то сверху прямо ему за шиворот.
          «Что за наваждение?.. Надо топать дальше».
          Первые шаги после остановки давались, как всегда, с большим трудом, но потом ноги привыкали к тому, что надо не стоять, а двигаться, и Петухов потихоньку продолжал своё восхождение.
          После нескольких сотен шагов, весь обливаясь солёным, заползающим в каждую ранку, порез и царапину, потом, Петухов останавливался, злясь на себя и на тех, кто его сюда вытащил в этот субботний день, который мог бы считаться «выходным, солнечным и прекрасным», если бы не этот поход в горы.
          Перед глазами всё плыло. Сердце бухало большим комом где-то в горле. Ноги предательски подгибались.
          «Главное, не начать жалеть себя… Только не это… Вот сейчас сделаю несколько глотков воды, отдышусь и пойду дальше».
          Петухов нервно дёрнул «молнию» на рюкзаке, вытащил бутылку и обомлел. Воды не было. В прошлый раз он, в задумчивости или по какой-то другой причине, допил всю воду и забыл про это.
          «Спокойно… без паники… всё нормально… наверняка по пути ещё будут родники».
          Усталость накатывала волнами, которые были похожи на цунами, сносящие всё на своём пути. Петухову казалось, что ещё чуть-чуть, и он утонет в этом море отчаяния и безысходности. Он казался себе инородным телом, – маленьким, жалким и беспомощным, – которое занесло в эту суровую горную местность беспощадным ветром. Он казался себе муравьём, бессильным перед мощью гигантской каменной глыбы, неотвратимо нависшей над ним и грозящей раздавить в один момент, что и пикнуть не успеешь.
          Петухов достал из внутреннего кармана ветровки смартфон.
          «Всё один к одному! Ещё и связи здесь нет!..»
          Пытаясь поймать хоть какой-то сигнал, Петухов поднял телефон над собой и резко развернулся. Боль была дикой! Она, как молния, в одночасье пронзила всё тело, от указательного пальца правой руки до мизинца на левой ноге. Смартфон полетел вниз, а Петухов схватился за руку, беззвучно исторгая проклятия в адрес лесных богов, кое-как растыкавших деревья по горным склонам. Потом он увидел метрах в десяти по склону что-то блестящее и понял, что это его мобильник. Несколько секунд раздумий – и он потихоньку начал сползать вниз, распластавшись, как огромная человекоподобная черепаха. Только вместо панциря был рюкзак. Медленно и очень неуверенно Петухов добирался до цели. Но… главное – результат.
          «Хорошо, что не пожалел денег на защитный экран. Сейчас бы держал в руках разбитый смартфон, а так отделаюсь заменой экрана…»
          Петухов услышал вверху какое-то движение и увидел на тропинке двух сослуживцев, с интересом наблюдавших за ним.

– Ты чего там забыл?

– Телефон уронил. И, кажется, сломал, чёртов, палец…

– Сам сможешь выбраться?

          Петухов посмотрел на опухший палец, потом на парней и кивнул.

– Думаю, да.

***

          С пальцем оказалось всё не так плохо. Просто сильный ушиб. А скала, которая была конечным пунктом их путешествия, называлась, кстати, Чёртов палец.

***

          Придя на следующий день с рафтинга, все делились яркими впечатлениями, а директор похвалился, что инструктор назвал их команду очень дружной и сплочённой, и сравнил с пальцами, сжатыми в мощный кулак.
          Петухов молча пил чай, держа кружку в левой руке.