Семь бед и один ответ генерала Войцеховского

                Часть 1-я               
                Вся власть Советам!
                Всё золото Колчаку!
Скоро столетний юбилей Октябрьской революции. Мнения об этом, в современном российском обществе, прямо противоположные. Для одних - это Великая Октябрьская революция.  Для других – большевистский переворот, проплаченный Ленину немцами, а Троцкому американцами. Однако, если рассуждать логично, переворот случился в феврале 1917 года. Это же надо додуматься – устроить буржуазную революцию во время 1-й Мировой войны! Что русские буржуи не могли подождать её окончания? Полагаю, что державы, заинтересованные в отсутствии русских войск на театре боевых действий, заплатили нашим буржуям не меньше, чем большевикам. И причина у них была веская. Царская Россия одержала ряд сокрушительных побед над турками, и, в случае победы в 1-й Мировой, к ней отходило побережье Чёрного и Средиземного морей, а также стратегически важные проливы, дающие возможность выхода в Индийский океан. Это самый страшный кошмар англосаксов. В условиях войны и обострившейся классовой борьбы в России, буржуазная революция была подобна самоубийству. И, вскоре после её свершения, это стало очевидным. Если, до этого, русский солдат шёл в бой за веру, Батюшку царя (помазаника Божия) и отечество, то умирать за толстые кошельки буржуев он не хотел. Да и, одновременно вести войну и преобразовывать аграрное государство в капиталистическое, было не под силу никому, а не только Временному правительству. Самым революционным, в то время, был рабочий класс, он уже закалился в горниле революции 1905 года. Терять ему было нечего, кроме своих оков. Сейчас никто не задумывается над тем, что слово «рабочий» происходит от слова «раб». После революции 1905 года был принят закон о том, что рабочий день не должен превышать 12,5 часов. А сколько  времени он длился до этого? Устроившись на работу человек не мог уволиться по собственному желанию, но хозяин предприятия мог его уволить не обьясняя причины, и не выплачивая никаких компенсаций. Существовавшая система штрафов позволяла работодателю обирать рабочих «до нитки». В бараках, предоставленных фабрикантами под рабочие общежития, кровати использовались в две смены – один рабочий, просыпаясь, шёл на работу, а второй, придя с работы, ложился спать.  Если рабочий женился, то в общей комнате, где проживало человек двадцать, ему выделялся угол, а его семейная жизнь отделялась от коллектива занавеской.  Вы можете представить себе интим, когда за шторкой сидят «болельщики» и аплодируют каждому томному вздоху? Кроме того, хозяину и его руководству можно было, безнаказно,  бить, оскорблять и унижать трудящихся, что вызывало ненависть пролетариев к эксплуататорам. И, если, даже у бедного крестьянина, была какая-никакая лошадёнка, корова, овца, курица, немного земли и хоть какой-то дом, то рабочий имел минимум вещей и удобств. Поэтому большевикам не потребовалось больших усилий, чтобы привлечь рабочий класс к участию в перевороте буржуазного переворота. Кстати, многое из того, что большевики обещали народу, они выполнили. Вот завоевания социализма, многими из которых мы пользуемся до сих пор: Электрификация всей страны. Индустриализация сельскохозяйственной России (россияне, и сейчас работают на советских предприятиях, уцелевших после распила на металлолом в 90-х). Восьми часовой рабочий день. Два выходных в неделю. Право на труд (государство обязано было обеспечить работой всех, сейчас такого права нет). Пенсия по достижении 60 летнего возраста. Право на отдых (ежегодный оплачиваемый отпуск и бесплатная путевка в санаторий больным). Бесплатное медицинское обслуживание. Бесплатное образование (любое, включая и высшее). Бесплатное выделение квартир (начиная с 80-х, даже в сёлах для колхозников, массово строились двухквартирные котэджи с приусадебными участками). Возможность получения любой профессии, в том числе в высших учебных заведениях. Возможность занимать любую должность в государстве (все главы советского государства, кроме интеллигента Ленина, были простолюдинами). Кроме всех перечисленных мной благ в Советском Союзе были организованы детские сады и ясли, а также пионерские лагеря, где государством осуществлялся присмотр за детьми, чтобы они не отвлекали родителей от строительства коммунизма. Наверняка, я вспомнил не всё из того хорошего, что сделала Советская власть для трудящихся России. А при царе, абсолютно не грамотные рабочие и беднейшее крестьянство, мечтали о том, чтобы накормить свои семьи досыта, хотя бы хлебом. Кто-нибудь из вас знает - что такое голод? А ведь это коммунисты впервые накормили народ досыта, хотя удалось это сделать не скоро после революции. И предшествовала этому большая кровь. Для врагов России две революции за один год были «манной небесной» - Германия и её союзники избавились от сильного врага и приобрели новые территории, а бывшим союзникам русских – не нужно было делиться, в случае победы. Америка, так и вообще «убила двух зайцев» - пока русские с остервенением истребляли друг-друга, в ходе разгоревшейся гражданской войны, интервенты прикрывали капиталистов, поспешно вывозящих с нашей территории несметные богатства. Не «проморгали» американцы и финал 1-й Мировой войны, успев ввести в бой небольшой воинский контингент и, с небольшими финансовыми затратами и минимальными боевыми потерями, закрепиться среди победителей, что давало право на делёж материальных ценностей поверженной Германии. Во время Октябрьской революции победили социалисты (революция ведь была социалистической), а не большевики. И дело пошло как в басне Крылова – «…рак пятится назад, а щука тянет в воду…». Победители не могли поделить власть, а монархисты и буржуи норовили  пойти на них войной, ведь социалисты обещали хорошую жизнь пролетариям за счёт передачи в собственность государства имущества богачей. Никто из тех, кто при царе жил припеваючи, устраивать бедным хорошую жизнь за свой счёт не хотел. Казалось победить социалистов легко, ведь практически всё офицерство было из хорошо обеспеченных семей, а социалисты были людьми гражданскими, хотя эсеры в своих рядах имели вооружённых боевиков-фанатиков и часто применяли террор, но это совсем не то, что полномасштабные боевые действия. Тем более, что эсеры направили все усилия против своих оппонентов, заявивших, что, не смотря на власть Советов, право советовать, ЧТО ДЕЛАТЬ, имеют только большевики. А остальным они советуют сидеть и помалкивать. И, пошла массовка… 9 июля 1918 года, Эсеры обьявили о создании "Народной армии КОМУЧа" (Комитета членов Учредительного собрания). По воле случая её возглавил талантливый офицер Каппель Владимир Оскарович, служивший в Первую Мировую в штабах Корнилова и Деникина. Подполковник Каппель сам предложил свою кандидатуру потому, что среди присутствующих на офицерском собрании не нашлось желающих на эту должность, по причине малочисленности войска. Создание эсеровской «Народной армии» в Самаре стало возможным после того как у большевиков город отбили мятежные чехи, под предводительством ещё одного талантливого русского офицера – полковника Войцеховского Сергея Николаевича. Сергей Николаевич, после февральской революции, воевал на германском фронте, в составе русской армии, но в первой чехословацкой дивизии, в должности начальника штаба. Нужно сказать, что в декабре 1917 года, французское правительство, с согласия союзников, признало легион в России самостоятельной частью, находящейся под прямым руководством французского верховного командования. Французы решили провести эвакуацию легиона во Францию через Владивосток. Позже, советские аналитики сделают вывод – уже тогда западные державы планировали использовать чешский легион для того, чтобы спровоцировать гражданскую войну. Ведь Советское правительство предлагало вывести легионеров через Мурманск и Архангельск, что сокращало бы их время в пути и затраты на эвакуацию. Стремление спровоцировать гражданскую войну, и подстрекать русских своим участием в ней, подтверждается и тем, что после признания их французами, чехи не могли доехать до Владивостока почти три года, и покинули его лишь 2 сентября 1920 года. Официально датой начала Гражданской войны, считается 14 мая 1918 года, когда из эшелона с пленными венграми, на станции Челябинск, бросили чугунную ножку от печки и ранили чеха Франтишека Дукачека. В ответ, чехи открыли вагон, и, избив десять человек нашли виновного, самовольно его расстреляв (по требованию французов, оружие, которым чехи воевали с немцами, не было сдано при эвакуации). По приказу Троцкого виновников задержали, но 17 мая 1918 года, не смотря на то, что советские органы согласились отпустить задержанных, легионеры захватили Челябинск. Полковник Войцеховский руководил этими событиями. А после приказа Троцкого №377, от 25 мая1918 года, всем Советам, от Пензы, до Омска разоружить чехословаков, чехи «пошли в разнос». Расстояние от Пензы, до Владивостока, по железной дороге, примерно 9500 километров и самый скоростной вид транспорта – железнодорожный, оказался под легионерами. Целых 80 000, имеющих боевой опыт и хорошо вооружённых солдат, морально и материально поддерживаемых ведущими западными державами, стали с боями мобильно перемещаться по огромной стране, лишив противника возможности пользоваться своей железной дорогой. Итак, в Самаре встретились два героя Гражданской войны и совместно, под прикрытием легионов, продолжили наступление, в перспективе замахиваясь на Москву. Не смотря на то, что от Самары, до Москвы далеко, эсеры там тоже были, являясь членами «Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов». В Советах их было большинство, но Ленин их не уважал. Тогда, 6 июля, партия эсеров, демонстрируя своё численное преимущество в Учредительном собрании и боевую подготовку своих партийных ячеек, совершила теракт, убив германского посла, с целью сорвать переговоры. А ещё они захватили здание Ч.К. в Москве. В ответ большевики провозгласили переход  к однопартийной системе (то есть - установили диктатуру). Захват русских городов чехами, не мог являться гражданской войной, так-как чехи не были гражданами России, а вот с момента образования «Армии КОМУЧа» эта война началась (притом между двумя партиями представляющими Власть Советов). Хотя моё мнение, о дате начала гражданской войны, можно и оспорить, ведь в челябинских событиях принимали участие и русские военные, находящиеся в оппозиции Советам. Снова повторюсь, что желанной целью зарождающейся «Народной Армии», была Москва, но для начала, 22 июля, взяли Симбирск, унизив Ленина, ведь это его родина. За этот подвиг Каппелю присвоили звание полковника. Воодушевлённый Каппель одерживал блистательные победы одну за одной. Выйдя из Симбирска на пароходах, по пути, Войцеховский и Каппель, командуя народоармейцами и чехами, разгромили флотилию большевиков,  в устье Камы. А затем, высадив на пристани Казани Войцеховского с легионерами, Каппель, с тремя ротами, поплыл на восток и десантировался в тылу. Не смотря на внезапный удар в спину, быстрой победы не случилось. Город защищали латышские стрелки, не уступавшие по боеспособности ни чехам, ни каппелевцам. Латыши чуть не сбросили чехов в Волгу, но из Казанского кремля их стали расстреливать пулемёты предателей сербов, ведомых майором Благотичем. Измена сербов решила исход исторического сражения, ведь чехи Войцеховского захватили золотой запас Российской Империи. Это 650 миллионов золотых рублей монетами и слитками  (что составляет 490 тонн золота), 100 миллионов кредитными знаками, тонны платины и драгоценностей. Вдохновлённый везением, Войцеховский штурмует Екатеринбург, и 25 июля город пал. Но пал не только Екатеринбург, но и царская семья. О царской семье нужно поговорить отдельно. От власти отстранили царя не ленинцы, а буржуи. И супротив умения царя управлять государством, ничего значительного ни в войне, ни в управлении государством, они показать не смогли. Большевики, хоть и прикрылись семьёй царя, как заложниками, но отнеслись к царским особам с уважением. Ведь в Екатеринбурге семья проживала не в тюремных застенках, а в лучшем доме города – двухэтажном Ипатьевском особняке. Это не смотря на то, что и Ленин, и Сталин, и Троцкий, не раз содержались в царских тюрьмах и отбывали ссылки «на северах». Наверняка большевики имели на царя какие то планы и, не смотря на то, что обьявили войну религии, считались с мнением народа о том, что царь наместник бога на земле. Им было понятно, что убийство царя вызовет гнев верующих и монархистов, которые верили – со временем всё «устаканится» и, глядишь, Батюшка царь вернётся на престол. Победный штурм Екатеринбурга лишил монархистов мечты и надежды. Ведь возвести на трон царя – это не президента избрать. Царь должен быть прямым потомком династии. Разве не понимал Войцеховский опасности, угрожавшей царской семье? Он не оставил большевикам выбора, потому что царём бы стали манипулировать представители интервентов. Он же  лишил монархистов цели, им стала не нужна борьба с большевиками, по причине невозможности установить в стране монархию. Не смотря на то, что успехи Каппеля и Войцеховского продолжились, перспектива взятия Москвы «Армией КОМУЧа» отсутствовала. Её авторитет в народе резко упал, и восстановить потери за счёт мобилизации стало невозможно. Население открыто протестовало, требуя прекратить братоубийственную войну. К тому же, на фронт прибыл сам Троцкий и в боях принял участие ещё один герой Гражданской войны – Тухачевский Михаил Николаевич (будущий маршал Советского Союза). С этого момента Каппель стал красиво отступать. «Армия КОМУЧа» распалась в декабре 1918 года, но Каппель и Войцеховский, с «золотым запасом», стали востребованы Верховным правителем России Колчаком, который произвёл их в генералы.  Колчак, провозгласил себя новым Всероссийским правителем 18 ноября 1918 года, сразу после окончания 1-й Мировой войны. По сути, он был таким же диктатором, как и Ленин, но представлял он интересы класса эксплуататоров и полагался на всесильных иностранных интервентов. А за Лениным стояла одна российская «голытьба». Воспользовавшись царским золотом, новый русский правитель, закупил за границей лучшее оружие, обмундирование и всё необходимое для крупных военных операций. Войска были приведены в полную боевую готовность. И, весной 1919 года, Каппель с Войцеховским повторили попытку взять Москву, уже будучи белогвардейцами. До Уфы наступление развивалось успешно и, полностью деморализованные красные бежали без оглядки. Но «всю малину» белым испортил ещё один герой Гражданской войны - Эйхе Генрих Христофорович. Бывший штабс-капитан царской армии,  отказался выполнять приказ об отступлении, отданный его непосредственным командиром, начальником 26-й дивизии Матиясевич Михаилом Степановичем. «Красный латыш» командуя 3-й бригадой, 26-й дивизии, 5-й Армии, сначала подчинился начальнику дивизии и стал отступать. Однако, убедившись, что его дальнейшее отступление повлечёт за собой окружение обороняющейся по соседству 1-й Армии, приостановил отступление и закрепился на выгодных позициях. О принятом решении он сообщил в штаб Восточного фронта, обосновав своё решение. Одного нарушения приказа ему показалось мало, и он убедил прекратить отход своего земляка комбрига 1-й бригады, 26-й дивизии Гайлит Яна Петровича. Командование штаба, оценив оперативную обстановку,  пришло к выводу, что Эйхе прав и приказ отступать отменило, поручив инициативному латышу подчинять себе все разрозненные части и организовать прочную оборону. Преследуя красных от Уфы, противник неожиданно встретил на своём пути объединённую «оперативную группу Эйхе». Почти три недели наступающие пытались прорваться к ледовым переправам на Волге, которые планировалось использовать как плацдарм для броска на Москву. Но март закончился. Лёд тронулся! Волжские переправы уплыли. Дальнейшее продвижение белых на запад стало не возможным и наступление «захлебнулось». Высшее большевистское командование связывало инициативу приостановления отступления войск от Уфы с действиями Матиясевич. Он так и был бы молодцом, если бы не предал Эйхе суду Военного трибунала, за отказ выполнения приказа. Рассмотрев материалы, представленные Матиясевич, следственный комитет Революционного Военного Совета, 25 марта 1919 года, снял Матиясевич с должности и назначил на его место главного «фигуранта» дела. А вскоре Эйхе возглавил 5-ю Армию, а Гайлит 26 дивизию. В составе 5-й Армии служил ещё один герой Гражданской войны – Рокосовский Константин Константинович, в то время рядовой кавалерист, имевший опыт 1-й Мировой и закончивший её в звании младшего унтер-офицера драгунского полка. Этот молодой родовитый шляхтич, под командованием Эйхе, задал и чехам, и бывшим эсерам, и белым такого «перца», что мало не показалось. И было за что! Одержав великое множество блистательных побед, позволивших овладеть, крупными, стратегически важными городами и огромными территориями, они принесли на алтарь этих побед бесчисленные жертвы и разрушения. Стали причиной смерти царя, поглотили значительную часть продовольствия и лошадей, необходимых для кавалерии, лишили молодое Советское государство «золотого запаса», так нужного для устранения последствий 1-й Мировой войны и двух революций. Какая перспектива была у «перекрасившихся» эсеров, формально представлявших интересы крестьянства, а на деле ставших партией войны русских с русскими? А что сделал для страны адмирал Колчак? Продолжил разрушительную войну, где брат пошёл на брата. Он сменил войну опозорившегося «Народного фронта», раздуваемую чешским легионом, на войну Верховного правительства России, поддерживаемую интервентами всех мастей. А Каппель снабдил его золотом императорской казны и продолжил демонстрировать своё боевое искусство под руководством нового хозяина. Но ведь он же был «закоренелым» монархистом! По логике, смерть царской семьи должна была лишить его желания воевать, ведь цель вооружённой борьбы стала не досягаема. А какова была цель пребывания у власти Верховного правителя? То, что он стремился свергнуть диктатуру пролетариата и так понятно. Но что дальше? Это можно определить по его поступкам. А они таковы – 26 мая 1919 года, Верховный Совет Антанты, направил адмиралу ноту, сообщив в ней о разрыве отношений с Советским правительством. Совет Антанты (даже в Антанте тогда была Советская власть), готов был признать его Верховным правителем России, если Колчак письменно согласится на их условия. Обратите внимание – они признавали его «на словах», не подписывая документов о признании, но требовали от него официальный документ заверенный подписью. А согласиться он должен был на следующее: 1) Отделение от Росси Польши и Финляндии, хотя их отделение от СССР уже было официально оформлено и задокументировано. Таким образом, создавалась имитация того, что эти государства стали независимыми благодаря Антанте. Да и «Антантовские Советы» расчитывали на победу Колчака над Лениным, а значит документы Советской власти об отделении этих государств, после победы над ней, стали бы не действительны. 2) Передачу вопроса об отделении от России Латвии, Эстонии и Литвы, а так же республик Кавказа, Каспийской области и Бессарабии (Молдавии) на рассмотрение арбитража Лиги Наций в случае, если между Колчаком и правительствами этих территорий не будут достигнуты необходимые Антанте соглашения. Кроме того, Колчак должен был гарантировать, что не будет восстанавливать прежний режим и отдавать привилегии какому либо классу. Желая быть признанным на западе, Колчак требуемые документы официально оформил. Огромные российские территории были отторгнуты. Но какую страну, при ограничении привилегий всем слоям населения, мог создать такой правитель. Власть Советов он собирался уничтожить, монархию он не мог реанимировать физически, восстанавливать режим свергнутого буржуазного правительства ему запрещали. Зачем нашей стране нужен был такой глава государства? Страну разрывала классовая борьба, власть Верховного правительства держалась на борющихся за возврат привилегий баронах, князьях, дворянах, купцах, капиталистах, богатых землевладельцах и богатом духовенстве. Разве Колчак мог им сказать: «Извините ребята, теперь вы с рабочими и бедными крестьянами на равных!»? Возможно, поэтому белое движение и потерпело крах. Все выше перечисленные слои населения обладали большими деньгами, а русские деньги, на западе, никогда не были лишними. Поэтому наши богачи были желанными эмигрантами в самых развитых западных странах. Получается – русская элита, обладающая значительными финансовыми ресурсами, была сознательно вытеснена из России. Пролетариям это было только «на руку». Заявив на весь Мир: «Мы, не рабы! Рабы немы (молчат и покорно терпят издевательства своих хозяев), они, впервые в истории Земли, создали своё огромное государство. Кроме того большевикам удалось с лихвой вернуть, после 2-й Мировой, утраченные территории (половина западной Европы стала социалистической, а также социализм перекинулся в Китай, Монголию, Кубу, Вьетнам и другие государства). Так, что слова пролетарской песни – «Мы, свой, мы, новый мир построим…», оказались вещими.

                Часть вторая.
                Великий Ледяной поход, или золотая лихорадка?
После поражения Германии и её союзников, в 1-й Мировой войне, у чехов, что называется «от души отлегло». Теперь красные не могли их разоружить и сдать немцам, как военнопленных. Воевать на стороне белых легиону стало незачем. Поэтому весёлые земляки бравого солдата Швейка стали упаковывать в эшелоны ценное имущество, брошенное сбежавшими от гражданской войны богачами. Казалось их некому побеспокоить во время столь увлекательного занятия, но тут случилась такая досада – Колчак, оставив свою столицу Омск, стал отступать. Конечно, он пожелал воспользоваться железной дорогой. Но чехи возомнили, что «железка» стала их собственностью и, с неохотой, уступили Верховному правителю несколько эшелонов под штабы и санитарные поезда. И то из-за того, что их привлекла идея вывоза золотого запаса по рельсам. С 10 ноября 1919 года, колчаковский Совет Министров (оказывается и у Колчака правительство было Советским) отбыл в Иркутск. А сам правитель отступал в конном порядке вместе с войсками, полагая, что его присутствие будет способствовать перелому в ходе военной компании. Все предпосылки остановить наступление красных «были налицо». Адмирала преследовали две красных армии – 3-я и 5-я (Пятой Армией командовал товарищ Эйхе). А отступали три армии – 1-й командовал генерал Пепеляев Анатолий Николаевич, 2-й – генерал Войцеховский Сергей Николаевич и 3-й – генерал Каппель Владимир Оскарович. Однако убедившись в том, что личный пример пользы не принёс, да и, не безосновательно, решив, что золото чехам доверять нельзя, Адмирал разместился в личном эшелоне. Организованного отступления, с соблюдением боевого порядка, не получилось. Вместе с войсками произошёл массовый исход населения, испугавшегося расправы большевиков, за сотрудничество с колчаковской администрацией. Эта людская масса, смешавшись с обозами и семьями отступающих военных, парализовала движение. Но, помёрзнув и поголодав, и осознав себя чужими, в рядах отступающих армий, основная масса случайных людей отсеялась. Отчего стало легче и отступающим и тем, кто их покинул. И всё-таки мороз, паника, эпидемия тифа, и отсутствие чёткого плана отступления разрозненных частей, повлекли огромные жертвы. Современные сторонники Колчака назвали это невероятное по масштабам и трудности продвижение белого воинства в безопасное Забайкалье «Великим Ледяным походом». Но, красные, тоже, не на солнышке грелись – их путь был намного сложнее. Белые первыми вступали в города и деревни, съедая всё продовольствие, забирая всех лошадей, сено и овёс. А лошади красных, тоже не воздухом питались. Кроме того, путь отступающих был усеян размороженными паровозами, сломанными вагонами, загнанными лошадьми, умершими тифозными больными, распространявшими инфекцию. Но боевой дух красных был на подъёме – они наступали, их поддерживало население, которое было недовольно экономической политикой Верховного правителя. А какой, собственно была эта политика?  Ведение гражданской войны требовало больших финансовых расходов, поэтому постоянно увеличивались налоги. Безмерное повышение налогов повлекло безудержную инфляцию. Из-за обесценивания денег, капиталисты спешно продавали за бесценок заводы и сырьё иностранцам, а валюту от их продажи выводили в зарубежные банки (не правда ли, это очень похоже на лихие девяностые). От закрытия заводов возник дефицит промышленных товаров, необходимых крестьянам. Крестьяне перестали продавать в город хлеб, мясо, масло и овощи, потому, что купить на вырученные деньги было нечего, а хранить деньги было бессмысленно – за несколько дней они совершенно обесценивались. Вот и получилось, что крестьянские амбары ломились от зерна, а в городах кушать было нечего. При царе сельскохозяйственной политикой были недовольны только бедные крестьяне да батраки, а при Колчаке стали недовольны и богатые крестьяне. Налоговая политика царя была понятной, потому, что рубль был крепкой валютой – даже копейка была деньгами. Пуд (16 килограмм) зерна до революций стоил 10 копеек. А при Верховном правителе крестьяне были шокированы тем, что этот же пуд зерна вначале месяца стоил, к примеру - рубль, а в конце сто рублей, через месяц тысячу, через два миллион. Крестьяне это же не прожжённые торгаши, а земледельцы, и как при такой инфляции продавать продовольствие не понимали. А налоги росли вперёд цен и жестоко выбивались из сельского населения. Если крестьянин не торговал, значит денег не было. Тогда у него забирали скотину и урожай. А ведь нужно учесть факт возвращения с Германского фронта тысяч инвалидов, не способных к  тяжёлому крестьянскому труду, хозяйства которых еле сводили концы с концами, а при колчаковской политике были полностью разорены. К тому же сотни тысяч солдат, из крестьян, были убиты на войне, и их семьи были вообще без кормильцев. Народное недовольство достигло предела и, на пути отступающих, вспыхнула партизанская война. Тут Колчак понял, что испытывал отступающий Наполеон. Поддерживаемые народом, красные рвались на восток, проявил себя и будущий маршал, а так же дважды Герой Советского Союза, Рокосовский К.К.. К ноябрю 1919 года, он уже был командиром кавалерийского дивизиона. И добыв сведения о том, что в станице Караульная расположился штаб Омской группы колчаковских войск, атаковал станицу и разгромил штаб. При этом, сойдясь в поединке с командующим Омской Сибирской стрелковой дивизией полковником Вознесенским Николаем Саверьяновичем, сразил его шашкой. Поединок был настоящим, и полковник стрелял в Рокосовского из револьвера, ранив в плечо. Белые отступали… Их Верховный главнокомандующий наблюдал из окна вагона за бесконечным потоком людей, сопротивляющихся сибирским морозам, регулярной красной армии и партизанам. Это ли не парадокс – чехи, попивая горячий чаёк, едут в вагонах-теплушках, а вдоль российской железной дороги, на гужевом транспорте, отступают россияне, многократно превосходящие числом этих «баловней судьбы». Наступающие россияне вообще «идут по трупам» замерзших людей и лошадей. Не пытаясь выкинуть чехов из вагонов и уехать, белые бьются с красными и, под Томском 1-я Армия Пепеляева терпит поражение. Только отступив за Томск, Колчак приходит к выводу, что для грамотного отступления, войскам нужен общий командующий, назначив на эту должность Каппеля. Неразрывно переплелись судьбы двух генералов Войцеховского и Каппеля, на их воле практически держался боевой дух солдат. Но дух генералов слабеет и, в районе станции Татарской, генерал Гривин Пётр Петрович самовольно отвёл свои войска с занимаемых позиций, подвергнув армию Войцеховского риску окружения. На требование Войцеховского вернуть солдат на ранее занимаемые позиции, Гривин схватился за шашку, но Войцеховский застрелил его из револьвера и, восстановив «прогнувшийся фронт», спас свои войска. Не правда ли ситуация похожа на поединок Рокосовского с Вознесенским? Но тут стрелок оказался удачливее саблиста. Каппель, тоже попытался не отстать от выше указанных героев и вызвал на дуэль командующего чешским легионом генерала Сыровы (Сурового), за то, что чехи 12декабря 1919 года, в Красноярске отцепили от литерного поезда Колчака паровоз для того, чтобы поскорей отправить свой эшелон. Ходят слухи, что Сыровы, стал крыть матом без передышки, правда, на непонятном для нас языке, но точный перевод его пышной речи известен каждому сильно выпившему россиянину. В культурном переводе это означало: «Да кто такой этот Капель? Если, даже его хозяин стал никому не нужен!» За дерзость, у Каппеля отобрали штабной эшелон и стали грузить в него дорогую мебель. Но Капель был воин, а не путешественник и пересев на коня, возглавил отход войска на Красноярск. Однако, Красноярск встретил белое воинство враждебно – в городе произошло восстание гарнизона, которым командовал генерал Зиневич Бронислав Михайлович. Он стал уговаривать Каппеля примириться с красными, но договориться не смог, тогда он передал всю власть в городе «Комитету общественной безопасности», состоящему из эсеров, меньшевиков и красных партизан. С ними главнокомандующий колчаковских войск тоже не нашёл общего языка и решил взять город штурмом. Два дня штурма результата не дали, да ещё к Красноярску подошли преследовавшие отступающих регулярные войска. Разразилась не шуточная война и возникла опасность окружения всего колчаковского войска. Но и тут Каппель не оплошал и вовремя вывел войска из-под удара. Из-за длительного отступления в трескучие морозы, моральное состояние многих солдат стало подавленным – они не верили в успех, казалось-бы безнадёжной военной операции. И, тогда Каппель сделал «на шахматной доске» сильный ход – предложил всем сомневающимся сдаться в плен красным, или просто уйти. Теперь отступали только самые надёжные бойцы. А сдавшиеся в плен солдаты стали для преследователей большой обузой. Пленных нужно было где-то содержать, чем-то кормить и кому-то охранять. Поэтому, в дальнейшем каппелевцев преследовала только 5-я Армия. А Каппель попытался усложнить задачу преследователей до предела. Обойдя Красноярск с севера, он двинулся к таёжной реке Кан, по замёрзшему Енисею. Дойдя до устья Кана, что в 108-ми километрах от города, от войска отделились части генерала Перхурова Александра Петровича и генерала Сукина Николая Тимофеевича и пошли на север к Ангаре, оттуда по рекам Тасеева и Илим направились к Лене. Перхуровцы попали в плен у села Подымахинское, на побережье Лены.  А 4000 солдат генерала Сукина, вступили в сражение с красными под командованием авторитетных в партизанских кругах Каландаришвили Нестора Александровича и Зверева Даниила Евдокимовича, возле села Бирюльки. Село оказалось неприступным, белые нашли проводников эвенков и те по притоку Лены Чанчуру, провели каппелевцев к Байкальскому хребту, затем по пади Глубокая, вышли на побережье Байкала к селу Онгурен, севернее острова Ольхона. По льду Байкала, сукинцы, перешли на противоположный берег и, не побеждёнными, добрались до Читы. Переход Каппеля оказался более трагичным. Это на карте видно, что от Енисея, по Кану легко можно добраться до Канска, и выйти к Трансибу, а в реальности это порожистая река, воды которой, даже в лютые морозы не замерзают на порогах. Свернув с Енисея на Кан, Каппель со товарищи стал бороться не с военным противником, а с природной стихией. Пришлось идти по глубокому снегу в безлюдной тайге. Местами вода шла сверху по льду, валенки намокали и покрывались ледяной коркой, становясь громоздкими и тяжёлыми. Если сани останавливались, то тут же вмерзали в лёд, ведь мороз «прижимал» под сорок. Где–то возле порогов, Каппель провалился под лёд, что повлекло тяжкие последствия – обморожение стоп и воспаление лёгких.  Из-за отсутствия жилья, укрыться от лютого мороза было негде. Только в деревне Барга, в 90 верстах от устья Кана, простым ножом, без наркоза, врач обрезал поражённые гангреной стопы ног, а лечить воспаление лёгких было нечем. Было и ещё два участника «веерного» отступления, один из которых генерал Сахаров Константин Вячеславович. Он независимо от частей второго рискованного генерала - Вержбицкого Григория Афанасьевича, двигался, казалось бы, самым опасным путём – по Московско-Сибирскому тракту. Войска Сахарова и Вержбицкого периодически пересекались на пути к Канску и расходились вновь, вступая в боевые столкновения с красными партизанами в деревнях. Но регулярные войска большевиков «увязли» в Красноярске, разбирая и складируя захваченные обозы и эшелоны, отделяя военнопленных от двигавшихся с ними на восток гражданских, «принимая на баланс» бронепоезда заблокированных на станции белополяков, и выпроваживая на восток, прижившихся на Трансибе чехов. Решение Каппеля, о сдаче в плен не уверенных в себе солдат, оказалось верным – несколько дней противник «был связан по рукам и ногам» и не имел возможности догонять отступающих. Возле Канска, Сахаров и Вержбицкий  соединились с двигавшимися по Кану Войцеховским и Каппелем. Смертельно больной Каппель продолжал командовать войсками при обходе Канска и штурме Нижнеудинска, а затем, передал командование генералу Войцеховскому, с которым их свела судьба в Самаре у истоков Гражданской войны. Скончался белый воин, как следует из воспоминаний его штабного офицера Вырыпаева Василия Осиповича, 26-го января 1920 года, в 11 часов 55 минут, в 17-ти верстах от Тулуна, в санитарном вагоне румынского эшелона, на железнодорожном разъезде Утай. Чтобы не травмировать психику, солдат, о смерти главнокомандующего им не сообщили. Для транспортировки покойного холодильник не требовался, крепкие морозы были гарантом его сохранности, и гроб с телом почившего генерала, везли в санях следом за войском. Итак, от Тулуна к Зиме, каппелевцы двинулись под командованием генерала Войцеховского, где произошло необычное сражение, упоминающееся во всех источниках несущих информацию о «Ледяном походе». Ради этого важного для Зимы события я и изложил информацию о Гражданской войне, чтобы было понятно, как развивались события до зиминского сражения. Но незадолго до этого боя случились события не менее важные – через Зиму проследовал поезд под кодовым названием 58-«БИС». Принял этот поезд наш герой гражданской войны – командир созданного им «5-го кавалерийского полка имени Гершевича», Новокшонов Иван Михайлович. В день, когда на станцию Зима должен был прибыть Колчак, чешский легионер Веселков сообщил партизанам о том, что командующему чешским контингентом войск в Зиме полковнику Ваня, по телеграфу, пришло сообщение о следовании в Иркутск Верховного правителя России. Для Новокшонова такие новости были полной неожиданностью, и встретить такого гостя ему было не с кем. Летучий кавалерийский отряд, с единственным пулемётом, был в рейде на Нукут, не давая покоя белым, и при Новокшонове было не более 150 человек. Слабовато для противодействия роте белых, не говоря о чешском кавалерийском полке, трех дивизионах артиллерии, одном полке пехоты и двух бронепоездах. Но Новокшонов был безумной смелости человек. В сопровождении пяти однополчан, он появился на станции, чем вызвал настоящий переполох. Одетые в бурятские шубы до пола, пошитые мехом наверх, с приколотыми на груди красными лентами, имеющими красочные надписи «Вся власть Советам», в папахах с красными треугольниками, при маузерах и саблях, партизанская делегация подошла к штабному вагону. Новокшонов бесцеремонно потребовал предоставить ему аудиенцию с полковником Ваня. Силы местного партизанского полка были сильно преувеличины сплетнями, а бой с партизанами перед приездом Колчака был никому не нужен. И Новокшонова впустили в штабной вагон. Красный командир официально потребовал от полковника выдачи адмирала, иначе обещал захватить его силой. Арестовать горстку партизан не представляло никакой проблемы, но чехи решили, что раз красный командир ведёт себя так спокойно, значит он полностью уверен в своей безопасности, а это не с проста. В ходе переговоров чешский офицер гордо сообщил, что он человек военный и, выдать Колчака, без приказа свыше, не уполномочен. А если красные желают повоевать, так это пожалуйста. Тем не менее, Новокшонову была предоставлена телеграфная линия, воспользовавшись которой он сообщил: «Всем всем всем начальникам партизанских отрядов  рабочих дружин  линии Зима Иркутск. 13 января  Зиму  поездом 58 БИС  чешском офицерском вагоне прибыл Колчак. На моё требование выдать Колчака комендант станции Зима Ваня отказался его выдать. Случае прорыва Колчака через Зиму примите меры его задержанию Иркутске. Командующий Зиминским фронтом Новокшонов». Для верности «командующий Зиминским фронтом» потребовал показать ему адмирала. Ивана Новокшонова разоружили и он, через открытую для осмотра дверь купе, убедился, что адмирал действительно едет в этом вагоне. Но и этого ему было мало, и пока ему не разрешили посадить в этот вагон своего бойца, поезд от Зимы не тронулся. Если, что-то Новокшоновым И.М. было приукрашено, то он был писателем и поэтом, что давало ему право на художественный вымысел. Единственная, никем не оспоримая правда, в том, что Колчак таки проехал через станцию Зима, в офицерском вагоне эшелона №58 БИС, под охраной чешских легионеров, приставленных к нему в Нижнеудинске. Его «отделили» от «золотого эшелона», который тоже стали охранять «нечистые на руку» чехи. В Иркутске, адмирала, 4 января 1920 года отрёкшегося от власти в пользу Деникина, а 5-го числа того же месяца, документально предоставившего всю полноту власти на Восточных окраинах атаману Семёнову, чехи продали Политцентру за половину его же «золотого эшелона». Но откуда взялся в Иркутске этот Политцентр? А он был создан, с ведома интервентов, из российских антимонархических партий – меньшевиков и эсеров («воротилы» с Запада решили поиграть в России в демократию). Арестовал Колчака и его возлюбленную Анну Тимирёву,  бывший капитан царской армии Нестеров Александр (отчество ни один источник не сообщает, хотя он был Герасимовичем, судя по надписи на на надгробном камне Маратовского кладбища в Иркутске). Нестеров был уполномочен арестовать адмирала, как заместитель командующего войсками Политцентра. Произошло это 15 января 1920 года. Однако иркутские большевики, не посоветовавшись даже с Лениным, устранили Политцентр и захватили власть в городе. Внешне это выглядело мирно – 21 января 1920 г. было подписано соглашение о передаче власти (попробовали бы меньшевики и эсеры не согласиться). А 26 января, капитан Нестеров А.Г. выехал по железной дороге из Иркутска в Зиму, возглавляя уже  Западную группу красных войск, численностью 1500 бойцов. Кроме стрелкового оружия, эта группа имела две пушки и даже два самолёта «Сопвич». От Балаганска подошли красные партизаны из дивизии Дворянова Николая Васильевича (впоследствии в 1925 году он возглавлял советскую администрацию города Зимы). От слияния балаганцев с «полком» Новокшонова, получилось ещё около тысячи красноармейцев. Указывая это количество, многие источники, перечисляя иркутян, балаганцев и зиминцев, не слаживая цифр, заявляют – всего около четырёх тысяч. Но ведь получается 2500. На что расчитывали в Иркутске, затевая это сражение? Ведь лучшие белые солдаты Гражданской войны, превосходили красное воинство раз в пятнадцать, а впереди шли лучшие, из лучших. Новокшонов пишет в своих воспоминаниях, что для того, чтобы создать эффект многочисленности войска, он со своим конным отрядом, несколько раз, проследовав через Ухтуй, сворачивал к Оке и ехал к деревне Чиркино, а затем через Старую Зиму вновь въезжал в город. Вот и получилось, что для обывателей, считавших войска, красных было около четырёх тысяч. По моему мнению – идея красных была в том, чтобы выиграв сражение с передовыми частями белых, склонить их к отходу по Ие от Тулуна и Оке от Ухтуя, к Братску, на Ангару. А затем по маршруту генерала Сукина, в Читу. То есть каппелевцев хотели лишить возможности идти на Иркутск освобождать Колчака. Но не такими же силами! Не смотря на то, что красными командовал кадровый офицер, большинство в  войске под его командованием были партизаны, зиминские железнодорожники и черемховские шахтёры. И так, 2500 человек, до 30 января, сооружали «укрепрайон» в селе Ухтуй. Самое старое село Зиминского района, образованное в 1670 году, подобно острогу, из оборонительных соображений, было построено так, что с трех сторон к нему можно подойти, только минуя крутые подъёмы. Такое расположение на стратегически важной высоте, позволяло нашим предкам успешно защищаться от набегов коренных народов Сибири. А красные, просто использовали удачно выбранную первопроходцами местность, для обороны. Оборонительные сооружения представляли собой засеки из сваленных стволов сосен в районе «ухтуйской горки» ( ухтуйское кладбище), территории современного завода ЖБИ и пляжа речки Ухтуйка ( это место было сосновым бором). В «ухтуйскую горку» поднимался Московский тракт, по тракту и определялось главное направление атакующего удара противника. Дорогу облили водой, получилась ледяная горка, по кромке крутого склона, соорудили снежные окопы, также сделав с внешней стороны ледяными. Приспособили дома на краю крутого склона, вдоль современной автомобильной трассы М-53, до Ухтуйского моста через Оку, для ведения боя. От впадающей в Оку Ухтуйки и до мельницы на Ухтуйском пруду, село защищал крутой обрыв, поросший непроходимым кустарником. Сама водяная мельница, на Ухтуйском пруду стала наблюдательным пунктом. Плотину и береговую линию пруда также окружили снежными окопами – это была вторая линия обороны. Окопы эти представляли собой выложенные в линию ломаные сани, телеги, бревна и прочий хлам присыпанный снегом и политый водой, такое укрепление не пробивал даже малокалиберный пушечный снаряд. Возле Ухтуя Войцеховский вновь стал главным героем Гражданской войны. Под его командованием, каппелевцы, прошедшие «огни и воды» и ледяной Кан, но не знающие ухтуйской местности, пошли в разведку боем. Не смотря на то, что красные представляли собой «разношёрстное» воинство, бой продолжался более пяти часов. И, только «прощупав местность» белые обошли их со стороны современного дачного кооператива «Ромашка», вдоль Ухтуйки, и ударили в тыл – на Ухтуйский пруд. Роковую для красных роль, в этом бою, сыграли 50 оренбургских казаков, привезённых Нестеровым из Иркутска. Они перешли на сторону каппелевцев и захватили оба орудия. А что было бы, если бы они умели летать на самолётах? Поражению красных сопутствовало ещё одно предательство – в разгар боя, со станции налетели чешские гусары полковника Льва Прхалы, неожиданно и для красных и для белых, ударив в самое уязвимое место обороны. Новокшонов, знавший местность «как свои пять пальцев», увёл свою кавалерию в Старую Зиму, где размещался его штаб и отступил в сторону Балаганска. Воспользовались знанием местности и партизаны Дворянова, видимо ушедшие к Балаганску через Чиркино. Остальное войско потерпело полный разгром. Хотя сторонники красных занижают потери, а сторонники белых их сильно преувеличивают, я знаю почти точную цифру убитых. Красные потеряли не более 314 человек – эта цифра высечена на мемориальной плите героям Гражданской войны, в парке Победы. И это все боевые потери периода 1918 – 1920 года. Поэтому цифра 230 убитых в бою и около 50-ти казнённых, обнаруженных по домам, при прочёсывании города и села Ухтуй, мне кажется реальной. Допускаю, что часть погибших, была из близлежащих сёл, и их тела забрали родственники, для похорон на сельских кладбищах. Но при чём тут чехи? Ведь именно с их разрешения, по железной дороге, приехал Нестеров со своим войском. Я вижу три причины: 1-я – атакующие кавалеристы, недавно получили взбучку от бойцов Пятой Армии, и бежали, спешно погрузившись на платформы. 2) Атакующих каппелевцев вёл в бой чешский национальный герой – генерал Войцеховский, ведь именно с его решительных  действий начался чехословацкий мятеж в Челябинске. Разве могли позволить чехи проиграть решающий бой своему любимцу? 3) Кому-то очень влиятельному нужно было, чтобы каппелевцы продолжили наступление на Иркутск, чтобы расстрел Колчака был неизбежен. Но какая польза была большевикам от бывшего Верховного правителя России? О! Он мог многое рассказать о тех, кто привёл его к власти, и о том, зачем им это было нужно. К тому же его могли склонить к призыву сложить оружие и прекратить братоубийственную войну. Это было вполне возможно, ведь большевики знали его самую «болевую точку» - он был беспощадно влюблён в женщину, которую красные содержали в темнице. Ради неё он мог создать, сильным мира сего, большие неприятности. Поэтому он нужен был своим бывшим «друзьям» живым или мёртвым. Живого можно было использовать для дальнейшей борьбы с большевизмом, а мёртвый не мог сотрудничать с врагом. Кстати, сразу после зиминского боя, чехи провели переговоры с иркутскими большевиками, пославшими на бой Нестерова, и заключили мирный договор.По условиям договора они отпустили тысячу пленных, не выдав их белым, и вернули обе пушки. А красные обязались не «очень торопить» отправляющиеся на восток эшелоны чехов. Хотя, изначально, трагедия поражения красных, победителями, была превращена в массовую показательную казнь пленных. Легионеры,видимо вспомнили, как воевали под командованием Войцеховского во время мятежа, разгоревшегося в Челябинске, и решили примкнуть к его войску.Но взбунтовались зиминские железнодорожники, которые выдвинули ультиматум, заявив, что не выйдут на работу и движение через станцию Зиму будет парализовано, если чехи не выпустят на свободу Нестерова и всех красных командиров попавших в плен. Железная дорога без железнодорожников - бесполезное скопление рельсов, паровозов, вагонов и чехов сидящих в них в ожидании прихода 5-й Армии. Поэтому условия дерзких работников станции были выполнены. А почуяв свободу, командиры разбитого войска, каким-то образом связались с Каландаришвили,отряды которого дислоцировались в районе Иркутска, и тот "надавил своим авторитетом" на высшее командование чешского легиона. Каппелевцы, тоже выдвинули свои условия за отказ от штурма Иркутска: 1) Выдать Колчака. 2) Выделить 50000 комплектов зимней одежды (ну, тут они пожадничали, ведь их было не более 35000). 3) Обеспечить продовольственный запас такому же количеству людей. 4) Выдать фураж необходимый их лошадям 5) Миллионные суммы денег, ходящих в Забайкалье. И обеспечить беспрепятственный проход к Чите. Ультиматум  белого воинства для красных был не приемлем и, вполне логично, что, после штурма Зимы, Войцеховский двинулся на Иркутск, ведь уходить «северами» было ещё холодней. Да и малочисленное население северных районов не могло ни прокормить, ни обогреть, ни обеспечить фуражом многотысячное войско. Подойдя к станции Иннокентьевской, что под Иркутском, белые захватили вещевые склады, ранее принадлежащие армии Колчака, и сами оделись, и взяли сколько надо тёплой одежды, валенок, новых сёдел и прочего добра. А остальное разрешили забрать населению. Обратите внимание, во всех источниках указано, что и белые и красные армии нуждались в тёплой одежде, а интенданты заботливо хранили её на складах. Одеваясь в тёплое, участники «Ледяного похода», нещадно крыли матом экономных снабженцев. Но, с другой стороны, если бы руководство вещевых складов раздало бы все зимние вещи до прихода отступающих войск, то пришлось бы, этим матершинникам, туговато. Перед отступающими великомучениками лежал Иркутск. Их авангард уже начал разведку боем, и стал теснить красных к предместью Глазково, намереваясь брать железнодорожный вокзал. Но, тут чехи выступили уже на стороне красных, заявив, что белые репрессии в отношении большевистски настроенных железнодорожников, лишат их возможности пользоваться железной дорогой и уехать на родину (да и награбленное на чём-то надо было вывозить). Тогда генерал Войцеховский собрал офицерское собрание высших чинов. Большинство высказалось за обход Иркутска, Основной причиной такого решения была информация о расстреле Колчака утром 7 февраля 1920 года. Как проверяли информацию о расстреле неизвестно, ведь трупа не было,  и о расстреле было известно только со слов противника, подтверждённых чехами. Однако, своей смертью адмирал спас город от масштабных разрушений и великих жертв среди населения и противоборствующих сторон. А ведь большевики предупреждали Войцеховского о том, что если он двинется на Иркутск, то адмирал будет расстрелян. При следовании другим маршрутом, бывшему Верховному главнокомандующему гарантировали сохранить жизнь. Второй раз, в истории Гражданской войны, Войцеховский стал виновником гибели бывшего руководителя Российского государства. Как бы там ни было, «Великий ледяной поход» вступил в завершающую фазу – переход через Байкал от села Большое Голоустное, к станции Мысовая (пятьдесят километров по прямой). Этот участок на пути следования от Омска до Читы был самым труднопреодолимым и, во многом, из-за перехода по льду Байкала, весь поход был назван «ледяным». Идти пришлось по ровному как стекло льду, отполированному ветром. В результате, только подкованные новыми подковами лошади могли свободно  передвигаться по этому идеальному «катку». Даже лошадь везущая сани с гробом Каппеля, постоянно падала набок и не могла встать. Сопровождающий тело белого вождя, полковник Вырыпаев В. О., описывает это так – упавшую лошадь, с лёгкостью можно было тащить по льду, до снежного островка, где люди с большими усилиями помогали ей встать, но пройдя совсем немного, она вновь падала. Выручил маленький конёк-монгол, смачно хрупающий по гладкому льду новыми подковами. Его всадник волжанин, уступил коня, и тот легко и быстро потащил сани. Правда, чтобы хомут, снятый с большой лошади, не болтался у конька-горбунка на шее, пришлось использовать одеяла и попоны. Не все обессилившие от борьбы с зеркальным льдом Байкала и ослабевшие от тифа достигли заветного берега. Да и шли они в неизвестность. Что ожидало их в Мысовой – плен, или спасенье? На этот раз повезло. Атаман Семёнов выслал навстречу ледовым странникам эшелоны со всем необходимым. Раненных, больных, женщин и детей, погрузили в вагоны, а остальное воинство проследовало в Читу в пешем порядке. Но оставшийся путь в 600 вёрст, они шли не чуя усталости, их ощущения были близки к тем, которые испытывают спасшиеся во время кораблекрушения. Казалось, что все трудности позади, атамана Семёнова поддерживала могучая Япония (и не только). Но красные не желали мелочиться и претендовали на всю территорию бывшей Российской Империи. Пятая Армия вошла в Иркутск без командарма Эйхе – он заболел тифом. Но 17 марта, он вернулся в строй и был назначен командующим Дальневосточной республики. Практически с нуля создав вооружённые силы ДВР, и проявив себя как политик, «красный латыш» сумел избавиться в Забайкалье от японцев и, 31 октября 1920 года, развернув боевые действия, вытеснил атамана Семёнова в Манчжурию. Интересно, что у атамана Семёнова, каким-то образом оказалась огромная золотая казна. Многие источники ссылаются на то, что попала она к атаману после «Великого Ледяного похода» каппелевцев. Не исключено существование нескольких «золотых эшелонов» Колчака, незаметно прошедших за Байкал, прикрываясь санитарными вагонами, или закамуфлированными под что-то ещё. Существует и версия о том, что золото, каппелевцы несли в своих ранцах (даже если по одному киллограмму и то будет несколько десятков тонн). Версия об обеспечении золотым запасом Читинского правительства, прибывшим через лёд Байкала генералом Войцеховским, повторяется чуть ли не каждым сайтом, несущим информацию о ледяном походе. Может быть, иркутские владельцы «золотого эшелона» поделились с «ледяным» генералом казной, и по этой причине не было штурма? Как бы там ни было, атаман Семёнов, мягко выражаясь, не проявлял симпатий к герою, сумевшему провести через огромные территории, жестокие морозы и лёд, лучших воинов Каппеля. Видимо казак не простил ему смерть Батюшки царя и адмирала, менее года правившего Россией, но сумевшего объединить под своим командованием разрозненные силы белых армий. Как обращаться с тоннами золота Семёнов не знал.  Атаман не был ни политиком, ни экономистом, ни финансистом, а для тех,  кто не умеет обращаться с золотом – это просто жёлтый металл, который представляет собой смертельную опасность. Большую часть жёлтого металла, Семёнов «спрятал» в японских и других иностранных банках. Часть потратил на войну. Ходят слухи, что уводя войска в Манчжурию, он закопал колоссальный клад, недалеко от границы с Китаем. Несколько тонн прихватил с собой в Китай, полагая, что можно подкупить пограничников, но те оказались честными и изъяли драгоценный металл в пользу государства. Много золота Семёнов дал Роберту-Николаю-Максимилиану барону Унгерну фон Штернбергу, ставшему правителем  Монголии (в феврале 1921 года, он получил от правительства Монголии титул князя). В то время Монголия была автономией Китая. А Унгерн, видимо, планировал повторить поход Чингисхана и присоединить земли России к Монголии. Свои знамёна, впервые в новейшей истории, он украсил древней свастикой, бессовестно опередив Гитлера. И, используя свои войска и цириков (кавалеристов) местных князей, изгнал китайцев и уничтожил евреев (Откуда в Монголии евреи? Или они есть везде?). Далее позиции историков расходятся – те, что за красных настаивают на том, что Унгерн решил, что готов к великим завоеваниям и пересёк границу с СССР. И это он сделал зря! Ведь Петр Ефимович Щетинкин, полный Георгиевский кавалер и капитан царской армии, после боёв с каппелевцами под Красноярском, присоединился к 5-й Армии, будучи комиссаром Енисейской стрелковой дивизии. После нескольких поражений, Унгерн, вновь удалился в Монголию, однако, цирики монгольского князя Биширельту-гуна разоружили барона и связанного доставили к Щетинкину. По другой версии, Щетинкин, безо всякого повода, пересёк границу Монголии, и без продыху гонялся за бароном по степям и пустыне. А затем, хоть и с помощью предателей, нагнал его и доставил на территорию СССР. Впоследствии в Новосибирске барон Унгерн был приговорён к расстрелу. В общем, золотая казна, захваченная в Казани Войцеховским и Каппелем, не принесла пользы белым, а была «пущена по ветру». Правда, результат антикитайской деятельности Унгерна (изгнание всех китайцев за пределы Монголии), впоследствии, был использован Лениным и, когда красный монгол Сухэ Батор обратился к нему с просьбой помочь в создании независимого от Китая Монгольского государства, то Ленин помог, чем мог. И Монголия, по сути, стала автономией СССР. В народе даже пословица ходила: «Курица – не птица, Монголия – не заграница». Впоследствии, атаман Семёнов, находясь в Китае, попытался забрать из японских банков хоть что-то, но ничего из этого не получилось.  Хотя у него получилось то, чего не смогли многие  офицеры белого движения (и красного тоже). Будучи в звании есаула (капитана), он, минуя две ступени (подполковник и полковник) запросто стал генералом. Только этот головокружительный взлёт не уберёг его от падения с высоты и, 22 августа 1945 года, в китайском городе Даляне (а по-русски в Дальнем) его арестовали офицеры Советской Армии и самолётом доставили в Москву. Где, после следствия он был казнён 30 августа 1946 года. А ведь, в душе,  он был поэт, и перевёл на бурятский  и монгольский языки, которыми владел в совершенстве, стихи Пушкина и Лермонтова. Кстати, информация о многотонных золотых запасах, доставшихся чехам и Семёнову, официальными источниками не подтверждается. Из публикаций компетентных лиц следует, что за весь путь следования «золотого эшелона» от Омска в Иркутск, случилось два хищения и одно из них в районе станции Тыреть, где пропало тринадцать ящиков с жёлтым металлом. Некоторые комментаторы кражи связывают это с тем, что название  станции Тыреть происходит от слова «тырить». Не считая не значительных потерь, по меркам общего золотого запаса, перевозимого по железной дороге, всё остальное золото было передано чехами по описи иркутским большевикам. А золотой запас атаману Семёнову, скорее всего, был направлен Колчаком, для финансирования Дальневосточной окраины России. Существующая версия о том, что атаман самовольно захватил эшелон с золотом, отправленный Верховным правителем по Трансибу в заграничные банки, под залог кредитов, не выдерживают никакой критики. Ведь отрекаясь от власти 4-го января 1920-го года, Колчак, не мог передать управление Забайкальем и Дальним Востоком жулику и вору, похитившему «золотой эшелон». Да и золотой запас забайкальского атамана, видимо, сильно преувеличен и поставка ему золотых монет каппелевцами тоже. Поиском клада Семёнова занимались советские контрразведчики, трижды предпринимая попытки его обнаружить. В 1972 году «золотое» розыскное дело было прекращено и сдано в архив. Из чего следует два вывода – либо золото нашли и успокоились, либо клада не существовало, иначе бы его нашли с помощью захваченного в 1945 году «владельца клада». А неприязнь между атаманом и генералом,  возглавившим после смерти Каппеля «Ледяной Поход», возникла по причине борьбы за право лидерства. Может и к лучшему, что, не ужившись с Семёновым, Войцеховский, пожелал воевать у Деникина. Не известно, как сложилась бы его дальнейшая судьба в Забайкалье. По окончанию Гражданской войны, находясь в эмиграции, он обратился с письмом к правительству Чехословакии, с просьбой принять его на службу в армию. Разве могли чехи отказать ему в такой мелочи? Войцеховский с почестями был принят на службу в генеральском звании, но повоевать за Чехословакию, так и не пришлось, хотя случай представился. В самом начале Второй Мировой войны, Гитлер «оттяпал» у чехов Судетскую область. Воцеховский предлагал чешскому генералитету оказать вооружённое сопротивление оккупантам,  но поддержки не нашёл. Поддержал русского эмигранта только генерал Прхал (помните, кто ударил в тыл красным во время Ухтуйского сражения?). Генералы сошлись на том, что это мирное решение, принятое чешскими политиками. А вскоре, Германия «подмяла под себя» всю Чехословакию и генералы этой страны остались «не у дел». Но упрямый генерал Войцеховский пытался вступить в борьбу с немецкими оккупантами и создал подпольную организацию «Защита народа». Однако белогвардейское прошлое помешало его сотрудничеству с подпольщиками - их борьба была за коммунистическое будущее страны. В самом начале 1945 года к Войцеховскому пожаловала представительная делегация нацистов Германии, любезно предложившая заменить на высоком посту генерала Власова. Власов был предатель из бывших коммунистов и, по мнению немцев, воевал не очень усердно, да и мог быть двойным агентом. Войцеховский, тоже с немцами был предельно вежлив, но высоким чиновникам Гитлера отказал. Всю войну чешская военная промышленность работала на Гитлера – танки «Тигр» делались на автомобильном заводе «Шкода». Но это не помешало Советским войскам победить гитлеровцев и 12 мая войти в Прагу. Сергей Николаевич знал, что ребята из СМЕРШа за ним обязательно придут, но отправив семью в Америку, сам прятаться не стал. Видимо генерал – символ «Великого Ледяного похода», решил ответить за свои поступки по Советским законам. В Гражданскую, он «наворотил» огромных проблем большевикам, но приговор оказался удивительно «мягким» - 10 лет тюрьмы. К примеру - Новокшонов И.П., не жалевший себя в боях за Советскую власть, тоже был осужден на десять лет за «красный бандитизм». Но на свободу герою Гражданской войны генералу Войцеховскому выйти было не суждено – в декабре 1954 года, в возрасте 71 года, он скончался от кровотечения язвы желудка, в санчасти «Озерлага», что вблизи Тайшета, когда до освобождения оставалось менее полугода. Волею судьбы, смерть настигла его, недалеко от Трансиба, где холодной зимой 1920 года, он пробивался с каппелевцами за Байкал. Только 28 декабря 1997 года, Чехословакия отдала дань уважения своему герою, посмертно наградив его высшей национальной наградой – «Орденом белого льва» 1-й степени. Но на этом чехи не успокоились и, кропотливо изучали документацию связанную с захоронениями осужденных в "Озерлаге". Обнаружить останки умершего в застенках генерала так и не удалось, хотя уже были решены вопросы с их эксгумацией и транспортировкой  в апреле 2004 года в Чехословакию.А в России он, незадолго до этого, в 1996 году,  был реабилитирован – то есть оказался ни в чём не виноват. Но кто тогда виноват? Виновата безграничная жадность самых богатых капиталистов ведущих западных держав. Сильная Россия им была как «кость в горле», вот они и стравили сражающихся за «светлое будущее» пролетариев и уже имевших «светлое будущее» элит царской России. Обратите внимание – как грамотно были внедрены чехи на Трансиб. Ни белые, ни красные не могли с ними ничего поделать. Ведь эта железная дорога была великой ценностью россиян, не зависимо от идей и убеждений. И чехи держали её как особо ценного заложника. Как только, после красноярской битвы, красные применили против чехов военную силу, те, отступая стали взрывать мосты, водонапорные башни и водогрейные колонки. А без воды, паровоз, как автомобиль без бензина. Или хоть вспомнить бой возле станции Зима. Что же так не выиграть бой, если ты перед боем нейтральная сила, а во время боя стреляешь в спину и захватываешь тысячу заложников, которых потом используешь для достижения своих целей (а конкретно требуешь не препятствовать продвижению своих войск по железной дороге). Но основная цель спровоцированной между русскими войны - ослабить армии обеих сторон до такой степени, чтобы ни те, ни другие не смогли сопротивляться иностранным агрессорам, при захвате Сибири. Из противоречивых сведений о потерях в Гражданской войне я выбрал следующую информацию – боевые потери (убитыми) у красных, около одного миллиона бойцов, у белых более шестисот тысяч. А не боевые потери - это скончавшиеся от ранений, болезней, холода, голода, красных и белых репрессий, в тюрьмах, а так же гражданские люди, убитые при штурме населённых пунктов и т.д. – около пятнадцати миллионов. Можно осуждать большевиков, за их методы борьбы для достижения цели, Но они собрали, по кускам,  «на глазах» распадающуюся страну и создали, назло врагам, свою Великую державу. Это свершившийся факт. Получилось бы, или нет, создать что-нибудь подобное Колчаку, не известно. Даже Владимир Путин не раз высказывал свое сожаление о распаде Советского Союза (не как государственного строя, а как объединённых Москвой огромных территорий). А в одном из последних интервью иностранным журналистам заявил: «Мы слишком вам доверяли, а вы восприняли наше доверие как слабость и обманули нас».  Массовая истерия в 90-е годы против коммунистов, просто прикрывала разворовывание рухнувшей Советской Империи, иностранным капиталом. Чтобы люди поменьше обращали внимания на этот наглый передел собственности, обывателям внушили, что все беды от Советской власти. И пока «патриоты» роняли памятники Ленину, разбивали надгробные плиты на мемориалах красным героям Гражданской войны и меняли Кремлёвские звезды на двуглавых орлов, как и при Колчаке, вывели за рубеж всю валюту и золотой запас. Как нам теперь относиться к красным и белым героям Гражданской войны? К русским массово убивавших русских, разорявших русские сёла и города, ради великих идей, а по сути ради толстых кошельков заокеанских «пупов земли», много раз в течении Двадцатого века разорявших Великую Россию. Нужно отнестись к этому, как к истории нашего Государства, не глумиться над могилами павших, не плевать на памятник Колчаку в Иркутске, не оскорблять ни Новокшонова, ни Каппеля. Нужно уважать традиции предков, не позволявших говорить о мёртвых гадости, тогда и вас помянут потомки добрым словом.

                Часть третья.
                На миру, и смерть красна.
Все люди смертны, и все герои Гражданской войны пребывают уже в Мире Ином, разве что кавказцы, по причине горского долголетия, ещё живы. Но Нестору Каландаришвили дожить до глубокой старости не удалось – он пал в бою. Может это и к лучшему, ведь в 37 году, во время массовых репрессий, его кавказская гордость не была унижена. А все перечисленные мной герои Гражданской войны (и красные и белые), были репрессированы, и мало кто из них дожил до старости. Но почему именно 37 год стал так смертельно опасен для военных? Выскажу своё мнение по этому поводу. Сталин, опасался военного переворота, и уже планировалась Вторая Мировая война. К ней готовились все великие державы, и СССР в том числе. Иосиф Виссарионович, ведь планировал воевать на чужой территории, движимый идеей «Мировой революции». Следовательно, все остальные державы были его предполагаемыми противниками. И эти противники сильно беспокоились. Для того чтобы парализовать боевую способность Красной Армии, они, стали массово вербовать в свои ряды наиболее значимых красных полководцев и внедрять в армию Советов свою агентуру. А для того, чтобы создаваемая ими агентура не была выявлена, была массово вброшена дезинформация на самых надёжных офицеров, служащих Советской Империи. Все силовые структуры, отвечающие за борьбу со шпионажем, были брошены на борьбу с «врагами народа». Провести десятки тысяч расследований, подробно изучая  информацию, было невозможно. И начались повальные аресты и расстрелы «цвета» Советской Армии – били своих, чтобы чужие боялись. И ведь боялись. Наверняка, многие из тех, кому западные спецслужбы предлагали сотрудничество за «хорошие денежки», предпочли остаться бедными, но живыми. После 37-го, волна арестов и расстрелов пошла на убыль, видимо контрразведка сообразила, в чём дело и выявила источники дезинформации. Но вернёмся к «Деду» Нестору. В 1903 году он вступил в партию эсеров и «стал пошаливать» – возил из-за границы оружие, участвовал в терроре, за что был сослан в Сибирь. В Иркутске устроился работать фотографом, но тайком стал изготавливать фальшивые монеты и подделывать финансовые документы, по которым его соратники получали в банках крупные суммы. В конце концов, «тёмные делишки» стали известны жандармам, и пришлось посидеть в тюрьме, но не где-ни-будь, а в Иркутском тюремном замке (чем не рыцарская романтика?). В 1917 году создал в Иркутске кавказскую конную дружину анархистов, которая в конце 1918 года был разбита под Кяхтой. В марте 1919 года Каландаришвили, в конце концов, определился с политическим выбором и установил сотрудничество с РКП(б). Его войска контролировали территорию от Иркутска, до Зимы, чем он так донял Колчака, что тот назначил за его голову сумму сорок тысяч рублей (что и по нынешним ценам не плохо). Это он активно участвовал в отстранении от власти Иркутского Политцентра, не считаясь с тем, что перед этим Ленин признал его законным. С мая 1920 года, служил под руководством товарища Эйхе, командуя кавалерией Дальневосточной республики. Участвовал в сражениях с атаманом Семёновым и японцами - был неоднократно ранен. В августе 20-го года представлял в Москве МИД ДВР, при китайской военной миссии. Один месяц командовал корейскими отрядами Дальнего востока, а затем стал командующим войсками Якутской области и Северного края. Только в 1921 году вступил в РКП(б).  А в январе 1922 года, в Якутии вспыхнул белогвардейский мятеж. Выехав на подавление восстания из Иркутска, Каландаришвили, попав в засаду, был убит. Мечта любого воина – умереть в бою. Каландаришвили повезло, его эссеро-анархистское прошлое, в 37 году, сулило ему верный расстрел. Интересно, что 5 марта «Дед» попал в засаду, и лишь 2-го апреля был похоронен в Якутске (где тело горца находилось почти месяц?). Но в якутской земле воин не обрёл покоя, и 17 сентября 1922 года, героя Гражданской войны, перезахоронили в Иркутске, на Иерусалимском кладбище. Ещё более долгим был «последний путь» спасителя десятков тысяч душ участников «Великого Ледяного похода».  Первоначально Каппель с почестями был захоронен Чите, возле Кафедрального собора Александра Невского. При отступлении в Китай, семёновцы не бросили тело героя на поругание и, осенью 1920 года, перевезли в Харбин. На могиле Каппеля русские эмигранты поставили памятник. Однако, в 1955 году, хунвейбины его разрушили. Только !4 декабря 2006 года, инициативная группа из представителей русской церкви, судмедэкспертов и представителей общественности, идентифицировали и перевезли останки в Москву. Где 13 января 2007 года, прах был перезахоронен на кладбище Донского монастыря. Один из немногих героев, про которых я упомянул в своём повествовании, достойно дожил до старости – это товарищ Эйхе. Но это не значит, что его минул «тяжёлый каток» репрессий. Есть информация о том, что ещё в мае 1921 года, после снятия его с должности командующего армией ДВР, он был арестован за привлечение на службу в армию бывших семёновцев и каппелевцев. Но тогда «пронесло». В отставку, Эйхе Г.Х. вышел в 1923 году и прочно закрепился в гражданских элитах Москвы, параллельно занимаясь публикацией научных работ по истории Гражданской войны. Однако, 14 февраля 1939 года, был осужден решением особого совещания при НКВД СССР и приговорён к пяти годам заключения. А пришлось «отсидеть» пятнадцать (два раза срок увеличивали, добавляя ещё по пять). Вершиной его лагерной «карьеры» стал пост главного бухгалтера Печорского геологоразведочного района. Освободился бывший полководец только в 1954 году, в возрасте 60-ти лет.  Но ещё смог опубликовать две капитальные научно-исторические работы. С этими работами, во многом и ассоциируется имя Эйхе, как крупного историка. Умер Генрих Христофорович в родной Латвии, 25 июля 1968 года, возрасте 74-х лет. А вот его земляку Гайлит Я. П. , с которым они остановили наступление белых под Уфой, повезло меньше. Не смотря на то, что 14 марта 1937 года он был назначен на должность командующего Уральским военным округом, 15 августа 1937 года арестован, а 1 августа 1938 года, расстрелян, за шпионаж и участие в контрреволюционной организации. А как сложилась судьба белых генералов – участников «веерного» отступления от Красноярска? Генерал Пепеляев А.Н., прикрывал отход армий Каппеля и Войцеховского. Его сорокатысячная армия была разгромлена и он, больной тифом, едва выжил в «Ледяном походе», воспользовавшись чешским эшелоном для эмиграции в Харбин.  Разделив судьбу русских эмигрантов в Китае, освоил профессию плотника и рыболова. Затем, освоившись на новом месте, организовал артели извозчиков, грузчиков и плотников. Но тоска по родине позволила ему согласиться на авантюру, задуманную богатыми русскими эмигрантами. Те решили побраконьерствовать в якутской тайге, позарившись на дорогую пушнину. Для этой цели, дельцы решили воспользоваться белогвардейским восстанием в Якутии  и снарядили 750 человек, во главе с Пепеляевым, В начале сентября 1922 года, эта «Сибирская добровольческая дружина» высадилась в Охотске и Амге. Тунгусы их встретили как освободителей и дали им 300 оленей. Всё бы ничего, но к началу 1923 года красные разбили белых повстанцев. А были эти повстанцы из белых офицеров, работавших после гражданской войны в советских военкоматах и других государственных учреждениях Якутска. Захватив два парохода, они бежали в Нелькан, где нашли богатейшие склады с тканями, мукой и пушниной. И жадность их сгубила – вместо того, чтобы бежать на восток, они решили бороться с красными, за это добро. Военрук Толстоухов, уплыл с пушниной во Владивосток, пообещав вернуться с подмогой, и пропал.   Вот Пепеляев, который, видимо,  и был этой подмогой, поспешил им на помощь к Якутску. Не задумываясь, он вступил в сражение с красным отрядом полного Георгиевского кавалера, прапорщика царской армии, Ивана Яковлевича Строда. Сражение произошло возле якутского села Сасыл Сысыы (лисья поляна), в котором закрепились красные, оборудовавшие свои укрепления из навозных плит толщиной 20 сантиметров. Якуты специально замораживали навоз, поливая водой, чтобы зимой было удобно вывозить образовавшиеся плиты на поля, для удобрения. Даже сконцентрированный пулемётный огонь не мог разрушить пять слоёв плит, превращённых в монолит при обливании водой. Навозную крепость пепеляевцы, половина из которых была офицерами, среди которых были и генералы,  не могли взять две недели. Притом, Строд был ранен в грудь в первый день сражения, а силы обороняющихся были в три раза меньше врага. Но они и не думали сдаваться.  Сражение шло при сорока и пятидесяти градусном морозе, да ещё в финале, пепеляевцы стали кричать, что к вечеру к ним подвезут пушки. Ну, и что вы думаете? Красные подняли над «крепостью» красный флаг и заиграли на гармошке Интернационал! Утром 3-го марта к Строду прибежали два перебежчика и собщили, что Амга взята красными, а Пепеляев отступает к северному побережью.  Из 282-х бойцов непобедимого Строда, 63 погибло и 96 были ранены. Пепеляевцы, уже в первую неделю штурма, имели 150 убитых. Движение на Якутск потеряло смысл, и Пепеляев возглавил второй «Ледяной поход» - его бойцы, обмотав ноги шкурами, пошли к Аянской бухте. Пройдя 600 километров, за месяц пути, при 50-ти градусных морозах, погибло всего два человека из трёхсот отступающих, а ведь они не бросили около сотни раненых. Но вместо спасителей к Охотскому побережью приплыл красный десант. Высадившись в Охотске, они подошли к Аяну с противоположной от моря стороны. Пепеляевцы были застигнуты врасплох. Однако, красные, двигались на Аян, не открывая огня, чтобы не спровоцировать яростного сопротивления. Некоторые пытались отбиваться, но красные не сделали ни одного выстрела, предлагая сдаться. В результате – был ранен один красноармеец. И Пепеляев принял их предложение, не видя смысла дальнейшего сопротивления. За «северный поход» Пепеляеву дали тринадцать лет тюрьмы. Отбыв срок и  получив за труд на каторжных работах тысячу рублей, он уехал жить в Воронеж. Однако в августе 1937 года, Пепеляев был арестован вторично, приговорён к смертной казни, и в январе следующего года расстрелян. Строда, арестованного «за участие в антисоветской террористической организации», расстреляли за два дня до ареста Пепеляева… Будет не правильно, если не вспомнить о судьбе полковника Вырыпаева и после смерти неотступно сопровождавшего Каппеля в «Ледяном походе». Этот верный идее  белого движения человек родился в Самаре 18.12.1891 года. Воинская профессия - артиллерист. На военном театре 1-й Мировой войны отличился в 1914 году и был награжден Георгиевским крестом. Не смотря на то, что начал военную карьеру как вольно-определяющийся, к 1917 году дослужился до штабс-капитана. После Октябрьской революции вошёл в состав офицерской подпольной организации, с тех пор судьба и свела его с Каппелем и их боевой путь, на фронтах Гражданской, совпал полностью. В 1919 году, произведён в полковники. Служил, как и многие каппелевцы, дошедшие до Читы, у атамана Семёнова. С исходом семёновцев в Китай, последовал за ними, затем эмигрировал в Австралию и, наконец, в 1929 году прибыл в Сан-Франциско, где и «пустил корни». Работал сотрудником в белоэмигрантской газете «Военная быль». Издал книгу «Каппель и каппелевцы». Скончался в феврале 1977 года. Стоит упомянуть и о Зиневич Брониславе Михайловиче, пытавшемся не допустить кровопролития под Красноярском и возглавившим восстание городского гарнизона. Полковник царской армии, участник  Японской и 1-й Мировой войны,  в 1917 году был уволен из армии. Уехал в Красноярск, где вступил в тайную антибольшевистскую партию. В ходе антисоветского мятежа возглавил 2-ю стрелковую дивизию Средне-Сибирского корпуса. Сражался за Нижнеудинск, Иркутск и в Забайкалье. За что от правительства Колчака получил звание генерала. Под командованием Пепеляева брал город Пермь, а затем сменил его на должности командующего Средне-Сибирского корпуса, когда Пепеляев стал командовать 1-й Армией. После того как корпус потерпел ряд поражений, его отвели в тыл для доукомплектования в Красноярск, где Зиневич был назначен командующим войсками Красноярского гарнизона и Енисейской губернии. Антиколчаковский мятеж был поднят для того, чтобы создать «Новую Сибирскую власть» из представителей эсеров и меньшевиков, и не допустить дальнейшее продвижение большевиков на восток. Но удержать власть Зиневич не сумел и в начале января в город вошли части 5-й Армии и партизансие отряды Щетинкина. Достаточно долго считалось, что при взятии Красноярска Зиневич Б. М. попал в плен и был расстрелян. Однако, на самом деле, в 1920 году генерал перешёл на службу в Красную армию помошником инспектора пехоты по Сибири, при главкоме. А 13 февраля 1922 года, его арестовали и по обвинению в службе прежнему режиму, приговорили к отбыванию срока в исправительно-трудовых лагерях. Из мест лишения свободы он не вышел.   Как уже было упомянуто выше, в боевых действиях под Красноярском принял участие талантливый руководитель партизанского движения в Енисейской губернии, полный Георгиевский кавалер Пётр Ефимович Щетинкин. Он командовал целой армией крестьян, разозлённых земельной политикой Колчака. Несмотря на то, что коренным сибиряком Щетинкин не был, он сыграл одну из важнейших ролей при установлении Советской власти в Сибири. Родился будущий партизанский вождь в конце декабря 1884 года, в Рязанской губернии – в селе Чуфилово. Отец плотничал и приучал сына к этому ремеслу с детства. После смерти матери, батя стал «перехожим» плотником, зарабатывая на хлеб от случая к случаю. Перебиваясь с «хлеба на квас», отец с сыном, решили пойти на заработки в Москву, которая, до переезда Советского правительства из Питера в Златоглавую, была в значительной степени, деревянной. К своему 16-ти летию, Петя имел образования всего два класса церковно-приходской школы. И это его не особо заботило, ведь профессия отца была «хлебной». Всё изменил призыв в Российскую армию, а служил он, как вы уже поняли, в Ачинске. В 1909 году, демобилизовавшись и женившись на местной девушке, Пётр осел в деревне Красновка, где его умение работать по дереву пришлось кстати. Но, послужив в армии, он почувствовал тягу к военному делу, и вновь, вернулся на службу в ту же часть сверхсрочником. Окончил школу прапорщиков, получил чин фельдфебеля, и тут началась 1-я Мировая. В войну вступил, будучи уже офицером и за три года боевых действий дослужился до капитана. К 1917 году у Петра Ефимовича вся грудь была в крестах (Георгиевских и не только). Революцию встретил с большими надеждами на «светлое будущее» и стал начальником «Ачинского уголовного розыска». Боролся за Советскую власть с мятежными чехами, а потом и с белогвардейцами Колчака. За короткий срок Георгиевскому кавалеру, удалось увеличить свой отряд от девяноста до тысячи человек. Привлекая на свою сторону дезертиров из колчаковской армии. Это его партизаны имеют право на патент за изобретение ледяных окопов. Вырыть окоп, в условиях сибирской зимы, занятие не из лёгких, поэтому перед неглубокой траншеей сваливался всякий хлам, от ломаных саней, до мёрзлого коровьего навоза, всё «добро» засыпалось снегом и поливалось водой. Боевой эффект этого инженерного сооружения оказался неожиданным – даже мелкокалиберный артиллерийский снаряд не пробивал ледяную стену. Понятно, что с партизанским движением белые вынуждены были бороться. Карателям даже удалось окружить партизан в одном из сёл, но они постоянно терпели поражения, не понимая, что таёжниками командует талантливый офицер, а не разбойник с большой дороги. И тогда колчаковцы стали мстить за свои боевые неудачи мирному населению – расстреливая каждого десятого мужчину и избивая ногайками всех мужиков в сёлах, расположенных в зоне действия партизанских отрядов. Увлёкшись, каратели стали насиловать женщин, сжигать дома и присваивать себе имущество сельчан. Пытаясь запугать народ, они добились того, что авторитет колчаковской власти сильно пошатнулся. Енисейская губерния заполыхала партизанской войной, охватив 14 волостей со 100-тысячным населением, и была провозглашена Степно-Баджейская Советская республика. Руководство партизанской республики, создало госпиталь, выпускало газету, организовало пайки для семей военнослужащих, служащих советских учреждений, и для не имущих собственного хозяйства (беженцев, погорельцев и т. д.).  Терпеть Советскую республику, у себя в тылу, Верховный правитель не стал, и выслал на войну с партизанской армией регулярные войска. И даже интервенты решили ему помочь. Но не сразу получилось победить восставших сибиряков. Атакующие, даже потерпели несколько поражений, в ходе которых партизаны захватили пушки и другое вооружение. Но силы были не равны, и основная масса партизан разошлась по домам. А костяк армии, да раненные, которых сразу же расстреляли бы - ушли в Туву. В сентябре 1919 года партизанская армия заняла Минусинск и, к концу осени, её личный состав насчитывал 18 тысяч бойцов. Вот эти ребята и вступили в бой под Красноярском, когда отступающие колчаковцы пошли на штурм города. «Щетинкинцы» совместно с подоспевшими регулярными частями Советской Армии нанесли сокрушительное поражение отступающим белым армиям. После боёв под Красноярском Щетинкин и его партизаны приняли участие в установлении Советской власти в Туве, а затем помогли революционерам Монголии. Пётр Ефимович, в составе Революционного трибунала, судил колчаковских министров, воевал с Врангелем, командовал эскадроном РККА, направленным в Монголию для борьбы с дивизией Унгерна. Операция по захвату барона была проведена успешно, он был доставлен в Новосибирск, где после суда расстрелян. Поднимаясь по карьерной лестнице, сибирский партизан, с 1922, по 1926 годы был начальником штаба войск ОГПУ Сибирского пограничного округа. В 1927 году направляется в Монголию инструктором «Государственной охраны МНР». Монгольские товарищи называли его «Железный Батыр», но в том же году он был убит при странных обстоятельствах. Тело партизанского лидера было захоронено в Новосибирске, там же ему установлен бюст.  А как сложилась судьба  участников северной части «отступающего веера»? Самым неудачным оказалось отступление генерала Перхурова. Его войска заблудились в тайге, и он был пленён партизанами, вместе с отрядом, на реке Лена, близ села Подымахинское. Под конвоем генерал был доставлен в Иркутск. Содержался в лагерях Иркутска, Екатеринбурга, Челябинска. А в январе 1921 года был освобождён и назначен военным специалистом  на службу в штаб Приуральского военного округа, расположенный в Екатеринбурге. Однако в мае этого же года, вновь арестован, за организацию Ярославского белого мятежа 6-22 июля 1918 года и доставлен в Москву. В июне 1922 года, осуждён показательным судом в Ярославле, и расстрелян по приговору Ревтребунала, во дворе Ярославского губернского ЧеКа. Второй участник «Северной армейской колонны» - Н.Т. Сукин. Суть его удачного перехода по Лене, а затем через Байкал, выше острова Ольхона, описана мной ранее. А что было после того как сукинцы дошли до Читы? Генерал Сукин продолжил службу под командованием атамана Семёнова до окончания Гражданской войны и, вместе с семёновцами эмигрировал в Харбин. Работал на Китайско-Восточной Железной Дороге. Но был завербован Советской Военной разведкой, став агентом под псевдонимом «Искандэр». В 1933 году, тайно выехал в СССР, опасаясь репрессий со стороны китайских властей. Осенью 1937 года, Сукин, проживающий в Ташкенте, был арестован. Особым совещанием НКВД СССР, он был приговорён к расстрелу, за измену родине и шпионаж. Приговор был приведён в исполнение 28 марта 1938 года. О судьбе героев центральной группы отхода – Каппеле и Войцеховском, преодолевших путь от Красноярска, до Канска по таёжной реке Кан, я описал достаточно подробно. Поэтому обратимся к биографиям южной окраины «веера» - генерала Сахарова и Вержбицкого. Примечательно, что капитан царской армии Сахаров Константин Вячеславович, был награждён именным Георгиевским оружием, за разработанный им план для войсковой операции в Галичине, который он сам и воплотил в жизнь в августе 1916 года, являясь начальником штаба 3-й  Финляндской стрелковой дивизии. В начале 1917 года, в звании полковника, служил в ставке верховного главнокомандующего. С приходом к власти большевиков, направился на Дон к генералу Корнилову, но был арестован в Астрахани. В результате удачного побега, добрался до Уфы, где примкнул к «Уфимской директории» и находился при её штабе. В ноябре, 1918 года, произведён в генералы и направлен во Владивосток. В январе-мае 1919 г. – представитель генерала  Деникина при ставке Колчака. А в последствии - генерал для поручений в Верховной ставке. Командующий Западной Армией Верховного правителя. Главный разработчик Челябинской операции, закончившейся поражением белых войск. В ноябре, назначен главнокомандующим армиями Восточного фронта. Организованная им оборона Омска была сломлена наступающими большевиками и, собственно, с этого начался «Великий Ледяной поход». Неудачи белых привели к падению авторитета Сахарова К.В., ведь должен же быть кто-то крайний, и генерала арестовал командующий 1-й Армией Пепеляев. Было назначено служебное расследование его деятельности, отложенное до окончания Гражданской войны. Однако, назначенный главнокомандующим отступающими войсками Каппель, официально освободил его из-под ареста и предложил возглавить 3-ю Армию, которая после назначения Каппеля на вышестоящую должность, осталась без командира. По достижению Читы, служить, с осуждающими его каппелевцами, не захотел. И эмигрировал в Японию, затем в США и, наконец, в октябре 1920 года, в Германию. Симпатизировал фашизму. В 1933 году вошёл в партию «Российское освободительное народное движение». С 1933 года был полномочным представителем атамана Семёнова в Европе. Умер, немного не дожив до начала Великой отечественной войны, 23 февраля 1941 года. Несколько иначе сложилась жизнь генерала Вержбицкого. Как и весь высший командный состав белого движения, он был участником 1-й Мировой, но не только. Ему пришлось повоевать и в Японскую войну. Множество боевых наград подтверждает его боевое мастерство и смелость. И в Гражданскую, Григорий Афанасьевич за спины не прятался. Царский офицер, несомненно, не представлял себе другого политического строя, при котором Россия могла существовать как мощная держава. И бился с внутренними врагами Батюшки царя не менее самозабвенно, чем с японцами или немцами. И, как и многие представители «белой кости», испытал радость побед в начале Гражданской войны и горечь поражения, и эмиграцию в её конце. Занимал высокие должности в войске Атамана Семёнова и отойдя на восток, бился за свои идеи до конца на Дальнем Востоке. Последняя его должность, которую он получил 12 октября 1921 года от «Временного Приамурского правительства» – управляющий Военно-морским ведомством, с правами военного министра Российской империи. И 1-го ноября, с остатками Земской Рати, перешёл китайскую границу у Хунчуня. Китайцы, русские войска разместили в специальных лагерях, и только в мае 1923 года, от войска отделили высших офицеров, в том числе и Вержбицкого. Генерал стал проживать в Харбине и принял активное участие в общественной деятельности среди белых эмигрантов, желающих поквитаться с Советской властью. Началась Вторая Мировая война и японцы, на территории Китая создали свою колонию Манчжоу-го. Оккупанты решили использовать антисоветские настроения белых эмигрантов, против Советской власти. Военные лидеры «Страны восходящего солнца», не постеснялись предложить бывшему участнику русско-японской войны, собрать, под своим началом, воинские подразделения для участия в составе японской армии, в нападении на Советский Союз. Ну, это уж было слишком! Генерал считал, что это наши личные «разборки», в  которых мы сами разберёмся. А чтобы Великая Россия стала колонией узкоглазых японцев, в его планы не входило. И он категорически отказался. Тогда японцы начали принудительную мобилизацию русских. Ситуация стала безнадёжной и только смерть избавила генерала от прямого конфликта с японским командованием. Утром 20 декабря 1942 года, Григорий Афанасьевич скоропостижно скончался. Сколько людских трагедий уже описано, но были ли «везунчики» среди героев Гражданской войны, неужели эта череда смертей бесконечна? За ответом обратимся к биографии Рокосовского К.К., единственного маршала двух государств и дважды Героя Советского Союза. Оказывается, дуэль с генералом Воскресенским не была единственной. Приказом от 2 июня 1924 года, борьба с бандитизмом на всей территории Забайкалья перешла в ведение летучего отряда Рокосовского. Все находившиеся там воинские части, отряды ЧОН (частей особого назначения), войска ОГПУ (особого государственного политического управления) и милиции, полностью подчинялись будущему маршалу. Ему предоставлялись – полная самостоятельность и бронепоезд, для ликвидации в течении двух недель всех бандформирований, вторгшихся из-за границы. На заседании бюро Забайкальского Губернского комитета РКП(б), на этот период, Рокосовскому была передана вся политическая и военная власть в забайкальском регионе. Всё было так серьёзно потому, что стало известно о заграничном характере бандитизма, перспективой которого было свержение Советской власти. Была проведена сложная агентурная работа, и 9 июня, в двух верстах от села Епифанцево, был убит командир одной из трёх диверсионных групп. Он показал подложные документы, но был опознан местными жителями и пытался бежать. Отряд под командованием Рокосовского (он лично им руководил и первым шёл по таёжной тропе) столкнулся с идущей навстречу второй диверсионной группой, возглавляемой генералом Мыльниковым Фирсом Ксенофонтовичем. Столкнувшись «лоб-в-лоб» командиры враждебных отрядов схватились за оружие и, в результате дуэли, Мыльников был ранен двумя выстрелами из маузера. Однако, в ходе «заварухи», ему удалось скрыться. Но проведённые  оперативно-розыскные мероприятия позволили красным обнаружить его в доме одного из местных жителей. Впоследствии, генерал Мыльников был осужден и расстрелян во Владивостоке. За третьим диверсионным отрядом пришлось погоняться, так как его возглавлял талантливый и опытный белый партизан, из местных. Но и эта бандгруппа была уничтожена. Рокосовский поставленную задачу выполнил. После этой операции он был направлен в Москву на командирские курсы для повышения военной квалификации. С 1926 по 1929 годы проходил службу в Монголии. Как и для всех уже перечисленных офицеров, 1937 год стал для Рокосовского тяжёлым испытанием. Он был лишён воинского звания, уволен и арестован. Следствие продолжалось три года. В 1940 году его оправдали, вернули боевые награды и присвоили звание генерал-майор. Чекисты «одумались» вовремя. В годы Великой Отечественной войны, отсидевший три года в застенках генерал, выиграл Сталинградскую и Курскую битвы, разработал операцию «Багратион», в результате которой за два месяца была освобождена Белоруссия, часть Прибалтики и Польша. В 1946 году маршал Рокосовский принимал парад Победы в Москве, на Красной площади. А в 1949 году он министр Обороны Польши. В 1956 году возвращается в СССР и неоднократно становится министром Обороны Советского Союза. Скончался великий маршал 3 августа 1968 года. Его прах замурован в стене Кремля. Описание судеб самых значимых личностей Гражданской войны заняло довольно много времени и, наконец, дошла очередь и до героев Зиминской битвы, осуществлявших борьбу с колчаковцами и чешскими легионерами на территории Иркутской области. Самой значимой фигурой сражения был капитан Нестеров А.Г., биографию которого на просторах интернета разыскать не удалось. Сведения о нём носят отрывочный характер. Известно, что он капитан царской армии, с момента захвата власти  в Иркутске эсеровско-меньшевистским Политцентром 5-го января 1920 года, назначен заместителем командующего «Народно-Революционной армии». С 21 января1920 г. Политцентр сложил с себя полномочия, но Нестеров так и остался на прежней должности, только уже в составе Восточно-Сибирской Советской армии. И выехал он с войсками не как представитель Политцентра, а как руководитель армейского подразделения большевиков. Сохранение за ним должности в руководстве армии означает, что это был талантливый военноначальник. Это подтверждает и пятичасовая продолжительность боя, с имеющим колоссальный военный опыт противником, на небольшом «Ухтуйском пятачке». Подробностей дальнейшего жизненного пути капитана Нестерова, в интернете,  мне найти не удалось, но я нашёл информацию о том, что в 1924 году, в Улан-Баторе служил советским инструктором некий Нестеров, который занимал должность секретаря «Издательского отдела Реввоенсовета Монголии», возможно, это он. Кроме того, для меня находкой явилась публикация отрывка из книги Леонида Шинкарёва «Старая рында». Вот эти строки: «…обращусь в Иркутское Управление КГБ, с просьбой запросить из Москвы дело Колчака и Тимирёвой. Их арестовали 15 января 1920 года, на иркутской железнодорожной станции, арестом руководил 23-х летний капитан А.Г. Нестеров, заместитель командующего войсками Политцентра. После описания неожиданного приобретения им последней записки Колчака, обращённой к Тимирёвой, автор описывает встречу с Нестеровым А.Г. в начале 70-х годов – ««…В посёлке Забитуй, под Иркутском, я розыскал капитана Нестерова, сухонького старичка, работника местного коммунального хозяйства. Он провёл сорок лет в лагерях и ссылках за связь с эсеровским Политцентром. От него я услышал подробности ареста Колчака: «Поезд стоял без паровоза, в окружении двух батальонов 53-го стрелкового полка, готовых взорвать рельсовый путь, но не допустить продвижения на восток составов с адмиралом и золотым запасом. В вагоне Колчака было 39 человек, механик телеграфа, делопроизводитель, чиновники для особых поручений, толпились в тамбуре и проходе, не понимая, почему их выталкивают на мороз. В отдельном купе сидел Колчак и Тимирёва». Арест Анны Васильевны не предусматривался. Капитан даже не знал о её существовании. Но она держала руки Александра Васильевича в своих, настаивая, что в тюрьму они пойдут вместе. Они пошли под конвоем по льду Ангары, скользя и поддерживая друг-друга»». Если, это правда, то выходит, что красный командир Нестеров А.Г., разбитый под Зимой, всё-таки дожил до старости. Неужели, о человеке, арестовавшем Колчака и, поэтому, являвшимся значимой фигурой в  Новейшей истории Иркутской области, остался такой бледный след? Не веря в успех, я обратился в «Центральную Зиминскую библиотеку» к руководителю местных краеведов Гавриловой Светлане Владимировне. И, о чудо! Она оказалась знакома с писателем и публицистом Козловым Иваном Ивановичем, дожившим до уважаемого возраста, и лично знающим Нестерова А.Г. Мало того он оказался автором публикации в прессе под названием «Командующий Зиминским фронтом и красные писатели». Вот выдержка из теста – «…создают Военно-революционный комитет и под его начало поступают отряды эсеров, большевиков, черемховских рабочих, дружины самообороны, егеря и другие части. Общевойсковое объединение насчитывает 1294 бойца (обратите внимание – указана точная цифра) и получает название «Западная группа». Ей придают две трёхдюёмовки с большим запасом снарядов, пулемёт «Максим», три пулемёта «Льюис», пять пулемётов «Кольт». Командующим группой, назначают 23-х летнего Нестерова Александра Григорьевича (можно определить год рождения – 1997-й). И, 26 января, первый эшелон группы уходит к Зиме, а уже в самой Зиме к Западной группе присоединяются 1100 партизан (цифра уже приблизительная) и кавалерийский новокшоновский взвод (численность личного состава вообще не указана, по моим предположениям не более 200 сабель). Сам Новокшонов, так же поступает под начало Нестерова. Впоследствии Нестеров писал: «Конные части оказались лучшие… - отношу это к личным заслугам товарища Новокшонова…». Козлов И.И. приводит описание самого боя Нестеровым: «30-го бой… До 12 часов наезды конницы… К 14-ти противник был отброшен. Захвачен один пулемёт, а наш правый фланг перешёл в наступление. Я двинул на правый фланг Черемховский батальон». В статье описан тыловой удар чехов и далее Козлов И.И. продолжает: «Нестерова ранило в бою, но он продолжал руководить обороной. Фронт держался недолго (после атаки чехов) – каппелевцы без особых усилий, разметав оборону, ушли, а 4-го февраля в Зиму вошли первые части 5-й Красной Армии.»  Интересно, что все участники боевых действий под Ухтуем, и красные и белые описывают его, склоняя чашу весов в свою пользу. Белые, даже уклоняются от упоминания о чехах. Вот цитаты из книги Галины Ахметовой «Великий Сибирский Ледяной поход. Анализ материалов»: «30-го января генерал Вержбицкий атаковал этот отряд. Красные заняли довольно сильную природную позицию в нескольких верстах западнее станции Зима, успели возвести снежные окопы, полить их водой и сосредоточить большое количество огнеприпасов. После упорного боя, обойдя удачно левый фланг расположения красных, генерал Вержбицкий сломил их сопротивление…» Далее сравнительный отрывок информации: «…И тогда, вопреки указаниям генерала Сурового (главнокомандующего чешскими легионами), на помощь каппелевцам пришёл полковник Прхал (ПржхалЪ), это были чешские гусары в красных штанах с золотыми лампасами. Неожиданное появление конного чешского полка в тылу красных обратило их поражение в полный разгром. Сам Нестеров со штабом и около тысячи красных бойцов, были разоружены и задержаны чехами, остальные рассеяны или перебиты. Многие, бросая винтовки, пулемёты и патроны бежали спасаться из деревни Ухтуй, на восток, к Балаганску.» О пленении около тысячи красноармейцев сообщает и Новокшонов, узнавший об этом от бежавшего из плена, в Балаганск, бойца. А самым решающим моментом боя, Новокшонов  считал свою кавалерийскую атаку с двух флангов, успеху которой помешали чехи.  Но не только Ухтуйский бой стал знаменательным событием для Зимы в те дни. На станции, с Нестеровым, встретились три писателя – автор «Бравого солдата Швейка» Ярослав Гашек, Владимир Яковлевич Зазубрин, который тогда работал в вагоне газеты «Красный стрелок», редактором (расстрелян в 1938 году) и Новокшонов Иван Михайлович. Факт их встречи зафиксировал в уже указанной выше статье Козлов И.И., подтвердив выражение «пути Господни, неисповедимы». И далее цитаты из текста, относящиеся, собственно к биографии Нестерова: «Но он пережил трёх знакомых ему писателей- большевиков, участников гражданской войны в Сибири, чья карьера с первых дней советской власти бурно заладилась, пережил всех командиров белых и красных армий – такова великая ирония провидения, которое непредсказуемо и перед которым бессилен человек. Как раненный в бою против каппелевцев Нестеров в 1920 году попадает в госпиталь, лечится, потом занимает не значительные хозяйственные должности, но особого хода ему не дают: эсеры сильно провинились перед большевиками, когда подняли в Москве мятеж, с целью предотвратить  позорный Брестский мир и заодно свергнуть большевиков. Нестерова сначала спасал ореол человека, арестовавшего Колчака – это тогда звучало, об этом можно было громко говорить, но, со временем этот эпизод поблек перед новыми событиями. Большевики вошли в силу и истребили остатки белой гвардии… В 1937 году за Нестеровым пришли в форме НКВД и он провёл за колючкой Гулага более 20-ти лет (ну хоть не сорок, как следует из публикации Леонида Шинкарёва). В конце сороковых годов, уже после войны с фашистской Германией, Нестеров встречал в Гулаге отбывающего там срок Генерала С.Н. Войцеховского, против которого когда-то он держал оборону в Зиме. Нестеров отмечает удивительную черту генерала – в лагерных столовках, перед тем как начать есть лагерную баланду, генерал расстилал перед собой небольшую бумажную салфетку, а на ней раскладывал алюминиевую, источенную уже ложку и алюминиевую, с закруглёнными зубцами вилку. Он всегда ел, отламывая от хлеба маленькие кусочки, а не кусал его. Эту нехитрую привычку пользоваться нехитрым столовым прибором генерал сохранял до последних дней… В 60-е годы, лектор Иркутского обкома Иван Медведев читал лекцию в посёлке Мегет. Он обратил внимание на пожилого человека невысокого роста, который встал и дополнил лектора, уточнив некоторые имена, даты и события…  По причине широкой амнистии и приближающегося юбилея Александра Григорьевича поселили в Иркутске (значит Леонид Шинкарёв не мог встречаться с Нестеровым А.Г. в 70-х годах на станции Забитуй, где тот, якобы, работал чуть ли не дворником), дали небольшую квартиру, зачислили в штат лекторов, вернули советские ордена. И главное, чем он занимался в те годы – он комментировал и рецензировал статьи и выступления ветеранов гражданской войны, которые в своих выступлениях, победоносно завершали войну с Колчаком, каждый раз играя всё более значимую, и, нередко, почти главную роль в событиях… Александр Григорьевич, не раз принимал наших посланников (представителей «Музея пассажирского вагонного депо станции Иркутска») и сам приходил в музей. Он любил рассказывать, вспоминал Зиму, и ему запомнилась деревня Ухтуй, где у мельницы проходил Московский тракт и где получил он ранение, держа оборону. На Иркутском вокзале и прямо в зале ресторана он показывал, где и как у него происходил разговор с адмиралом один на один – был и такой. Мы бы услышали и узнали о нём много больше, но Нестеров умер в январе 1980-го года». Вот и вся информация, извлечённая мной из статьи Козлова И.И.. Осталась неизвестной только малость – день и месяц рождения, выходцем из каких слоев российского общества он был, как дослужился до капитана, какие царские и советские награды имел. И хотелось бы увидеть на фото этого бравого капитана, который с 24 января 1920-го года, стал заместителем Зверева Даниила Евдокимовича. Не смотря на то, что Козлов И.И. изложил информацию о капитане Нестерове и Ухтуйском сражении "без сучка, без задоринки", есть основания сомневаться в подлинности значительной части представленного им материала. Ну, во-первых - писатель Гашек, на момент баталии преследовал каппелевцев в составе войск 5-й Армии в районе Нижнеудинска и не мог встретиться с Новокшоновым перед боем. Так же, точно известно, что Александр Нестеров не чаёвничал с адмиралом в привокзальном ресторане ст. Иркутск-пассажирский. А из книжки Н.Т. Иванова "Командир зиминских партизан" следует, что штаб Нестерова был в лучшем здании города Зимы - доме купца Бутовича, а не на мельнице Ухтуйского пруда. А это сильно меняет дело - город Зима разделён железной дорогой пополам, и Ухтуй находится с одной стороны "железки", а дом Бутовича с другой. Значит Нестеров не был ранен в бою, так как не находился в зоне боестолкновения. Так же Иванов пишет о том, что штаб охраняла казачья полусотня войскового старшины Ворохова, в разгар боя перешедшая на сторону противника и захватившая две пушки. Значит и пушки стреляли по противнику из-за ж.д., а огонь корректировался наблюдателем с колокольни Покровской церкви, расположенной в ста метрах от штаба. Это было остроумное решение - штаб и артиллерия были защищены десятками эшелонов с бежавшими на восток чехами и чешским же  гарнизоном, охранявшим станцию, в составе которого находились даже бронепоезда. Значит - чехи атаковали штаб Нестерова и его войско в противоположных направлениях и разными подразделениями. Из этой книжки следует, что казаки и чехи только притворялись друзьями красных партизан, а кто же им был настоящим другом? Нестерова поддержал прибывший  из Балаганска отряд Дворянова Н. В. - командующего 1-й Балаганской партизанской дивизией. Биография его такова – родился в Саратовской губернии 9 мая 1897 года, в крестьянской семье. В 1916 году призван в царскую армию. Служил в лейб-гвардии Кексгольском полку (воинское звание не известно), военнослужащие которого участвовали в революционной борьбе, в марте 1917года прибыв в Петроград. Затем, на Германском фронте, участвовал в печально известном «наступлении Керенского». Поддержал Октябрьскую революцию и летом 1918 года вступил в Красную Армию. Во время боёв в Поволжье попал в плен, и был заключён в Александровский централ. В мае 1919 года из пленных создали отряд для борьбы с партизанами. Однако, полный Георгиевский кавалер и поручик Зверев Даниил Евдокимович, возглавил бунт в «особом отряде» и отряд, из особого, стал обыкновенным партизанским. А Дворянов из командира взвода, постепенно, дослужился до командира дивизии. Неудачу в сражении под Зимой он затмил победой в Черемхово – захватив важнейший стратегический, политический и экономический центр Иркутской губернии. После завершения масштабных боевых действий в Иркутской области, Николай Васильевич проявил себя на партийно-хозяйственной работе в Нижнеудинске, Киренске, Усолье и Черемхово. Но, что для нас важно - в 1925 году, он в течении года работал в Зиме председателем Зиминского городского исполнительного комитетета. В 1930 Дворянов уже руководитель краевого масштаба – во вновь созданном Восточно-Сибирском крае, он назначен заместителем заведующего Крайземуправления. Закончил в Москве «Академию социалистического земледелия» и поднимал сельское хозяйство на Дальнем Востоке. Но наступил 1937 год, и арест не минул и нашего героя Гражданской войны. Два года он отбыл в тюрьме, но был освобождён с полным восстановлением в правах. Переехав в Подмосковье, он вновь серьёзно занялся работой на земле. В Великую Отечественную войну, достойно воевал в составе Ленинградского и Калининского фронтов, награждён орденом Отечественной войны второй степени. После демобилизации работал начальником хозяйственных предприятий города Подольска. Заработал пенсию республиканского значения и на заслуженном отдыхе написал книгу «В тылу Колчака», которая издана в 1963 году. Умер в 1987 году, в возрасте 89–ти лет. Уже дважды было упомянуто имя Зверева Д. Е., поэтому моё повествование не может быть полным без его биографии. А биография его такова, что понятно, почему Ленин затеял Октябрьскую революцию. Родился 21 ноября 1894 года, в селе Борисовка, Бугурусланского уезда, Оренбургской губернии, в многодетной семье бедного безземельного и безлошадного крестьянина. Кормились с огорода, да батрачили на крепких хозяйствах односельчан. Маленький Данилка пас кулацких свиней, а с 14 лет, как и все взрослые мужчины семьи, выполнял тяжёлую грязную работу на скотных дворах и в поле у богачей. Источники не указывают – как, где и когда он получил трёхлетнее образование, но видимо, в семье он был самый смышлёный (даже на семейном совете к его мнению прислушивались) и батя, таки, изыскал возможности. До призыва в царскую армию не износил ни одной пары настоящей обуви, даже на призывной пункт в 1912 году, явился в лаптях. Одев форму, Даниил Зверев, ощутил себя мужчиной, которому родина доверила оружие для её защиты, и в 1-ю Мировую бился с немцами не щадя «живота своего». На полях сражений он заслужил три Георгиевских креста и был направлен в Петроградскую школу прапорщиков, однако вскоре после её окончания становится поручиком (не прапорщиком – а старшим лейтенантом) и командиром полка, а так же получает четвёртого Георгия. После февральской революции примкнул к большевикам и перед октябрьской революцией вступил в партию. Вернувшись с фронта, устанавливал Советскую власть в родной деревне. Власть советов продержалась недолго, но Зверев твёрдо решил бороться за права трудового народа и создал партизанский отряд, в значительной степени укомплектовав его своими братьями – Акимом, Лаврентием, Дмитрием и Павлом. Не смотря на то, что белым удалось арестовать красного командира, наступающие регулярные красные войска отбили его. Но, 23 июля 1918 года, под Самарой, он был ранен и попал в плен. Вспомните, что именно в Самаре приняли участие в боевых действиях Каппель и Войцеховский. Чтобы наступающие красные вновь не отбили пленных, их эвакуируют в Сибирь в спец. эшелонах. Как выглядел этот эшелон, я понятия не имею, но американский представитель миссии «Красного креста» Рудольф Бьюкели выразился так: «Я вынужден назвать его поездом смерти». С августа по декабрь 1918 года, этот поезд двигался к Иркутсу, пока не привёз заключённых в Военный городок, точнее в концентрационный лагерь на этой станции. Про «отряд особого назначения» для борьбы с партизанами, я уже писал. После того как Зверев сделал его партизанским, он отправил письмо командиру партизанского отряда, действовавшего на Ангаре – Бурлову Н. А.: «Будем считать за счастье встать под родным красным знаменем!» Командир красного партизанского отряда «особого назначения» пользовался среди бойцов уважением и имел авторитет. Высокий, худощавый в сапогах с высокими голенищами (это тебе не в лаптях), серой шинели и солдатской папахе, Зверев, ничем среди них не выделялся, но его любили и ценили. Его соратник М.М. Якушев, свидетельствует: « Даниил Зверев, в бою всегда был впереди. В некоторых боях его приходилось даже удерживать, так как потерять такого человека было тяжело». Достаточно сказать, что начинал он борьбу в отряде из сорока человек, а уже через три месяца у него было более 800 бойцов. Из командира небольшого партизанского отряда, за пол- года, он вырос до командира 1-го Приангарского полка, затем, в главкома Северо-Восточного фронта красных партизан, потом в командующего Восточно-Сибирской Армией, объединившей все добровольные дружины и партизанские отряды Приангарья. Забрал власть у Политцентра. Не побоялся каппелевцев, приведённых под Иркутск Войцеховским, и вынудившим расстрелять Колчака. После освобождения Иркутской губернии от белых, был вызван в Москву, и направлен на учёбу в высшую военную школу в Ташкент. Принял участие в разгроме Бухарского эмира, за что назначен комиссаром этой высшей военной школы. В сентябре 1924 года назначен комиссаром Туркестанского фронта, штаб которого находился в Ташкенте. Затем боролся с басмачами в Таджикистане. В 1926 году был военным комиссаром Главных военно-хозяйственных складов Москвы, а в 1928 году демобилизован и направлен на строительство Днепро-ГЭС. По телеграмме, полученной из Усть-Кута, от однополчан, покидает Всесоюзную стройку, чтобы возглавить сельхоз коммуну «Красный партизан». По прибытии в Иркутск «партийные боссы» не мало удивились тому, что руководитель такого масштаба едет возглавлять маленькую сельхоз-коммуну в самую глушь, и назначили его директором строительной фирмы областного масштаба «Колхозстрой». В 1933-м заступил на должность председателя Крайсовета «Осоавиахима», затем, этой же структурой руководил на Украине - в Виннице. В 1936 году был оговорён и репрессирован. Подробности я нашёл на сайте «Дело № 0969 П.Д. Криволуцкий – Шитинские партизаны». Криволуцкий Прокопий Дмитриевич – заместитель председателя Шитинского райисполкома, 2 октября 1936 года был арестован по делу о «Правоцентристской контрреволюционной подпольной повстанческой организации». Даниил Зверев, согласно документам дела, был членом  штаба этой организации, созданным для руководства «повстанцами». Арестован выездной сессией «Военной коллегии Верховного суда СССР», снят с военного учёта, исключён из партии, и осужден на восемь лет лагерей. Правда, на сайте «Книга памяти Иркутской области» номер дела о П.Д. Криволуцком зеркально обратный – 6960. А ещё я нашёл информацию представленную праправнучкой легендарного командарма Зверевой Ксенией Евдокимовной. Суть информации такова – был арестован и направлен для отбывания наказания в Иркутск, где находился в местах лишения свободы четыре года, затем переведён в бухту Находка. В начале войны отбывал срок на Чуркином мысе возле Владивостока, откуда этапирован в Магадан. А 30-го ноября скончался в магаданской тюрьме от «паралича сердца». Реабилитирован 10 октября 1957 года. Ни за что, получается, человек принял смерть в тюремных застенках. Как бы там ни было, но в городе Усть-Кут, местное население «скинулось», и на собранные народные деньги Звереву Д. Е. поставили памятник. Заслужил, значит! Ну и, наконец, пришло время поговорить о главном для зиминцев герое «Ухтуйского сражения» - Новокшонове Иване Михайловиче. Ведь это он «гнал жути» чешскому коменданту станции Зима, подписавшись «Начальником Зиминского фронта» под телеграммой, отправленной по всем станциям до Иркутска. Родился основатель 5-го Кавалерийского полка имени Гершевича (первого главы Советской администрации в г. Зиме,  казнённого в 1918 году), в селе Гусево, Томской губернии, 20-го октября 1996 года. Родом он из бедных крестьян, поэтому родители его «горбатились» на «кулаков». Прокормить семью в деревне Михаил Новокшонов не смог и решил подзаработать денег на железной дороге. Поэтому с семьей переехал на станцию Култук. Бедному собраться – только подпоясаться. Никакого особого добра у семьи Новокшоновых не было, и сорваться с «насиженного места», было легко. «Российские Железные Дороги» всегда были организацией серьёзной, и глава семейства Новокшоновых, будучи стрелочником, стал зарабатывать «какие-никакие», а деньги. Ну, а так как стрелочник на «железке»  всегда «крайний», то вскоре отец Ивана трудоустроился в Депо на станции Иркутск, где работал в столярных мастерских. В городе у Вани появилась возможность учиться, и он закончил начальную школу. После чего пытался продолжить учёбу в Промышленном училище, но окончить его не удалось – батя, учёбу сына «не потянул», ведь Иван был не единственным в семье, а учёба стала бесплатной только при социализме (если кто не знает). Пришлось идти работать. Был «мальчиком» (то есть прислугой) в купеческой лавке. Затем перегонщиком скота из Монголии. Вот это была романтика! Путешествовал через степи, леса и горы верхом на коне, знакомился с бурятскими и монгольскими пастухами, варил мясную похлёбку на костре, слушал протяжные песни степняков, изучал их обычаи и язык. При этом всегда был сыт и, пусть небогато, но обут и одет. Да ещё платили деньги! В 1-ю Мировую был призван в Российскую армию, но на фронте не был, а служил в Иркутске. В «войсках» и познакомился с большевиками, загоревшись идеей «светлого будущего». Устанавливал «власть Советов» в Иркутске, сражаясь с юнкерами в декабре 1917 года. Работал во «Всероссийской Чрезвычайной комиссии». После чехословацкого мятежа и вооруженных выступлений сторонников царской власти, летом 1918 года, когда власть Советов в Сибири пала, был арестован и заключён в тюрьму. В книге Базыра Вампилова «От Алари, до Вьетнама», так описывается побег Новокшонова из тюрьмы: «Белогвардейцы арестовали Ивана Михайловича и приговорили его к расстрелу. Но ему удалось спастись – он прыгнул, до первого залпа, в яму смертников».  Сам Новокшонов, в своих стихах, вскользь упоминает об этом:
А как же нам иначе, если всюду,
Такая ломка и огонь, кругом.
Я сам расстрелян был,
Да выполз чудом.
Сам гнался с конницей
За Колчаком.
При каких обстоятельствах Иван Михайлович организовал в Зиминской волости партизанский отряд, мнения расходятся, но что организован он был Новокшоновым, никто не отрицает. То, что под началом Новокшонова был полк – это «громко сказано». Новокшонов пользовался тем, что противник не может посчитать его бойцов, как «баранов в загоне» и распускал среди населения слухи о многочисленности своего войска. А чтобы враг не усомнился, небольшие группы всадников, систематически совершали набеги в разных участках Зиминской волости и Балаганского уезда. Победить в Зиминском сражении не было никакой возможности. В лучшем случае была надежда на то, что враг обойдёт Зиму, ведь захватить «Ухтуйский укрепрайон» для каппелевцев было не принципиально – они шли на выручку Колчака в Иркутск, и время для них было дорого. Наверняка так и случилось бы, если бы командир чешских кавалеристов Лев Прхал (птица), не использовал запрещённый приём – «удар в спину». Кстати за эту «птицу», большевики обещали миллион рублей, что в 25-ть раз превышает сумму, обещанную Колчаком за Каландаришвили. Конечно, они обманывали. Хотя, обещание такой награды - это показатель ценности чешского офицера. Но речь не о нём, а о Новокшонове, в результате боевой деятельности которого, вокруг Зимы образовался свободный партизанский район. Конница Новокшонова - одно из немногих подразделений среди разбитых защитников «Ухтуйской горки», которое смогло более-менее организованно отступить. В дальнейшем эти кавалеристы сражались до конца Гражданской войны в Забайкалье. После войны Иван Михайлович поработал в Улан-Удэ (Верхнеудинске) в местном Ч.К., но убедившись в победе большевиков над «белой гидрой», решил заняться творчеством. Уяснив, что творчество наиболее всего ценится в Москве, он и уехал туда жить, создав множество литературных произведений, в том числе стихов. Самым популярным оказался исторический роман «Потомок Чингисхана», выпущенный в разные годы общим тиражом 300 000 экземпляров. По этой книге был написан сценарий к одноимённому художественному фильму, который долгое время был очень популярен в прокате. Как и для многих 1937 год стал для Новокшонова И.М. роковым. Зиминский герой Гражданской войны был арестован 20 июля, затем осужден 14 августа 1938 года за «красный бандитизм» и приговорён к 10-ти годам тюремного заключения. Все источники сообщают о том, что он скончался в 1943 году,  но причина не указана. Однако в ходе беседы с Назарчук Людмилой Васильевной – руководителем краеведов детского клуба «Ровесник», я узнал, что в её школьные годы, в Зиму приезжал сын Новокшонова И.М., который о причине смерти отца в тюрьме сообщил потрясающую информацию. Оказывается, Свердловская тюрьма подверглась затоплению во время паводка на реке Исеть и Новокшонов И.М. утонул. Впоследствии он был реабилитирован – оказалось, что его оговорили. Память о командире 5-го кавалерийского полка осталась в его художественных произведениях, да пожелтевших фотографиях. Но странные дела творятся на мемориальном комплексе в парке Победы - мраморные плиты, находящиеся в изголовье покоящихся в братской могиле партизан разбиты вандалами. Не гоже это в предверии 100 - летия со дня начала Гражданской войны. Я специально углубился в изучение биографий участников Гражданской войны, чтобы понять масштаб трагедии, разыгравшейся в России в период времени от Октябрьской революции, до Великой Отечественной войны. Выводы не утешительные – боевой опыт участников 1-й Мировой войны был использован для их же истребления, а широкомасштабные боевые действия повлекли неисчислимые жертвы среди мирного населения, колоссальные разрушения в городах и сёлах, и громадные финансовые затраты на братоубийственную войну. Кроме того ведущие иностранные державы, воспользовавшись ситуацией, извлекли из нашей национальной трагедии колоссальные прибыли и едва не растащили Россию по кускам. После окончания боевых действий 20-х годов, её участники, увеличившие боевой опыт 1-й Мировой, опытом Гражданской войны, для большевистского правительства, были смертельно опасны.  Ведь, после смерти Ленина обострилась борьба за власть. Ветераны двух войн, могли быть использованы в борьбе за лидерство между Сталиным, Троцким и Кировым.  Поэтому проще было их содержать в тюрьмах , где они работали осуществляя индустриализацию страны, или попросту расстрелять. Зарубежным политикам это было только «на руку», ведь они планировали 2-ю Мировую войну. И понимали, что офицерский состав Советской Армии, формируемый из нового поколения россиян, воспитанного на коммунистических идеях, будет верен Сталину, убравшему в конце-концов на своём пути конкурентов. Но без боевого опыта, они будут уступать армиям европейских стран, не истребляющих солдат, участвовавших в боевых действиях минувшей войны. Вот, к примеру, взять Льва Прхала, ставшего перед Второй Мировой уже генералом Армии в чехословацких вооружённых силах. Приехав домой с нашей Гражданской войны, он обучался в Парижской военной академии. После того как генерал Войцеховский стал настаивать на вооружённом сопротивлении немцам и не позволить отторгнуть от страны Судетскую область, Прхал поддержал его, но после увольнения «мятежника» из вооружённых сил, признал капитуляцию правительства Эдварда Бенеша. Далее Прхал был назначен командующим войсками в Закарпатской Руси и членом её правительства. История эта тёмная, но я понял её так – это Западная Украина и Галичина, на территории которых образовалась ОУН (оказывается задолго до 1944 года, когда нашим наступающим войскам оказали сопротивление «бандеровцы). Население Закарпатской Руси жаждало образования самостоятельного государства. Они боролись за эту идею с огромным энтузиазмом. Но что может простой народ, если идею не поддерживают сильные мира сего? Кому нужна свободная Закарпатская Русь? И, сначала туда ввели войска чехи, якобы для защиты русских от венгров, потом венгры выбили чехов. И поляки, для важности, поучаствовали в демонстрации силы. Пока сами немцы не пообещали покровительство, мечтающим о независимости, закарпатцам. В общем, Прхал удалился из зоны «мутной воды» и сформировал Чехословацкий легион Польши. В сентябре 1939 года, Прхал, собрав 800 чешских добровольцев, вступил в бои с немцами в Галичине, но Польшу атаковали не только немцы, но и Рабоче-крестьянская Красная Армия, с которой Прхалу пришлось повоевать в Сибири. Часть чешского войска попало в плен, а 250 человек возглавляемых известным нам генералом ушли через польско-румынскую границу и добрались до Франции. Затем Лев Прхал перебрался в Англию, затеял споры с чешским президентом, находящимся в изгнании, и тот его уволил из армии. Но опальный генерал не сидел без дела и возглавил «Чешский национальный совет», для сопротивления сближению Чехословакии с правительством Советского Союза. После окончания Второй Мировой, Эдвард Бенеш вновь стал президентом, и выселил судетских немцев в Германию, чтобы устранить причину, по которой их права, вновь кто-то захочет защищать. И тут Прхал, который, в начале войны, шёл на немцев с оружием в руках, осудил президента за насилие и дискриминацию немцев из Судета. Он даже уехал в Германию и оттуда вел борьбу за права судетских немцев, создавая общественные организации, привлекающие внимание к этой проблеме. Казалось бы, кто он этим немцам, чтобы «качать права»? И неужели немцам было плохо жить в Германии? Но, видимо Прхал всегда ставил своё мнение выше своих начальников, как в сражении под Зимой – захотел и атаковал красных возле Ухтуя. И, всё-таки,  несмотря на свой несговорчивый характер, он дожил до старости, и скончался в возрасте 70-ти лет, в Австрии. Пример, с точки зрения применения опыта 1-й Мировой войны, на фронтах 2-й Мировой, не очень удачный. Но, всё-таки Прхал, из Галичины, через оккупированные немцами территории, смог увести своих солдат аж во Францию, не имеющую границ ни с Польшей, ни с Румынией. А вот немцы имеющие опыт 1-й Мировой войны, в первый год 2-й Мировой, захватывали в плен верных Сталину солдат сотнями тысяч, а кроме солдат захватывали ещё и огромные территории. И пришлось, таки, выпустить из тюрем боевых офицеров. Некоторые из наших героев, всё-таки повоевали за родину в Великую Отечественную. Из вышеперечисленных офицеров, их только два - Рокосовский и Дворянов. Кроме них, только пятеро умерли собственной смертью – генералы Сахаров и Вержбицкий, а также полковник Вырыпаев (представители белых), находясь в эмиграции, и красный командарм Эйхе с полуэсером-полубольшевиком капитаном Нестеровым, у себя на родине. Каландаришвили погиб в бою. Каппель скончался от болезни в «Ледяном походе». Щетинкин был тайно убит в Монголии. А остальные (и красные и белые) были расстреляны или погибли в тюрьмах. Спрашивается: «Оправданы ли были такие великие жертвы?» Пусть каждый сделает выводы сам. В результате победы красных, Российская империя утратила вначале некоторые территории, которые впоследствии были возвращены и приумножены, за исключением Финляндии. Впервые в истории человечества было построено новое социальное общество без класса эксплуататоров. Все промышленные и сельскохозяйственные предприятия перешли в собственность государства. Всеобщая коллективизация на селе, оправдала себя в годы Великой отечественной войны. Ведь все мужчины ушли на фронт, тем не менее, объединенное в колхозы население – старики, женщины, дети и комисованные с фронта, по ранению, красноармейцы, смогли обеспечить фронт продовольствием и выжить сами. Если бы не были созданы колхозы, то оставшиеся без кормильцев крестьянские семьи, не смогли бы прокормить даже себя. Большевики не уничтожили русскую культуру и искусство созданные до них, а обогатили новыми достижениями, например – прославился на весь мир Советский балет, Советский театр, Советское кино. Была проведена индустриализация сельскохозяйственной страны, осуществлена полная электрификация огромного государства, достигнута всеобщая грамотность в СССР, с 70-х годов практически всё население имело минимум среднее образование. Впервые в истории медицина стала бесплатной (полностью бесплатной, а не как сейчас). Мы оказались первыми в космосе, заставили работать атом в мирных целях, создав электростанции и ледоколы. Наше Советское государство было сильным и уважаемым в мире. Это случилось в самом деле. А вот какой была бы Россия в случае победы врагов Советской власти – это большой вопрос. Мы стали свидетелями хвалёной западной демократии в начале девяностых.   Демократия, импортируемая в Россию из-за рубежа, не сделала нашу жизнь такой же, как в самых развитых странах запада, хотя многие надеялись именно на это. Вместо обеспеченной сытой жизни, были утрачены невероятные по размерам территории Средней Азии, Кавказа, Прибалтики, Украины и Белоруссии. Выведено в зарубежные банки золото Партии. Произошло разрушение созданной с невероятными трудностями промышленности и сельского хозяйства. Случилась демографическая катастрофа, с которой пришлось бороться Путину, выплачивая роженицам материнский капитал. Только недавно удалось вернуть Крым. А за интересы России на Ближнем востоке приходится биться в Сирии. Поэтому могу утверждать – всё, что в жизни было, всё не зря!