Матильда

она пахла кофе, до одури любила ваниль и персиковый крем для рук. носила гигантские вязаные свитера, приятно коловшие тело, и писала мемуары на полях тетради в линейку. у неё не было отца, а с младшей сестрой, не понимавшей её вкусов, практически не общалась. ранее они с Матильдой часто ссорились, ведь та просто обожала поэзию и зачитывалась Рембо перед сном.


мы встретились с ней десять лет назад в букинистической лавке. она искала какую-то старую книгу о биографии постимпрессионистов, а я зашёл туда совершенно случайно — вдруг неожиданно захотелось купить интересное чтиво на ночь. Матильда очень долго стояла у полки с биографиями, то и дело вздыхая и кусая губы. в первую же минуту я взял сборник очерков какого-то французского писателя, даже не прочитав аннотацию, и стал наблюдать за ней. движения этой девушки были неторопливыми и плавными, в глазах блистала искорка благоговения и восхищения. одета она была в старый растянутый зелёный свитер (я уже сказал, она всегда носила свитера) и длинную юбку, словно вытащенную из бабушкиного комода. простая и неприметная, Матильда словно излучила мягкое свечение. казалось, она олицетворяет спокойствие и гармонию.


на кассе ей не хватило денег. смущенная, она не знала, что делать, ведь для бедной студентки эта книга была чуть ли не единственной отрадой. ну, а я как истинный джентельмен предложил заплатить. с этого момента и завертелась наша история.


Матильда часто цитировала своих любимых литераторов, и на каждую нашу встречу приносила мне потрепанную книгу, украденную из библиотеки, или небольшой рассказ, написанный лично ей. должен признать, у неё был талант писателя. обычно мы гуляли по парку или заходили в кофейню за тыквенным латте и коричными булочками. иногда она приходила ко мне на работу, присаживалась где-нибудь в уголочке и писала. стихотворения, очерки, эссе, зарисовки... всё что угодно. о совершенно разных людях, начиная с девятилетнего мальчика из Кении и заканчивая пожилой женщиной, работающей в бюро находок и внезапно обнаружившей у себя магические способности. работа в офисе ей казалось скучной, и Матильда не раз предлагала нам отправиться за город хотя бы на пару недель. как жаль, что это было невозможно! не могу сказать, что влюбился, но эта девушка стала моим вдохновением, моей целью, моей болезнью. просыпаясь и уходя в постель, я думал только о ней. я читал каждую книгу, которую она приносила, а пару раз даже сходил с ней на литературные вечера, которые до этого казались мне забавой для отбитых и стариков. только... многие свои работы Матильда мне не показывала. говорила, что это для учебы, мол, ничего интересного.


моя милая Матильда, пахнущая кофе и нежностью, с веснушками и глазами-хамелеонами, со смехом, при звучании которого представляется фейерверк, мне солгала.


в один прекрасный день я был полон надежд увидеть её у себя в кабинете и рассказать, что раздобыл два билета в Ригу на месяц. снимем небольшой номер в самой скромной гостинице, будем питаться хотдогами и целыми днями гулять по старинным улицам. только я и Матильда. я был так счастлив! но Матильды на месте не оказалось. секретарь сказала, что она оставила кое-что для меня и ушла буквально пару минут назад. перед глазами рухнул целый мир. я не мог дышать. не мог идти. не мог говорить. сглотнув, я, пару раз запнувшись, проплелся в кабинет. на столе лежала стопка писем, обмотанных жёлтой атласной лентой. вокруг ещё витал аромат Матильды, словно она стояла прямо позади меня. все буквы, чуть наклонённые вправо, были аккуратно выведены её рукой. нет, нет, не может этого быть! я взял первое письмо.


« Дорогой ***,
Все эти несколько месяцев ты спрашивал, что же я пишу. С глупой улыбкой я невразумительно бормотала об эссе и курсовой, боясь, что ты сможешь меня раскусить и узнать все мои чувства, которые я спрятала глубоко в своём сердце, а ключ от него бросила в пучины печали, сопровождавшей меня до встречи с тобой. Да, теперь ты знаешь, я люблю тебя! Об этом я страшилась тебе сказать, боясь, что ты примешь меня за испорченное создание, порождённое Сатаной, не разделишь мои чувства и осмеёшь меня. Я была не в силах признаться. Ты такой взрослый, а я... что толку от девчонки, поглощённой литературой, и ничего не соображающей в жизни? Но время не стоит на месте, и мне нужно двигаться дальше. И если писательство — единственное, в чем я сильна, то мне нужно отдать все свои силы, все свои душевные порывы прозе и лирике, которые будут написаны моей рукой в будущем в течение всей жизни. Поэтому я уезжаю из страны в поисках своего «великого возможно». Нужно наконец-таки выбраться из этого чертова лабиринта, начать расширять свой кругозор и отпустить прошлое.
Я отпускаю тебя. Но на память обо мне оставляю эти письма. В них описано наше совместное будущее, о котором я мечтала каждый раз, глядя на тебя, с самого момента нашей встречи. Но этого будущего, увы, никогда не будет. Ибо мы оба этого не захотели, а тебе будет лучше без меня. Прощай.
Из соседнего мира, возможно, где-нибудь среди воздуха и солнечного света,
Матильда. »


****


сейчас я уже взрослый человек. я женат на прекрасной женщине, у нас двое детей, и они оба имеют тягу к математике. моя жена не любит литературу, считая её слишком неточной, не рвётся заграницу и всегда говорит всё напрямую. у нас нет секретов. но только... только на вопрос, что за бумаги, пахнущие ванилью и обмотанные атласной лентой, я бережно храню в шкафу и так люблю перечитывать вечерами, я отвечаю молчанием. а девушка в зелёном свитере и веснушками по имени Матильда, которой я, дурак, был слишком слаб признаться в любви, навсегда останется моим идеалом.