Глава 6. Первый опыт рабыни

Параллельный мир. Фентези. Роман ХХХ содержит сцены насилия и жестокости. Кому читать такое не интересно - нажмите на крестик в правом верхнем углу экрана.
Структура Роднеры социально и психологически
напоминает позднеримскую: с императором, сенаторами, легионерами, богатыми вольноотпущенниками, большим количеством угнетаемых ими рабынь и рабов.  Время там течет по иному. В году 420 дней.  По нашей возрастной классификации все герои старше 18 лет.
Кратко: купец Торакс вместе с сыном Гаером едет из приграничья в Роднеро, столицу Имерии. С ним под видом рабыни Пикколо едет дочь опального патриция Виния.
Чтобы сделать выезд из имения менее шумным, Торакс выслала Винию и Гаера вперед.

 Глава 6. Первый опыт рабыни

Гаер  целовал Винию нежно, без языка, а у девушки внутри все горело. 
В нем проснулась страсть, и он снова навалился на девушку всем телом.  Виния не думала, что это может быть приятно, она хватала ладонями горячий песок, вздагивая всем телом.

"Я, сын раба, –  лишил невинности патрициавнку. – Гаер руками гладил  грудь. – И ей понравилось! А теперь она бует моей рабыней!"
Виния разрешила Гаеру все, ей хотелось чтоб это никогда не заканчивалось. 

Уже обессиленная, Виния перевернулась на живот и смотрела, как Гаер рукой начал гладить  сокровенное место. Девушке было настолько приятно, что Виния приподняла попку, чтоб ему было удобно ласкать, и Виния обессиленная, обмякла. О том, что она теперь не патрицианка, а Пикколо. бесправная рабыня, она забыла.

«Сечение становится искусством – искусством получать наслаждение от боли, искусством «приятных страданий любви». Рассуждал Торакс по дороге из имения, стараясь отогнать дурные предчувствия. Вывезти под видом рабыни дочь опального сенатора - не так легко и чревавто встречей с палачом. –  Овидий в своей «Науке любить» прочно связывает страх, любовь и даже супружество. А вот его практические советы как овладеть женщиной: «Называй это насилием. Прекрасно, но это насилие по вкусу женщине, а что ей приятно, она часто желает дать как бы насильно». Вспомнив Овидия, им увидев сына Гаера вместе с Патрицианкой Винией, а ныне рабыней Пикколо, валяющихся на песке, Торакс зловеще улыбнулся.
– Гаер, – крикнул он, – бегом ко мне!

"Опередил меня мальчишка, снял сливки с молока! – Торакс решил участь девушки, волею судьбы отданной ему в рабыни.  – Ну что ж, пора начинать воспитание!"
– Пикколо, ленивое отродье, поднимайся сюда, мигом! Быстро! Я научу тебя, как бездельничать, когда твои хозяева зовут!
Виния, забывшая на мгновение рабское имя, и не ожидавшая, что с ней будут разговаривать таким языком, оглядывалась по сторонам в поисках раба, которому кричал Торакс. Затем она вспомнила, что это она и, вскочив на ноги, вскарабкалась босиком вверх по берегу.
Торакс выскользнул из седла и бросил девушке поводья.
– Не просто стой здесь с открытым ртом, маленькая дура, – рявкнул он. – Веди лошадь вниз за мной!

– С тобой все хорошо, Гаер? – спросил он более мягко, приветствуя сына.
– Да, благодарю Вас, отец! Все было заменчательно!
– Рад. что ты получил удовольствие. Ты должен жестко держать эту девчонку! Не позволяй ей сидеть на земле рядом с тобой, как сейчас. Она возомнит себя выше, чем есть на самом деле, если ты не будешь внимателен. Ей нужны постоянные уроки послушания и первый из них она получит сейчас!
«Моему Гаеру досталась девственница! – Торакс сразу понял, что тут произошло на песке у реки. – Этот опыт ему в жизни пригодится!»
– Привяжи где-нибудь эту лошадь, а сама становись сюда!
Пикколо колебалась. Внезапно в руке Торакса оказался кожаный шембок. Он сильно хлестнул девушку, попав чуть ниже подола туники. Пикколо взвизгнула и отскочила назад.

– Встань сюда, – сказал Торакс, показал на место рядом с собою.
Девушка впервые почувствовала, как больно кусает шембок и - толстая кожаная полоса полуметровой длины на деревянной ручке, но это было только начало.
– Раздевайся, – повторил он и ударил  снова. – Совсем!
«Это не школьный ремешок из кожи угря! Зачем же так больно?» - Пикколо еле сдерживалась, чтоб не расплакаться. Это было несправедливо. Она не была готова к тому, что к ней сразу будут относиться подобным образом.
 «Меня должны были предупредить, прежде чем начать обращаться, как с рабыней. Это просто нечестно – начинать вдруг действовать так жестоко!»
Два удара шембоком болели, напоминая о том, что теперь на не патрицианка, а рабыня.

«Лучше подчиниться! – Пикколо потянула тунику над головой и бросила на землю. – Что, теперь я рабыня? И у меня хватило ума согласиться на это?» – подумала она.
В этот момент Пикколо осознала, как огромен на самом деле Торакс, и как мала в сравнении с ним она. «Да он одним ударом прихлопнет меня как муху! – подумала девушка. – И нет спасенья!» Нащупав спереди узел набедренной повязки, Пикколо быстро развязала его. Теперь она стояла перед Тораксом обнаженная, дрожащая не столько от стыда, сколько от страха.
«Неплохая получилась мишень! – подумал Торакс. – А я ведь был рабом у ее родителей! Ну что ж, судьба бывает благосклонна даже к бывшим рабам! Вот оно, возмездие! И ради него я пошел на такой риск – вытащить девчоку из приграничья! Распишу и патрицианку вдоль и поперек! Теперь она просто рабыня!»

– Так-то лучше, – холодно произнес Торакс. – В таком виде мне больше нравится видеть рабынь. Ты, впрочем, довольно жалкий экземпляр. Даже трудно сказать, девушка ли ты.
– Уже не девушка, – улыбнулся Гаер.

– Нашел, чем гордиться. Смотри: что это такое, ягодицы  не стоящие того, чтобы их иметь, их можно с таким же успехом отрезать, от них для тебя никакой пользы. Как ты думаешь, Гаер, не малы ли они для девчонки?
– Они не очень большие, отец, – беспокойно произнес Гаер, – но отрезать их, по-моему, все равно не стоит! А груди?
– Ну, не очень большие!
– Сказал! Они крошечные. Скорее, грудки мышки, чем молоденькой девушки, – продолжал насмехаться Торакс.
Он наклонился, подняв одежду и сандалии Винии.
– Хлам! – Торакс связал их в узел и, прежде чем девушка поняла, что сейчас произойдет, бросил их в реку.
– Нет... нет…

Тут Гаер заметил, что колени Пикколо слегка подрагивают в страшном ожидании.
– Что ты сказала? – загремел Торакс. – Ты мерзкая, дерзкая маленькая хамка. Я научу тебя, как говорить мне: «нет»! Подойди к этому дереву!
Он схватил Пикколо сзади за шею, и ударил о дерево, так, что кровь потекла из носа и рта юной рабыни.
«Я не заплачу, – отчаянно думала Пикколо. – Патрицианка не опозорит себя плачем!»
– Схвати эту ветку и держись за нее, – распорядился Торакс. – Если выпустишь во время порки, наказание начнется сначала! И оно будет ужасным!
Торакс поднял шембок и со всей силы стеганул. – Ладно, Гаер, – продолжал он, любуясь первой вспухающей полоской, – она твоя рабыня и тебе пороть! Пять ударов! Надо бы, конечно, больше, но я хочу, чтобы она смогла идти! Остальное получит позднее!

Торакс передал шембок сыну. Гаер смотрел на Пикколо и не решался. Рабыня выглядела беспомощной и беззащитной, худенькие руки вытянулись высоко над головой, тело напрягалось и вздрагивало.

– Живей, – нетерпеливо рявкнул Торакс, – у нас нет времени!
Гаер размахнулся и ударил.
Пикколо отрывисто втянула воздух, но от крика удержалась. Для нее началась пытка более страшная, чем укус хлыста брата. Спаситель, герой и первый мужчина бил, и эти удары больно ранили душу. Второй удар принес еще порцию боли, но она подумала, что сумеет принять оставшиеся четыре, не плача.
Однако, Торакс, который порол и был не раз порот, быстро распознал, что случилось.
– Ты намереваешься гладить, Гаер? – произнес он раздраженно. – Ты должен причинять боль, а не щекотать! Передай шембок мне! Теперь смотри. Отступи, и свою левую ногу слегка продвинь вперед. Теперь вращающим движением отведи шембок назад над своим левым плечом и затем со всей мощью брось вперед из-за спины так сильно, как ты сможешь, крепко завершив удар!

Шембок резко щелкнул по голой плоти. Тело Пикколо судорожно вздрогнуло. Девушка задохнулась, и странный приглушенный звук: полувскрик, полустон – вырвался у нее.
«Я чуть-чуть опоздал! – подумал Торакс. – Сын сорвал цветок! Ну что же, она все равно получит свое!»
– Теперь ты должен научиться различать, какую боль причиняет удар, – произнес Торакс. – Прежде всего, по звукам, ты можешь отличить, и по манере движения тела, и по звуку удара и отметине, который он оставляет на теле. Смотри: там, где приземлился этот последний удар, белое становится красным и теперь местами переходит в темно-пурпурное. Я хочу увидеть, как шембок оставляет подобные следы при каждом ударе, что ты наносишь. Теперь попробуй ты!
Гаер последовав инструкциям Торакса и, стиснув зубы, он нанес со всей своей силой удар из-за спины.

Пикколо, слушая рассуждения, напряглась, и тут же шембок врезался в бедро молоденькой девушки, а кончик, завернувшись, попал по лобку. Мучение было таким сильным, что она упала на бок, сжимая руками низ живота. Мгновение Пикколо не могла вздохнуть, затем начала беспомощно хныкать.
– Ладно, это полезный урок для тебя, Гаер, – спокойно вымолвил Торакс. – Всегда тщательно отмеряй расстояние, прежде чем наносить удар. Если ты этого не сделаешь, вот что может случиться. Конечно, иногда тебе захочется нанести подобный удар, но ты не должен производить его случайно!
– Живей, подлая, – сказал он, обратив внимание на Пикколо, и злобно ткнул в крестец носком сандалии. – Ты все еще должна получить шесть ударов: выпустила ветку – начинаем сначала!
– Пожалуйста, господин. Пожалуйста, – безнадежно умоляла она, – пожалей мою неопытность…
Пикколо, превозмогая боль, поднялась на ноги. Она только плакала теперь, все мысли о сохранении гордости прошли.

– Перестань устраивать суету! – раздраженно рявкнул Торакс. – Ты можешь получить урок также и за это, – он положил руку на спину девушки, толкнув вперед, так что грудь и передняя сторона бедер были снова прижаты к шершавой коре. Гаер, так дерево защитит переднюю часть  тела. Пикколо, опусти голову вниз между руками, чтобы защитить лицо. Я ослеплял рабов в свое время, но никогда случайно!
– Гаер, я хочу видеть, как ты умеешь пороть непослушных рабынь! Шесть ударов. Три по заднице, и три по плечам!
«Что со мной будет дальше? – мысли Пикколо сосредоточились исключительно на боли. – Не ждала я такого поворота событий. А может, в его сердце боги вольют капельку милосердия?»

Гаер  поднял шембок. Почему-то сломленная решительность Пикколо и слезы, размазанные по лицу, ожесточили его сердце. Жалость сменилась презрением. Гаер взглянул на трепещущее тело и увидел не Винию, патрицианку, которую спас на реке, а Пикколо, рабское отродье, которое должно получить урок послушания.
Шесть раз он с треском опускал шембок, так что его недавняя любовница скакала и подпрыгивала, вскрикивая под ударами. Несчастную втягивало в темноту, туда, где нет ни света, ни воздуха, ни дыхания. Раскаленным добела лезвием у Пикколо в голове заворочался страх. Открыв глаза, она не видела ничего, кроме мелькающего света и тени дерева, нависавшего над ней. Колючки на ветке выросли в огромные шипы.

– Вот теперь качественно! – удовлетворенно заметил Торакс.
Пикколо, чьи страдания в момент закончились, опустилась, рыдая, на колени.
Торакс шагнул вперед, держа в руках ножницы.
– А нельзя оставить? – Гаеру жалко было рушить такую красоту. – Повесить ей на ошейник бляшку, что волосы принадлежат империи?
– Эта слишком узнаваемая примета, – Торакс прошелся ножницами по голове Пикколо. – По ним нас всех быстро вычислят.

Гаер с жалостью смотрел, как локоны длинных темных волос падали на землю рядом с коленопреклоненной девушкой.
– Гаер, брось волосы в Сатур, и заодно охладись! Нам сейчас некогда. А теперь ошейник!
– Это для того, – пояснил Торакс, – чтобы ты всегда помнила: и душа, и тело полностью принадлежат твоему господину. Любое его повеление – закон, дважды не повторяется... Ну, пора!

По приказанию Торакса Пикколо легла на землю и положила голову на большой камень.
«Прямо как на плаху!» – подумала она, чувствуя холод металла на шее. Торакс ловко заклепал ошейник с помощью свинцового стержня и небольшого камня.
– Встань, рабыня! И надень это, – приказал Торакс. Он достал из седельной сумки короткую тунику и бросил Пикколо.
Девушка встала на ноги, стерла слезы тыльной стороной руки и, тихо всхлипывая, натянула тунику через голову. Она была такой короткой, что едва прикрыла низ живота, когда девушка выпрямилась. Если Пикколо нагибалась вперед или тянулась вверх, туника поднималась, обнажая зад и лобок.
– Теперь ступай и приведи мою лошадь. Я не желаю больше тратить времени! Мы и так слишком задержались!

«Хорошо, что я много бегала босиком!» – Пикколо на мгновение запнулась, надеясь, что, возможно, Торакс даст ей набедренную повязку.
– Мама велела экономить обувь! Сейчас без сандалий я бы недалеко ушла, – но вспомнив, как одевались рабыни у нее дома, поспешила выполнить приказ, думая, что должна быть счастлива, что ей предоставили и такую одежду.
Торакс наблюдал за девушкой и улыбался.
– Я думаю, что она быстро обучится! – произнес он. – Или мы обучим, или сами окажемся в руках палача.

Отгоняя мысли о судебной расправе, Торакс погнал свою лошадь по берегу.
«Главное, уехать отсюда подальше, однако после порки Пикколо еле держится в седле! Значит, подошло время еще одного урока. Тем более что дорога вблизи города вымощена булыжником!»
– Гаер, – рассмеялся Торакс, оглянувшись через плечо, – ты, по-видимому, выискал нахальнейшее рабское отродье во всем Приграничье. Стряхни девку с мула и напомни, что у нее есть собственные ноги! Мул должен везти то мое имущество, у которого нет ног!

Секунду позже голова Пикколо зазвенела от затрещины Гаера. Она взяла в руки поводья мула и побрела за своими господами.
Поблескивая слезами, девушка старалась игнорировать грубые шутки возниц, двигающихся навстречу.
Приближались сумерки. Пикколо устала, очень хотела пить, на голых ногах и руках спеклась пыль, и только боязнь шембока заставляла идти дальше.
Люди на улицах обращали на нее мало внимания: измученные и покрытые синяками рабы и рабыни были распространенным зрелищем. Никто и не смотрел на грязную, босоногую, стриженую рабыню, которая вела мула Торакса.

Приключение в таверне

Город, куда путешественнико направились, был поставлен на берегу реки, впадающей в море. В городе была чудесная гавань  и стоящая на возвышенности крепость. Крепость и казармы для легионеров построили для защиты города.
Дома были достаточно высокими с узкими окошками, способными превратить дом в крепость в случае нападения.
Торакс с Гаером свернули с главной улицы во двор таверны. Таверна представляла собой дом высотой в два этажа, жилища для прислуги, конюшню, поварню, небольшую баню и пекарню. Сводчатые ворота венчала кованая вывеска с изображением окорока. У ворот на высоте человеческого роста неярко горели факелы, влажная смола шипела и трещала. Владелец постоялого двора вышел к входу, чтобы поприветствовать их.
– Ваши комнаты готовы для Вас, господин, – сказал он. – Ваш обед я пришлю прямо к Вам. Ваша дочь, Танда, уже приехала и ждет вас!
Спешившись, Торакс передал поводья своей лошади Пикколо вместе с серебряной монетой.
– Отведи животных в конюшни и передай эту монету конюху. Затем почисть себя и иди на кухню. Ты можешь помочь отнести наш обед наверх в наши комнаты.
– Вы купили рабыню, – произнес хозяин постоялого двора, оценивающе разглядывая Пикколо. Он протянул руку и приподнял тунику спереди.
– Не окольцована? Распечатена? – он схватил несчастную за грудь и грубо помял ее.
Пикколо, смущенная от такой манеры обращения на дворе, где ходили люди всех сословий, покраснела и беспокойно задвигалась. Удерживая трех животных, она не могла ничего сделать, чтобы уклониться от ощупывания.
– Живей отвечай на вопрос! – рявкнул Торакс.
– Рапечатана, господин, – пробормотала она. – Пожалуйста, господин!
Урок у дерева многому научил, и она не пыталась сопротивляться наглому и бесцеремонному осмотру.
Мужчина просунул руку между ногами рабыни. Один из пальцев начал изучать расселину зада.
– Крепкий зад, – заметил мужчина Тораксу, – молодая плоть и молодые кости, гибкие и быстро срастающиеся. И сегодня успела отведать ремня, – он убрал руку и открытой ладонью всадил шлепок по попе Пикколо. – Хорошо. Ступай и делай то, что сказал господин. Может, он даст мне тебя на воспитание?
– Это для меня куплено! – обиделся Гаер.
– Ладно тебе! Человек может помечтать, я полагаю! – добавил он.
Торакс с мужчиной рассмеялись. Пикколо казалось, чувствовала на себе их взгляды, когда вела животных через двор в конюшни.
В конюшне было темно, пахло лошадьми и сеном. Пикколо встала сразу за дверьми, щурясь и пытаясь приучить глаза к тусклому полусвету. В одной руку она держала поводья Пегаса и мула, а в другой – поводья лошади Торакса вместе с серебряной монетой.
– Похоже, бог любви услышал мои молитвы! Именно такая девица мне нужна, – произнес из полумрака грубый голос. – Чего тебе надо, милая? – большой темноволосый мужчина, одетый в потрепанную тунику, с покрытыми черным жестким волосом голыми ногами неуклюже выступил вперед на свет.
– Мой господин сказал передать этих животных, чтобы присматривать за ними, и деньги, – вымолвила Пикколо.
– И он также послал вместе с деньгами тебя, – мужчина грубо протянул руку к девушке. – Это доплата!
– Ступай, быстро, – произнес женский голос от входа, – где эта девчонка? Обед готов и испортится, если вскоре не подать, и тогда все мы пострадаем!
На пороге конюшни появилась дородная женщина в короткой тунике, вооруженная большим деревянным половником.
– Немедленно возьми этих животных, – лицо спасительницы блестело от пота, – ленивая грязная свинья, а девушка пойдет со мной!
Взглянув на кухарку с благодарностью, Пикколо передала поводья конюху, который с вожделением смотрел ей вслед и бормотал, что у них будет другая, более длинная беседа, когда она зайдет утром за животными.