Дипломат

Вечерком утомлённый Яков Аркадьевич посиживал в кафе на набережной, цедил сквозь острые зубки минералку из высокого стакана, когда ему на глаза попалась какая то итальянская газетка с большим заголовком на первой странице. Что-то притянуло, как магнитом к снимку, и мужчина, одутловатый и седой встал со стула и подошёл к испуганной пожилой женщине с маленькой собачкой таращившей глаза, и ткнув пальцем в газету на столе, спросил:
- Про что там?
- Убили русского мафиози, - подобострастно сказал чернявый официант, быстро прочитав заголовок.- И снимок этого человека.
Яков Аркадьевич очень внимательно посмотрел на фотографию, потом тяжело присел за свой столик.
- Принеси мне водки, гарсон! - хрипло сказал Яков Аркадьевич.
- Это ваш знакомый? - зачем то спросил официант.
- Теперь друг, - очень серьёзно сказал Яков Аркадьевич, и его взгляд буквально прошил молодого официанта, и тот поспешил выполнять заказ.

###

Отель блестел начищенным полом, ярким подвесным потолком. И от этого утреннего блеска еще сильнее болела голова, но Яков Аркадьевич не желал похмеляться, поскольку привычка эта у него сохранилась еще со службы в КГБ. Тем самым он как бы убеждал себя, что он не пьяница и всегда сам может завязать. Но завязать все же не удалось. Развалилась семья. И только помощь друзей по бывшей службе позволяла как-то держаться на плаву и даже один разок в год выбираться вот в такой уютный мир в приморском городе.

Вчерашний вечер припоминался ясно, но до определенного момента. Потом обрывки... Какое-то веселье в баре, какие-то женщины. Ссора и почти избиение... Откуда взялись несколько парней в костюмах, что отогнали от него этих негодяев?.. Голова отказывалась давать ответы. И кофе не помогал.

Яков Аркадьевич, ссутулившись в кресле, попивал кофе. Бар был небольшим и уютным.

Потом Яков Аркадьевич увидел в холле нескольких человек. И сразу узнал. Это были его вчерашние неожиданные помощники. Чувство благодарности колыхнулось в груди у Якова Аркадьевича. Он торопливо поднялся из кресла и, подслеповато щурясь и сутулясь, направился к парням. Но один из них, заметив его движение, резко сам подошел к нему и остановил:

– Минуточку!

Яков Аркадьевич понял, что это охрана. Он подумал, что увидит сейчас какого-нибудь заводчика с девкой, и уже злоба подступила к его груди.

Но в холл вышел невысокого роста опрятный мужчина. И очень так спокойно поглядел на Якова Аркадьевича, даже улыбнулся, показывая безупречно белые зубы.

И Яков Аркадьевич, пытливо его оглядывая, не мог понять, кто это, но явно ведь видел его где-то... Может, из бывших коллег – из комитета, или из бизнеса...

Но что-то подсказывало: не то, все не то...

И только когда мужчина вместе с охраной скрылся, точно растворившись за дверями отеля, Яков Аркадьевич вдруг вспомнил...

Он по-прежнему сидел за столиком и молча, глоток за глотком, пил кофе.

...Не часто в колонию строгого режима вызывали сотрудники колонии коллег из КГБ. Но тут – вызвали. Яков Аркадьевич приехал. Ему отдали какую-то помятую тетрадь.

– Антисоветчина,– дыша перегаром, сказал опер из зоны. Сидя в уютном кабинете, Яков Аркадьевич, тогда моложавый щеголь, сначала пренебрежительно, а потом все внимательнее и внимательнее читал этакую фантастическую историю о падении режима на какой-то планете, причем ясно было, что описан социалистический строй.

...Привели невысокого зэка. Убеждая, Яков Аркадьевич стал говорить о великой русской классической литературе... Зэк внимательно слушал, а потом спокойным голосом целый час объяснял Якову Аркадьевичу, как будет распадаться этот строй.

Логика зэка была безукоризненной. Яков Аркадьевич зачем-то подошел к своему дипломату и, вытащив пачку чая, почти машинально подал зэку.

– Нее,– протянул тот. – Сами понимаете, из штаба с чаем... не, лучше заварите.

И Яков Аркадьевич заварил в чайнике эту пачку пахучего индийского чая.
Зэк налил из чайника в стакан ядреного чаю и не спеша весь его выпил.

...Когда его увели, Яков Аркадьевич, свернув в трубочку тетрадь зэка, спросил у опера из колонии, пришедшего в кабинет:

– Что за зэк?

– Кличка – Дипломат,– буркнул опер. – На зоне к нему прислушиваются. Не знаем, что делать. За два года уже три зоны он поменял.

– А если...

Яков Аркадьевич многозначительно помолчал.

– В буре он имеет связь с зоной, – пояснил опер. – А прессовать – так зона молчать не будет.

...Яков Аркадьевич допил кофе. Вот, оказывается, кто его вчера выручил.