Частные уроки

               
     Если бы я был художником - мультипликатором и экранизировал бы русскую классику, то, по - любому, Сонечкой Мармеладовой у меня была бы рисованная Трейси, не шестнадцати лет, а одиннадцати, масенькая, клевая, секси, но Родионом Раскольниковым был бы барсук. Идет с топором и тут - х...як ! - Трейси. Читает Апокалипсис Иоанна Богослова лесным зверькам, самым козырным зверькам леса, собравшимся в количестве одного экземпляра, именно того барсука, который Раскольников. Читает и доходит до рамсов о драконе. Раскольников - барсук разворачивается и бежит в сторону деревни Бородино, там как раз пушки грохочут, он и подумал, что война, французы, князь Болконский, Пьер Безухов. Прибегает, а там мудизм путинщины. Мединский, Гиркин, все говно пыхтит и скачет, изображая патриотство. И тут - без х...ков, так просто - барсук с топором. И барсук сходит с ума, потому что он один из этих скотов разумен и обладает волей разума, ходит по диагонали, как офицер слон Каспарова, ложит хер на слившуюся паскуду, так и не понявшую, почему Дита прижала пальчик к губам. Это, лошадь позорная, значит, что отныне ты никак не вписываешься в игры, не считаешься игроком и читателем, просто исключена из этой ботвы. Сучка, я сто раз тебе говорил : дрочи на Урганта и весь первый канал, пусть они тебе помогают, а я пишу для людей. Для людей. И поэтому среди моих читателей нет Собчак, Бабченки, Прилепина, прочих гадов, теперь не стало и тебя. Ты же видела сама, что я пытался, пробовал, но ничего не могу с собой поделать, сразу ассоциации с жидюгой и дерьмом, что жрала тварь белобрысая в зимней Москве. Аллес, как я уже говорил, аллес, крыса, читай теперь блоги, можешь даже журнал Мурзилка выучить наизусть, я удаляюсь во избежание раздражения, просто не буду заходить, как свалил от Витухновской, вот теперь и эта муза сама окунулась в говно. Туда и дорога свинье.
     Чепуховый первый абзац, весь из нервов и отвращения от белесой мрази из Флориды, все продолжающей лезть рылом в мои сказки, закончился, я сбегал на скоряке перекурил, вернулся и начал вколачивать уже потоком, не желая расстраивать сестренку и Трейси, они же не виноваты в этой хероте, тут никто не виноват, чисто физиология.
     Дик Трейси, хер, укутанный плащом, летел навстречу Чойболсану, газуя твердою ногой. Зеленый Бьюик, фонари, дорога вдаль, кабак " У Жимми ", танцует голой Дита, уже тогда старуха в перьях, она ровесник Октября, она растила Аль Пачино и Аль Капоне развлекала показом голых жоп, своей и трех соседок, трех сестер, чахоточных и с Таганрога. Они приехали дрезиной, по рельсам строго поперек, приняв Чикаго за Москву, а Дика за могучий х...й. И поселились по соседству, шумя листвой, куря гашиш, мечтая о вишневом саде, что будет некогда расти на месте сходок конгрессменов, в толпе китайских кули, в гетто для своих, цветы, беседка, чай, дворянской шелухой усыпав Иллинойс, входя в озера на каноэ, гребя веслом и щелкая е...лом, и Троцкого очки, Лимонова шинель, манда Надежды Толокно, смешалось все, как в хате у Облонских, седых бобров запрудных зим. Бобры сидели под водой, все знали Оболенских, один бобер - Грушницкий, полевод. Растил упорно волосню, внедряя метод квадратуры в гнездовья перелетных птиц, носил портфель и шмыгал носом, пока его не посадили, как клубень, Кевин Костнер, Шон Коннери, еще козлы, они там мафию громили, стреляя и ведя учет. Второй бобер была бобриха, Татьяна Ларина - Толстая. Ходила в гости к Дуньке, выла песни, ступая твердо в плоть земли, топила встречного Чубайса, мораль искала средь усов, нашла лишь букву в бакенбардах и та не фита и не ёр. То буква ха. Стояла и грозила обрушить гнев на бошку Кусумды ( мне кажется : она тотальна, как Кильманда, как холокост, как выстрел жопным газом ). Короче, по х...й. Надоело. Бобры и утки, барсуки.
    - Чо дальше - то было ?
    Дик Трейси увидел на обочине дороги енота, притормозил, бросая Бьюик юзом и услышал этот вопрос. Енот его спросил. И пришлось ему рассказывать дальше.
    - Три сестры постепенно превратились в одну, потому, что две померли от старости, - говорил Дик Трейси, посматривая на часы. До встречи в гараже  " Сального Вика " оставалось три часа. - Облонские, что стали в следующем предложении Оболенскими, как и положено бобрам трудоустроились в Пусси Райот на подтанцовку и добавили ахуя в это грандиозное шоу из чуши и говна. Грушницкий бежал из Аль - Катраса в Казань, поступил там на работу и служит теперь лопатой. Татьяна Ларина - Толстая замуж вышла и родила сына, полного мудака и говножуя. А я, Дик Трейси, я персонаж вымышленный. Ты енот и ты не разговариваешь на человеческом языке.
    - А Трейси ? - спросил енот, невыразимо улыбаясь разбойной мордочкой.
    - Трейси - легенда, - вздохнул завистливо Дик, втайне ненавидя сказочника из России, охомутавшего еще и ее.
    - Раскольников - то чего ? - орал енот, провожая Бьюик взглядом.
    - Да ни х...я, - кричал Дик, неудобно выворачивая назад шею. - Херня это все, енот, полная дичь.
    - Я тоже так думаю, - сам себе сказал енот, как и я, мудила грешный, не понимая, вот на хрена было старуху валить, если ты право имеешь ? Почему он не херякнул генерал - губернатора ? Мудак Достоевский, сука рваная. Придумал хренотень какую - то, а ты сиди в два часа ночи и думай о Раскольникове, мертвых старухах и Сонечке Мармеладовой. Наверное, я нееб...ки культурный, если мне по ночам такие мысли в голову лезут. А ведь есть еще и Митя Карамазов. Неточка Незванова. До хера всего есть. Даже странно, что у всех этих персонажей не было аккаунтов ни в Твиттер, ни в Инстаграмм. Неполноценные какие - то.
    Вот такая вот история, моя любимая Трейси, мой бриллиант, лучшая из порно, ворвавшаяся кометой в кино для взрослых и всего за год изменившая миллионы мужчин на планете. Это, если честно, уровень Раскольникова. Короче, подходишь ты мне, я к тебе изредка заходить буду. Покеда.