Путешествие 2 Киев и Канев

Владимир Николаевич Фефилов

                Киев и Канев.

   Впервые в Киеве я был летом 1959 года. Это произошло по окончании девятого класса. Мама решила взять мне турпутевку на Украину. У них на заводе, где она тогда работала, организовали туристическую поездку для детей сотрудников. Одну из таких путевок и взяла мне мама. Впервые я ехал не в пионерский лагерь, на все лето, а как взрослый, в путешествие. Помню, мы сели в поезд в жаркий летний день и направились в Киев.  Ехали мы, конечно в плацкарте, в поезде было очень жарко и душно. Нас было где-то 40-42 человека. 16 ребят, а остальные девочки. Группой руководили двое взрослых - мужчина и женщина. Были ли еще помощники - просто не помню. Это же было так давно. Запомнилось мне, как мы подъезжали к Киеву. Поезд по мосту пересекал Днепр. Широкий и многоводный. Тогда я впервые увидел такую широкую реку. Ни Москва - река, ни Уча, ни Серебрянка не идут ни в какое сравнение с Днепром. А на зеленых холмах виднеются золотые купола Киево-печерской лавры. Поезд  приходил утром и солнце с востока хорошо освещало святыню. Вид красивый и зачаровывающий. И всегда, когда я позже приезжал в Киев с восхищением смотрел на эту картину. Приехали в Киев. Нас разместили в какой-то школе, правда в центре города. В те годы в летнее время часто использовали школы под турбазы, а за городом, под пионерские лагеря. Приехали, нас разместили по классам, в которых были кровати и тумбочки. И, почему - то, повели в баню.  Или решили нас с дороги помыть, или так оригинально начать знакомство с городом. Думаю, что в школе просто не было горячей воды, да и спортивного зала с раздевалками и душем не было. Тогда многие, даже городские школы не имели таких залов. Помню в баню мы подымались по шикарной широкой лестнице. Наверное, это были бани в центре города.  Сейчас я уже плохо помню, что в городе нам показывали, куда водили.

   Но почему-то очень хорошо запомнился переход из Киева в Канев. Мы шли на старом колесном пароходе. Наши каюты были где-то в трюме, и мы все разместились на палубе. Там было прохладно и звёздно. Ночью небо пылало от сияния звезд. И было у нас маленькое происшествие. Мы на Днепре сели на мель. Долго мы на ней застряли. Всю ночь мы провели на этой мели. Особого волнения у нас не было. Наоборот было интересно. Потом подошел пароход и нас сняли с мели и мы благополучно прибыли в Канев. Там прекрасный пляж на Днепре. И помню, как мы с Днепра поднимались по длинной лестнице к памятнику Кобзаря – Тараса Шевченко. Он действительно похоронен на круче, с которой далеко видно в окрест. Необыкновенные степные просторы. Его завет «как умру, так поховайне на Украине милой, посеред степу широкой выройте могилу» выполнили полностью. Мы еще были на могиле Гайдара. Тогда о нем знал весь Союз. Его повести и рассказы читали с детства и до окончания школы. Еще мне Канев запомнился огромными, бесконечными садами. Абрикосовыми садами. Я оттуда привез огромную плетеную корзину абрикос. Мы их собирали у хозяйки прямо с деревьев. Она нас запустила в сад и разрешила рвать, что мы хотим. Эту тяжелую корзину я тащил из Канева в Киев, а оттуда в Москву. Больше всего я боялся, что абрикосы испортятся на пароходе, этом старом трудяге  с душными и тесными трюмами. Но мы опять перекантовались на палубе и благополучно дошли до Киева. А там на поезде - до Москвы.
   
    Впоследствии я неоднократно бывал в Киеве, этом зеленом и милом городе с его днепровскими кручами, рекой, парками и улицами. Когда то, до 1932 года, там жила моя бабушка с ее дочерьми, одна из которых стала моей мамой. И самое запоминающееся путешествие в Киев было с моей мамой, когда мы в 1967 году возвращались из Гнивани, что под Винницей. Мы были там неделю по приглашению матери моего армейского друга Толи. В городе мы остановились на неделю у маминой троюродной сестры. Когда то она жила на Подоле, в старом деревянном доме. Таких деревянных, дышащих на ладан домов, там было много. Дом снесли и ей дали крохотную квартиру в доме недалеко от речного вокзала. Квартира была на первом этаже. Но несколько странная. Там не было ванной комнаты, а на кухне была такая ниша в которой  установили  душ.  Двери у ниши не было, а она занавешивалась клеенкой. Полиэтиленовых штор тогда еще не было. Для одного человека это не страшно. А вот когда мы с мамой у нее остановились, мне было не очень удобно принимать душ. На это время кухня фактически была занята. Кто придумал такую квартиру сказать трудно. Наверное нужно было срочно расселять Подол - и лепили такие дома.  Но место  было удобное. Рядом центр. Вокзал на набережной. До  Крещатика можно было свободно дойти пешком, поднявшись к нему по Владимирскому спуску. По нему еще ходил трамвай. Трамвай был с двумя водительскими кабинами с каждого конца вагона. Поворотных кругов не было ни в низу, ни вверху Владимирского спуска. Водитель переходил в другую кабину и едет обратно. Мы ходили по центру Киева, по Подолу, по тем местам, где она жила в Киеве. Мы даже нашли в целости и сохранности чудом сохранился во время войны дом недалеко от Крещатика, где она жила в молодости.  И школу, в которой она училась. Были в Софии, этом белом соборе, видели Золотые ворота. И конечно были в Киево-Печерской лавре, в ее катакомбах. Хорошо запомнился тяжелый, монументальный дом Правительства мимо которого мы шли к лавре. А вечерами сидели в киевских парках, коих достаточно там. Запомнилась мне Андреевская церковь. Запоминающаяся по стилю, она находится на крутом берегу Днепра. А вниз от нее идет крутой Андреевский спуск к Подолу. Наверное она мне и запомнилась потому, что не один раз я поднимался по этому спуску с Подола к центру, любуясь висящей на краю горы, церковью.