Зона абсолютного фашизма

В зону абсолютного фашизма превратилась территория бывшего пионерлагеря имени Бонч-Бруевича. В школьные годы я часто проводил там лето, а теперь лагерь обнесён колючей проволокой, на пропускном пункте - красное полотнище со свастикой, двое вооружённых часовых в серой форме прохаживаются у входа.

- Хальт! – крикнул мне один из них, когда я вышел из леса, - и направился ко мне, снимая с плеча карабин.

- Их виль фотографирен, - испуганно сказал я, наводя на немца фотообъектив.

- Хальт!! – озверел часовой и так двинул меня прикладом, что я полетел в грязь. Одним этим ударом он разбил мне и лицо, и очки, и фотоаппарат, вдобавок хотел пнуть меня сапожищем, да в грязь ступить не решился. Тут подошёл и второй, с карабином за спиной, с канистрой в руке.

- Швайн! – отрывисто произнёс второй и плеснул в меня бензином. Пока он шарил у себя в карманах (спички искал?!), я с трудом поднялся и побежал к лесу. А навстречу – человек в оранжевой каске, в оранжевом комбинезоне, с метлой в руке; идёт буднично так, словно не был свидетелем ужасной сцены.

- Ну что, живой? – участливо спросил человек, когда мы поравнялись. – У вас всё лицо в крови.

- Скорее в лес! – задыхаясь крикнул я. – Это фашисты! Они били меня прикладом!

- В какой лес? – хохотнул человек. – Мы в Москве, на Тверском! И не фашисты это, а ряженые, - про фестиваль «Времена и эпохи» слышали? Никто вас не бил – сами себе очки разбили. Вон у вас пустая бутылка в кармане. Пить меньше надо! А то вижу: идёт вдрызг бухой, шатается, и мордой, уж простите, прямо в дерево…