Лифт

20 октября 2017 года утром я зашёл в лифт и нажал кнопку первого этажа.



Старый четырнадцатиэтажный дом-свечка находится на окраине подмосковного города Одинцово. Обшарпанный подъезд расписан «приветами» местной шпаны. Прокуренная парадная всегда усыпана рекламными листовками. Этим утром все изменилось.



Когда двери лифта открылись я ничего знакомого не увидел.



Передо мной отсутствовала противоположная стена с грузовым лифтом и цифрой один наверху, которую я всегда использую, как ориентир, отчего я замешкался и не стал выходить наружу. Вместо привычного вида, я смотрел в пустое бесконечное пространство в сумрачном освещении. Я не выжил из ума и умею различать где реальность, а где царство Морфея. Кабина лифта вместе со мной находилась в привычном состоянии, а вот то, что было за пределами, больше напоминало компьютерную графику. Осознанные сны, выход в астрал все это исключалось, но не облегчало участь. Кнопки в кабине не реагировали на мои попытки вернуться наверх или вызвать техническую службу. Ничего не оставалось, как выйти в неизвестность. Дверь закрылась. Пустое пространство. Предположение более логическое у меня возникло чуть позже. «При спуске вниз, тросы старой кабины оборвались и я упал в шахту с четырнадцатого этажа и не заметил этого. Моя душа не поняла, что произошёл выход из тела, поэтому остались ощущения реальности, а на самом деле я мёртв». Пока я раздумывал, лифт распахнул двери и оттуда вышел второй я и как ни в чем не бывало, направился по парадной к выходу из подъезда. По пути следования Двойника, в моем сумрачном пространстве проявлялась декорация привычной действительности. Я последовал за ним.



Безуспешной оказалась попытка очутиться в мире своего двойника, который сейчас живёт моей жизнью. Так мне казалось — что моей жизнью, но это не совсем так.



Двойник вышел из подъезда и направился на автобусную остановку. Холодная осенняя погода вызвала неудобство. Я не чувствовал этого, но судя по ускоренному шагу Двойника это было именно так. На остановке он оказался один. Через десять минут народ набежал со всех сторон к подъезжающему автобусу и все старались побыстрее оказаться внутри транспорта. Это разозлило Двойника и он схватил женщину впереди себя за подол пальто и рывком спустил её со ступенек обратно на землю. Она опешила от действий молодого человека и начала возмущаться. Двойник послал всех в жёсткой форме и не стесняясь выражений разъяснил, как не любит наглости и нахальства и что он первый войдёт в автобус на правах первого прибывшего на остановку.



Я засмеялся. Не знаю почему. Возможно, от неожиданности и непредсказуемости поступка Двойника. В обыденной ситуации с которой, я сталкиваюсь каждый день моя реакция — молчание, а он поступил так, как позволяю себе я, лишь в мыслях. Страшно представить, что будет дальше.



Он приехал на работу и как обычно я, начал свой день.



В верхнем ящике моего стола всегда лежит жестяная коробка с леденцами. Привычка есть их в момент начала или окончания определённого блока работы, появилась после того, как я бросил курить. Смирнов — менеджер занимающий соседний стол, однажды попросил с ним поделиться, в чём я не отказал. Он попросил в следующий раз ещё. Потом ещё. А после и вовсе брал сам, как своё. Я поражался его беспардонности, но не мог запретить, потому что не хотел выглядеть человеком, который пожадничал конфету. Двойник прижал руку Смирнова, резко закрыв ящик, когда коллега подошёл угоститься.



— Ещё раз я увижу твою руку в пределах моего стола, ты станешь инвалидом, — прошептал он на ухо.



Моему карьерному росту в компании препятствовали два человека — Тимченко и Гуцериев. Они боялись конкуренции с моей стороны поэтому всячески ставили мне палки в колёса блокируя все мои идеи по улучшению показателей продаж. На всеобщих собраниях отдела мне не давали говорить либо перебивали и переводили тему разговора. Пробить эту стену я не в состоянии. Двойник воткнул карандаш в руку Тимченко, когда тот на двадцатиминутной летучке снова перебил его. Все ахнули в ужасе. Даже я отскочил от черты, разделяющей наши реальности, и прикрыл лицо руками. «Что он творит?» — подумал я. Более того, Двойник озвучил, что в компании старший менеджмент «сношается» со своими подчинёнными, в частности, Тимченко с Гусевой, а Гуцериев с Ивановым, из-за чего ведётся нечестная кадровая политика. Весь отдел сидел молча, выпучив глаза на Тимченко, а особенно на Гуцериева.



— Что вы притихли? Об этом знают все. Да, уважаемый наш директор Борис Константинович, эти двое здесь устроили сексодром — кто во что горазд, а мои идеи касаемые работы отметают, даже не рассматривая.



Совещание закончилось моим повышением и увольнением Тимченко и Гуцериева.



Доехать домой Двойнику в целости не получилось. Правду любят не все. Схлестнувшись в метро с психом, Двойник получил ножевое ранение. Однако сбежал с места драки на улицу и на такси добрался до дома.



Он зашёл в парадную подъезда уже без сил и истекая кровью. Жалко было смотреть на себя и понимать, что вот-вот тебя заберут в мир иной. Хотя, непонятно где я сейчас. Двойник зашёл в лифт, но дверь за ним не закрылась. Я заглянул в кабину там никого не было. Только капли крови на старом обшарпанном линолеуме на полу. Я зашёл следом и машинально нажал кнопку четырнадцатого этажа. Лифт тронулся, а когда открылась дверь, я оказался на том же первом этаже.



Сейчас я видел противоположную стену с грузовым лифтом и цифрой один наверху. Я находился на первом этаже своего подъезда в привычном для меня облике. Со стороны лестничной площадки шёл сосед.



— Простите, — сказал я. — Какое сегодня число?



Сосед пробегая возле меня, видимо, опаздывая куда-то, странно на меня посмотрел и ответил:



— Двадцатое октября. Семь часов утра.

— Спасибо.



«Значит, мне на работу надо» — подумал я.



— А вы в лифте приехали? — уже выходя из подъезда, спросил сосед.

— Да.

— Странно. Они с девяти вечера не работают.