Электричка в прошлое

Прошлой осенью позвонил мне мой давний знакомый. Наше знакомство с ним продолжается со студенческой поры, и поэтому я не удивился, когда он попросил меня приехать, чтобы посоветоваться. Я хотел было спросить его, в чём дело, но он уже бросил трубку. По всему было понятно, что он сильно взволнован. Поэтому, отложив свои дела, я поехал на встречу с ним.
Проживал он в небольшом посёлке рядом с лесом. Я привык, что в квартире приятеля меня всегда встречала его жена – хлебосольная хозяйка, и раздавались голоса детей. Их было двое: мальчик лет пятнадцати и уже взрослая девочка лет двадцати – она училась на медсестру в расположенном рядом городе.
В жизни моего приятеля было всё как у всех: квартира, небольшая дачка (если так можно назвать возведённое из досок и оклеенное изнутри сооружение – но всё чистенько и аккуратно). Была и машина – видавшие виды «Жигули» шестой модели, лучшей в своё, увы, далёкое время.
Моего старого знакомого звали Сашей. Был он обычной внешности: среднего роста, с чуть удлинённым лицом, русыми волосами и носом с горбинкой. Но всегдашняя живость в глазах выдавала в нём неординарную личность. Не зря говорят: талантливый человек талантлив во всём. Вот и у него, как говорится, ничего не вываливалось из рук. Любитель природы, рыбалки, охоты, Александр имел обширные знания в этих областях, словно родился в лесу.
Вот к нему-то я и приехал. И был чрезвычайно удивлён, что вместо хлебосольной хозяйки Людмилы меня встретил сам хозяин, и чувствовалось, что в этот день он уже повстречался с Бахусом.
Я разделся и прошёл в комнату. Всегда убранная и опрятная, она выглядела по-другому, какой-то неухоженной. Саша засуетился и пригласил меня на кухню перекусить.
На столе были расставлены тарелки с различными нарезками, вскрытые банки консервов. Хотя Людмила никогда не любила подобные угощения. И всё готовила сама, повторяя заученную со школьной скамьи фразу: «Здоровье человека – на дне его тарелки».
Вот тут-то я понял, что произошло нечто, выбившее всех из колеи. И звонок моего приятеля не был случайным. Мы сели за стол, выпили по рюмке, и Саша поведал мне свою историю:
- Когда я поступил в институт и стал учиться, то быстро привык к новому студенческому укладу. Например, к тому, что раз в месяц или в праздники в зале на первом этаже здания устраивались танцы. Вот на этих танцах я и познакомился с Валентиной. Она уже училась на третьем курсе литфака, а я был зелёным первокурсником. Но это обстоятельство не мешало нам общаться. И как-то незаметно дружеские отношения переросли во что-то другое. Я стал ходить с ней в кино, провожал и встречал с автобуса.
Мы встречались с Валентиной почти каждый день, и я рассказывал ей, чем занимался, делился планами. Каждый мой день был наполнен реальным содержанием, мечтами и чувствами. Проснувшись утром, я уже думал о вечерней встрече с девушкой, и никаких других мыслей у меня не было.
Время шло, начались студенческие каникулы. Некогда любивший проводить свободное время с родными, в этот раз я уехал из дома на день раньше, чтобы опять встретить любимую. День прошёл, а на следующий приехала она. Я был счастлив и не знал, что бы такое для неё сделать.
Наступил праздник 8 Марта. Валентины не было, и я положил на постель в её комнате веточку  мимозы и коробку конфет. Всё, казалось, было хорошо, но не зря говорят, что счастья много не бывает. Валя стала поздно приходить с занятий и однажды предложила мне остаться друзьями.
Вначале я не понял своего несчастья. Но когда осознал, то для меня словно небо упало на землю и жизнь, каждое мгновение которой было заполнено радостью, показалась пустой и бессмысленной. К счастью, у нас не нашлось времени для объяснений, но теперь при встречах мы только здоровались.
Пришло время студенческих стройотрядов. А там, как в армии, забываешь обо всём: работа и ещё – работа. Потом наступил сентябрь, все были на картошке, и только в октябре мы приступили к занятиям.
И вот в один из октябрьских дней во время занятий физкультурой я увидел, что ко мне через весь зал идёт Валентина. У меня от волнения даже колени задрожали, я не мог перевести дыхания. Улыбнувшись своей очаровательной улыбкой, она произнесла:
- Саша, давай с тобой встречаться снова. Ты не против?
Я даже не знал, что ответить, так это было для меня неожиданно. Но, видимо, бес гордыни сидел во мне. Из горла вырвалось:
- Пока не знаю.
И только потом я понял, что натворил своим паскудным языком. Она, конечно, больше не подходила – да и зачем? А у меня всегда, когда я видел её, как будто одновременно отнимались и ноги, и язык. Я так любил её, что подойти и поговорить с ней для меня было бы подвигом, на который я, к сожалению, в тот момент не был способен. Мне почему-то казалось, что, в силу возраста и женской мудрости, она всё знает и понимает и без моих слёз. И я просто молча продолжал её любить…
Но время неудержимо и безоглядно: вот уже она окончила институт, и я подходил к завершению учёбы. Но то, что когда-то во мне проснулось, не давало мне спокойно жить. Временами, когда я встречал её однокурсников, я спрашивал о ней, интересовался, где она и как. Мечтал, что встретимся с ней – всякое в жизни бывает.
Я даже приехал в её родной город, не без труда узнал адрес её родителей, пришёл к ним. И, представившись её однокурсником, взял у них её адрес, по которому она проживала с мужем и его родителями. Но писать писем не стал – зачем портить жизнь людям? Живут они – и пусть живут. Лишь однажды я послал ей подарок на 8 Марта, да и то без обратного адреса.
Так бы оно всё и закончилось. Но – дело случая: был я однажды в гостях у двоюродной сестры. Мы разговорились, и оказалось, что её дочь живёт в том же городе, где жила когда-то Валентина. Вот я и попросил, чтобы она, когда будет время, заглянула по одному адресу. Время шло. Несколько раз я встречал племянницу и спрашивал о своём поручении, но она говорила, что никого не застала дома. И вот однажды…
Племянница сообщила мне, что была по адресу. В этой квартире живет Валентина со своим сыном, а второй сын проживает со своей женой отдельно. Муж Валентины умер, и она сейчас одна. Меня она, конечно, помнит, и мы могли бы встретиться.
Не помня себя от радости, я написал Вале письмо и стал ждать ответа. Ответ вскоре пришёл. Валентина сообщала, что одна и не против того, чтобы я к ней приехал. Уладив все дела и сочинив кучу причин своего временного отсутствия, я поехал к ней.
Не буду описывать, как я ехал и что покупал, это, в сущности, никому не нужно, а то, что творилось у меня в душе, знает только Бог. Да, встреча через 30 лет, а сколько вопросов… И есть ли на них ответ – всё это впереди.
Я приехал, нашёл дом, подъезд, и вот она – заветная квартира. Она открыла дверь – и всё в моей голове закрутилось. Помню, как мы обнялись, расплакались, и всё держали друг друга за руки…
Когда волнения немного улеглись, я, наконец, осмелился её рассмотреть. Всё те же белые кудрявые волосы, голубые глаза, чуть тронутые помадой губы, маленький носик… Для меня всё в ней по-прежнему было совершенством, а может, так и было.
Мы сели за стол, выпили по бокалу шампанского и стали вспоминать однокурсников. Рассказывали о том, как прожили эти годы, да и многое надо было сказать друг другу. Мы ходили гулять по городу. Валя пригласила меня к себе на дачу, где она выращивала в основном цветы. К сожалению, меня ждала работа. Но мы договорились, что вскоре встретимся, а пока будем переписываться.
Когда я во второй раз был у неё в гостях, она меня и спрашивает: «Саша, а ты ничего не хочешь мне сказать?» А однажды в разговоре Валя мне сообщила, что её знакомая могла бы устроить меня на работу. Ну, а что я мог ответить? У меня ведь тоже есть дети, и кроме меня они никому не нужны. В общем, одна головная боль. Важные дела делаются сразу, а когда начинаешь думать да рассуждать, то ничего не выходит. Да ещё и жена стала догадываться, спрашивать: «Куда это ты, Саша, так часто ездишь?»
А последней каплей стало следующее. Не зря говорят: Бог шельму метит. Раз ехал я от Валентины в благодушном настроении. До моей остановки езды оставалось всего несколько минут, когда в мой вагон вошла моя жена и села напротив меня. Оправдываться было бесполезно. Вот я и позвонил тебе, чтобы спросить: что мне делать?
А что я мог ему сказать? И нужно ли в таких случаях давать советы? Ведь в сердечных делах каждый должен сам делать выбор…
Проговорили мы с ним до вечера. А вечером позвонила его младшая дочка, чтобы расспросить о житье-бытье. И пока они разговаривали, я ушёл, так и оставив его без совета. И поехал домой.
Уже дома мне случайно попалась на глаза книга. Я открыл её и прочитал: «Не греши, и не будет скорбей». А может, это и правильно – как вы думаете?