Генри Лайон Олди. Сумерки мира

Очередная попытка Олдей «нагнуть» читателя, жаждущего мечей, поединков и тэ пэ. Вместо этого получаем колоритный центон из Голосовкера, Гумилева («Он был героем — я бродягой. Он полубог — я полузверь...»), Сетон-Томпсона (Солли), скандинавских и английских баллад (Сигурд, он же Ярроу), Киплинга (поселок Вайнганга) и... еще много из кого. И про старые «печенежские» иллюстрации забывать не стоит, они тоже — неотъемлемая часть романа, придают ему чуток изящества. 8-)

...Всерьез, как продолжение «Дороги», эту вещь лучше не рассматривать — иначе нестыковки будут резать глаз (ну вот к примеру: в ранних романах «Бездны», о каком бы мире ни шла речь — там всегда есть некий Город. С большой буквы. Естественно, читатель подумает, что Город-то один и тот же, т. ск., «реперная точка», от которой все эти миры потом и откалывались. А в «Сумерках» все иначе; Город получает имя — Согд, он вписан в несколько иную географию, стало быть, это самостоятельная вселенная. И самостоятельный сюжет; ну а то, что герои «Дороги» — Кастор, Леда и пр. — здесь все-таки появляются, скорее удобная отсылка\«пасхалка», позволяющая увязать разные произведения в одно). И бесы уже не хотят умирать, как когда-то; среди них это теперь моветон. (Хотя все-таки им приходится жертвовать собой — чтобы закрыть Двери).

Разумеется, кое-где о ч е н ь заметно, что Ол. и Ди. еще пока только пробуют силы, играют с интересным материалом, не обретя как след. собственного голоса (поединок Марцелла с Червяком = классическое толкиновское «бегите, глупцы!», почти один-в-один). Все стало романтичнее, а значит — и пафоснее («Ожидающего на П.» эта пафосность сгубила; ну а тут... 8-) ) Временами попадаются крышесносящие абзацы, напр., вот:

«…Они шли, постепенно тесня толпу, и Тяжелые Слова срывались с губ Изменчивого, волной катясь впереди него, отшвыривая визжащих варков, ужасом отражаясь в горящих зрачках, и там, где не хватало слов, слов Солли, там исправно выполняла свою работу покрытая знаками сталь Девятикратного…»

Обратите внимание: д в о е побивают т о л п у. Вот как это назвать — «такая наглость» или «такая прелесть»? Не знаешь толком. И так — собс-но, весь роман...

Плюс, конечно, идея. «Вы способны лишь пользоваться! Мертв убивший в себе творца, а убивший добровольно — мертв десятикратно». Тогда, в 95-м, общество потребления уже было. Но что «варки» победят — в это как-то не верилось. Тем актуальнее, впрочем, оно читается сейчас..

Про любовь юноши-эльфа к девушке-орку (т.е., простите, Изменчивого к Постоянной), про притянутый за уши хеппи-энд (в след. книгах не будет ни намека на перемирие между саларами и оборотнями; да и вообще, Изменчивые потихоньку исчезают со сцены, вырождаясь в обычных деревенских «вовкулаков») — так вот, про все это я молчу. Т.б., непонятно, как в финале Марцелл вернулся, если его до этого занесло в Медный Город. (Где он ведь, кажется, благополучно и погиб?..)
В общем, ясно. Без издержек ни одна книга не бывает. А впечатление в итоге — средненько; интересный потенциал имеется, но могло быть куда лучше...
(Я сперва, честно говоря, хотел написать критический отзыв. И разделать сей рОман под орех... А потом решил, что все равно, видимо, не получится. Ну и Б-г с ним. Мое отношение к ранним экспериментам Олди вы знаете; пусть оценка говорит сама за себя...)

6 из 10 -- и это ни в коем случае не "уд". Скорее, "уд. с плюсом".

Illustration: StarryAI.com