У жизни нет смысла, но поэзия. Про Фета

Нет повести печальнее на свете, чем враки двухвековые о Фете.
 Дочла мемуары его. Расстроилась ужасно. Все умерли.
Нету второй части воспоминаний про детство. Не переиздавали. Рок и непонимание преследовали Фета всю жизнь,  до сих пор глупости повторяют и перевирают .
Фет он или Шеншин может только экспертиза останков доказать, но нет останков,  даже уверенности могила его и останки есть. Потомки есть не прямые.
Он сам до 53  лет жил не зная почему он Фет, а не Шешин. Он боялся спрашивать родителей, а они тоже боялись, не говорили! Только письмо в школу, куда выслали в 15 лет прислал ему отец, вот твоя фамилия,Фет, теперь подписывайся так, и все!  А отчество Афанасьевич оставил!
Шеншин отец увез мать Фета беременную, в 53 года Афанасий Фет нашел два свидетельства о венчании, одно лютеранское до своего рождения, а другое православное на полгода позже своего рождения. Вот с этими бумагами он обратился к царю, потому что появились люди, которые смогли это организовать, царь искренне ему посочувствовал и вернул ему фамилию Шеншин, звание наследственного дворянина, потом позже Фет получил еще чиновничье звание и умер как тайный советник уже.
Когда ему было 14 лет выяснилось, по доносу соседедушки!ребенок не законный, грех какой. Лютеранское венчание не признается в России, его родители Афанасий Неофитович Шеншин и Шарлотта (Бекер в девичестве, немка) чтобы избежать признания сына не законорожденным упросили бывшего мужа Беккер признать Афанасия Афанасьевича своим сыном. Тот признал,  похоже за деньги. Но только юридически признал. По срокам не понятно, чей сын Фет. По фоткам еще более не понятно,у всех родственников бороды до глаз кроме матери, так что сильно похож на мать, не наш.  А нос  у Фета похоже сломан,
 тогда наш.
Сейчас семья матери Фета Бекеры письма опубликовали, цитаты из них висят в Википедии, а может хорошего поэта в немцы себе захотели? В этих письмах мать Фета возмущается, что сыну не оставили никакого наследства от фамилии Фет, со словами "чтож он кровь свою обделил". Но если подумать, то эти письма ничего не доказывают, только жадность немцев. А в результате Фет получился вообще ничей сын, без наследства. Ему оставил сто тысяч в сундуке дядя Шеншин, хвастал, типа я тебе будущее обеспечил, приезжай, и  внезапно умер не отдав, сундук украли. Слуги разбежались. И бедный, абсолютно бедный Афанасий ушел служить в армию, чтобы дослужиться до дворянства. Кстати, тогда же и так же мой предок служил в армии, и видимо так же остался только с офицерским чином и с единственным правом учить детей в гимназии, потому что последовательно чин, дающий дворянство три раза повышали. Вы представляете, Фету 35 он дослужился до майора, а дворянство стали давать с полковника. И у гвардейца опять ничего нет. Немного накоплено денег за службу и стишки, он успешный поэт: "Я пришел к тебе с приветом" уже все знают наизусть, и "На заре ты ее не буди"  все поют. И жить ему тоже есть где, не смотря на то, что по закону наследовать Шеншинам он не может, по договоренности между братьями у него доля есть в деньгах после смерти отца. Но его любимая умерла, вокруг него вообще какое-то проклятье. Как заговор. Ругают его со всех политических сторон,особенно чиновник Салтыков-Щедрин, Фет как-то спрятался от него в коридоре в издательстве Современника.
 Афанасий Фет всем пытался  объяснить, писал статьи, реально работал мировым судьей что после освобождения крестьян образовалась область не отрегулированная законом. Раньше барин был судьей в поместье, теперь полное непонимание с обоих сторон. Случись захват, потрава, воровство, сделать бывшим крепостным баре ничего сами не могут, но могут не правоправно побить, что привычно и крестьянам понятно. Фет даже стихи писал о системе штрафов, и все считали его злобным закабалителем, а он хотел понятных правил жизни. Для всех. Справедливых. Кстати, Салтыков Щедрин имение себе потом прикупил и ничего у него с землей не получилось, разорился. Теоретик.
А у Фета получилось, разбогател, целину в степи распахал, колодцы выкопал, сад, пруд,  рыбный пруд, конюшни и управлял еще поместьями у всяких лентяев, у Тургеньева, например. У Льва Толстого получалось, и эти двое очень друг друга понимали, оба зарабатывали выращиванием и поодажей зерновых, лошадей Толстой у Фета все время покупал, хвалил, оба они начинали механизацию с нуля. Это было архисложно. Толстой на земле вовсе не развлекался, как принято врать, это был его основной доход, не буквы.
Самое меня расстроившее, что вот до сих пор совершенно никто не понимает на чем поэзия Фета.  Он стронул лед формы. Сломали ее всякие хлебниковы, но именно Фет пишет как бы ни о чем, это особенная вещь, интонация речи накладываетеся на заданный ритм повторяемости,размер, и рождаются ПАУЗЫ, наполненные эмоционально. Которые настраивают дыхание читателя и происходит совпадение чувств, не высказанных словами. И это главное.
Вот. Почти ритмоподражательное, волны слышно, а смысл слов он вторичен.

Буря на небе вечернем,
Моря сердитого шум -
Буря на море и думы,
Много мучительных дум
Буря на море и думы,
Хор возрастающих дум -
Черная туча за тучей,
Моря сердитого шум.

Не было бы блоковского ночьулицафонарьаптека без:

Шепот, робкое дыханье.
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья.

Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица,

В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!..

Какая странная форма и что сказать-то хотел? Можно догадаться, но можно и не догадываться, просто чудо.  В лунном сиянии - это импрессионизм. Его стихи так сильно ругали, что даже сейчас Фет не считается крупным поэтом, но он поэтический пророк, его влияние больше, чем предписано. И мне кажется он прав, стихи на злободневное, вообще не искусство. Так, частушки. Вечное интересней, вечное - это жизнь внутри человека, жизнь души. Но она словами плохо объясняется, самое важное невозможно просто словами. Как здесь. Вообще ничего нет, но цепляет предполагаемое. И ритм, биение заданного размера свободы интонаций прямой речи.

Облаком волнистым
Пыль встаёт вдали;
Конный или пеший -
Не видать в пыли!

Вижу: кто-то скачет
На лихом коне.
Друг мой, друг далёкий,
Вспомни обо мне!

 Толстой Лев пишет заплакал когда прочитал:

Отсталых туч над нами пролетает

Последняя толпа.
Прозрачный их отрезок мягко тает

У лунного серпа.

Царит весны таинственная сила

С звездами на челе.-
Ты, нежная! Ты счастье мне сулила

На суетной земле.

А счастье где? Не здесь, в среде убогой,

А вон оно - как дым.
За ним! за ним! воздушною дорогой -

И в вечность улетим!

Кстати, очень часто так построены стихи у Фета, сначала взгляд на природу рядом, потом внутрь себя, и, наконец, философский космос, это закон образования хокку. Забавно?
Мне кажется, литературная теория Фета проморгала, просвистела в своей  эльфийской самодовольности  профессионализма.
 Дело в том, что с одной стороны всякие ничтожные личности в 19 веке приучили всех считать Фета второсортным поэтом, хотя неистовый Виссарион как раз Фета уважал. Некрасов Пушкиным звал. И тут как и вообще со всеми враками про Фета сработал инструмент светских сплетен, все повторяли, что он женился на приданном, что жена у него дурнушка, ну есть же фото наконец! Она очень красивая, круглоглазая, нос большой, зато характер живой, и Фет о личном никогда, ничего. Да по любви этот брак! Просто ему не хотелось ни с кем этим чувством вообще делиться. Он так защищался. И правильно делал.
В советскую школьную литературу он вошел как поэт второго плана, был проштемпелеван как пейзажист и все, и как попугаи.
А он же... Понимаете, в стихотворении как творении сделать что-то новое  с доисторических времен очень трудно. Все где-нибудь да было, ну хоть в какой-то другой культуре, но было. Хотя определения что собственно такое поэзия вообще быть не может. Потому что это особенное состояние души, трансцедентальное. А не лапша рифмованная.
Я думаю, литературные эльфятники не чуют особенности фетовских новшеств по причине терминов и стабильно описанных литературных инструментов, анализ любого текста производится по каноном и потому впадает в детерминизм, в смысле, что термины занашиваются и теряют свой точный смысл, извращаются,они ходят по протоптанным тропинкам по кругу.
Особенность гипнотического вовлечения в мир стиха Фета в не в литературе и находится, а в области психики восприятия, тут нужен человек с хорошим пониманием работы мозга. Фет пишет стихи на интуиции взрывая словесные формы, Фет пишет для подсознания. И больше того тут нужен и вовсе биолог, знаток инстинктов. Потому что: воздействие такого ритма сродни вводящих в гипноз ритмических фраз, тут может нужны примеры народных заговоров, типа Икота икота перейди на Федота, Гори гори ясно..и т д.
Не было бы без Фета поэзии Серебрянного века, но прямых последователей у него нет. Я вижу такие же приемы работы с текстом, которые выводят слово за смысл слова у Олега Григорьева "Если стакан поставить на стакан и". Но по духу он другой, и принес в поэзию нечто иное.
Современники ценили у Фета другие стихи, наши современники стихи вообще не ценят, только песенки. Даже между текстами для гитарного ми минора и поэзией не видят разницы.
И все-таки, дыхание вечности у нас общее, хоть одно стихотворение в жизни с каждым случается, если вдруг сознание в бьющемся сердечном ритме в унисон со словом. Чудо, что у любого пишущего человека есть гениальные строки!
У жизни нет смысла, а поэзия есть!