Будучи равнодушной атеисткой
Вся моя жизнь, казавшаяся мне венцом мудрости, рогом сладко-веселого изобилия, предстала передо мной совсем в другом свете. Противоположном.
Поверхностное, безвкусное, глупое прозябание.
Две слезы скатились по щекам. Захотелось сжаться, как ёжик, прячась от всего в этом мире, ставшим вдруг враждебным.
Все эти люди, делившие со мной время, кров, постель, досуг, радость, легкую печаль, - все это ненужный балласт, их слова и действия так и остались атрибутом тех встреч, ни больше, ни меньше. Украшение момента.
Они волновали меня настолько, насколько нужно, чтобы не порвать себе рот зеванием. А я разбрасывала свое бесценное время, будто бы у меня в запасе как минимум еще три жизни. Я воображала себе, что меня любят, что я люблю. И где все эти, которые «навсегда», которые ради меня и в огонь, и в воду, и в поликлинику местную? Я говорила такие веские, важные, фундаментальные слова, которые делают еле заметную пометку «смысл жизни» на человеке - всяким кретинам. Я позволяла до себя дотрагиваться, не проверяя прежде на наличие уважения и искренности. Я почти за бесценок отдавала то, что является наивысшим проявлением любви – свою заботу, свою душу, свое тепло.
Я просто бежала, не разбирая дороги, отрывая от себя самые лакомые кусочки, и бросала их шелудивым псам, которые и не поняли тонкого вкуса таких деликатесов. Безумное пиршество, на котором голодные чудища втыкают вилки в мое наивное сердце, а я и рада стараться. Я жила, не смотря на часы. Ни на биологические, ни на те, что с маятником, ни на наручные.
Я забывалась в бешеных плясках вместо того, чтобы с мамой чай попить, поговорить, да просто молча посидеть. Было бы полезнее. И сейчас, когда мы так безбожно отдалились, когда у мамы незаметно посеребрились волосы, стала медленней походка и грустнее глаза, я прозрела. Вот, что такое, оказывается, стыд. Вот, что значит сожаление. И это рядом не стоит с тем, что я испытывала, когда интенсивность чувств какого-то придурка не совпадала с моей. Переживания, о «так и не перезвонившем», «куда бы пойти потусить», «а вдруг он меня не любит», «я ему не нравлюсь» - не то, что рядом не стоят, а вообще даже не могут быть внесены в перечень волнующих меня вопросов.
Чушь. Глупости. Чепуха. Бессмыслица.
Пожалуйста, пусть я не опоздаю и сумею стать хорошей дочкой. Такой, которой можно гордиться. Хотя я знаю, что ты и так мною гордишься, и от этого еще больше стыдно.
Я все смогу, пусть только с мамой все будет в порядке, с остальным я разберусь.
Карина Соловьёва/Доронина
Свидетельство о публикации №217111900102