VII. Остатки человеческой души

Максим стоял и ошарашено смотрел на тело Юрия, продолжающее биться на линии электропередач. Внизу уже успела собраться толпа зевак, удивлённо изучающая погибшего и осуждающая его глупую смерть.
Каждый из стоящих внизу, возможно, был знаком с писателем или виделся с ним на улице, но никто и подумать не мог, что для творца всё так закончится. У русого юноши, стоящего наверху, слегка ёкнуло сердце, из-за чего ноги сами двинулись назад.
- Ну, ведь, существовали же другие способы выразить несогласие.. Зачем сразу убивать себя? – Размышлял Шереметьев, неторопливо шагая по лестнице на нужный этаж, где располагалась квартира, в которой уже хозяйничала Алиса. По пути парень почему-то начал обращать внимание на незримые ранее мелочи:  на ветхий потолок с торчащими затупленными балками,  на облупившиеся бежевые стены, по которым медленно стекали капли влаги, на скрипящий деревянный пол, на различных насекомых, торопливо мчащихся в щелях. Наконец приблизившись к квартире, “беглец” подошёл к перилам и задумчиво посмотрел вниз. Сейчас не хотелось ничего, кроме погружения внутрь самого себя и размышлений о смысле существования, ведь если творец не находит признания, он уходит из жизни без памяти, с пустотой внутри.
Такая пустота давно томилась в груди Максима, но он продолжал молчать, давясь горечью, стоящей в горле. Три раза юноша находился на грани между смертью и дальнейшим существованием, однако, судьба давал очередной шанс бездарно потратить отведённое время.  Попытки перерезать себе вены заканчивались скорой помощью и разноплановыми нотациями о прекрасности современного мира. Жаль, что вместо правды на уши вешалась длинная и плохо сваренная лапша. 
Шереметьев вошёл в квартиру и, молча, завалился на диван, игнорируя взгляды и вопросы синеволосой спутницы, от которой так и веяло надоедающим любопытством. Вообще сам факт наличия этакой обузы неприятно давил на сознание, заставляя волноваться не только за себя, но и за неё. А ведь проблем на внешнем фронте и так хватало. Постоянные вопросы и неопределённость действий, надоедливость и чрезмерная мечтательность вызывали бурю негатива и желание уйти куда-то прочь, лишь бы спрятаться от “преследования”.
- Может, ты прекратишь меня игнорировать и ответишь на вопрос? Куда ты так торопливо умчался? -Продолжала допрос из чувства любопытства Алиса. 
Парень уже хотел было что-то недовольно высказать в ответ, но от этого его отвлёк шумный и нервный стук в дверь, растянувшийся на несколько минут. Судя по всему, кто-то хотел встретиться с жителями помещения лично, либо просто перепутал адрес и стучал не туда. Но уже спустя секунду раздался грубый мужской голос:
- Шереметьев Максим, мы прекрасно знаем, что вы сейчас внутри. Выходите с поднятыми руками или нам придётся применить физическое насилие в отношении вас. -
“Чёрт…Ни минуты покоя. А я уже стал забывать о том, что полиция и санитары висят на хвосте.” – Вдруг осознал всю плачевность ситуации уставший пациент. В голове крутилось всего два варианта, но оба они были непосредственно связаны с побегом, вопрос заключался лишь в том, брать ли с собой эту официантку, кажущуюся такой скромной и милой. Правда, на принятие окончательного решения давалось несколько секунд. Девушка всё это время панически смотрела из стороны в сторону, вжавшись всем миниатюрным телом в мягкое кресло.
- Алиса, послушай меня сейчас внимательно. – Подлетев к спутнице, взволнованно говорил Максим. – Ситуация целиком  и полностью настроена против нас. Поэтому.. – Но грохот двери, слетевшей с петель не дал шанса договорить фразу до конца. Через мгновение в помещении уже стояло человек пять полицейских, держащих юношу на прицеле. Недолго думая, Шереметьев выхватил канцелярский нож из кармана брюк и приставил его к горлу своей спасительницы.
- Спокойно, парень, опусти оружие и освободи девушку, она не виновата в том, что у тебя проблемы с головой. – Произнёс высокий тонкий офицер лет тридцати из-за спины товарищей по оружию. – Сдайся, и тебя просто отправят  обратно в психушку. Не усложняй жизнь врачам.. – Не прекращал моральное давление сотрудник правоохранительных органов, внимательно вслушивающийся в тихий голос из наушника, находящегося в его ухе.
- Девушку отпусти, урод! – Выпалил один из находившихся рядом стажеров  местного участка охраны порядка, сморщив нос и оголив острые кончики зубов.
- Отставить, Андрей! Я тебя рядом с ним положу, если проявишь инициативу без команды начальства. А вот, к слову, и она..- Тот самый худощавый человек неожиданно открыл огонь не по преступнику, а по заложнице. – Открыть огонь на поражение. На жертвы среди гражданского населения плевать, этот поддонок наворотил слишком много дел и всполошил общественность. -  За ним повторили и его напарники, произведя с десяток выстрелов в тело бедной Алисы. По её губам медленно начала сочиться кровь, глаза стали мутнеть, а ноги становились всё более и более свинцовыми. С трудом продолжив дышать, она откинула голову на плечо Максима, закрыла обеими руками пару кровоточащих ран в животе и тихонько, едва слышно шепнула:
- Прости…За надоедливость… - Затем слабо всхлипнула и повалилась на пол, потеряв последние силы. Шереметьев ничего не соображал. Он, словно в тумане промчался к окну и, вскочив на пожарную лестницу, торопливо пополз вниз. Потрёпанная рубашка оказалась испачкана кровью человека, ещё десять минут назад радовавшегося удобствам квартиры. Ещё не ощутив под ногами твёрдую землю, юноша почувствовал резкую боль в левом плече: пуля, выпущенная полицейским, попала прямо в цель.
С трудом удержавшись от падения, парень, наконец, встал на асфальт и тут же помчался к автомобилю, но секунду спустя бежал уже в обратном направлении, так как все подходы к главному входу были оцеплены.
Левая рука повисла без движения, болтаясь, как бракованная деталь от важного механизма, из-за чего её приходилось придерживать правой.  Мчась по переулкам, беглец продолжал истекать кровью, ввиду чего на ходу соорудил из полотна рубашки своеобразный жгут. Выходивший из подъезда серой многоэтажной квартиры дедушка схватился за сердце, и, попятившись назад, прижался к стене. Этим и воспользовался раненый, влетев внутрь и устремившись на крышу. Здесь парень смог присесть и хотя бы немного отдохнуть, перевести дух. В голову лезли разные мысли: о полиции, о возвращении в лечебницу, о смерти Алисы.
Закрыв ладонью лицо, безумец глубоко вздохнул и начал напевать странную песенку себе под нос, всё глубже и глубже погружаясь в размышления. Последние слова, внутренний крик души, пожар, потеря близких людей, моменты из психиатрической лечебницы – всё это быстрыми слайдами пробегало в разуме, заставляя ощущать духовную боль последним остаткам человеческой души.
Неожиданно Шереметьев вскочил и направился к краю здания. Пока он шёл, сбоку начали проявляться очертания знакомых лиц, шепчущих о том, как правильнее прыгнуть, дабы искупить свои грехи.  Остановившись перед скатом, идущим вниз, парень аккуратно перелез через низенький заборчик, повернулся к нему лицом и, отставив ногу назад, сиганул спиной вниз, представляя, как же легко вздохнёт мир, когда на свете станет на одного человека меньше…