Мордобитие у Полисти

Северо-Западный фронт.
Новгородская область. Западный берег реки Полисть возле Старой Руссы.
19,20,21 июля 1943 года.

      Бой был кровопролитным, жертвенным и безысходным. Но приказ мы не выполнили. 14 гвардейский стрелковый полк в полном составе лежал  возле ног. Наши-то воины все здесь на очереди в братский погребальник, в сыру землицу. А немец, как был на своих позициях, так и отдыхает там после схватки. По глади реки издалека слышны стукотня и бряканье полевой кухни. Послеобеденный ланч у фрицев. Шоколад баварский кушают арийцы, тушёнку с гречневым сухпайком. Кофе пьют победители. Между делом балуются, играют на губной гармонике.
      Накануне прошли дожди. Середина лета. Солнцепёк далеко за тридцать. У речушки Полисть, что в Новгородских болотах влажность более девяноста процентов. Прямо из воздуха сочится водяная пыль, превращаясь у земли в обильную крупную росу.
      Июль. Жара, мочи нет. Абсолютное штилевое безветрие.  Судьбоносная речонка неспешно и плавно несёт свои вялые, мутные воды в сторону Старой Руссы. Вдоль стреженного течения глубокой части русла, у топких берегов с окаёмом из тростника и осоки стелется не широкая полоска земли. Не умиляет с виду неказистая, извилистая ленточка божьей тверди шириною от пятнадцати до тридцати метров. Тем не менее, именно на этом месте, прямо вдоль реки обрели покой и встретили смертный час ратные однополчане. Кто бы мог подумать, что не иначе, как здесь разыграется человеческая трагедия вселенского масштаба.  Не где-то далеко, а перед глазами воняющая тяжёлым духом, ужасная и прОклятая «излучина смерти».
       Людям, не побывавшим на поле боя достаточно трудно вообразить перед собой истинную картину побоища, воочию наблюдать гробовое пристанище могильного упокоения. Однако вот он, наяву солдатский погост на излучине реки. Результат кровавого противостояния. Под летним палящим солнцем смертью пахнущее, смрадное месиво. Сплошная винегретная мешанина из тысяч протухших человеческих тел покрытых трупными червями. Черные фигуры, раздутые до размера бочки.  Дурно пахнущее, зловонное крошево, обсыпанное миллионами жужжащих, зелёных и сытых жирных падальных мух.
          Вся территория хорошо просматривается и простреливается немцами. Справа река, слева болото, впереди враг. Ни миновать, ни обойти солдатский погост нет никакой возможности. Именно там, впереди за пирамидами вонючих трупов пластаются ещё оставшиеся в живых друзья, непокорённые боевые товарищи. Среди атакующих бойцов должен быть наш корректировщик, ефрейтор из второго взвода балагур и весельчак, любимец санбатовских девок Стасик Кулёмин. Жив он или нет уже, неизвестно. Но, кто-то же отстреливается на «передке» от наседающих фашистов? Если Кулёма всё-таки убит, место наблюдателя предстоит занять наводчику, то бишь мне. До месторасположения ротного баловня по грудам смердящих мертвецов проложен стальной телефонный кабель. Однако он перебит. Его во что бы то ни стало, как можно быстрее надо соединить. Фронтовым наперсникам, как воздух, как жизнь нужна огневая поддержка миномётной роты. Без связи никак нельзя, не получится помочь. При обстреле противника на переднем крае огнём можно зацепить своих бойцов. В горячности боя нередко бывало такое.
       Чтобы выполнить приказ мне надо ползти по лишённым жизни мёртвым телам. Гадко, но своим естеством с блевотной тошнотой вынужден тащиться прямёхонько по распадающейся и перегнивающей, поганой мертвечине, прежним неразлейвода корешам, а сейчас дохлякам бездыханным.
       С ужасом и отчаянием оглядываюсь, вижу кругом вонючие, омерзительные субстанции. Одни мертвецы. Гниющие, распухшие туши местами навалены в три-четыре слоя. Разложившиеся и вздутые истлевающие человеческие фрагменты кишат червями, испускают тошнотворный сладковатый трупный запах, распадаются в биомассу, мерзко воняют. Этот смрад тухлятины, неподвижное зловоние нависло над всей "излучиной смерти". Сил никаких нет осязать, прикасаться, ощущать нагноившийся запах. Страшно своим нутром чувствовать неприкрытую разлагающуюся мерзость костлявого преставления. Вдруг, череда и мне дойдёт околеть? Тогда грош цена душеньке, растворится тело без остатка под летним обжигающим зноем.
       Пожалуй, что так мерзопакостно и хреново случается быть много раз на дню. С души воротит, скверно до одури, но подневолен телесами сновать неприкаянным челноком туда, сюда. Туда, сюда. Война не признаёт пограничных состояний, человеческих слабостей. Хочу или не хочу. Боюсь, болею, противно, тошно всё это неважно для исполнения приказа. Вперёд солдат и точка! "Вперёд, сынок за Родину!"   

Из воспоминаний моего отца.
7 гвардейская  стрелковая дивизия, 14 стрелковый полк.
Командир 3 миномётной роты, старший лейтенант
Щербаков Иван Петрович (1923 г.р.)