Полёт без лицензии

Кто бы мог подумать... Сегодня иные дни на складе подчас вспоминаешь с какой-то ностальгией и неиссякаемым потоком человечного юмора...


***

Апрель - 2015, 8 утра.

Сергеев тупо смотрел в окно на автобусную остановку. Весна в этом году аки кокетливая дама, бесконечно обещающая "иду, иду!" а сама - даже не приступившая к утреннему макияжу. Люди передвигаются как-то механистично, а их лица (издали) кажутся совершенно одинаковыми. Чай стынет в руке. Начинается противная изморось, не имеющая ничего общего - ни с волшебно-пушистым новогодним снегом, ни с потоками освобождающей майской грозы.

Джон! Господи, Джон - кому ты пел свой Imagine? Ещё два тысячелетия канут вот такими одинаково-серыми буднями, и Мир ничегошеньки не поймёт. Даже не приостановится, чтоб задуматься. Тогда, ради чего всё это?

Он вздрогнул. Да пошли вы все! Где моя ручка? Неужели...


В единении Разности
Нету имени-отчества
Не важны не согласности
И чужие пророчества -
Взгляды, пол, факты, принципы
Духота точек зрения
И принцессы, и принцы
Сказочных измерений -
Не нужны, не существенны
Деньги, быт, обстоятельства
И не больно бесчестие
Страшно только предательство...
 
В единении Разности
Мир становится Словом
Мы смеемся над праздностью
И аскезой суровой
 
Мне бы в том Единении...


Тут - отрезало. Впрочем, достаточно. Сеанс бесплатной самотерапии окончен. Пора брести на работу...



9:15


Сергеев ковылял через любимый парк и думал: Фуру! Лучше - две. Чтобы разгрузить, упахаться и под вечер (без всяких философий) радоваться простым вещам - тому, что жив и даже пьёшь чай с лимоном. Сейчас приду, сразу поднимусь к Насте и возьму утренние документы. И - к делу! А начальнику склада скажу, что хочу лично руководить разгрузкой и участвовать в ней. Он - обрадуется. Будет сидеть в компе и читать пошловатые анекдоты, появляясь раз в час с умным видом. Сегодня Димкина смена, точно. Значит, в процессе разгрузки ещё и поржём над чем-нибудь. Вот, как хорошо, что я не дома - внезапно подумал он. Сидеть на кухне и мыслить одному - иногда совершенно невыносимо.

Настенька сидела в кабинете в любимой розовой кофточке с цветочком на декольте и (как ни странно) на сей раз ни с кем не болтала по телефону. В столе она прятала книжку со стихами Асадова (Сергеев узрел её боковым зрением позавчера). А над компом на листке формата А4 висели крупно отпечатанные стихи:

Не позволяй душе лениться...

Его охватило предельно хулиганистое настроение. Отчётливое желание совершить какую-нибудь гадость, как Плохиш, завидующий Кибальчишу и его идейно-выдержанным друзьям-красноармейцам. Ишь ты, литературный кружок устроила! - внезапно произнёс внутри чужой и злой голос. Тут склад, а не библиотека!

- Привет - почти сквозь зубы произнёс он как-то вполоборота - документы на фуру уже пришли? Давай мне все распечатки!

- Документов нет, и фуры нет тоже - защебетала Настенька - а тебе что, так работать охота? - дружелюбно произнесла она. - Ты даже ещё не переоделся, да и смена твоя через 15 минут начнётся. Сядь, попей чай со мной...

Дура! - пробасил внутри всё тот же злой мужлан - круглая дура! Только чаи бы гонять, да с подружками о мужиках по телефону судачить. И так - по бесконечному кругу! А ещё эти стишки...

Он демонстративно-ядовито взглянул на листок и прочёл с издевательской интонацией:

"Не позволяй душе лениться"...

Настя мигом вспыхнула (чего он и добивался):

- Вот, не для таких, как ты...... эти строки написаны! Иди отсюда! - по её лицу разлилась предательская алая краска.

Сергеев весело пожал плечами и вышел из кабинета с внутренним ликованием. В сегодняшнем состоянии (если не нагрузят тяжёлой работой) я хочу, чтобы меня все отовсюду посылали. Громко, зло и смачно. И тогда день точно удался!


10:00


Начальник склада, Сергей Александрович, не любил личный кабинет. Чаще всего он восседал за столом посреди тонн мебельной продукции рядом с чайником прошлого века и настольной лампой советских времён. Здесь была его стихия - кажется, он помнил наизусть штрих-код любого товара и точную дату его поставки.

- Здорово, Князь Тьмы! - явно благодушно произнёс босс. - Присоединяйся к нам с Димкой! Чаёк попьём, в картишки перекинемся на троих!

- Привет, Серёж... А где фура?

Димка перекрестился.

- Ты чего, не в курсе? Ах, да, ты ж вчера был выходной. Водила скинул смс, что задержится на сутки. К гадалке не ходи: набухался в одном из придорожных кафе рядом со стоянкой фур, теперь отсыпается в кабине, чтоб по пьяни не ехать. Чуть позже, когда список адресов с клиентами утвердят, дам тебе доставку на завтра делать. А пока - присаживайся, Княже!

- Отпусти ты Костяныча домой - миролюбиво произнёс Димка - сам я доставку сделаю. У меня завтра 2 выходных начинаются, а его ты, как фура придёт, на 12 часов дёрнешь!

- Спасибо, Дим!

- Не могу отпустить! - вмешался начальник. - И так Вовка уже домой ушёл, у него похмелье! Но причина - уважительная: вчера кум приезжал, они три месяца не пили! Засиделись до 5 утра...

- Мы и без Вовки и Кости справимся - по такой загруженности, как сегодня!

Всё - понял Сергеев. Хочешь чего-то добиться от босса - предложи ему поступить наоборот. Теперь он Димку с Пашкой отпустит через часок-другой, а мне до вечера куковать. А, пофиг! Лишь бы "философиями" не грузил.

Сергей Александрович лично разлил вскипевший чай в три кружки (что являлось признаком прекрасного расположения духа). Сел и подмигнул Сергееву.

- Сейчас я расскажу тебе, как изменить свою жизнь. Ты - умный мужик, я не всякому предлагаю такой вариант!

Димка прыснул: Он мне это вчера предлагал, с теми же самыми словами!

- Диман! В твоём присутствии невозможно вести серьёзный разговор! - демонстративно обиделся босс. - Всё испохабишь своими репликами! Князь Тьмы! Скажи! Ты кто - по душевному укладу? Чем бы хотел заниматься? Склад - это не твоё!

Боже, только не это - обречённо прохныкал внутренний голос Сергеева.

- Серёж, я - литератор... в свободное время, конечно...

Он сам внутренне вздрогнул. Внезапно ему захотелось говорить всем на свете только правду - и пофиг, что подумают...

- Я ж тебя серьёзно спросил, а ты... - ласково-укоризненно произнёс босс. - Ну, да, объяснительную ты здорово написал, я зачитывался. Умеешь, когда жопа загорится!

Можно не обижаться. По форме - грубо, но тон - дружелюбный. Такой уж он человек...

Серж смачно глотнул чай, причмокнув.

- А вот я по призванию - лётчик!

- И совесть в воздухе оставил - съязвил Дима.

- Заткнись! Короче, до сих пор раз в месяц с парашютом прыгаю. Димку вот звал - он ни в какую!

- Я пью и курю, плохо отношусь к своему здоровью. Но, не настолько - вновь съязвил Дима.

- Пока парашют не раскрылся, вся жизнь перед глазами проносится. Летишь вниз и каешься! Ладно, это всё лирика - усмехнулся начальник. - Слушай, Княже. Я через знакомых помогу ускорить процесс обучения и выдачу лицензии на полёты.

- И - в Сирию - прыснул Дима.

- Замолчи, Димон! Будешь заколачивать хорошие деньги. В первые полгода отдашь кредит за гидроплан, потом вообще заживёшь припеваючи! Сам прикинь! Лето, Волга, пляж. Ты лежишь на песочке в шортах и с сигарой во рту. Подходят богатые дамочки: так мол и так, хотим с высоты пофоткать-повизжать от души! А это - 500 рублей за несколько минут. А то и штука! В лёгкую, без напряга! А ещё - это ж романтично! Ты - Король Воздуха. Все бабы твои будут! Проще говоря, снимать можно - адрес, телефончик...

Сергеев вдруг почувствовал себя прекрасно. Совершенно дурацкий разговор, но он стократ приятнее недавних душераздирающих личных рефлексий со стихами про дожди в старом городе. И - впервые за всё утро - улыбнулся:

- Серёж, у меня на моём третьем этаже, когда я цветы в горшочке поливаю, голова - и то, кружится...

- Вот, и я ему сто раз говорил, - подхватил Димка - я существо двуногое. Хожу по земле, пью коньяк с лимоном и чай с похмелья. Куда ты меня тянешь?

- С тобой давно всё ясно - отмахнулся начальник, а с Князем Тьмы я ещё не договорил. Ты только начни, попробуй! Мигом загоришься!

- Серёж, я хоть и гуманитарий, но простейшей логике обучен. Работа - сезонная. Лето - пройдёт, а дальше что?

- Вот!!! - радостно откликнулся босс, предвидя сей вопрос. - Вот именно тут ты и ошибаешься! Весной и осенью будешь окучивать колхозные поля! А зимой - богатые люди, избранные мира сего, в той же Самарской Луке охотятся. На лосей, кабанов. Ты им с гидроплана по рации будешь сообщать местонахождение зверя! Одна такая охота (кстати, в любое время года!) - можно потом три месяца не работать и с девчонками гулять!

- Серёж, а ты всё это откуда знаешь?

- Есть у меня друг, мы вместе лётное училище заканчивали. Мировой человек - не чета тебе с Димкой! Он так и жил много лет. А сейчас - лицензию отобрали на 2 года.

- За что? (Cергеев впервые проникся интересом к разговору).

- Затосковал он остро... Тебе - не понять. Хочу, говорит, великую страну посмотреть. Как там дела в государстве? А потом - сесть на Красной Площади, Путину руку пожать, и домой - в Самару. А что? Немец... как его там...

- Руст.

- Да, точно! Он же до Кремля долетел, пока все спохватились!

- Не гони херню - откликнулся Дима - я 20 лет в МВД проработал, пока ты там летал и каялся. Руста ещё близ Калининграда засекли. Не трогали до Москвы. Это был сговор, сознательная провокация против Горбачёва и тогдашнего министра обороны. Мне люди постарше, что были "в теме", от и до всё рассказывали.

- Пусть так - улыбнулся босс, но суть в том, что... Мой дружбан специально низко полетел, чтоб средства ПВО его не засекли. И долетел бы до Москвы, не сомневайся! Уже под Рязанью допустил слабость.

- Какую?

- Как и всякий настоящий мужик, пожрать захотел. Виртуозно приземлился близ кафешки, он же - ас. Мне, говорит, шашлык, чаю. И гамбургеры с колой - в дорогу. На Красную Площадь лечу! Последний раз был там ещё при СССР, пионером! Как там Кремль - стоит? Короче, пока он ел-пил, срочный наряд милиции появился. Потом ФСБ-шникам дело передали. Не посадили, слава Богу. Но лицензию на 2 года отобрали. А могли впаять подготовку теракта...

Босс сделал многозначительную паузу.

- Подумай о своём будущем, Князь Тьмы! Я с тобой - вполне серьёзно!

- Хорошо, Серёж, - примирительно произнёс он.

- Держи - он протянул распечатку с принтера. - Иди и делай доставку на завтра...



14:00


Сергеев почти закончил половину доставки. Вечером попьём чай с Димой - подумал он. Может, подменю его до закрытия с приёмом клиентов. С таким паршивым настроением даже домой, где каждый угол - родной, совсем не хочется. А Пашка, небось, уже срулил. Даже не попрощался. Оно и понятно. Жена, двое детей. Некогда на всю жизнь человеку. Не до рефлексий и вселенских дум...

Сзади кто-то хлопнул его по плечу. Он вздрогнул. Димка хитро улыбался.

- Иди домой, Костяныч! "Отбил" я тебя у Серёжи. Хоть он и обиделся слегка, что его рассказы тебя не вдохновили.

- Не хочу я домой, Дим. Мне сегодня и на складе хорошо.

- Иди, говорю. Он тебя завтра, как пить дать, на 12 часов выдернет из-за фуры. А то и послезавтра - тоже. Знает, что я в выходной его пошлю куда подальше со всеми переработками.

- Пускай Пашка идёт. Его дети ждут.

Димка засмеялся от души. Искренне и громко.

- Пашка сам захотел до закрытия остаться. Отдай ему свою доставку, он докончит. Вечером с ним коньяк разопьём. Я его воспитывать буду насчёт дурного либерализма к бабам.

- ?!

- К его жене подруги нагрянули. Бесконечные бабские сплетни и разговоры о модных тряпках до глубокого вечера. Они уже выпили и ему названивают - купи после работы то, сё; не забудь про это и ещё - младшую из садика забрать! Не хочет мужик домой. Дайте, говорит, Костину работу! Серёжа поворчал, но согласился.

- Ладно, Дим. Раз так - пойду. Из мужской солидарности.

- Лады! Иди, отдыхай! А я - за коньяком...



14:30


Он уже переоделся, но замедлил шаг у кабинета Насти с полуоткрытой дверью. Она привычно разговаривала по сотовому в рабочее время. Но, на сей раз, - с какой-то иной, ответственно-заботливой, интонацией.

- Андрюш, придёшь из школы - бабушку не задирай. Она болеет. Обед на плите, в холодильнике - фрукты, только холодными не ешь! Уроки не тяни до позднего вечера. А потом и я вернусь с работы. Всё, целую тебя!

Сын - понял Сергеев. Отца, скорее всего, - нет. Бабушка старенькая с ним сидит. Вероятно, третий-шестой классы, не старше. Девчонка ещё, тридцати нет. Любит Асадова. Да, не Бродский, но... Стихи - как лучик и пища для души. А ты... ты просто - свинья - подумал он.

- Чего тебе? - устало произнесла Настя.

- Насть, прости, ради бога. Не в духе был с раннего утра. Я домой, просто хочу сказать: у тебя висят прекрасные стихи.

Она резко вскинула голову. Но он говорил абсолютно искренне.

- Кость, а ты хоть что-нибудь, вообще, читаешь? Или, кроме этого склада и коньяков с Димой, ничего на свете не знаешь?

- Читаю. Знаешь, мне очень нравится стих:

Завидую, кто быстро пишет и в благости своей не слышит, как рядом кто-нибудь не спит, как за стеною кто-то ходит всю ночь и места не находит...***

- Дальше - не вспомню, прости.

- Кто это?

- Юрий Левитанский. Ты легко найдёшь его в сети. Это известное стихотворение.

- Спасибо, Кость - она взглянула на него совсем иначе. И, похоже, приняла извинения.

- Пока, Насть. Удачи!

Он соврал. Потому что это стихотворение (блестяще прочитанное Александром Филиппенко в "Белой Студии" на телеканале "Культура") знал наизусть.



14:45


Город уже дышал безнадёгой грядущих вечерних пробок. Противная изморозь не прекращалась. На Московском шоссе Самары периодически звучала какофония гудков раздражённых водителей. И даже родной парк радовал глаз и душу лишь отчасти.

Он остановился близ огороженного озерца, где уже плавали вернувшиеся домой стаи диких уток и вдруг дописал:


Мне бы  в том Единении
Как с Душой в родном Доме...

- Господи, сколько времени!
Я мечтал на балконе.
И в мирском измерении
Лязг авто режет глотку
О своем единении
Я подумаю в пробке...


Вожак стаи подал короткий, но настойчивый сигнал. Утки мигом взлетели и весело упорхнули в том самом весеннем единении, что не нуждалось - ни в поэзии, ни в лицензии на право полётов...



***
Завидую, кто быстро пишет и в благости своей не слышит, как рядом кто-нибудь не спит, как за стеною кто-то ходит всю ночь и места не находит...
 
Завидую, кто крепко спит, без сновидений, и не слышит, как рядом кто-то трудно дышит, как не проходит в горле ком, как валидол под языком сосулькой мартовскою тает, а всё дыханья не хватает...
 
Завидую, кто крепко спит, не видит снов, и быстро пишет, и ничего кругом не слышит, не видит ничего кругом, а если видит, если слышит, то всё же пишет о другом, не думая, а что же значит, что за стеною кто-то плачет...
 
Как я завидую ему, его уму, его отваге, его перу, его бумаге, чернильнице, карандашу!
 
А я... так медленно пишу, как ношу трудную ношу, как землю чёрную пашу, как в стёкла зимние дышу - дышу, дышу и вдруг...  оттаиваю круг...
 
 
- ЮРИЙ ЛЕВИТАНСКИЙ (1983)