Слеза

     Табун лошадей перебирая копытами, подпрыгивая, ударяя друг друга, разливая задорное ржание на просыпающуюся округу, поднимая тучи пыли устремился на водопой. Высокая, убористая, сочная трава заливных лугов позволила насытиться вдоволь, организм требовал обилия воды. Речка Неведомка неудержимо влекла к себе жаждущих животных. Рассвет яркими красками будоражил их сознание, бодрил, подталкивая на игривость и резвость. Мчащийся галопом табун, нарушая покой округи, тревожил полевых пташек, резко взмывавших в верх,  уходя от надвигающегося гула, шума, исходящего от ударов копыт. Легкие, ажурные образования тумана, проплывая над речными просторами, растворялись в переливах света,  под воздействием рвущихся к земле солнечных лучей. Из близлежащей лесной чащи послышался треск от ломающихся деревьев, кустов - встревоженные дикие животные устремились вглубь, уходя от непонятного шумового взрыва. Мчащийся на водопой табун сопровождали "серенады" птичьих перезвонов, раздавался петушиный крик, исходящий из близлежащей деревни.
   Диск Солнца медленно поднимался из-за горизонта, завораживая радужностью света просыпающуюся природу, вызывая, теплом лучей, трепет у всего живого, давал мощный посыл бодрости земельным просторам и всем его обитателям.
     Сгруппировавшись у реки, жадно потребляя прохладную, чистую как слеза, воду, табун фыркал, теребил друг друга за гривы, ударяя копытами,  поднимал веер брызг, создавая влажную завесу над водяным зеркалом реки. На мелководье барахтались жеребцы, смывая с себя пот и снимая усталость. В этой группе особо выделялся жеребец Прыткий, получивший такое название за резвость и поджарый, монументальный вид. Его хозяин, Василий Михайлович, по договоренности с совхозным начальством отправлял своего жеребца в совхозное стадо на пастьбу, где он "прижился", стал "своим". Хозяин давал ему возможность активно набирать "форму", не неволил упряжью, тяжелыми деревенскими работами. Выглядел Прыткий отменно красиво! Хозяин полагал, что за такого жеребца  можно выручить хорошие деньги, так как помимо Прыткого в его хозяйстве была кобыла - трудяга, да и подрастал жеребенок, которые паслись отдельно от совхозного стада, на лужке - перед домом хозяина. После принятия водных процедур, барахтанья основная часть табуна направилась к совхозной конюшне, где их ждал лакомый "продовольственный" паек - овес. Так распорядитель конюшни приучил животных к их регулярному возвращению в конюшню, после обильной луговой пастьбы.
  Прыткий, потряхивая гривой, отбиваясь хвостом от наседающего овода,  направился к дому своего хозяина, где и его ждали овес, кормовые бураки и буханка ржаного хлеба. Благо хлеб в те времена стоил копейки, регулярно завозился из пекарни, расположенной в соседней деревне. Его баловали, понимая, что откормленного жеребца можно предложить цыганам или татарам, частенько заезжающим в деревню, чтобы пополнить свои упряжи видными, отборными животными.
   День набирал обороты, природа энергично оживала. Жеребец Прыткий в предчувствии отборного овса, горбушки хлеба, кормовой свеклы энергично направлялся к дому Василия Михайловича. Перед домом, на лужайке, старательно выщипывая истоптанную траву, паслась кобыла Серка и жеребенок Живчик. Внимательно посмотрев на упитанного жеребца, уверенно шагавшего к дому, Серка недоброжелательно фыркнула, ударила копытом, после чего Живчик подпрыгнул, встряхнул гривой и засеменил навстречу приближающемуся красавцу Прыткому. А Серка подумала о том, что этого "хлыща" вновь будут прикармливать, а меня с малышом держать на скромном пайке.
        Из ворот вышел хозяин с ведром и насыпал в корыто отборного овса, потрепал Прыткого за холку, а Живчика похлопал по бедру. В этот раз перепало и Живчику, который усердно уплетал овес,  потряхивая гривой, отгоняя хвостом наседающий овод. Василий Михайлович подбросил в корыто свежего нарубленного бурака, несколько горбушек хлеба. Животные с азартом, увлеченно поглощали предложенный корм. Серка попыталась присоединиться, но хозяин, упреждая ее желание, несколько раз щелкнул кнутом, дав понять,  что этот "пир"  для "мужиков". Кобыла попятилась назад, недобро посмотрев на увлеченно жующих и хозяина. Таскать упряжь, повозку с разными грузами так я, а лакомства так Прыткому, подумала Серка, отыскивая на истоптанном  лугу траву,  устремляясь к воде.
    Игриво причмокивая,  Живчик периодически посматривал то на красавца Прыткого, то на Серку, направившуюся к речке, чтобы испить холодной родниковой воды. Завершив трапезу "мужики" также направились в сторону реки. Кобыла еще раз окинула их недобрым взглядом и вызывающе фыркнула, ударив копытом о землю. Жеребец опустился на лужок и азартно, лежа на спине, начал перекатываться с боку на бок, издавая надрывный храп.
    Солнце энергично продвигалось по небосклону, одаривая землю теплом и светом, вызывая радужную влажную испарину, исходящую от полей и лугов, пробуждая все живое, взбадривая растения, радуя птиц, отправляя на покой летучих мышей и другую живность, ведущую ночной образ жизни, отдыхающих днем. День, убирая следы ночи, ритмично входил в свои полномочия. Животные, испив речной-родниковой воды, так как родник, бьющий из-под земли, пополнял запас воды в речушке, энергично отбиваясь от наседающего овода и мошкары, продолжили пастись на лугу у подворья Василия Михайловича.
   Ничего не предвещало беды до тех пор,  пока к дому хозяина не подкатил зеленого цвета автомобиль М-412, из которого вышли рабочие, приехавшие на заработки из Татарии для возведения животноводческого комплекса в совхозе Подывотский.
  Войдя в дом,  приезжие поинтересовались у хозяина планами на счёт его жеребца, который нагуливал стать в совхозном стаде,
  - Мы готовы его купить, - обратился видный мужчина, один из вошедших, - если будите продавать. Односельчане утверждают, что Вы готовите его на продажу. Так ли это? Василий Михайлович откашлялся, помялся и произнес:
- Действительно готов уступить жеребца Прыткого, если будет предложена достойная цена. Я его содержу в льготных условиях, прикармливаю, надеясь на хорошего покупателя, кому нужен трудяга - конь, - ответил хозяин дома, потирая руки.
  - Нам нужен не трудяга, а холеный, откормленный жеребец, так как у нас сегодня национальный праздник, требующий шикарного застолья. За ценой мы не постоим, хозяин, - продолжил вошедший, - для нас важно, что жеребец Ваш выглядит отменно, не задерган упряжью, лоснится от упитанности, вот что нас подкупает. Из такого жеребца получится приличное праздничное застолье.
  - Ну, что коль так, можно будет договориться,- сказал Василий Михайлович. – Пойдёмте,  я Вам его покажу, - молвил он.
- Такой надобности нет, - заметил вошедший,- мы его давно присмотрели в совхозном стаде. Давайте будем сходиться по цене. И у нас еще будет просьба маленько дровец нам выделить для того, чтобы здесь на горке подготовить обряд.
- За дровами дело не станет, - ответил хозяин, лесник с многолетним стажем, - этого добра у нас достаточно!
После непродолжительных переговоров покупатели договорились с хозяином жеребца.
   В это время лошади резвились у речки, заводимые азартом и подвижностью Живчика, ничего не подозревавшие, довольные вольготным выпасом, хорошей погодой, разливающимся теплом. Серка забыла про хозяйскую обиду, она с восторгом воспринимала внимательное, обходительное отношение жеребца, радовалась жизни. Именно в этот момент подошел Василий Михайлович с посторонними и овсом привлек к себе Прыткого, набросив на морду уздечку. Животное почувствовало неладное, стало упрямиться, выказывать ретивость, неподчинение, но было поздно! Седьмое чувство теребило жеребца, тревожило его, бросало тень на судьбу и безысходность дальнейших шагов. Он тревожно посмотрел на Серку, Живчика, ударил копытом, рванул поводья, удерживаемые пришельцами, прощально заржал, предчувствуя конец. Серка издала жалобное ржание и вместе с жеребенком зашагала вслед за уходящим жеребцом. Хозяин пытался ударом хлыста их прогнать, но они вновь и вновь возвращались, устремляясь за уходящим сородичем.
     Забрав красавца жеребца покупатели удалились на горку, где раньше стояла ветреная мельница. Здесь уже полыхал костер. Языки пламени охватывали огромный казан, заполненный водой. Приезжие точили ножи, ладили топор, устанавливали на поляне большие металлические емкости. Прыткий стоял понуря голову, мрачный и подавленный. Поднявшиеся на горку Серка и Живчик не узнали в нем мощного, уверенного красавца, а увидели жалкий образ испуганного существа. Его взгляд выдавал страх, ужас перед предстоящем событием. Вероятно, он понял неизбежность рокового завершения своего жизненного пути на этой прекрасной планете. Стоящим поодаль животным: Серке и Живчику было хорошо видно, как из глаз этого красавца побежала слеза, признак отчаяния, боли, безысходности и неминуемой обреченности!
Животное все понимало...

17.11.2017г.