Глава 5. Весенние хлопоты

5. Весенние хлопоты

     Зима случилась слишком суровой и морозной, но семья Степановых уцелела, хотя было голодно. У малыша развился рахит от недоедания и недостатка витаминов. Девочки-двойняшки переболели простудой, но силы жизни восторжествовали, и они поправились. Мать вся извелась в заботе о здоровье детей.

     Но постепенно холода стали уходить, а весеннее солнышко всё больше и больше приводило в движение жизненные силы – таял снег, просыпались деревья, и уже на пригорках стала пробиваться первая травка. Наконец, снег ушёл совсем, всё подсохло, и Дмитрий Иванович засобирался на свою ниву. Он забрал мать и старших детей, кроме Елены, и отправился на делянку. Елене доверили возиться с малышами – кормить их, играть с ними – следить, чтобы не случилось ничего худого. Елене тоже хотелось пойти со всеми в лес, но отец так строго посмотрел на неё, что слова протеста застряли в горле. И она безропотно осталась дома.

     На делянке надо было жечь сухостой и деревья, а потом постепенно горящие деревья перекатывать с места на место, чтобы зола равномерно распределялась по участку. Отец внимательно поглядел на ниву, ему показалось, что сухостоя ещё маловато. И он послал Володю и Василия пособирать ещё хворосту. Мальчишки весело побежали в лес и быстро наносили сухостоя. Тем временем отец со старшими сыновьями сооружали костёр, чтоб можно было обогреться и матери приготовить им еду. Приспособили палку, на него повесили котелок.

     Недалеко журчал ручей. Мать взяла с собой Катю и Василису, захватив посуду, они пошли за водой. В лесу было чуть прохладно, но дивный свежий запах пробуждающихся почек пьянил, и голова кружилась от дурмана. На дереве стучал дятел. Он не привык видеть здесь людей, а девочки восторженно закричали: «- Мама, дятел!» Вода в ручье сияла небесной чистотой. Зачерпнув воды, Василиса сказала: «- Вода чистая, как слеза младенца» - «Да ты у нас поэт» - «Я не поэт, я просто крестьянская девочка» - «Как будто бы крестьянская девочка не может быть поэтом, хотя бы в душе», - засмеялась мать. Вернувшись к костру, они стали варить кашу. К обеду всё было готово.

     Отец, Григорий и Пётр начали зажигать хворост. Отец достал из трутового мешочка огниво – кресало и кремень и стал выбивать искры. Спичек ещё в быту не существовало, хотя их в Россию сначала привозили из-за границы – из Гамбурга, а первая спичечная фабрика появилась в России уже 1837 году -  в Петербурге. Она выпускала фосфорные спички. Они изготавливались из белого фосфора и были ядовитыми. Через десять лет венский химик Шретер открыл не ядовитый красный фосфор, он не самовоспламенялся из воздуха, как белый фосфор. В 1842 году в Санкт-Петербургской губернии работало девять спичечных фабрик, и в каждый год производили десять миллионов спичек. Но они стоили очень дорого и были далеко не доступными. Первые безопасные спички появились в Швеции и назывались «шведскими». Спичечный коробок изобрели только в конце девятнадцатого века – в 1899 году. Так что в основном люди пользовались кресало (или огнИво) - куском железа или стальной пластинкой для высекания огня из кремня. КремЕнь – очень твёрдый камень, состоящий из опала, халцедона и кварца (или кремнезёма). Сейчас его используют для изготовления эмали, глазури и шлифования каких-либо предметов.

     В качестве трута годилось всё, что легко воспламенялось от искры, высекаемой ударом огнива о кремень, любой материал. Это мог быть фитиль, ветошка, высушенный гриб трутовик. Григорий держал наготове кусок берёзовой бересты. Не сразу, но в конце концов, зажгли трут, и вскоре пламя охватило одно дерево, перебралось на хворост и полетели искры, дерево затрещало. Девочки во все глаза смотрели на огонь. Катя была в восторге. Так много огня они когда не видели. Отец и братья баграми с крючьями толкали горящие деревья. Они перекатывались. Это был адски тяжёлый труд.

     Гриша и Петя схватились: «- Не так ты делаешь, - учил Петя Гришу, - надо с остановками перекатывать, а ты торопишься» - «Правильно», - поддержал его отец. «- Так мы до следующего года делянку не сделаем» - «Но сделать надо хорошо» - «- А я что не стараюсь, - с обидой в голосе произнёс Григорий. – Ты всегда, отец, ко мне придираешься» - «- Успокойся. Чего расхорохорился? Всё. Перерыв. Идёмте кашу есть».

     Каша была ячменная, пахла дымом. Ребята были голодные и ели с удовольствием. «- Отец, меня Потапов зовёт в работники», - неожиданно сказал Гриша. «Конечно, у него хозяйство большое. Работники нужны. А платить будет?» - «Сказал, что жить буду на всём готовом». Мать тяжело вздохнула: «- И нам полегче будет. Одним ртом меньше. Пусть идёт» - «А мне кто поможет?» - «Пётр, я, Вова, Вася» - «- От них большая помощь? Ладно, пусть идёт работает. Уйти всегда сможет, если понадобится».

     До поздней поры семья работала на делянке, не покладая рук. Когда всё было закончено, вернулись домой уставшие, но довольные. Ребята спали, а Елена ждала родителей. Оказывается, к ним приходил Потапов и спрашивал, где отец. Девочка по простоте душевной, как на на духу, поведала ему, что вся семья ушла в лес делянку делать. «Какую делянку?» - переспросил старик. «Чтоб лён растить», - ответила бесхитростная девочка. «Ишь что надумал», - произнёс он и ушёл. Лицо у него было недоброе. «Зачем ты про делянку сказала? – упрекнула мать дочку. – Теперь у отца могут быть неприятности» - «- Я же не знала, что нельзя говорить», - заплакала Елена. «- Не плачь, - успокоила её мать. – Может, обойдётся». У Елены сразу просохли слёзы. «Он на меня ласково глядел, по спине рукой погладил, сказал, что я уже невеста на выданье. Спросил, пойду ли за него замуж. Я ответила, что мне ещё рано об этом думать. «Ну, гляди», - сказал он и ушёл» - «- Вот срамник!» - всплеснула руками мать.
Absit omen (Абсит омен) – Как бы это не явилось дурным предзнаменованием.

     На следующее утро Дмитрий Иванович опять засобирался на делянку. Но, выйдя из дома, увидел Потапова в богатой одежде. «Клим Фролович, приветствую! Каким ветром вас к нам занесло?» - «- Ишь ты, как разговариваешь. Я по делу к тебе пришёл – звать Гришку в батраки. Помощник очень нужон» - «- Мы уже обговорили, пусть идёт. Платить будешь?» - «- А надо ль?» - «- Ежели в город пойдёт на заработки, там заплатят» - «- Так он будет питаться у меня» - «- Питаться может и дома» - «Я его на заимку хочу послать, чтоб там и жил». Дмитрий Иванович молчал. «- Бог с тобой! Маненько заплачу». И Гриша ушёл в батраки. Платонов ни словом не обмолвился про их делянку. Мать горько всплакнула.

4 ноября 2017 суббота