Пойди туда, не знаю куда

начало в http://www.proza.ru/2017/11/19/642

Их отель стоял у дороги, недалеко от станции подъёмников, то есть почти на краю импровизированного городка.
Стеклянные крутящиеся двери мягко перевели путешественниц из одного яркого мира в другой не менее яркий.
В отельном мире не поскупились на размеры и оформление. Кожа, натуральный камень, дерево, бархат, шёлк, краски в оттенках карминового и кораллового цвета создавали ощущение восходящего или заходящего солнца.
Идеальная чистота без пылинки и тишина безлюдья в таком интерьере рождали томительное предчувствие праздника. Это предчувствие поддерживала и аккуратно причёсанная деловая девушка на рецепшен, оформившая им карты гостя за несколько стремительных минут и потом…  Гротескно большие крутящиеся кресла в холле и далее лифты с зеркальными стенами, - вся эта шикарная бутафория таила в себе нечто радостное. И сам номер превзошёл  самые оптимистические ожидания.
Две просторные спальни, соединённые мини-гостиной – это реальный люкс. В гостиной раскидистый диван, кресла, невысокий стол, экран ТВ.  Одна спальня оформлена в глубоких синих тонах, другая в изумруде.
Кровати в спальнях заправлены белоснежным бельём. Воздух ещё хранит свежесть хвойного дезодоранта, да и от вещей исходят запахи, ассоциирующиеся с чистотой. В дорогих отелях горничные работают на совесть.
Гостиная бело-серебристая, добавлен графит, немного красного в отделке. Все цвета отделок сочные, основа светлая. На входе  просторная душевая с красной мозаикой  торцевой стены на фоне белого блистающего кафеля. Пространство здесь кроили не экономя.

Номер окнами выходил на центральную площадь  мини-городка, состоящего из отелей  с одной и другой стороны горной  реки. Через реку в нескольких местах были перекинуты  каменные выгнутые мосты с ажурными металлическими периллами. На другой стороне  прямо напротив их отеля возвышалась башня с часами, как символ парадной площади маленького городка. 
Ирма распахнула окно. В гостиную ворвался шум потока, перекатывающегося по камням.

На столике минеральная вода, кофейник, набор пачек кофе и чая.
- Девчонки! Живём! Кто первый в душ?

Таня и Ирма расположились в синей спальне, Софе отдали  изумрудную.
Вскоре были разобраны чемоданы, развешаны вещи, освежены тела, расчёсаны волосы, подведены глаза и губы… Впрочем, Таня косметикой не пользовалась  и улыбки на её лице не было. Среди двух красоток она видела себя пугалом.

Начались сборы на первую волнующую прогулку.
Софа заплела из своих волос французскую косичку. Короткую юбку она сменила на ещё более короткие белые шорты. Матросская полосатая майка в компании с мини-шортами  придавали Софе отчаянно юный вид. Таня тоже сняла  платье,  облачившись в бесформенные песочные бриджи и цветастую футболку-распашонку. Да и  у Ирмы  есть козырные бермуды, проклёпанные стразами и камнями. Ирма любит  одежду с блестяшками.

Все горнолыжные курорты летом сбрасывают цены.  Цены тают вместе со снегом. Его здесь летом не найти.
Нет  его и на вершине, куда женщины собирались добраться на канатке с двумя пересадками.

Время сбора на прогулку немного  затянулось. Софа подкрашивала губы, Ирма ресницы, Таня возилась в своём телефоне. Но вот уже и губы блестят сладким сиропом, и взгляд очерчен бархатом туши и телефоны спрятаны в сумки.

Экипированные по «горной» моде путешественницы, наконец-то вышли в свет.
Солнце миновало зенит и спускалось за горы, потихоньку накрывающие тенью отельный городок. Женщины двинулись в сторону касс, чтобы купить билеты на подъёмник.
Таких как они бюджетных туристов здесь было не сосчитать. На канатку выстроилась галдящая очередь.
Таня немного ожила. В пёстрой толпе было много всяких «тётечек»,  рядом с которыми она смотрелась вполне симпатично.

В первую кабинку они заскочили втроём, и к ним в компанию добавилась семейная пожилая пара. Одетые по «евромоде» в хлопковые штанишки и рубашки, они  трогательно держались за руки. Так, наверное, казалось Тане. Ирмин же взгляд был более беспощадным. Она никогда не восторгалась  «божьими одуванчиками», считая их манеры показушными.
Кабинка взмыла вверх и понесла путешественниц над  глубокой пропастью. Моторы жужжали, тросы и крючки поскрипывали. Было немного страшно, высота захватывала дух. Но все сохраняли видимое спокойствие.

На первой высоте  жара сменилась прохладой. Обстановка вокруг по-прежнему поддерживала предпраздничное настроение. Внизу изумрудные ковры деревьев, сверху синь неба, кажется, что можно раскинуть руки и полететь птицей. Мир с высоты птичьего  полёта  выглядит удивительно чистым и гармоничным. Как будто нет в нём ни грязи, ни несчастий, только ласковые волны живой зелени и небесная благодать.   

Здесь на плато женщины решили пообедать. Вывеска  ресторана  быстрого питания  обещала недорогой комплексный обед. Борщ, большая тефтеля с картофелем фри, витаминный салат, компот - вкусно и дёшево. Ирма всегда радовалась деньгам, сэкономленным на еде. Настроение заметно улучшилось.

На вторую высоту они уже поднимались в кабинке втроём, никого лишних решили не впускать. Самые грубые страхи улеглись, лишь лёгкая тревога пощипывала сердца, когда глаза  передавали мозгу картинки немыслимой  глубины горных провалов. Стальные тросы несли путешественниц  вверх, вынося из сочной жаркой зелени к серому хвойному холоду.

Вторая высота принесла ощущение слабой тоски. Плато здесь было гораздо меньше по размерам, чем на первом уровне. Тощие ели с серо-зелёными опущенными лапами, жёсткие кустарники с мелкой листвой  - всё это навевало  мысли о  тяжести бесприютного выживания. Ни ресторанов, ни ещё каких-то глобальных построек в этом месте не соорудили.  Отсюда просто уходили другие канатные дороги к водопадам  и всяким склонам. От мелких камней, которыми было усеяно всё плато, возникало ощущение некой запылённости воздуха.
Не сговариваясь, женщины решили не задерживаться на второй высоте,  и сразу пересели в  новую кабинку, несущую их в холодный чистый туманный дух истинного высокогорья.

- Девочки! Приготовьтесь к морозцу, - сказала Ирма, счастливо улыбаясь.
Почему-то откровенный снежный холод у Ирмы всегда усиливал  предчувствие праздника.
Действительно, выйдя из кабинки, женщины ощутили морозное дыхание неба. Но до снежной остроты холод не дотягивал - градусов двенадцать-четырнадцать плюса в полном безветрии  туманной облачности, съедающей громкость звуков.

Здесь на самом пике, уже вовсю эксплуатировалась тема ийети, пушистых медведей и прочих атрибутов северных широт. В маленькой открытой лавке продавали разнообразные горячие чайные напитки с малиной, мёдом, имбирём.
И ещё здесь был ресторан похожий на старинный норвежский замок - тёмный, загадочный, неприступный, и, видимо, очень дорогой. Наверное, по своим возможностям они могли выпить в нём лишь по чашке кофе.
- Живём один раз.
- Гулять так гулять.
- Жить надо в кайф…
Сколько подобных девизов придумано ушлыми торговцами, чтобы заманить в свои паучьи сети доверчивых клиентов?
Неизвестно, какие из этих заезженных мыслей крутанулись в головах у путешественниц, но в ресторан они решили зайти, уговаривая себя  на благоразумную одну чашечку кофе.

Всё же Софу  немного повело в сторону от экономных путей. Она раскраснелась и заказала от себя  на всех по вазочке малиновой панна-коты – самого дешёвого десерта из меню, который в этом загадочном месте стоил в два раза больше от своей обычной цены.
- Мы этого достойны, - сказала она не без доли иронии.

Стол, за который они сели, был накрыт холщовой скатертью с серебряной вышивкой по краям, а высокие кресла таили в себе приятную расслабляющую мягкость. В тёмном зале
горел камин. Туманные клочья облаков снаружи налипали на окна, усиливая ощущение внутреннего уюта.  Женщины уселись в самом тихом уголке ресторана, чтобы неспешно поцедить ободряющего напитка.

Ирма спиной ощутила взгляд мужских внимательных глаз. Оборачиваться и, тем более, стрелять в ответ глазками было не в её правилах.
Выждав момент, она решила сходить в дамскую комнату.
Женские глаза обладают функцией стоп-кадра.  Всё, что она успела увидеть мгновенным взглядом, было ею мысленно просмотрено и обработано расчётливым умом в режиме экспресс-анализа.

Мужчин  было трое. Двое постарше, один помоложе, прямо как в их женской компании.  Самый приметный - рыжий с бородкой, про себя она сразу окрестила его Лениным. Другому подошла бы кличка Ледоруб, такой он был крупный и неповоротливый. Молодой её  не впечатлил. Молодость мужчин Ирма относила в разряд недостатков. Все птенцы мужского пола были ей неинтересны. Так, что-то фотогеничное - взгляд бархатный, брови прямые, подбородок волевой, плечи широкие. Словом, Круассан, вкусный, с джемом, но без изюминки.
Ирма давно стала циником по части мужского пола. А вот Софа заволновалась от предвкушения  знакомства с принцем, несущим в себе потенциал  неземной любви.

Ирма не удивилась, когда на их столе оказалась бутылка с дорогим вином и приветом от соседнего столика.
Официант разлил вино в бокалы, на щёчках Софы румянец перешёл в стадию жаркого внутреннего огня. Встретить обеспеченных мужчин традиционной ориентации – это большая удача в нынешнее время.
Рыжего придётся взять на себя, - решила  Ирма. – Не очень приятный тип, не хочется ей никаких приключений и пустой болтовни, но не сбегать же.
Круассан для Софы, ну а Тане – Ледоруб. Таня, конечно, ещё та штучка. Могла  хотя бы губы накрасить, нельзя же так откровенно не любить себя. Ещё и напялила на себя эти дурацкие панталоны,   просто клоунесса!  Так что? Цирк начинается?

Ирма демонстративно подняла бокал, призывая девушек к чоканью. Бокалы блеснули  над столом острыми гранями стекла, терпкий  мускатный напиток с просыпающимися приторно-сладкими нотами побежал прямо в кровь, разносясь по сосудам волшебным теплом.

Рыжий Ленин подошёл к их столику первым.
- Девочки, а не пересесть ли нам всем вместе за большой стол? Вы же впервые на такой высоте?  Это надо отпраздновать. Мы бы вас хотели  угостить.
Ирма приготовилась дать жёсткий отпор. Вблизи Ленин ей совсем не понравился. За его маслянистыми прищуренными  глазками она не увидела никакого интереса ни к себе, ни к ситуации, вообще, ни к чему. Она уже набрала воздуха в лёгкие, чтобы сказать пару ласковых слов этому цинику, но  умоляющий взгляд Софы остановил её.
- И вправду. Чего это я тут за всех решаю. Девочкам нужны мужики. А Рыжего я от них отвлеку, возьму огонь на себя.


***
Софа воспринимала мир через винные пары. Наверное, это было сказано грубо.  Если использовать поэтический язык, то можно было сказать, что она  смотрела на мир  через туманный нектар муската. 
Тот, кого Ирма окрестила Круассаном, соответствовал всем Софиным  фундаментальным первичным  представлениям о принце.  У него были правильные мужественные черты лица, широкие плечи, высокий рост. В его  глазах Софа заметила сияние интеллекта, благородства,  культуры, утончённости – чего там только не было в этих зелёных глазах!
Кирилл – геолог. И не просто геолог, а руководитель крупной изыскательской фирмы. Он не женат, вернее, разведён. Причина развода – постоянные командировки. Конечно, есть ребёнок, сын живёт с бывшей женой.
Он помогает сыну – это на полочку добродетелей. Геолог?  Для Софы так лучше, если бы он был военным. Да, он и был военным, служил по контракту, потом ушёл. Это на полочку мужественности. Чем увлекается? Сноубордом и классической литературой. Неужели, романтик? Да. 
Мужественный, добродетельный, интересный, романтичный. Софа смотрела в его глаза, рассеянно водя ложечкой по вазочке с малиновой понакоттой.
Десерт таял, и вместе с ним таяло Софино сердце.

- Вы не будете возражать, если я приглашу  Вас в вип.зал? Там есть не просто камин, а открытый со всех сторон огонь в каменной чаше, - сказал Кирилл. – Мне кажется, что Вам надо согреться.
В его голосе было немного грусти, немного надежды и много… Чего много? Софа не могла понять, сразу не дошло, вернее, она боялась себе признаться в том, что в нём много магнетизма. И опять ей предстоит отчаянная борьба не стать железкой, слепо притягивающейся к магниту? Только не это! Она сама – магнит. Пусть Кирилл вертится вокруг неё, а не она вокруг него. Она – звезда, он – планета.
Софа что-то спасительное пыталась повторять внутри себя, но все слова ушли, когда Кирилл протянул ей открытую ладонь. И теперь только эта ладонь приняла для Софы образ спасения, а вернее, выхода из невыносимой тусклости бытия в новый сверкающий  мир неведомого.

На Таню вино тоже подействовало размягчающе. Ей стало очень грустно и захотелось плакать. Мужчина-Ледоруб назвался приятным именем Семён. Что-то невыразимо тёплое и приятное  шло от сочетания букв его имени. Копны сена, запах свежескошенной травы, закатное дремотное тепло, ночное пение сверчков, россыпи звёзд, падающие искры метеоров…Таня поплыла…
Он представился врачом, хирургом широкой специализации, в том числе и хирургом души. В общем, он дал понять Тане, что готов на время побыть её спасительной жилеткой.

Они вышли на  остеклённую террасу, Таня закуталась в шерстяной плед, услужливо принесённый официантом, и рассказывала Семёну  что-то про себя, про сыновей, про мужа, умершего так внезапно, про свою тяжёлую женскую долю, про несправедливо устроенный мир. Семён слушал её внимательно, словно впитывал все её слова. И это было так странно, но так хорошо.

Рыжего «Ленина» звали Владимиром. С именем Ирма  попала в точку. Никакого интереса у Рыжего она не вызывала.  Да и у неё  интереса к нему  не было. О чём с ним говорить? В отличие от подруг вино подействовало на неё отрезвляюще. Но говорить то о чём-то надо было.
- Ваши друзья нашли подход к незамужним женщинам. А я замужем. И мне приключения не нужны, - сказала Ирма.
Рыжий неопределённо хмыкнул:
- Если женщине не нужны приключения, то зачем она приехала сюда одна без мужа?
- Вывезла подруг. И устала от домашней рутины.
- Да…Жизнь рождает усталость.
- Вот отдохну, и тогда появятся новые силы.
- Новые силы тянуть незавидную лямку?
- С чего Вы взяли, что незавидную? Я не привыкла жаловаться на свою жизнь, и она мне нравится! – Ирма  интонацией лёгкого презрения подчеркнула   официальное Вы.
- Да разве это жизнь? Выбраться на пару-тройку дней в место по скидочному тарифу. Вы, Ирма, представитель эконом-класса. Кушать в ресторанах Вам не по карману. Чтобы прокормиться, Вам придётся спускаться  вниз,  идти в магазин, закупать продукты. В ресторанах этого курорта Вы максимум  способны будете заказать лишь салатик. Ну, а в этом ресторане даже салат Вам не по силам.
- Не в еде счастье.
- А в чём?
- В особом состоянии души.
В глазах Владимира мелькнуло что-то лисье, он  некрасиво рассмеялся тонкими губами.
- Душа…Сдалась вам эта душа. Душу положено душить…Хотя…Где она у Вас эта душа?
- В сердце. – Ирма начала  раздражаться.
Она понимала, что если этот «вождь пролетариата» начнёт копаться в смыслах, она ничего толкового  ответить ему не сможет.
Но он отклонился назад  на кресле, сделал знак официанту  для заказа.
- Прошу Вас  не отказать мне в  совместном приятном ужине.
Я угощаю. И не переживайте за цену. Для меня тысяча рублей всё равно, что для Вас копейка. Предлагаю пари - Ваше безденежное счастье против моего денежного счастья.
- Я сдаюсь заранее. Моё счастье внутри меня, Ваше снаружи, - ответила Ирма.
- Вы хотите сказать, что внешнее всегда побеждает внутреннее? – рот у  Рыжего немного искривился, опустился правый уголок.
- Да. Хотя нет… Не знаю. У меня нет охоты говорить на эти темы.
- Хорошо. Можете молчать. Тем более, что я заказал для Вас говяжий язык в нежнейшем сливочном соусе со сморчками.
 
День клонился к закату. Здесь, на высоте  всё было окутано туманом, и он стал слегка плотнее и гуще. Посетителей в ресторане оставалось немного,  и Ирма никак не могла их разглядеть.  Они казались колышущимися тенями в причудливых отблесках каминного огня.
Официант принёс заказанные блюда. Ирме - язык, а Рыжему - рёбра с тушёным дайконом в клюквенном соусе.
- Угощайтесь. Я знаю, Вы такого никогда не ели.
- Откуда Вы знаете, что я ела? – ответила  Ирма, подцепляя вилкой нечто, действительно, нежное, сливочное и мясное.
-  У людей, которые едят деликатесы, и  лица другие и манеры. Кого Вы пытаетесь обмануть, Ирма? Себя? Вы, Ирма, не стремитесь к сложности, Вам нравится простой и понятный мир. И еду Вы выбираете такую же. Хотя…Иногда Вам хочется узнать нечто новое. Но, беда в том, что это новое Вам быстро надоедает.
- Даже так?
- Скажите, Ирма, Вы думали о смысле своей жизни, вернее, даже не о смысле, а о состоянии, в котором Вы бы хотели пребывать и которое бы Вам никогда не надоедало?
- Вы психолог?
- Нет.
- А кто?
- Инженер. А что, не похож?
- Верится с трудом.
- У меня есть объект, на котором я работаю. Могу провести экскурсию.
-  Ну-ну…Чем же я так Вас  заинтересовала? Неужели,  я такая важная персона, что мне просто так, за бесплатно, положены ужины и экскурсии. Чего Вы от меня хотите?
-  Для начала я хочу услышать ответа на вопрос, какого бы  желанного состояния Вы хотели достигнуть в жизни? Даю Вам подсказки. Блаженство, Радость, Ясность, Вдохновение… Выбирайте.
Рыжий подцепил вилкой  нечто похожее на жареный картофель, видимо, тот самый загадочный тушёный дайкон. К своему стыду  Ирма не знала, что такое дайкон, который Рыжий загружал в своё нутро с видимым удовольствием.
- Блаженство, Радость, Ясность, Вдохновение…Выбирайте, - повторил Рыжий, промакивая бумажной салфеткой масло на узких губах. – Выбирайте то, в чём готовы жить вечно.
Ирма могла бы фыркнуть в ответ, но Рыжий угощал, и потому она отключила  иронию и попыталась ответить правдиво, даже больше не для него, а для самой себя. 

- Вдохновение. Ходить по жизни с улыбкой, пришитой к губам, это не моё. Ещё бы  я выбрала  ясность. Можно, конечно, ещё и ясность.
- Только одно, что-то одно.
- Если одно, то  лучше вдохновение. Или ясность? – Ирма задумалась, обнаружив, борьбу мыслей в своей голове.
Эта борьба была похожа на потасовку между мужчиной и женщиной. Мужчина требовал ясности, женщина жаждала вдохновения. Ясность – это, конечно, заманчиво. Всё знать, всё понимать, но… Жизнь без вдохновения это же биороботизм какой-то!
- Вдохновение.
- Так, ответ принят.  Кстати, как блюдо?
- Нормально.  Вы обещали сказать мне о том, что Вам надо от меня.
- Скажу. Извините, только выйду на минутку. Официант, принесите счёт, пожалуйста.

Рыжий вышел, Ирма расслабленно откинулась в кресле. Подруг в зоне видимости не было.  Но это не сильно обеспокоило её. Неприятна была карта счёта, которую принёс официант. Ирма просмотрела на цифры, и ей стало плохо. Мясо, язык, сморчки, тушёный дайкон  - за всеми этими словами стояла сумма, на которую Ирма дома могла жить припеваючи целую неделю.
Счёт жёг мозг. Рыжий продолжал отсутствовать.  Встать, подняться и уйти?  Как же Ирма могла попасться на такую дешёвую удочку!  Такая нехитрая наживка - сморчки и язык!
Конечно, у неё в сумочки есть такие деньги. Но потом на что жить?
Противно затрепетало сердце, забилось учащённым ритмом. Ирма встала из-за стола вместе с картой счёта, чтобы попытаться  хоть что-то объяснить официанту, и в это время в зал вошёл Рыжий.
Не глядя в счёт, он сунул туда несколько бумажек и нагло, как показалось Ирме, усмехнулся.
- Плохо жить в мире без денег?
- С деньгами тоже не очень то и хорошо. Чем больше денег, тем больше дури лезет в голову.
- А Вы правы, - неожиданно согласился Рыжий. – Жить надо в мире, в котором нет денег! Собственно, я и занимаюсь проектом такого мира.
- Всё ясно, - сказала Ирма, - Верните мне моих подруг.
- Да вот же они.
Действительно, к столу подходили две пары. Со стороны их можно было бы назвать счастливыми.
- Девочки! Нам пора вниз.
- Да, да, - отозвалась Софа неожиданно низким грудным голосом.
- Пора, конечно пора, - добавила Таня.
- Вы спускайтесь… Нам ещё надо побыть здесь. Встретимся внизу, будем ждать вас после девяти вечера на танцполе, в башне с часами, - сказал Рыжий женщинам.

Сказать, что Ирма была обескуражена, это значит, ничего не сказать. Она была взорвана изнутри на мелкие кусочки. Было понятно, что подруг у неё уже нет. По блеску в их глазах, по изменившимся движениям, она поняла, что её «девочки» попали в капканы.

***
Назад кабинка подъёмника  спустилась довольно быстро. Глубинные провалы ущелий уже не казались такими пугающими. Сумерки, не успев истлеть, оборвались в ночь.
Плотный безлунный мрак царствовал вверху, внизу он разбавлялся  огнями отелей. Пару раз кабинка зависала над пропастью, но страх не приходил. Сознание целиком было захвачено неожиданным знакомством с непонятными мужскими особями.
Поведение этих особей не вписывалось в таблицу Ирминых знаний.  Причём они лихо играли роли коварных обольстителей, используя неведомые Ирме приёмы.

Этот  Владимир «Ленин», как будто поднял некую муть из глубоко спрятанного Ирминого душевного болотца. Очень неприятное ощущение, словно бы она, живая, на приёме у патологоанатома. Он смотрит на неё с нескрываемым превосходством высшего существа перед низшим. Ему известно её строение, он буквально пальцами ощущает слизь её мозгов в черепушке, все её кости, сухожилия, мышцы, жировые складки – всё ему знакомо. Для него она практически мёртвая или временно живая, временно…
Она, Ирма,– низшее существо, которому никогда не подняться на высшие аристократические орбиты. Там небрежно кидаются деньги на стол с изысканно роскошными блюдами, там… Там, там, там - полный тарарам.

Главное не поддаться панике низшего существа и не стать рыбкой на крючке «высших» рыболовов, как эти две влюблённые дурочки. Им кажется сейчас, что весь мир у их ног. Вот они парят над миром в кабинке на стальных тросах, обласканные приятными эмоциями. Но по сравнению с масштабами мира, они лишь амёбы, заточённые в капсулы из металла, поликарбоната и пластика. Вот, именно, амёбы. И она Ирма – амёба, на которую сквозь окуляр микроскопа смотрит глаз Рыжего.
Она, Ирма – низшее существо, а он – высшее, точно! Вот это и есть самая опасная ловушка, в которую Рыжий неумолимо затягивает Ирму. Главное, не поддаваться на его демонические чары, на  сверкающие ресторанные приборы, на всякие загадочные дайконы…Будь он неладен этот дайкон!
Ирмины пальцы забегали по экрану, выуживая из сети значение незнакомого слова.. 

Уфф! Это обычная  белая редька! Тушёная белая редька! Но как же  всё важно обставлено! Ресторан, столы, стулья, вышколенный официант, изысканная посуда и …тушёный дайкон!
Ирму так просто не провести! Нет в этом мире ничего абсолютно высшего. В силу распада всё в этом мире можно считать примитивным. Просто некто  берёт обычный примитив, приукрашивает его и выдаёт как великую ценность, а другие в это наивно верят.
Главное, для этих «высших повелителей» найти подходящие слова и обеспечить нужную конфигурацию пространства и момент времени, чтобы  «лохи-простолюдины» клюнули на наживку новой «ценности».  Но Ирма не лох!

Софа в матросской майке и белых мини-шортах похожа на  мотылька  в ночи. Невидимые крылышки вибрируют во всём теле  в жажде соединения со светом лампы.
Танины песочные бриджи-парашюты и цветастая футболка-распашонка создают ощущение луковичной кожуры. Что там спрятано внутри – банальный цветок страстного тюльпана или не менее банальные зелёные стрелки порея? 

Ирмины мысди крутятся как колесики, двигающие стальные тросы.
Кабинка подъёмника касается погрузочной платформы.

продолжение http://www.proza.ru/2017/11/19/663